очень  долго  молчал,  видимо
выдерживая сценическую паузу. - Я - Барон! Для всех Лишённых  Тени  я  -
отец, царь, бог и господин! Моя рука - Меч карающий,  моя  воля  -  воля
Рока, моё слово - Истина, ибо нет ничего свыше.
   Этого нам ещё не хватало... Престарелый психопат  с  явно  выраженной
манией величия! И ему все подчиняются, его боятся, ему служат?!  Вот  уж
действительно, велик не тот,  кто  велик,  а  тот,  кто  сумеет  убедить
остальных в собственном величии!
   - Я призван тем, чьё имя и есть ЗЛО, принести огонь  и  серу  в  этот
беспечный город. Свет и Тьма всегда будут противостоять  друг  другу,  в
мире вампиров нет места людям. Тебе никогда не постичь глубинное величие
моих планов!
   Ева, сидя рядом, скорбно  покачала  головой.  По-моему,  у  нее  тоже
появились  сомнения  в  умственной  состоятельности  нашего  противника.
Столько зловещих фраз, таинственных подходов, запугиваний и шантажа... и
в результате - обычный псих!  Впрочем,  те  же  психи  иногда  проявляют
редкое здравомыслие в некоторых узкоспецифических аспектах. Например, на
стезе преступности...
   - Иди же за мной! Служи мне верно, и  спасёшься!  Ты  будешь  править
этим городом под моей рукой. Всё, что залито солнцем, ты возьмёшь  себе,
мне же отдашь - ночь. И никто не посмеет противиться нашей власти!
   Я с трудом подавил зевок. Потянулся до хруста  в  суставах,  повернул
голову к узкой щели в двери. И негромко сказал:
   - Отпусти Сабрину.
   - Ты не ответил на моё предложение... - вкрадчиво напомнил голос.
   - Это был ответ. Отпусти Сабрину и беги. Я пришёл убить тебя.
   - Меня?! Безумец...  -  Голос  попытался  изобразить  соответствующий
хохот, но он получился каким-то вялым и бесцветным. Судя по  всему,  его
приберегали для особо торжественных случаев, используя крайне редко, так
что он несколько поистёрся. - Приведите её!
   Первый  приказ  дважды  переспрашивался  не  особо   сообразительными
мятными  прихлебателями.  Держу  пари,  в  непосредственном   подчинении
настоящих вампиров Барон не держит - боится... Многие страшные  вещи  на
свете совершаются из боязни быть непонятым, смешным, убитым, да мало ли?
   - Он ведь не отдаст нам Сабрину? - с надеждой подёргала меня за рукав
заскучавшая охотница.
   - Конечно, нет, - успокоил я. - Сейчас её  позовут,  поставят  с  той
стороны и заставят плакать, а  сами  будут  грязно  наслаждаться  нашими
душевными муками.
   - Знаете, только не обижайтесь, а... Я как-то была лучшего  мнения  о
вампирах. Ну, они мне  такими  значимыми  представлялись  -  Дети  Ночи,
Владыки  Ужаса,  Стражи  Боли,  Клыки  Смерти,  ещё  какие-то   названия
страшные... Фильмы, книги, истории жуткие - и ведь главное, правда  всё!
Всё, что сама видела, своими глазами, - правда!  Но  оборотная  сторона,
изнанка  -  ой,  мама-а...  Завистливые,  склочные,  капризные,  глупые,
озабоченные, наивные, ранимые - как самые обычные люди! Честно!  Неужели
мы с вами... тьфу, с ними, в целом очень похожи?!
   - Прими мои поздравления, ты  до  всего  доходишь  собственным  умом.
Только  не  пытайся  уйти  в  пророки  и  донести  последнее  откровение
неблагодарному человечеству - тебя не поймут и не поверят.
   - Точно, - поразмыслив, признала она. - Я и сама себе  ещё  не  очень
верю.
