а!  Но  аспирина не было. Постель  явно покачивалась. Как он
попал на судно?  И, если он в каюте, почему за окном видны деревья?.. Ах, да
он на вилле у Майка. Ясно. Но где же достать аспирин?
     Он встал.  Ядро  перекатилось  и  замерло. Раз  нет аспирина,  надо  по
крайней  мере  принять холодный душ. Он направился в ванную, но едва раскрыл
дверь,  навстречу  рванулось  облако  пара.  Из крана  хлестала  вода, ванна
бурлила  и  парила,  в  воздухе  висел  густой, отвратительно-пряный  запах.
Джеральд захлопнул  дверь,  с  трудом удерживая  в себе подкативший к  горлу
кисло-сладкий ком.
     -- Да когда же это кончится, черт побери? -- вырвалось у него.
     -- Никогда. Ибо хроноквантовый  генератор потребляет  энергию вечности.
-- Сзади стоял Крафтон. Вид у него был  значительно менее помятый, чем можно
было ожидать. -- С добрым утром, Джерри!
     -- У тебя есть аспирин, Майк?
     -- Зачем тебе аспирин? Пошли.
     В  кухне  Крафтон плеснул в стакан  содовой  и капнул  туда нашатырного
спирта. Джеральд выпил. Тошнотворно-свежая, отвратительная  аммиачная  струя
ударила в мозг, вызвав в памяти  Вест-Пойнт и внеочередные  наряды на чистку
клозетов. Но потом стало легче, и ядро выкатилось из черепа.
     -- А теперь -- завтракать. -- Крафтон, взяв Джеральда  под  руку, повел
его в столовую.
     После  яичницы  с беконом и  двух  чашек  крепчайшего  ароматного  кофе
Джеральд почувствовал себя вполне  приемлемо. На всякий случай  спрыснув рот
дезодорантом, он  на этот  раз без приключений  сел в свой "тандерсторм"  и,
попрощавшись  с Крафтоном и договорившись с ним о времени следующей встречи,
выехал за ворота виллы.
     Через  десять  минут  он  уже  оставил  позади Коуп-Ридж и  по двадцать
восьмому федеральному шоссе мчался к Вашингтону, насвистывая "Ехали две леди
на велосипеде" и думая, в каких выражениях лучше доложить обо всем шефу.

     * * *

     Проводив гостя, Крафтон выпил еще чашку кофе и растянулся в шезлонге на
террасе. Голова  была  тяжелой, как всегда  бывает после обильных возлияний,
нейтрализованных двумя  таблетками алкаламида -- одной до и одной  после. Он
закурил. Дым,  поднимаясь  тонкой, гибкой струйкой,  голубоватым волокнистым
облачком расползался под тентом. И только теперь он отпустил поводья.
     Наконец-то! Клюнули!
     Это была  победа. Точнее, ее провозвестье, ибо еще не одна схватка ждет
его впереди. Но первый бой выигран. Только  до  чего  же  это смешно,  дико,
мерзко я тупо: хитрить, изворачиваться и лгать, желая подарить людям  бездны
и  бездны  даровой энергии! Впрочем,  на что  еще можно рассчитывать в  этом
благословенном мире, где  Беллу пришлось первую половину жизни убеждать, что
такой простой  аппарат, как телефон, может  работать,  а вторую -- судиться,
доказывая свой приоритет(
     Но  его  урок  не пропал даром. И  Крафтон  действовал  и впредь  будет
действовать намного осмотрительнее.  Эти  тупицы из Патентного бюро  осмеяли
его: да,  конечно, камни  не могут падать с  неба, вечный двигатель не может
быть изобретен, а аппараты тяжелее воздуха не могут летать. Что ж, теперь им
придется  посчитаться с  Крафтоном.  Хроноквантовый  генератор  работает,  и
оспорить этого невозможно.  Теоретики  начнут  копаться  и строить гипотезы,
объясняющие факт существования этого феномена, а уж он постарается подлить в
огонь их полемики побольше масла, дающего густой и черный дым.
     И  пройдет  не  один  год, -- не  меньше, чем понадобилось  ему,  чтобы
создать этот  агрегат,  --  прежде,  чем  они,  свыкшись уже с  генератором,
докопаются  вдруг,  что  вся  хроноквантовая  техника  --  это  бред,  чушь,
бессмысленная мешанина  вокруг одного маленького я действительно работающего
узла -- пресловутого perpetuum mobile, вечного двигателя.

     1971


        КОКТЕЙЛЬ ДЕКСТЕРА

     Пока Крейн пересекал  кабинет, его все-таки  пару раз качнуло, он  чуть
задел плечом косяк, потом створка двери скользнула на  свое место, и Декстер
и Мэдвигом остались одни.
