через полтора утянув  меня
в тихий угол.
   - В основном нормально,  -  говорю  я,  глядя  поверх  ее  головы  на
собравшуюся толпу и мысленно перебирая тех, кого я к  нормальным  бы  не
причислил.
   - Честно?
   Я улыбаюсь:
   - Конечно, я бы тебе сказал.
   А вот это вранье. Даже если бы я решил, что все  они  сплошь  бешеные
психи и лунатики, все равно сказал бы, что они мне  понравились.  Потому
что Эми для меня важнее всех этих людей, вместе взятых. А для нее важно,
чтобы они мне понравились.
   - Ну и слава богу.
   - У тебя прямо как гора с плеч.
   - Так и есть. Жаль, что Хел не пришла. Поверить не могу, что я вас до
сих пор не познакомила.
   Она  осматривает  комнату  и  на  мгновение  поворачивается  ко   мне
профилем. В моей голове проносится та же мысль,  что  и  минут  тридцать
назад. Я болтал с ее однокурсницей Сью и заметил, что Эми стоит  у  окна
рядом с каким-то парнем. Я тогда подумал: "Парень, тебе крупно повезло".
И вот сейчас мне очень хочется  сказать  ей  об  этом.  Что  она  просто
удивительная, и я горжусь ею. И что благодаря ей моя жизнь прекрасна,  а
будущее кажется светлым и радостным. Я наклоняюсь и  шепчу  ей  на  ухо:
"Поцелуй меня". - Боже мой! -  визжит  она,  отпихивая  меня.  Глядя  ей
вслед, пока она прорывается к выходу, я, грешным  делом,  решил,  что  у
меня нарушилось сообщение мозга с речевым аппаратом и вместо того, чтобы
прошептать "Поцелуй  меня",  я  заорал  "Пожар!  Спасайся  кто  может!".
Правда, вскоре я понял, что Эми гребет не к дверям, а к какому-то  типу,
который в них нарисовался.
   Подойдя поближе, чтобы лучше его  разглядеть,  понимаю,  что,  назвав
очередного гостя "типом", я его явно недооценил.  Скорее,  он  похож  на
Аполлона. Рост под метр девяносто, крепкие мышцы, загар,  густая  темная
шевелюра и лучезарная улыбка - с такими данными прямая дорога на обложку
журнала. Оглядываю комнату, но нет, все чисто - нет ни красных  флажков,
ни прочих знаков. Бедные парни и не подозревают  об  опасности.  Они  не
знают, что Большая Белая Акула вплыла в комнату, что надо скорее хватать
своих женщин, уводить их с мелководья и бежать в  горы.  Но,  может,  им
нечего бояться? Может, хищник уже наметил себе жертву?
   Или она увидела его.
   Заметив мчащуюся к нему Эми, он роняет на пол рюкзак и протягивает  к
ней руки. Спокойно! Они наверняка  всего  лишь  старые  друзья.  У  него
загар, рюкзак, - значит, он только что откуда-то приехал  и  они  просто
очень  рады  встрече.  Вполне  логичное  объяснение.   Вот   и   славно.
Волноваться не о чем. Подумаешь, Эми так к нему  рванула,  ну  и  что  с
того? Ну подхватил ее привычным движением, будто они в  паре  всю  жизнь
танцевали. Это тоже нормально. И то, что она обвила  его  широкие  плечи
руками, а стройную талию ногами. И что он закружил ее, подхватив  руками
под то самое место. И что, опустив ее на землю, он по-прежнему прижимает
к себе, воркуя с ней. Конечно, это тоже все вполне нормально. Мне просто
не о чем волноваться. Я же уверен в себе, и в ней, и в наших отношениях.
   Меньше  чем  через  три  секунды  я  уже  стою   рядом   с   Эми   и,
многозначительно кашляя, обозначаю свое присутствие.
   Эми  отцепляется  от  красавчика,  а  у  самой  глаза   горят,   щеки
разрумянились. Ну просто картинка из фильма про влюбленных. А этот  урод
жестом собственника обнимает ее за плечи.