   Мы глубокомысленно помолчали, каждый на свою тему. Тяжесть  положения
усугублялась тем, что мне в голову не приходило ни одной  сколько-нибудь
конструктивной мысли по поводу того, как отсюда  выбраться.  Надежда  на
доброго, раскаявшегося вампира, который нас  тайно  выпустит,  выглядела
слишком наивной даже для Евы. В смысле, она уже на такое не купится...
   Я снова и снова пытался понять сумбурную трепотню Барона и не находил
ничего такого, чем  можно  было  бы  прельстить  общину  Лишённых  Тени.
История знает немало примеров, когда целые города и страны попадали  под
влияние больного мозга диктатора или  пророка,  что  приводило  к  самым
катастрофическим последствиям.
   Астрахань неоднократно пытались толкнуть  в  пламя  братоубийственной
войны  разные  заезжие  мессии:  националисты  Татарстана,   элистинские
калмыки,      вездесущие      кавказцы,      коммунисты,      лимоновцы,
индуистско-китайские духоборцы... Удивительный город поглощал  их  всех,
растворяя и ассимилируя в себе без разбора, сплавляя со временем в одну,
густокровно замешенную нацию - астраханцы! Каким образом это происходит,
неизвестно  никому.  Но  Барон  никогда  не  станет  астраханцем,  город
отторгает его. И, надеюсь, не будет на меня в обиде, если я тоже приложу
руку к хирургическому отсечению этой раковой (или роковой?) опухоли...
   Голосок моей возлюбленной вамп я услышал даже  раньше,  чем  стук  её
каблучков. Поминутно огрызающуюся пленницу вели три  или  четыре  мятных
вампира. Ева, принюхавшись, сделала такое лицо, что я понял: впредь  она
"Дирол" в рот не возьмёт!
   - Да, слушаю!
   - Э-э... Сабрина, - неуверенно начал я, - это действительно ты?!
   - Нет, это твоя навек Галина Старовойтова! - раздражённо рявкнула моя
подруга с той стороны. - Дэн, какого чёрта тащишь меня сюда, отвлекая от
душеспасительных мыслей?
   - Но, милая...
   - Никаких "но"! Слушай меня внимательно и не перебивай.  Я  пришла  в
это мрачное узилище вполне осознанно,  своей  волей,  в  трезвом  уме  и
твёрдой   памяти.   Я   полностью    прониклась    демократическими    и
цивилизованными идеями нашего мудрого руководителя  и  не  позволю  тебе
разрушать то, что воздвигалось с таким трудом.
   - Что ты несёшь?! - в отчаянии взвыл  я,  едва  не  царапая  железную
дверь, как  соучастницу  этого  нелепого  спектакля.  Охотница  прикрыла
ладошками уши и покачивалась справа налево, изображая глубокую скорбь...
   - А ты  соображай  быстрее  и  тогда  поймёшь,  ЧТО...  -  неожиданно
спокойно,  с  мягким   нажимом   произнесла   Сабрина,   откашлялась   и
торжественно заговорила вновь:
   - Солнце ещё не встанет, как мне придётся расстаться с жизнью. Обычно
это происходит в районе полуночи... Я не жалею об этом,  ибо  умру  ради
великой цели, с бессмертным именем Барона на  устах!  Он  и  его  мятные
слуги будут рядом, дабы принять мой последний вздох, когда осиновый  кол
Гончих пронзит мою пышную грудь... Да-да, ту самую, которую ты так любил
целовать и нежить... Освежил воспоминания?
   - Да, - хрипло ответил я. - Ты не умрёшь, община не позволит...
   - Община раздроблена, Лишённые Тени всегда держались принципа "каждый
за себя". Они тоже ещё не прониклись ветром перемен, но  союз  Барона  и
Ордена быстро поставит их на колени. Великие потрясения требуют столь же
великих  жертв!  И  я  буду  первой  звездой  в  необъятной  шири   этой
возвышенной Вселенной... Дошло или повторить?