     -- Ну, -- ледяным тоном поинтересовался Декстер. -- Что скажете, майор?
     --  Что на звездолете  всегда  можно  припрятать  яшик-другой  виски, и
никакой таможенный досмотр его не обнаружит.
     Это  было  настолько очевидно, что Декстер промолчал. Мэдвиг размеренно
маршировал по  кабинету  --  шесть  шагов от  двери к  окну, шесть от окна к
двери. На пятой минуте у Декстера от этого коловращения закружилась голова.
     -- Да сядьте же вы, наконец!
     Мэдвиг осторожно  опустился в  кресло  по другую сторону  коммодорского
стола. Кресло ахнуло.
     -- Если  ребята с "Доры" действительно притащили  пару  ящиков виски, а
больше  незаметно провезти  все-таки  трудно,  то  оно  должно  когда-нибудь
кончиться. И  даже  скоро:  что  такое  два,  ну пусть даже  три  ящика  для
нескольких сот человек с четырех баз!..
     -- А  пока,  -- подхватил  Мэдвиг, --  лучше всего  не  соваться в зону
космодрома. Через неделю на долю наших парней там уже ничего не останется.
     Декстер кивнул.
     -- А что будем делать с Крайном, майор?
     -- Ему и так после вашей выволочки три дня не спать(
     -- Что-то мне не верится, чтобы у сержанта были нервы институтки.
     --  Я  знаю  его  лучше, коммодор,  -- отрезал Мэдвиг.  Что правда,  то
правда: своих людей начальник транспорта Форт-Мануса знал.
     --   Хорошо.   Будем  считать   инцидент  исчерпанным.  Но  если  такое
повторится( --  Декстер  одарил  Мэдвига  многозначительным  взглядом. -- Вы
свободны, майор.
     Через  пару   дней  на  совещании  командиров  баз  Декстер  попробовал
выяснить, не случалось ли чего-нибудь  подобного у соседей. Однако ни доктор
Лундквист,  начальник объединенной скандинавской базы, ни полковник Канаяси,
ни даже  старина Леженаль на  его осторожные наводящие вопросы не  ответили.
Оно и  понятно:  кто  же  на  Границе захочет  признаться в нарушении сухого
закона?
     Заседание  проходило  в   одном  из   зданий  космодромного  комплекса.
Космодром   был   единственным  на   Альби,   а  потому  громко   именовался
международным   и   служил   местом   проведения   всех   подобных   встреч.
Воспользовавшись случаем, Декстер в перерыве заглянул к начальнику таможни и
имел с ним собеседование, в ходе  которого выяснилось, что начальник таможни
претензий коммодора Декстера никак принять  не может, поскольку при досмотре
контрабандных  грузов на "Доре" обнаружено не было. В свою очередь, коммодор
Декстер выразил некоторое сомнение в  тщательности досмотра, тем более,  что
таможенники  -- тоже  люди,  которым, следовательно,  тоже  хочется  выпить.
Именно по этой причине, было сказано ему, в тщании  таможенников сомневаться
не приходится, поскольку обнаруженные контрабандные товары конфискуются в их
пользу,  против  чего  никто  не  возражает  во   избежание  дипломатических
осложнений. Признав последнее возражение резонным, Декстер ретировался.
     А поскольку вторая  часть  совещания была  посвящена обсуждению проекта
дороги,  которая соединила бы  все четыре  базы,  и  необходимость в которой
ощущалась уже давно, то Декстер вскоре начисто забыл о своем ЧП.
     Обратно  он  летел  вместе  с  Леженалем  и  по  дороге  договорился  о
долговременной аренде геоскопа, который с "Дорой" им почему-то не прислали и
который  был  у  французов.  Правда,  взамен  пришлось  отдать   передвижную
метеостанцию, но их в Форт-Манусе было три.
     За геоскопом Декстер  послал  на  следующей неделе. Чэд Сташек, главный
геолог базы, прямо-таки подпрыгивал,  усаживаясь в  машину рядом с сержантом
Грили,  мрачноватым  крепышом  из  Доусона,  лучшим  водителем  Форт-Мануса.