   - Джек, это Тристан, мой хороший друг, -  говорит  Эми.  -  Он  шесть
месяцев путешествовал по Азии. - И поворачивается к Тристану:
   - А это Джек.
   - Ее парень, - добавляю я, поскольку эта подробность явно вылетела  у
Эми из головы.
   Как бы то ни было,  мои  слова  производят  должный  эффект.  Тристан
снимает руку с плеча Эми. Я так понимаю, он собирается протянуть ее  мне
для приветственного  рукопожатия,  поэтому  протягиваю  свою.  Однако  у
Тристана для своей руки есть дела и поважнее -  он  неспешно  убирает  с
лица шикарные кудри. Теперь, когда обзору ничего не мешает,  внимательно
оглядывает меня с  ног  до  головы,  потом  мычит  невнятное  "эм-м...",
поворачивается к Эми и переспрашивает:
   - Джек, ты сказала?
   - Да, Джек, - повторяет она.
   - К-хм. - Тристан снова смотрит на меня, как бы проверяя,  достоверна
ли эта информация, и опять поворачивается к Эми:
   - Твой парень?
   - Да.
   Так, пора взять ситуацию под контроль. А  то  стою  тут,  как  бедный
родственник. Делаю вид, что протянул руку не ему, а за  пивом  на  столе
рядом. Откручиваю крышку и протягиваю бутылку Тристану.
   - Пива? - предлагаю я дружелюбно, хватая руку Эми и кладя ее себе  на
талию.
   Тристан, увидев  наше  публичное  проявление  чувств,  опускает  свой
греческий нос, чтобы  разглядеть  меня,  берет  пиво  и  снова  бормочет
невнятное "к-хм", не обращаясь ни к кому из нас конкретно.
   К-хм? Да что он о себе возомнил, Элвис хренов? Отхожу от него на  шаг
- вдруг он войдет в раж да как начнет коленками в такт оркестру дрыгать?
Конечно, волнуясь за безопасность Эми, тащу ее за собой. И только  после
этого Нелвис сподобился обратиться ко мне напрямую.
   - Ну и чем ты  занимаешься?  -  спрашивает  без  малейшего  интереса.
Теперь,  когда  он  решил  изъясняться  фразами  длиннее  двух   слогов,
становится ясно: Итон и  графское  поместье  под  Лондоном,  не  меньше.
Золотой акцент.
   - Я художник.
   Проблеск интереса в его глазах и понимающий взгляд на Эми.
   - Правда? Известный?
   - Вполне, - говорю я, но из осторожности добавляю:
   - В узких кругах.
   - Какая у тебя фамилия? - спрашивает он. - Мой отец коллекционер,  и,
возможно, у него есть и твои работы. Он любит помогать молодым талантам.
   Я называю ему свою фамилию, хотя понимаю, что ему она  ни  о  чем  не
скажет. Конечно, если его  папашу  зовут  не  Вилли  Фергюсон  и  он  не
специализируется на этюдах в желтых тонах.
   Он пренебрежительно фыркает:
   - Никогда не слышал.
   То же самое я бы с удовольствием сказал ему. А заодно и Эми.  Кто  он
вообще такой? И если он такой хороший друг, то почему ты ни разу  о  нем
не говорила?
   Эми как будто прочла мои мысли. Она сжимает мне руку и говорит:
   - Мы с Тристаном вместе учились в колледже.
   Что? Так и хочется спросить: "И поэтому у него есть право  обращаться
со мной, как с куском дерьма, который он только  что  отскреб  со  своих
ботинок?" Но я решаю промолчать. Потому что такие, как  Тристан,  только
этого от тебя и ждут - что ты в ответ им нахамишь.  Все  просто,  как  у
двух самцов-соперников. Ему нравится Эми. Но место рядом с  Эми  занято,
оно - мое. И ему надо меня убрать. Но, если я не сдвинусь  с  места,  он
ничего не сможет сделать.