   - Не стоит, всё понятно.
   - Хочется верить... Но исполнишь ли ты мою последнюю просьбу?
   - Всё, что пожелаешь.
   - Тогда  покорись  сердцем,  смири  гордыню,  служа  Барону  верно  и
неистово! У тебя ещё есть часов  семь-восемь  для  принятия  единственно
верного решения. Миру нужна твоя Сила!  Отдай  её  во  благо...  Кстати,
надеюсь, ты успел как следует заправиться?
   - Где? - невольно брякнул я. - Дни суматошные, ночи бессонные, а  тут
ещё ты пропала - не до девушек, знаешь ли...
   - Ты хочешь сказать, - голосок Сабрины предательски дрогнул, - что за
весь день так никого  и  не  нашёл  для  восстановления  энергетического
баланса?! Дэн, я тебя убью...
   - Но у него действительно не было возможности!  -  честно  вступилась
рыжая правдолюбица. - Мы же всё время вместе мотаемся. А насчёт  девушек
я ему намекала уже так и эдак...
   - Дэн!!! - От рёва  моей  взбесившейся  подруги  дверь  задрожала  до
самого основания и отозвалась металлическим гулом. - Какого  лешего  эта
девчонка делает там, рядом с тобой?!
   - Лежит, - не сразу сообразил я. - Нет, сидит. Нет, нет, встала  уже!
И я встал, мы...
   - Кто встал?! Ах вот вы, значит, как... Убери  лапы,  гнусная  тварь!
Ева, это я не тебе. Хотя тебе тоже следовало бы... Да  отцепись  же  ты,
сволочь! - За дверью происходила невнятная возня, похоже, пленницу силой
оттаскивали с места переговоров. - Я ещё вернусь, Дэн... И если я только
узнаю... Пустите, мерзавцы! Ева, девочка моя, сделай же что-нибудь! Дэн!
Помни своё обещание! Помните оба, что вы мне обещали-и...
   Я бросился на дверь,  ударившись  в  неё  всем  телом.  На  мгновение
показалось, что она подаётся, выходя из пазов, но  -  увы...  Рухнув  на
пол, под издевательский смешочек с той стороны я ещё успел услышать:
   - Вот и всё, Титовский, вот и всё...
   Дальше, как и положено по  сюжету,  драматическая  тишина  и  ледяное
безмолвие. Практикантка нежно гладила меня по плечу,  а  я  лежал  лицом
вниз на холодном кирпичном полу, в бессилии сжимая и разжимая кулаки.
   То, что с "бегством" Сабрины было всё не  так  просто,  -  понятно  с
первого взгляда. Значит, план, как поймать и уничтожить Барона, возник в
её хорошенькой головке в процессе телефонных  переговоров.  Она  поняла,
какой шанс получила, и решилась бить наверняка. Барон должен был  знать,
что в  Кремль  она  приедет  одна,  без  спутников  и  без  оружия.  Её,
разумеется, встретили ещё в воротах, обыскали, проверили машину и только
тогда дали последующие указания.
   Будучи в полной уверенности, что Енот отследит её путь, она  искренне
надеялась, что я приду на выручку и буду просто ВЫНУЖДЕН  убить  Барона.
Как же... любимая женщина стоит у жертвенного столба,  грозный  юноша  в
камуфляже вздымает над ней неумолимый кол, а свора  мятных  стервятников
счастливо визжит в предвкушении крови!.. Ибо на вкус вампира  нет  более
сладкой крови, чем кровь своего же собрата.
   Получается, моя интеллектуальная подруга  разработала  действенный  и
динамичный план, а мы его бесстыже провалили. Вернее, не мы, а я...  Ева
всё сделала правильно, это  мне  стоило  в  первую  очередь  озаботиться
пополнением собственных сил. Выходит, Сабрина думала обо мне лучше,  чем
я есть...
   - Не надо так убиваться...
   - А как надо?
