позже - Ассирийский Зять и Японец. Он дружелюбно похлопал
по плечу побледневшего как полотно Вольдемара Миркина,  заведующего  ан-
тикварным магазином.
   - Мог бы и раньше расколоться, а то пришлось целый спектакль разыгры-
вать, - расхохотался "убийца" мента, которым был  Геннадий  Карьков.  Он
держал в руках заветный ключик. - Кто корейку-то шмонал?
   - Я, - подал голос третий "артист", он же водитель грузовика, настоя-
щий шофер с ремстройбазы Буздин по кличке Золотой.
   - И как ты объяснишь это? - Монгол поигрывал ключиком.
   - Век свободы не видать! Все обшмонал, ничего не было...
   После воровской постановки, авторами которой  были  сами  исполнители
при режиссуре Карькова, Монгол и Золотой повезли  антиквара  на  явочную
квартиру по Болотниковской улице, а Япончик, завернув по пути за сотова-
рищами Балдой, Сиськой и Зямой, махнул "бомбить" миркинские апартаменты.
   В шикарном четырехкомнатном жилище, напоминавшем по своей  обстановке
больше музей, чем квартиру обычного обывателя, как и обещал хозяин нико-
го не было. Вытряхнув тайник с драгоценностями и деньгами,  воры  приня-
лись паковать ценные вещи. Красивых безделиц было много. А, как  извест-
но, созерцание прекрасного увлекает и расслабляет. Как раз в  такой  мо-
мент воров и застиг картавый голос, который донесся из казавшейся пустой
кухни:
   - Караул, грабят!
   На мгновение испытав шок, все замерли. Потом, побросав  награбленное,
ринулись к двери. Она у антиквара имела  несколько  хитроумных  запоров.
Ими перед началом дела не забыли воспользоваться, чтобы кто-то чужой ча-
сом не заглянул и не помешал работе. Конечно, открыть запоры в  суматохе
оказалось делом не простым. Тут-то воров и настигла команда:
   - Всех постреляю! Лицом к стене!
   Грабители замерли: ноги привычно шире плеч, руки вперед и вверх. Ожи-
дание страшной развязки сковало мышцы.  Поворачиваться  лицом  навстречу
внезапному противнику никто не решался. Пауза  затягивалась.  Первым  ее
прервал Япончик. Он обернулся и недоумевающе осмотрел остававшиеся  пус-
тыми тылы. Никого не было. Что за чертовщина?
   - Кончай стенку бодать, - бросил он подельникам. - Скоро в штаны  на-
ложите...
   Квартира так и оставалась пустой. Лишь в кухне, под потолком раскачи-
вался в клетке красивый большой попугай. Он смешно надувал  перья,  про-
должая напускать на себя важность. Потом, склонив голову на  бок,  уста-
вившись одним глазом в вошедших грабителей, резко пророкотал:
   - Кар-раул, грабят!
   - Во, гад! Как напугал. - Сиська запустил в клетку свою лапу,  с  ос-
тервенением схватил птицу и свернул ей шею.
   Однако заполученная у антиквара добыча не удовлетворила алчности Мон-
гола. Он предполагал, что из этого денежного мешка можно вытряхнуть  го-
раздо больше. Тут пахана выручил сметливый помощник.  Япончик  прихватил
на всякий случай в качестве трофеев паспорт  и  военный  билет  Миркина.
Авось у того в сберкассе деньги лежат или еще для чего документы  приго-
дятся. Он не ошибся. Документы пригодились.
   Вольдемар Исаакович в состоянии глубокой прострации лежал на  грязном
диване в комнате, ставшей на время его тюремной камерой. Он попрощался с
нажитыми ценностями и молил Господа, чтобы выбраться из всей этой непри-
ятной истории живым. Деньги, конечно, жалко, но он сумеет их еще нажить.
   Вдруг дверь распахнулась. Вошли Монгол  и  Япончик.  Первый  зачем-то
держал в руках его паспорт.
   - Обмануть хотел, корейка? - Монгол был в гневе. - Ключик дал, а  де-
нег положить забыл.
   - Как забыл? Там же столько лежало...
   - Мало лежало. Мало!
   Япончик подскочил к антиквару, встряхнул его за грудки, больно боднул
в лицо:
   - Кого провести хочешь?
   - Такие корейки, как ты, деньги из воздуха делают, - еще одна оплеуха
досталась теперь уже от Монгола. - Связывайся с  кем  хочешь,  но  чтобы
двадцать тысяч было...