   Его верхняя губа приподнимается - на лице  очаровательное  презрение.
Очарование - для Эми, а мне, естественно, достается презрение.
   -  Мы  знакомы  уже  много  лет,  -  говорит  он,   пользуясь   своим
преимуществом. - А ты с Эми давно познакомился?
   Вношу поправку: вечеринка  Макса  уже  не  приносит  мне  облегчения.
Наоборот, сплошное огорчение. Если этот парень пытается меня завести, то
ему это отлично удается. Просто молодец. Негодяй из негодяев.  Я  смотрю
на него с такой ненавистью, что боюсь, как бы  молнии  не  вырвались  из
моих глаз и не испепелили его. Тут я решаю, что Тристан - не просто имя.
Это намного больше. Это производное от глагола: "Извините, я вам сиденье
унитаза ОБТРИСТАНИЛ". И существительного: "Ой, не надо было  вчера  есть
столько острого - у меня теперь в ТРИСТАНИЦЕ жжет".
   Конечно, в лицо я ему этого не скажу. Я человек воспитанный.  Мне  не
нужно унижать других, чтобы обрести уверенность в себе. К тому же  я  не
так богат. На его вопрос о том, когда мы с Эми познакомились, я  называю
приблизительную  дату,  Эми  поправляет  меня  и  начинает  рассказывать
историю о  Нас.  Сначала  Тристан  ее  слушает,  но  тема  ему  явно  не
интересна. Потом к нему подходит мужик лет тридцати с длинными волосами,
связанными в хвост, и сообщает, что  в  оранжерее  кто-то  угощает  всех
кокой.
   -  Позже  поговорим,  Эми,  -  бросает  Тристан,  подмигивает  ей   и
пропихивается мимо меня.
   Нелвис уходит. Я в ярости.
   - Вот урод, - шепчу я Эми.
   Но она меня не слышит. Она смотрит ему вслед.
   Часам к двум ночи вечеринка подходит к концу, я  прощаюсь  со  своими
собеседниками, выхожу из гостиной и отправляюсь искать  Эми.  В  дальней
комнате натыкаюсь на Тристана. В комнате  сильно  пахнет  травкой.  Пара
девиц в отключке валяются на  полу.  Тристан  передает  косяк  пугалу  с
дрэдами, шепчет что-то ему на ухо и поворачивает голову в мою сторону.
   - Привет... - бормочет он, морща  лоб,  как  будто  усердно  пытается
что-то вспомнить. - Извини, забыл, как тебя зовут.
   - Джек, - говорю я.
   - Ах да - типа художник. - Потом с  трудом  щурит  глаза,  кивает.  -
Дружок Эми.
   - Ты ее видел? - спрашиваю я. Он бормочет что-то вроде:
   - Еще как видел. Во всей красе.  -  И  парень,  которому  он  передал
косяк, заваливается на бок и корчится от хохота.
   Я делаю шаг в сторону Тристана.
   - Что ты сказал?
   Он демонстративно стирает улыбку с лица тыльной стороной ладони.
   - Да так, ничего.
   Пару секунд смотрю на него, потом разворачиваюсь, чтобы уйти.
   - Эй, - окликает он, когда я уже у двери.
   - Что? - спрашиваю я, не оборачиваясь.
   - Когда найдешь ее, напомни, что мы с ней вместе ужинаем в пятницу.
   Я пропускаю это мимо ушей. Не прошу повторить, что он сказал.  Потому
что, если он снова это скажет, я не сдержусь и сломаю ему нос. Он что-то
кричит мне вдогонку, но я уже не слушаю. Я просто хочу поскорей убраться
отсюда.
   Немедленно.
   Эми обнаруживается в саду - она изрядно пьяна и готова ехать домой. Я
вызываю такси, и мы сидим на крыльце в ожидании машины. По дороге  домой
она трезвеет и спрашивает, что случилось. Я отвечаю, что  ничего.  Потом
спрашивает, почему я молчу.  Я  отвечаю,  что  устал.  Только  когда  мы
приезжаем к ней, гасим свет, задергиваем шторы и ложимся каждый на своей
половине кровати, я выплескиваю все, что во мне накопилось.