   - Да ладно вам, - едва ли не обидевшаяся охотница  потянула  меня  за
руку, помогая сесть. - Я же не тумба бесчувственная и всё давно понимаю.
Вы её любите?
   - Вампиры не умеют любить...
   - А она вас любит! И вы её, наверное, тоже...  это  же  невооружённым
взглядом видно. Просто у вас жизнь такая... странная... Это  ведь  очень
больно - не позволять себе любить, правда?
   - У меня не было выбора. Экселенс спас  мою  жизнь,  наградив  взамен
этим проклятием... Я не могу принадлежать одной женщине.
   - Бедный вы бедный... - Её тёплые пальцы  скользили  по  моему  лицу,
только усиливая душевную боль. Но  это  было  так  сладко...  Подчиняясь
безотчётному порыву, я протянул к ней руки, пряча своё лицо на её груди.
   То, что произошло потом, не могло не произойти...
 
*** 
 
   - Я не буду плакать... и я ни о чём не жалею. Я  много  раз  пыталась
себе  представить,  как  это  произойдёт,  кто  будет  моим   первым   и
единственным мужчиной...  Я  знаю,  знаю...  не  надо  ничего  говорить.
Просто... я очень верная... Я уже не захочу с другим. Всё равно  второго
такого нет. Но... может быть, я что-то не  так  делаю?  Вы  мне  скажите
только...
   Я гладил её отросшие волосы, прекрасно понимая, что ничего  подобного
со мной не было и уже вряд ли будет. Её грудь легко отзывалась на ласку,
её тело трепетало под моими пальцами, и вся она, казалось, светилась  от
всепоглощающей любви...
   - Только вы ей не говорите. Пусть думает, что это я ради  неё...  Ну,
чтобы у вас Сила появилась. Я не хочу, чтобы она знала...  чтобы...  что
мне так с вами хорошо...
   Она прижималась ко мне всё теснее и теснее,  словно  боясь  потерять.
Словно сейчас я встану, надену джинсы, закурю и, ободряюще  похлопав  её
по бедру, скажу что-нибудь соответствующее случаю. У  неё  действительно
не было мужчин до меня. Я не мог ей отказать,  не  находил  ни  сил,  ни
причины... Сабрина ни при чём. Я не мог отказать  Еве  потому...  потому
что... давно любил её. И ни за что не признался бы в этом себе самому.
   - А я сразу вас заметила. Сразу... ещё в лифте,  когда  стреляла.  Вы
красивый... Я  кричала,  ругалась,  даже  ненавидела  вас  -  всё  из-за
этого... Себя я тоже ненавидела за слабость.  За  то,  что  вы  на  меня
посмотрите, и всё... руки  опускаются,  колени  дрожат,  а  сама  думаю:
"Только бы не ушёл! Только бы продолжал смотреть так..."
   Я не хотел верить  собственному  сердцу.  Оно  у  меня  большое  и  в
основной массе принадлежит совсем другой женщине. Что я  буду  делать  с
этим ребёнком? Как она сможет жить, зная, что у нас никогда не  появятся
дети? Что она год  за  годом  будет  стариться,  а  мой  жизненный  ритм
примерно один к  десяти?  Что  я  вынужден  делить  себя  между  другими
женщинами, что со мной она не обретёт душевный  комфорт  и  спокойствие,
что, в конце концов, Лишённые Тени никогда не оставят нас в покое?! Да и
не они одни...
   - Вы только не думайте, что я  глупая.  У  меня  много  парней  было,
знакомых просто... Я думала это только по большой любви  можно.  Не  как
тогда... как сейчас. Сейчас я счастлива-я-а...
   Из-за  двери  раздалось  грязненькое  хихиканье.  В  смотровой  щёлке
блеснули чьи-то глаза. Ева вздрогнула, молча пытаясь спрятать полыхающее
лицо в ладонях. Я нежно поцеловал её в затылок,  оглядываясь  в  поисках
одежды.