Благодаря  привезенным  "Дорой" аэрокарам, сменившим неторопливые гусеничные
вездеходы, поездка к  французам  превратилась в чуть больше чем шестичасовую
прогулку. Да и  дорога была превосходная, спасибо Леженалю и предшественнику
Декстера,  полковнику  Мак-Интайру! В сущности,  пока это  была единственная
настоящая дорога на  Альби. Она  соединила американскую  базу с французской,
самой  старой на планете,  а  эту последнюю с  космодромом. Скандинавы  же и
японцы соединялись с космодромом я соседями только по воздуху, и ради любого
пустяка им приходилось гонять гравикоптеры, что было, прямо скажем, довольно
накладно.   А  через  алъбийскую  сельву  не  пробился  бы  и   танк  высшей
проходимости,  если  не  прокладывать  себе  дорогу  с  помощью  корабельной
противометеоритной пушки или излучателя антипротонов, конечно(
     У  французов Сташеку и Грили предстояло заночевать,  чтобы двинуться  в
обратный  путь уже  утром:  ночная сельва -- это ночная сельва, а береженого
Бог  бережет.   Следовательно,  вернуться  они  должны  были  часам  к  трем
следующего дня.
     Впрочем, знай  Декстер,  как  это возвращение  будет  выглядеть,  он не
только не пустил бы Сташека и Грили а маршрут, но и  в качестве превентивной
меры посадил бы  обоих  под домашний арест.  Потому что картина, представшая
ему на следующий день, была красочной и впечатляющей.
     Декстер  сидел  в  кабинете н подписывал ворох бумаг,  накопившихся  за
последние три дня,  -~  мерзейшее занятие, которое коммодор  всегда старался
оттянуть  до последнего. Как раз  в тот момент, когда  он подписывал  акт  о
списании  переносного ментоскопа, оставленного доктором Шпринцом  на  поляне
перед  биологичкой  и  проглоченного  случайно  забредшим  шатуном-псевдисом
(бедная, вечно  голодная тварь:  по  свойственной ей жадности проглотив ящик
объемом  в  добрый  кубический  фут и  промаявшись  животом  часа  два,  она
изрыгнула его  обратно в Косой Пади, где  он и был найден, измятый жвалами и
чуть  ля  не насквозь  проеденный желудочным соком), как раз в  этот  момент
раздался мощный  вибрирующий вой,  в котором Декстер без труда узнал  сирену
аэрокара. Обрадовавшись поводу, коммодор встал из-за стола и подошел к окну
     Открывшееся зрелище  мигам заставило  его  забыть  и о полупереваренном
ментоскопе, н обо всех канцелярских делах вообще.
     Аэрокар только что показался из  ущелья Гримсдейла и теперь несся прямо
к воротам  Форт-Мануса, завывая  сиреной  и поблескивая  на солнце лопастями
пропеллера, остекленевшего в ноющем вращении. Впрочем,  прямо -- это слишком
сильно сказано, потому что  на самом  деле машина выписывала сложные биения,
которые лишь  с  большой натяжкой  можно было  бы  назвать  синусоидальными.
Расстояние между машиной и воротами стремительно и  неумолимо сокращалось, и
Декстер почувствовал, что  у него волосы поднимаются дыбом. Но Грили в самом
деле  был асом:  тяжелый аэрокар в последнюю  секунду все же вывернул на  ту
единственную  прямую,  которая могла ввести его  на территорию  Форт-Мануса,
натужно  взвыл  и скользнул между сторожевыми башнями. Декстер перевел дух и
высказался.  Если  отсеять  все  труднопереводимые  идиоматические  обороты,
несшие чисто эмоциональную нагрузку, смысл его тирады свозился к следующему:
на  этот раз  Мэдвигу  не  удастся  выгородить  своих  людей, и  уж  Декстер
позаботятся,  чтобы им( Что им,  Декстер  не договорил. Аэрокар  остановился
посреди  двора,  с легким  шипением  спустил  воздушную  подушку и  осел  на
бетонные  плиты. Дверцы  открылись,  и из  машины  в разные  стороны кое-как
выбрались  Сташек и  Грили.  Глядя на  их безмятежно-осоловелые  физиономии,
Декстер   окончательно  убедился,   что   по  крайней   мере  добрая   часть
контрабандного  спиртного обошла-таки таможню и  осела в  недрах французской
базы. Гостеприимством же
     Колено --  место,  где ущелье изгибалось  почти  под  прямым углом,  --
приходилось проезжать всем. Грубо говоря, это значило, что хоть раз в неделю
кто-нибудь да бывал там.
     -- Заметьте,  майор, --  прервал  затянувшееся  молчание Блад,  --  все
началось после прибытия "Доры". Так что  коммодора понять можно: после  того
-- значит, вследствие того.
     -- "Дора"  --  контрабандный виски. Логично, -- согласно кивнул Сташек.
-- Грешен, после истории с вами, Крайн, я и сам так думал( Но если не виски,
то что же? Что мы еще получили с "Дорой?"