   - Ты собиралась мне об этом сказать?
   - О чем? - спрашивает она сонным голосом.
   - О том, что в пятницу идешь в ресторан с Тристаном.
   - Ах об этом... да, конечно, собиралась.
   - Ну и почему не сказала? - Что?
   - Почему, - говорю я очень медленно, чеканя каждое слово, чтобы смысл
вопроса был предельно ясен, - не сказала?
   - Завтра хотела сказать. Подумаешь, ерунда.
   - Это не ерунда, - уточняю я.
   - Что не ерунда? - в замешательстве  переспрашивает  она.  Откровенно
говоря, я впечатлен ее притворством - сама невинность.
   - Что на вечеринке ты кинулась обнимать  какого-то  хлыща,  визжа  от
восторга, будто он - любовь всей твоей жизни.
   - Я же сказала тебе. Он мой старый друг. Чего ты...
   - Такой старый, что ты забыла мне о нем рассказать? - прерываю  я.  -
Ну да. Твой лучший друг - близнец Джонни Деппа, но ты просто забыла  мне
об этом сказать. И это после того как мы с тобой так подробно признались
друг другу в своих прошлых связях. Между прочим, не самый  приятный  был
разговор. Нет, все нормально, Эми. Просто отлично. Если бы у  меня  была
лучшая подруга вроде Камерон Диас или Кайли Миноуг и мы  бы  с  ней  при
встрече всякий раз кидались друг на друга и хватали за  задницу,  ты  бы
наверняка впала в истерику.
   Слышу, как Эми с трудом садится на кровати.
   - Я тебе про него не говорила, потому что его не  было  в  Англии.  Я
только сегодня на вечеринке и узнала, что он вернулся. Я думала, что  он
приедет только к Рождеству.
   - Ах, ну конечно! Хорошо, что  меня  осенило.  Честность  зависит  от
времени. Ты будешь говорить мне правду,  только  когда  посчитаешь,  что
время пришло. Так, что ли?
   - Перестань, Джек. Я уже давно о нем забыла.  Поэтому  и  не  сказала
тебе.
   - Дай-ка я вспомню... Да, вы просто хорошие друзья. Так?
   - Да, - сердито кидает она,  -  и  сколько  раз  я  должна  тебе  это
повторять? Он хороший и близкий друг.
   - И ты с ним не спала?
   Она раздраженно вздыхает, как будто я ляпнул  какую-нибудь  глупость,
и, пытаясь прижаться ко мне, отвечает:
   - Нет.
   Просто здорово. Теперь она не только скрывает от меня свои грешки,  а
еще и врет прямо в лицо. Я отталкиваю ее.
   - Тогда почему, когда я искал тебя на вечеринке  и  спросил  его,  не
видел ли он тебя, он сострил, что видел тебя во всей красе? Это  у  него
что, шутка юмора такая? Или я его не правильно понял? Или,  может  быть,
вы вместе в детстве голышом купались и все было невинно?
   На этот раз в воздухе повисла пауза. Длинная.
   - Ладно, - произносит она наконец, - я с ним спала.
   - Сколько раз?
   - Не все ли равно? Это было сто лет назад. - Голос у нее дрожит.
   - Поверь мне, разница есть.
   - Не знаю, раз шесть. Я спала с ним раз шесть,  когда  мы  учились  в
колледже. Доволен? Или тебе подробности  нужны?  Как  и  когда?  Это  ты
хочешь знать?
   - Нет, - тихо отвечаю я. Радости от того, что заставил ее признаться,
я не ощущаю. Я раздавлен тем, что она мне лгала. Мне  тошно.  -  Я  хочу
знать, почему ты мне о нем не сказала. - Это все, что я могу выдавить.
   - Я уже тебе говорила. Потому что я о нем не думала. На что он мне?
   - Тогда почему ты идешь с ним ужинать в ресторан?