   Воровская правилка закончилась тем,  что  Миркин  позвонил  сестре  в
Харьков:
   - Рози, милочка, это Вольдемар. У меня  большие  неприятности.  Нужно
помочь деньгами. Посыльный приедет с моим паспортом и  распиской.  Отдай
ему двадцать тысяч...
   Напомним, что это было в конце 60-х. Тогда на  двадцать  тысяч  можно
было купить несколько кооперативных квартир или четыре "Волги". Для обы-
вателя, который получал в месяц до ста рублей, такая сумма была  капита-
лом, обеспечивающим безбедное существование до конца  жизни.  Монголу  с
сотоварищами этого было мало. Тем не менее и для Монгола  куш  представ-
лялся ценным, потому в Харьков он отправился лично.
   Однако сестренка в своей алчности чуть не перещеголяла братца.  Полу-
чив от Карькова миркинскую расписку на двадцать тысяч рублей, она отдала
только семнадцать.
   - Скажете Вольдемарчику, что больше собрать не смогла.
   - Это ты ему сама скажешь, - из обаятельного посыльного Монгол момен-
тально превратился в того, кем он был на самом  деле.  -  Скидывай  свое
"рыжье". Оно как раз перекроет недостающий должок. Или помочь?
   Он условно кивнул. Стоявший рядом Косой тут же снял с руки  опешившей
женщины изящные золотые часики с таким же браслетом.  Колечко  и  серьги
она отдала сама, чтобы не лишиться вместе с ними ушей. А это, как быстро
смекнула Роза, не заржавеет у негаданных посетителей. Они не остановятся
ни перед чем.
 
   "КОЗЫРНОЙ ФРАЕР"
 
   Отмотав от звонка до звонка первый срок, Карьков в провинцию  возвра-
щаться не стал. В зоне он быстро сошелся с нужными людьми. Они-то и  на-
писали кому надо "маляву" (воровское послание), в  которой  рекомендова-
лось: "Козырного фраера" встретить, обогреть и пристроить".
   По фене "Козырным фраером" называют представителя  низшей  ступени  в
воровской иерархии. Проще  сказать  -  начинающего  вора.  Только  не  в
карьковском характере было находиться на подхвате. В зоне еще ладно. Там
свои порядки и правила. От них никуда не денешься. Ты всегда на виду. На
свободе совсем иное дело. Тут масштабы и возможности другие. Есть  прос-
тор, на котором можно развернуться. Как это сделать? Такого вопроса  пе-
ред Карьковымне  стояло.  Зоновские  "университеты"  он  прошел  не  без
пользы.
   Из наркоманов, мелких воришек-домушников будущий пахан быстро собира-
ет ядро новой банды примерно в двадцать человек. Он же намечает  главный
промысел - охота на подпольных наркоторговцев, щипание торгашей,  разбо-
гатевших на обмане покупателей и разных махинациях. У этого люда  самого
рыльце в пуху, и за здорово живешь не каждый побежит заявлять в милицию.
Добычу делили и тут же пропивали, хватали "кайф" на воровских "малинах".
   Можно назвать некоторых сотоварищей  по  банде,  или  по  теперешнему
"бойцов", "пехотинцев", из карьковской организованной преступной группы.
Кто они? Что представляют из себя при более близком  знакомстве?  Напри-
мер, Косой, или Владимир Куприянов. В свои сорок два года он имел  обра-
зование четыре класса и в два раза больше судимостей, сроки по  которым,
если сложить их вместе, тянут аж за семьдесят  лет.  Спасибо  амнистиям,
досрочным освобождениям, на которые наше гуманное государство всегда бы-
ло щедрым даже по отношению к самым изощренным бандюкам.
   Другая не менее колоритная фигура - Сиська. Это по воровской кликухе.
По паспорту это был Лев Генкин, тридцати шести лет. По милицейской  кар-
тотеке - особо опасный рецидивист, каковым его признали после пятой  су-
димости.
   Для полноты картины можно назвать еще некоторых. По  несколько  суди-
мостей и ходок на зону имели Миха (Владимир Михневич), Муха (Мухамед Иб-
рагимов), Жора (Георгий Аверьянов), Галка (Василий Галкин) и Балда (Вла-
димир Быков). На момент формирования банды некоторые только вернулись из
зон после отбытия наказания за предыдущие преступления.  В  массе  своей
все они были пристрастны к алкоголю и наркотикам.