   - Эй, кролики, виагры не хотите? - Хихиканье перешло в смешки,  свист
и причмокивание.
   Я видел, как из глаз охотницы покатились скупые, злые слезы...
   - Пойдём. - Я легко поднял её, ещё раз  поцеловал  в  мокрые  губы  и
протянул сарафан. - Нам пора. И... называй меня на "ты".
   - Вас? Попробую, - улыбнувшись, всхлипнула она.
   Я быстро оделся, шагнул к двери, по-прежнему сотрясаемой  от  хохота,
и, сунув пальцы в узкую щель, без видимых усилий разорвал железный лист.
Смех прекратился так резко, словно его убили. В образовавшееся "окно" на
нас смотрели четыре изумлённые рожи тех самых вампиров,  что  дрались  с
нами на кладбище. У одного до сих пор была перемотана шея.
   - Бегите. Быстро! И скажите Барону, что я за ним иду...
   Через секунду их не стало.  Даже  мятный  запах  исчез  в  паническом
испуге.
   Охотница вытерла щёки, гордо вскинула  голову,  покидая  нашу  тюрьму
первой, после того как я,  поклонившись,  снял  перед  ней  искалеченную
дверь.
   - Барон мой.
   - Нет. Прости, но я дал слово Сабрине, что убью его.
   - А как же я? Мне что, так  и  не  позволят  самой  убить  настоящего
вампира?!
   - Ты всё ещё считаешь, что их надо убивать?
   - Непременно, - улыбнулась она, - но избирательно!
   Мы шли не  таясь,  рука  об  руку,  поворот  за  поворотом,  пока  не
вернулись на то  же  место,  откуда  начали  свой  поход  в  подземелье.
Дальнейшие события разворачивались настолько динамично, что я не  всегда
успевал фиксировать детали. Через люк выбрались быстро, я даже  едва  не
успел схватить за ногу одного из удирающих вампиров. Дураков, решившихся
устроить нам засаду, видимо, не было. Я так думаю, сам  факт  разрывания
железной двери, как дряхлой мешковины, произвёл необходимое впечатление.
   Раньше со мной никогда не  происходили  подобные  метаморфозы...  Да,
постель на два-три часа с милыми страстными девушками насыщала  энергией
на недели, а то и месяцы вперёд. Я расходовал её очень экономно,  что  и
позволяло так продлять жизнь.  Но  чистые,  платонические  отношения  на
уровне взглядов и недомолвок всегда дарили втрое больше. Видимо, то, что
сегодня отдала мне Ева (любовь, чистоту, непорочность,  душу?),  значило
для меня  очень  многое...  А  она  сама  уверенно  шла  рядом,  гордая,
возвышенная и счастливая. Совсем не ощущающая себя  вынужденной  жертвой
обстоятельств!
   Мы выпрыгнули из  окон  полуразрушенной  гауптвахты  прямо  в  кольцо
вампиров и Гончих.
   - Четверо наших и шестеро ваших... Что будем делать?
   -  Спасать  Сабрину.  -  Жёлтый  диск  курантов  показывал   четверть
одиннадцатого. - Надеюсь, она правильно назвала нам время  показательной
казни. До полуночи ещё больше полутора часов.
   -  Тогда  как  будем  делиться?  Мне,  пожалуйста,  хотя  бы  парочку
настоящих вампиров! - просительно запрыгала охотница.
   На нас взирали скорее с недоумением...
   -  Титовский,  -  неожиданно  обратился  высокий  чин  из   областной
Администрации, - мы вынуждены тебя остановить. Это часть договора.  Даже
если ты прорвёшься, подумай, сколькими жизнями  ты  готов  заплатить  за
одну?
   - Она будет жить.
   - Он убьёт её, лишь только ты шагнёшь  в  круг,  -  устало  поддержал
седой вампир в милицейской форме. - Ни у тебя,  ни  у  нас  нет  выбора.