   - Мне он не нравится, если ты к этому клонишь. Разонравился много лет
назад, еще когда я закончила колледж. -  Чувствую  ее  ладонь  на  своей
руке. Я не отвечаю, и ее голос становится настойчивым:
   - Я иду с ним ужинать, потому что мы хорошие друзья.  И  все,  ничего
больше.
   Я отдергиваю руку.
   - Да? А почему он тебе разонравился? Потому что  он  уродлив,  беден,
потому что он не наследник одного из самых богатых людей  в  стране?  Да
уж,  действительно,  как   такой   парень   вообще   может   кому-нибудь
понравиться? Понимаю! Мне тут волноваться абсолютно не о  чем!  Конечно,
тебе и  в  голову  не  придет  с  ним  спать.  На  такого  разве  только
придурошная какая запасть может.
   - Ну зачем ты так?
   - Потому что ты мне солгала.
   - Да, я виновата. Извини.
   Ее пальцы снова на моей руке. Рука дрожит, и я не могу ее оттолкнуть.
   - Зачем ты это сделала? И не надо мне говорить, будто ты  забыла  или
подумала, что это неважно, или еще какую-нибудь чушь.
   Мой голос режет как сталь, потому что сердце мое  похолодело,  потому
что я знаю: с этого все начинается. Все отношения  начинают  рушиться  с
этого - с недоверия и непонимания. И я не хочу, чтобы такое произошло  и
с нами. Чувствую, что слезы подступают к горлу. Я не  хочу  терять  Эми.
Из-за Тристана. Или вообще из-за кого-нибудь. Я этого не хочу. Но  в  то
же время я не хочу себя обманывать. Я не могу  просто  проглотить  такую
ложь. Или все, или ничего.
   - Просто скажи мне честно -  зачем?  Слышу,  как  ее  тяжелые  вздохи
перемежаются сдавленными всхлипами.
   - Я тебе не говорила про  него,  потому  что  все  мои  объяснения  -
правда. Между нами ничего нет.
   - Тогда почему он пытался меня завести? Если он не ревновал тебя,  то
с чего начал ко мне цепляться?
   - Ты же его видел. Он нанюхался до чертиков и сам не знал, что несет.
И вообще, он обычно не такой.
   Несколько минут стоит тишина, потом я говорю:
   - Я не хочу, чтобы ты с ним встречалась. Не хочу, чтобы ты ужинала  с
ним в пятницу. - Она не отвечает, поэтому я ставлю ей ультиматум:
   - Если ты пойдешь с ним в пятницу, я не думаю, что  смогу  продолжать
наши отношения.
   Вот так, думаю я. Как тебе такое? Но ее реакция совсем не та,  что  я
ожидал. Она не говорит: "Ладно, Джек. Ты  прав,  а  я  нет.  Я  не  буду
встречаться с Тристаном в  пятницу.  Обещаю  больше  никогда  с  ним  не
встречаться". Вместо этого она в ответ выдвигает ультиматум мне:
   - Если ты запрещаешь мне встречаться с  друзьями,  тогда  я  не  хочу
продолжать наши отношения.
   - То есть ты готова бросить меня, потому что  я  не  хочу,  чтобы  ты
виделась с ним? - вырывается у меня изумленно.
   - Нет, это ты готов меня бросить, потому что я собираюсь  встретиться
с ним.
   Туше.
   Мы лежим в полной тишине. Эми ждет от меня ответа, я пытаюсь  решить,
что сказать. Задачка непростая. Ситуация двойственная.  Я  могу  сказать
"да" и бросить ее. Или могу сказать "нет" и остаться с Эми. Выбор либо в
пользу рассудка, либо в пользу сердца. Холодный ум диктует  мне:  "Брось
ее. Встань и уйди. Она ставит Тристана выше тебя. Она уже  сделала  свой
выбор, так что ты здесь лишний. Не выставляй себя  дураком".  Но  сердце
подсказывает: "Верь ей. Просто поверь ей. Если ты ей  не  доверяешь,  то
все остальное теряет смысл".