   Среди  этой  братвы  резко  выделялся   девятнадцатилетний   Вячеслав
Иваньков, коренастый, взрывной крепыш. Он неплохо владел приемами японс-
кой борьбы джиу-джитсу. Говорят, именно за это свое умение он и  получил
впоследствии кличку Япончик, а совсем не за восточные черты лица,  кото-
рые ему приписываются. Иваньков быстро вошел в круг приближенных Карько-
ва, с кем пахан чаще всего выезжал на "дела". Забегая вперед, стоит под-
черкнуть, что именно эта черта "личное участие", характерная  для  воров
60-70-х годов, подвела Монгола. Его повязали на разбое.  Личное  участие
было доказано, и он загремел под фанфары на 15 лет. Произошло это в 1972
году. В приговоре суда от  12  июля  по  делу  банды  Карькова  Вячеслав
Иваньков упоминался пять раз, но тем не менее он остался за  кадром,  за
недоказанностью. Хотя на самом деле был ни кем иным,  как  правой  рукой
пахана.
   Это по инициативе Иванькова банда обзавелась грузовиком и двумя "Вол-
гами". Колеса обеспечивали таксисты Трифонов, Бурмистров и шофер Буздин.
В паре с Жорой Япончик добыл удостоверение сотрудника милиции. Его выта-
щили из кармана бесчувственного младшего  лейтенанта  Чухрова,  которого
напоили водкой со снотворным в гостинице "Северная" на  Сущевском  валу.
Была раздобыта и форма. Она не вполне  соответствовала  удостоверению  -
майора внутренних войск и старшего лейтенанта милиции. Но менять они ни-
чего не стали. Так выглядело солиднее. К тому же, когда под нос  перепу-
ганной жертве суется удостоверение, у той  вряд  ли  бывает  возможность
возмутиться несоответствием просветов и звездочек на погонах.
   Пять эпизодов по делу в суде,  которые  пытались  доказать  Япончику,
приходятся на факт разбойного нападения на буфетчицу шашлычной Ломакину.
Охоту на нее братва Монгола устроила в мае-июне  1971  года.  С  десяток
братков выслеживали жертву днем и ночью, на работе и дома. Однако женщи-
не все удавалось ускользнуть. Несколько раз она чуть не попадала в расс-
тавленные засады, но всегда ускользала. Наконец, ее удалось подкараулить
у подъезда дома.
   К возвращающейся с работы женщине подкатила "Волга". Она не успела  и
пикнуть, как выскочившие из нее мужчины подхватили ее под руки и впихну-
ли на заднее сиденье машины. "Волга" тут же  сорвалась  с  места.  После
этого буфетчицу почти два часа катали по вечернему  городу  и  постоянно
подкалывали в толстый, упитанно-упругий бок тонким и острым лезвием фин-
ки. При этом нравоучительно рекомендовали: "Либо дань каждый месяц, либо
мы тебя закопаем еще живой в Подмосковном лесу..."
   Наконец, женщина сломалась и дала согласие на все условия. Ее повезли
домой, чтобы получить первые пять тысяч. По дороге из сумочки у нее  вы-
тащили 630 рублей. Больше взять не  удалось.  В  квартиру  ее  провожали
Карьков и Иваньков. Когда дверь открылась, казалось, смирившаяся  буфет-
чица вдруг вырвалась и закричала: "Помогите! Грабят". Джентльменам удачи
ничего не оставалось, как мгновенно удалиться по-английски, не попрощав-
шись со столь "гостеприимной" хозяйкой.
   Безусловно, позже  со  строптивой  буфетчицы  было  взыскано  гораздо
больше. Из каждого проигрыша бандиты извлекали необходимые уроки. В  бу-
дущем проколов старались избегать. И пахан, и его подопечные матерели по
мере того, как и сколько проворачивали "дел". С каждым разом они  стано-
вились опытнее, безжалостнее. Лишь в одном Монгол оставался  неизменным.
Как и в первый раз, он также лично принимал участие в каждом налете. Ча-
ще всего был за рулем "Волги", которой управлял по доверенности.  Иногда
облачался в майорскую форму. Тогда Япончику доставалось обличие старлея.
Что поделаешь, субординация - святое дело и в воровской среде.
   Можно сказать, наиболее показательным делом монгольской банды был на-
езд на узбекских наркодельцов. Здесь одна из  ведущих  ролей  отводилась
члену банды - женщине. Ею была двадцатилетняя Татьяна Модэ. Ее привлек к
делу Япончик. Он "снял" красивую девицу в ресторане "Узбекистан". Оттуда
махнули на ее квартиру на Большую Почтовую улицу.  Именно  там,  кстати,
потом в качестве заложника держали продавца  антиквариатом  Миркина.  Но
это было уже тогда, когда Модэ получила кличку Плутиха.  Пока  же  милая
девица попросила своего кавалера разобраться с наркодельцами, к  которым
у нее были свои счеты. Она призналась, что на жизнь подрабатывала прода-
жей травки. Ее получала у Минаева, постоянного клиента какой-то узбечки,
кажется, Фатимы. Та отказалась заплатить ей за  распространенное  зелье.