Барон обманул всех, и мы в его власти...  Если  ты  пойдёшь  -  погибнут
люди.
   - Я знаю... Но цель Барона глубже и в чём-то смешнее. Он вознамерился
стать ЕДИНСТВЕННЫМ вампиром в Астрахани и потому играет  всеми  нами.  Я
всё равно пройду вперёд, но хочу, чтобы прежде вы выслушали меня.
   - Заткнись, ублюдок! - Кто-то из мятных шакалов  в  приступе  безумия
(иных слов не нахожу) раззявил пасть в мою сторону.  Я  вскинул  руку  -
пульсирующая  волна  из  моей  ладони  снесла  его  на  десять   метров,
припечатав к столбу.
   - Круто! - подбоченясь, фыркнула Ева. В тот же момент слишком  резвый
мальчик-охотник решился показать сложносочинённый стиль китайского ушу -
бывшая Гончая, не моргнув, прыснула ему в  нос  чесночным  дезодорантом.
Парень отвалил с воем, все прочие отступили на шаг...
   - Прикольно,  -  великодушно  подтвердил  я.  Рыжая  краса  повертела
баллончик в пальцах, как ковбой кольт, и сунула в кармашек.
   - Говори, - переглянувшись, разрешили вампиры.
   - Начнём  с  того,  что  я  -  урод,  монстр  и  дегенерат.  То  есть
единственный энергетический вампир на весь город. Именно  поэтому  Барон
давно  присматривался  к  моей  скромной  особе.  Всегда  полезно  знать
непознаваемого врага, а  вдруг  он  выгоднее  как  союзник?  Поняв,  что
использовать меня вряд ли удастся, он затевает простую и  беспроигрышную
по своей сути шахматную партию. Заключается договор с Орденом  на  всего
одну искупительную жертву. Волей "случая"  ею  становится  моя  подруга.
Барон уверен, что я не допущу её  смерти  и  при  любых  обстоятельствах
страшно отомщу за неё. А значит,  Гончие  вынужденно  начнут  давить  на
всех, кого заподозрят хотя бы в лояльности к моим  поступкам.  Рано  или
поздно (не  из-за  доброго  Барона,  а  из-за  непокорного  Титовского!)
вспыхнет открытая война между Орденом и  общиной.  Последствия  нетрудно
предугадать... Гончие вырежут вампиров, вампиры  заметно  сократят  ряды
Гончих, а уцелевших охотников добьёт  мстительный  Дэн.  Барон  остается
хорошим для всех и... становится  полноправным  владыкой  этого  города.
Меня в дальнейшем либо убьют, либо снова попытаются привлечь к  себе  (а
потом всё равно убьют)... Вот и всё. С Лишёнными Тени в Астрахани  будет
покончено...
   - Но... ведь он спущен к нам сверху, - неуверенно возразил кто-то.
   - Именно спущен! Как известно, повышение в должности ведёт к  Москве,
а при теперешней власти - к Питеру. Но Барон был "спущен"  из  Саратова,
потом из Волгограда... ниже по Волге - только мы.
   - Чего ты хочешь? - прервал меня тот же тип из Администрации.
   - Поединка по Праву Сильного!
   - Но ты не вампир... В смысле, не настоящий вампир!
   - Тем не менее я ХОЧУ его крови.
   - Чего мы тянем, бежим! - шёпотом начала рыжая торопыга. -  Раскидаем
всех, пока они думают, и рванём за Сабриной. Вдруг её казнят раньше?
   - Посмотри налево, только осторожно... - так же тихо посоветовал я. -
Видишь внизу на пустыре пентаграмму и круг из факелов? Фигура в  центре,
привязанная к столбу...
   - Сабрина-а-а!
   - Не ори! - шикнул я. - Её действительно могут убить,  если  я  пойду
туда один. Но если меня поддержит община - Барон не посмеет  отказать  в
традиционном поединке. Его разорвут его же мятные