   Вот так: или бросить, или поверить.
   Выбор за мной.
   И я выбираю последнее:
   - Нет.
   - Что - нет?
   - Нет - ты можешь пойти на ужин с Тристаном.
   - Правда? И ты не будешь против?
   Не могу сказать, что я не против, но отвечаю:
   - Нет.
   - Вот и славно.
   Она прижимается ко мне спиной, и, несмотря на противоречивые чувства,
мне приятно и тепло. Слушаю, как ее дыхание становится ровным, глубоким,
и думаю, что  впервые  после  разрыва  с  Зоей  мне  придется  полностью
довериться  кому-то.  Я  понимаю,  что  это  решение   означает   потерю
эмоциональной независимости. Но оно вовсе не означает, что теперь  я  не
одинок.
 
ДОИГРАЛСЯ 
 
   В среду весь день гоняюсь за хитрыми турагентами и горящими путевками
в  Грецию.  В  конце  концов  мне  удается  узнать  об  очень   выгодном
предложении в  компании  "Солнечная  радость",  крошечный  офис  которой
находится рядом с  Паддингтоном.  Они  предлагают  недельный  отпуск  на
греческом острове Кос. Вылет из Гатвикского аэропорта в субботу.  Ладно,
пусть это остров. И скорее  всего,  его  главной  достопримечательностью
будет попсовая дискотека, а не архитектурные достижения великой  Эллады.
Но какая, к черту, разница?  Это  же  заграница,  так?  Сойдет.  Правда,
Мэнди, представитель "Солнечной радости", не очень-то распространяется о
других деталях поездки. Например, о гостинице, - говорит,  что  нам  все
скажут по прибытии на место. О трансфере из аэропорта и  обратно,  -  об
этом мы тоже узнаем по прибытии. О расстоянии  до  пляжа,  -  по  словам
Мэнди, на таком маленьком острове до пляжа везде близко. Но, в сущности,
какая разница. Все мои сомнения развеяли яркие фотографии  из  брошюрки,
которой Мэнди заманчиво помахала перед моим  носом.  Правда,  домой  мне
брошюрку не дали. И  главное,  это  дешево.  До  неприличия.  Поэтому  я
соглашаюсь.  Подписываю  отказ  от  права  подать  в  суд  на  агентство
"Солнечная радость" в случае, если мой отпуск окажется не солнечным  или
не радостным. Мэнди выдает мне билеты, выводит  из  офиса,  запирает  за
мной дверь и вывешивает табличку "Закрыто".
   Готово.
   Пятница, вечер. Я лежу на своей кровати, наблюдаю, как сигаретный дым
струйкой поднимается к потолку. Грустно. Грустнее некуда. Комната похожа
на место падения самолета: содержимое шкафа и комода разбросано по  полу
и кровати. Из недр шкафа я извлек "моднейшие" курортные приобретения  за
последние десять лет: бермуды длиной до щиколотки, о-о-о-чень облегающие
плавки,  шлепанцы  с  нарисованными  пальмами  и  бейсболку  с  надписью
"Оторвался на Канарах". Но  мне  так  грустно  вовсе  не  от  того,  что
предстало моему взору. Наоборот, от того, чего я не могу сейчас  видеть.
Эми. Где она сейчас. И с кем.
   Вчера ночью я принял важное решение. Было  уже  около  пяти  утра.  Я
лежал рядом с Эми в  ее  кровати.  Мы  отлично  провели  вечер.  Сначала
сходили  на  любительский  спектакль,  где  играла  ее  подруга,   потом
поужинали с труппой и завершили постельным многоборьем. Эми уже спала, а
я не мог сомкнуть глаз. Я все время думал о Тристане. Точнее, об  Эми  и
Тристане. Что они могут быть вместе. Я тщетно пытался заставить себя  не
думать об этом, убеждал  себя,  что  волноваться  не  о  чем.  На  улице
начинало светать. Задроздели дрозды, зашуршали первые  машины.  Я  лежал
н