Это по легенде. На самом деле хитрая девица таким образом  хотела  изба-
виться от серьезного конкурента и прибрать к рукам его рынок сбыта.
   Минай (Минаев) жил в доме 26 по Байкальской улице. На условный  стук,
что пришел кто-то из его клиентов, распространителей травки,  он  открыл
дверь. Но вместо знакомой физиономии увидел на пороге  милиционера.  Это
был Япончик. За ним стояли двое в штатском. Балда и Косой.
   - Гражданин Минаев?
   - Да.
   - Вам придется проехать в отделение для выяснения обстоятельств...
   Каких именно, он до конца так и не понял.  Да  это  было  и  неважно,
главное - в претензии милиции ничего не было связано с  его  наркобизне-
сом. Потому вместе со стражами порядка он проследовал без всяких  опасе-
ний и колебаний.
   В машине у подъезда их поджидал Монгол в роли шофера. Старлей на пра-
вах хозяина положения устроился впереди, вежливо предложив Минаеву сесть
на заднее сиденье. С боков его тут же зажали Япончик  и  Косой.  "Волга"
резво взяла с места и, конечно, покатила не в ближайшее отделение  мили-
ции, а в сторону Калужского шоссе. Там невдалеке от трассы располагалось
село Маклино, откуда был родом Сиська. Но и это не насторожило Миная. Он
был уверен, что неприятности ему не грозят. Наоборот, его помощь необхо-
дима для расследования какого-то преступления.
   Маскарад закончился, когда выехали за МКАД. "Волга" остановилась око-
ло грузовика на обочине. Из кабины выглядывал Золотой.
   - В кузове этой машины - вещи, которые вы можете опознать, -  старлей
открыл дверцу, приглашая выходить.
   - Какие вещи? - хотел уточнить Минай.
   - Двигай. Увидишь, - "шкаф" в гражданке, а это был Косой,  подтолкнул
его вперед.
   Как только наркоделец оказался рядом со знакомым  уже  ящиком-гробом,
любезность сопровождающих окончательно пропала с их лиц.
   - Сразу все расскажешь или процедуру будешь принимать? - Косой ударил
Миная в живот. - Где деньги прячешь, с...?
   Согнувшись пополам, тот сел на ящик, судорожно глотая  открытым  ртом
воздух:
   - За что? Какие деньги?
   - Погоди. Надо сперва крышку с гроба снять, - засуетился рядом Балда.
   До Миная начало доходить, в руки каких "милиционеров"  он  попал.  Он
попробовал сопротивляться, но после нескольких ударов и пинков успокоил-
ся и сам улегся в ящик. Но на этом он не сдался.  Его  пришлось  все  же
везти в деревню. Там всю ночь держать в сыром погребе. Только и  это  не
помогло. Тогда его снова запихали в ящик. Япончик и Балда схватили  дву-
ручную пилу и принялись распиливать ящик и лежащего в нем человека. Ког-
да на Миная обильно брызнули опилки и показалось зубчатое лезвие,  прог-
рызшее уже крышку, он заскулил и запросил пощады.
   По прибытии в Москву Минаев  позвонил  сожительнице,  которая  вскоре
принесла в указанное ей место пять тысяч рублей  в  облигациях,  золотые
часы и морфий. После этого  его  отпустили,  обязав  платить  регулярную
дань.
   Оказавшись на свободе, Минай быстро выяснил, что виновницей всех  его
злоключений является Модэ. Позвонив ей, он убедился,  что  она  дома,  и
отправился чинить разборку. Но разборку учинили ему. В татьяниной  квар-
тире вместе с хозяйкой его поджидали Япончик и Балда.
   - Деньги принес? - встретил его вопросом Иваньков.  -  Молодец.  Даже
раньше срока. Инициативу мы ценим.
   - Нет. Я по другом...
   - Другого быть не может, - в лоб уперся ствол пистолета.
   Под угрозой оружия Минаю пришлось раскрыть источник, из  которого  он
получал наркоту. Так бандиты вышли непосредственно на  Фатиму.  Они  без
промедления отправились по указанному адресу. Команда опять замаскирова-
лась под сотрудников милиции. Пять раз судимый Муха представился  "стар-
шим оперуполномоченным по особо  важным  делам  МВД  майором  Моргисом".