     -- Я --диагностический комбайн и ПРП, -- откликнулся Блад.
     --  Электронный  микроскоп( комплект  для биологички( ультрамикротом(--
стал перечислять Шпринц.
     -- Консервы, -- добавил Грили.
     -- Ну, пищевое отравление здесь ни при чем, -- отмахнулся Блад.
     -- А что при чем? -- Не без ехидства полюбопытствовал Мэдвиг.
     -- Понятия не имею. Что еще мы получили?
     --   Запчасти  к  геотанкам.  Микрореакторы.  --  Мэдвиг  на  мгновение
задумался. -- Катапульту для гравикоптеров(
     -- Аэрокары, -- вставил Крайн.
     -- Не то, не то, -- сокрушенно вздохнул Сташек.
     -- А может быть, в то самое, -- возразил  Мэдвиг. -- Почем знать? Мы же
ищем сами не зная что.
     -- Если отбросить алкогольную версию( -начал Шпринц. Возмущенный Сташек
поперхнулся  дымом,  ксенобиолог  же невозмутимо  продолжал:  --  То я  могу
предположить воздействие  на  психику  со  стороны  какого-то  представителя
местной  фауны.  Правда,  ни  псевдис,   ни  рогатый  монстр  гипнотическими
способностями не обладают(
     --  Почему обязательно гипнотическими?  -спросил Блад.  -- Если здешнее
зверье  боится  нашего  акустического барража,  оно  и  само может оказаться
способным ко звуковым атакам. Что вы на это скажете, коллега?
     -- Что  это крайне  маловероятно,  коллега Блад( И прежде всего потому,
что никакому здешнему зверю не нужно нас спаивать.
     -- Возможно, пьянеем  только мы, а местное зверье дохнет или приходит в
шоковое   состояние.  Скажем,  если  это   гипнотическое  существо  способно
генерировать инфразвук(
     -- А не может ли его генерировать аэрокар? -- перебил врача Сташек.
     -- Не считайте конструкторов глупее себя, доктор, -- возмутился Мэдвиг.
-- Если такой звук опасен, его, безусловно, быть не может.
     -- Как и инфpaзвукoиздающeго монстра, -- присовокупил доктор Шпринц. --
Насколько я представляю здешнюю фауну.
     -- Однако, гипноизлучающего монстра вы предоставить себе могли, коллега
Шпринц?..
     -- Стоп, -- сказал  Мэдвиг; ему  все меньше нравился ход  совещания. --
Боюсь, так мы скоро придем к тому, с чего начали.
     -- А что вы предлагаете, майор?
     -- Напиться.
     -- То есть? -- То есть отправиться туда, к Колену, и  повторить маршрут
Крайна и Грили. В порядке, так сказать, следственного эксперимента.
     -- А что, в этом сеть резон, -- согласился Сташек.
     Через полчаса шестиместный аэрокар выскользнул за ворота Форт-Мануса.
     А через восемнадцать часов Мэдвиг сидел в кабинете Декстера.
     --  Должен  признаться,  вы были правы, коммодор, -- сказал он, невинно
уставившись Декстеру в глаза.
     -- В чем?
     --  Крайн,  как  и  Грили  с доктором Сташеком, налились именно  святым
духом.
     -- Тем же, что и вы, майор? -- За спокойствием коммодора Мэдвиг  ощутил
сокрушительную ярость голодного псевдиса.
     -- Так точно, коммодор.  Неповторимое ощущение,  почти  полная эйфория,
как сказал доктор Блад.
     Декстер   поднялся   из-за  стола.  В   голосе  Мэдвига  звучала  такая
убежденность в полной безнаказанности, что коммодора  невольно подмывало эту
уверенность обмануть. Однако он сдержался.
     -- Так в чем все-таки дело, майор?
     -- В аэрокарах.  Вы помните  стены ущелья?  Они  все  трещиноватые. И в
Колене  есть   трещина,  точнее,   даже   каверна,  которая   уходит  прямым
продолжением выхода из ущелья.  Когда аэрокар поворачивает, поток воздуха от
винта ударяет в эту каверну, и в ней создастся эффект органной трубы. Причем
"поет" она  инфразвуком  с частотой двенадцать герц и звуковым давлением сто
пятнадцать  децибел.  А  такое  сочетание  оказывает  на  мозг  воздействие,
адекватное чистому спирту в неограниченной дозе(
     Когда  на  следующее   утро  вход  в  каверну  забетонировали,  Декстер
облегченно вздохнул. Теперь инцидент действительно был исчерпан.