Имевший три ходки в зону Галка стал "следователем". Приговоренный в  об-
щей сложности почти к сотне лет отсидки Сиська и пока  зеленый  Иваньков
выступили в роли понятых.
   Вот эта "оперативно-следственная бригада" и проводила обыск в кварти-
ре Фатимы. И нашли, что искали: полкило морфия, пару золотых часов и  30
рублей. Такой куш явно не устраивал бандитов, но для "оперов" был доста-
точным поводом, чтобы перепроводить гражданку Берснукаеву  на  Петровку,
38. Но отвезли ее не в уголовный розыск, а на квартиру  к  жене  Сиськи.
Там потребовали в качестве откупных, чтобы закрыть дело о  наркоте,  де-
сять тысяч рублей. Фатима даже обрадовалась, что так  легко  отделалась,
мол, хорошо, что и среди ментов есть такие,  кто  хочет  вкусно  есть  и
пить. Она пока не поняла, в чьи лапы попала.
   Заполучив вскоре выкуп, бандиты поняли, что продешевили. Чтобы испра-
вить положение, решили еще раз заманить жертву в ловушку. Эту роль опять
возложили на Татьяну Модэ. Та, зная, что Фатиме нужны деньги, пригласила
ее на встречу как клиентка, якобы для приобретения крупной партии нарко-
ты. Болтая о грандиозной сделке, угощая чаем, а все происходило на квар-
тире татьяниной матери, задержала гостью допоздна. Потом вышла проводить
и заодно помогла поймать такси. Конечно, за  рулем  машины  был  человек
Монгола. По пути он взял попутчиков. Не заметив подвоха, Фатима не  воз-
ражала против этого. Но, как только дверцы "Волги" захлопнулись, она по-
жалела об этом. Пассажирами оказались уже знакомые ей Монгол, Япончик  и
Сиська.
   Как позже, на суде, зачитывались данные следствия,  женщину  связали,
заткнули рот кляпом и бросили на пол машины. Маршрут такси  сразу  изме-
нился. "Волга" помчалась уже по известной дороге, к деревне Маклино. Как
и Минаева, Фатиму ждали сырой погреб, а потом жестокие издевательства  и
побои. Больше других усердствовал Людоед, сорокадвухлетний подсобный ра-
бочий продмага Шурушкин. Он отличался особыми садистскими наклонностями.
Накинув на шею Берсункаевой веревочную петлю, он становился одной  ногой
ей на грудь, а руками тянул удавку пока жертва не теряла  сознание.  Так
продолжалось до тех пор, пока Фатима не сломалась...
 
   ВЕЛИКИЙ МОНГОЛ
 
   Полную силу в криминальном мире Геннадий Карьков  приобрел  не  из-за
безжалостных бандитских набегов. Пока он гонялся по Москве за буфетчица-
ми и наркодельцами, вытряхивал появляющихся цеховиков, богатых  ювелиров
и антикваров, все это время он так и оставался "Козырным фраером".  "Во-
ром в законе" он стал только в зоне. Здесь его  "короновали",  и  отсюда
его авторитет взлетел на небывалую высоту. Но случилось это уже в  конце
семидесятых. Прежде, в июле 1972 года, предстоял еще суд, который приго-
ворил его к 15 годам лишения свободы с отбыванием в колонии строгого ре-
жима. А еще раньше на его хвост сели настоящие муровцы, чьим  именем  он
прикрывался во время своих набегов. И вывели их на этот след сами же во-
ры. Произошло это так.
   Летом 1971 года сыщики из 2-го отдела МУРа, которыми  руководил  пол-
ковник милиции Евгений Калугин, задержали двух  матерых  домушников.  Их
взяли с поличным и отмазаться им было невозможно. Кроме вещдоков с места
преступления, у них изъяли около 500 штук  ключей  и  отмычек.  Довольно
внушительный по весу и объему инструментарий, который они таскали с  со-
бой и с помощью которого проникали в квартиры. Работали виртуозы  своего
дела чисто, без взломов. Двери вскрывали подбором ключа или отмычки. По-
являлись именно в тот момент, когда хозяев не было. Их клиентами  оказы-
вались только состоятельные люди. Наводка была  организована  достаточно
хорошо.
   С очередной чистки в Тушино домушники взяли более килограмма золотого
лома, около двухсот золотых монет еще царской чеканки, хрусталь и кухон-
ное серебро, дорогие вещи. На изъ