     В  этом блаженном  убеждении коммодор пребывал целую  неделю,  до  того
момента,  когда к нему в кабинет  вошел Мэдвиг  в сопровождении  вездесущего
Картрайта. На  лицах  у  обоих  было  такое выражение, что  сердце  Декстера
сжалось в предчувствии( И предчувствие нс обмануло.
     -- Взгляните-ка в семнадцатый бокс, коммодор, -- попросил  Мэдвиг, пока
Картрайт делал переключения на панели экрана внутpcннcй связи.
     Декстер уставился на появившееся изображение.
     Внутри  бокса  собралось  человек  десять  --  механики,  наладчики  из
ремонтной мастерской и даже кое-кто из лабораторного персонала. Они сидели в
самых разнообразных  позах вокруг  чего-то, явно переделанного из  барражной
сирены, -- такие  через каждые  двести ярдов были расставлены вдоль  дороги,
пронзительным   воем  отпугивая   псевдисов.   На   лицах   у  всех  застыло
идиотски-блаженное выражение.
     --   Инфразвуковой   излучатель,   --   коротко  пояснил   Мэдвиг.   --
Приспособились, сволочи(
     О том,  что эту штуку  почему-то окрестили "коктейлем Декстера", Мэдвиг
тактично умолчал.

     1972


        АНТИГРАВИТАТОР ЭЛЬКИНДА

     Как сейчас помню:  было  ровно половина  пятого. Я  как  раз  в  окошко
увидел, что плотники мои сворачиваться начали, на  часы посмотрел -- не рано
ли?  Нет, не рано, рабочий день у нас в шестнадцать сорок  пять кончается. И
только это я домой  собираться стал, вбегает взмыленная Ниночка,  секретарша
директорская:
     -- Василь Палыч, вас Марь Яковлевна срочно просит!
     Вечно  у  нас  так: как к концу дня  дело, обязательно вcnлывaeт что-то
сверхсрочное. Никакого  порядка. Нет, не  было  и  не будет. Специфика  наша
такая -- местная промышленность. И когда я из нее сбегу?..
     Поднимаюсь я на второй этаж, захожу в директорский кабинет. Слава Богу,
там еще Марк Германович сидит, снабженец наш. Значит, не тетатетничек. Очень
не люблю я с директрисой нашей тетатетничков,  ничего  хорошего от них ждать
не приходится, -- либо разнос, либо какую-нибудь такую каверзу подсунет, что
в три года не расхлебаешь.
     --  Слушай, главмех,  -- говорит директриса этаким  персиковым голосом.
"Ну, -- думаю, -- держись, Васька, сейчас тебе такое подсунут(" И подсунули:
-- Марк Германович достал нам для котельной антигар(
     -- Антигравитатор, --- подсказывает Элькинд.
     -- Именно. Так вот, разобраться с ним надо. Сумеешь?
     Что он, думаю, за дурачка меня держат, что ли?
     --  А  какой  он, --  спрашиваю, -- антигравитатор-то? Гривигенный  или
гравизашитный? -- Надо же показать, что и я не лыком шит и фантастику читаю.
Вот за директрисой такого греха, признаться, до сих пор не замечал.
     -- Не  знаю,  -- отвечает Элькинд. -- Это вы  сами,  Василий  Павлович,
разбирайтесь. А мне какой дали, такой и хорошо. И  на  том спасибо. Думаете,
просто достать было?
     -- Да нет, не думаю, -- говорю. И  в самом деле не думаю, потому как не
знаю, что и думать.
     -- Вот  и  ладно, --  заключает  Мария  Яковлевна. -- Спасибо,  Василий
Павлович, я знаю, что на тебя всегда положиться можно.
     Ишь, как завернула! Как  будто  мы не  с ней сегодня  утром перелаялись
вдрызг. Значит, здорово приперло(
     Выходим мы с Элькиндом из кабинета. Молчим. На лестнице я не выдержал и
спрашиваю:
     --  Слушайте.   Марк  Германович,  что  все  это,  собственно,  значит?
Разыгрываете вы меня. что ли?
     -- Почему разыгрываю, Василий Павлович? -- удивляется тот. Искренне так
удивляется,  шельма,  любо-дорого.  --  Вы же  сами  тогда  на планерке  про
антигравитатор вспомнили. Или запамятовали?
     Ничего я не  запамятовал. Это с  месяц назад,  примерно, было. В  конце
августа.  Тогда  на совещании  один вопрос стоял: как  с  котельной  быть? И
сейчас стоит, между прочим. Как нож под ребром у меня стоит.
     В  котельной у  нас три котла: один ничего  еще, ДКВР, а другие два  --
экспонаты  музейные,  шотландские  котлы  а