двигался, сверкая, как зеркало  на  солнце.  Дэйн  услышал,  как
просвистело его оружие, и тут же звякнула сталь, когда ему удалось  отбить
чужой клинок в сторону. Стремительно развернув  меч,  Марш  нанес  удар  и
ощутил, как лезвие вошло в плоть невидимого врага.
   Сверкающая фигура зашаталась и упала.
   Дэйн заморгал и огляделся. Киргон корчился и извивался.
   Джода,  постанывая  и  заливаясь  слезами,  держался  за  руку.  Аратак
опустился на колени рядом  с  упавшим  Дравашем.  Райэнна  вытаскивала  из
рюкзака медицинские принадлежности. За ними,  рядом  с  неподвижным  телом
Ромды, белоснежной грудой возвышалась туша "друга" киргона.
   Его единственного друга.
   "Да, - с горькой иронией подумал Дэйн, - они любили друг  друга,  и  им
нравилась их жизнь, и в смерти они остались неразлучны".
   Осмотрев рану Джоды, Дэйн ужаснулся: ведь  от  такого  оружия  иного  и
ждать не приходилось. Кусок мяса размером с кулак был вырван из предплечья
парня, обнажив кость. По сравнению с этим ужасные укусы в плечо Аратака  и
в бедро Драваша казались не столь впечатляющими.
   Ромда шевельнулся, и Дэйн с облегчением вздохнул. Он  помог  Копьеносцу
сесть, прислонив его спиной к камню. Ромда посмотрел на Джоду, который  со
сжатыми зубами сидел перед Райэнной, бинтующей громадную рану.
   - Ты спас жизнь всем, парень, - сказал  он  со  слабой  улыбкой,  -  но
обесчестил свое копье.
   Джода яростно сверкнул глазами, вытирая слезы боли со  щек.  И  сказал,
очевидно кого-то цитируя:
   - Честь _задава_ принадлежит его _фелиштаре_. И  я  узнал  закон  более
важный, чем ваш. И уже  никогда  не  сочту  бесчестным  спасать  друга  от
бесчестного врага.
   Драваш полез в свой рюкзак за лекарствами для себя и Аратака. Пока  они
бинтовали свои раны,  Бельсар  опустился  совсем  низко,  окрасив  небо  в
невероятные цвета.
   - Считаю своим долгом предупредить вас,  что  вы  все  являетесь  моими
пленниками, - сказал Ромда. - И  по  крайней  мере  тебе,  Травааш,  будет
непросто сбежать. Не то чтобы совсем невозможно, но непросто.
   - Надеюсь, господин Копьеносец, - пророкотал  Аратак,  -  ваш  долг  не
потребует от вас излишних усилий. Вы и так уже совершили множества деяний,
которые выше человеческих сил. Более того, - он с сочувствием посмотрел на
беспомощного Ромду, - вы серьезно ранены, и также принимая во внимание ваш
долг, никто не обвинит вас  в  том,  что  вы...  хм...  сочли  невозможным
воспрепятствовать нашему побегу. И к сожалению, боюсь огорчить вас, но это
вы являетесь нашим пленником, хотя мы всегда считали вас нашим другом, чье
рвение просто было направлено несколько не в ту сторону.
   Ромда покачал головой и вздохнул. Он сказал:
   - Увы, у меня было лишь заявление лекаря  из  Раналора,  утверждавшего,
что вы - кто угодно, но только не  путешественники  из  Райфа.  И  теперь,
глядя на эти два трупа, я хотел бы поверить, что выполнил  возложенное  на
меня задание и что охота за  Звездными  Демонами  закончена.  -  Он  вновь
покачал головой. - Но все не так просто. Я слышал, как вы разговаривали  с
этим... этим существом на языке, которым не пользуются ни в  Райфе,  ни  в
другом уголке нашей планеты, и вывод  становится  неизбежным:  вы  -  тоже
Звездные Демоны...
   - Но почему ты так  упорно  считаешь,  что  со  звезд  приходят  только
демоны? - яростно спросил Джода, Райэнна уже  закончила  перевязывать  его
рану. Бледный, с перевязанной рукой, он все же умудрился отрезать всем  по
куску копченого мяса харлика и большой ломоть протянул  Ромде.  -  Да,  со
звезд приходят демоны, и даже похуже того. Но ведь  злодеи  и  преступники
существуют даже в Раналоре и в моей собственной деревне, как встречаются и
плохие люди среди Первых Людей! Возможно даже,  в  Обителях  Святых  могут
попасться злодей или пара, как и на небе могут пребывать святые!
   Ромда взял у мальчика кусок копченого мяса и спокойно сказал:
   - Нужно ли  мальчику  соваться  в  такие  дела?  Оставь  эту  тему  для
взрослых, дорогое дитя.
   - Я не дитя, - ощетинился Джода. - Я Джода - уничтожитель грантов, и  я
ношу с собой зуб гранта, и мне хватает  ума  понять,  что  моя  госпожа  -
добрый человек, как и ее супруг, как и почтенный! Пусть они и о  звезд!  И
хотя я с детства приучен подчиняться человеку  в  голубой  тунике,  должен
сказать, что ты ничего не знаешь об этих людях, с которыми я  брожу  почти
полную луну! Это ты  являешься  невеждой,  и  ты  должен  помолчать,  пока
сведущие беседуют! - Он сглотнул и сказал:  -  Я  не  хочу  обижать  тебя,
господин Копьеносец, поскольку ты  всегда  был  добр  ко  мне,  трусливому
подростку, которого лупил отец, но я знаю этих людей, а ты - нет, да ты  и
сам наставлял меня, что только глупец способен толковать о вещах,  которые
не видел и о которых даже не слышал.
   - Божественное Яйцо мудро говорит, - пророкотал по-карамски  Аратак,  -
что о некоторых проблемах ум неподготовленный может иногда высказываться с
мудростью, недоступной более старшим.  Господин  Копьеносец,  у  нас  и  в
мыслях не было принести вред вам или  кому-то  еще  на  вашей  планете.  Я
невыразимо сожалею, что Дэйн ранил вас. И мне  хотелось  бы,  чтобы  между
нами не было вражды.
   - Вражды? - удивленно спросил Ромда. - Вражда здесь ни при чем,  просто
долг есть долг. А уж коли речь зашла об этом, то, пока дело  не  дошло  до
определенных известных вам событий, могу поклясться, - он  произвел  рукой
некий ритуальный жест, - честью поклясться, что вы все  мне  нравились,  о
чем я могу признаться вслух даже среди своих.
   Дэйн, держа кусок мяса в здоровой руке, подумал: "Ну, приятель, да ты в
моих глазах вырос вдвойне". Он и припомнить не мог, кто бы еще из знакомых
нравился ему так, как Ромда. От  слов  Копьеносца  ему  стало  значительно
легче.
   - Но почему же тогда, - спросил Аратак, присаживаясь рядом с Ромдой,  -
ты не предложил преследовать нас кому-нибудь другому?  Почему  же  ты  сам
отправился ловить врагов, против которых не имеешь личной антипатии?
   Ромда пожал плечами.
   - А почему, собственно, мы должны испытывать антипатию к нашим  врагам?
Личные симпатии и антипатии - плохое руководство в выборе стороны в важном
деле.  Зачастую  причины  наших  симпатий  и  антипатий  кроются  в  вещах
тривиальных, таких, как внешность или одежда,  манера  говорить.  Зачастую
нам приходится заниматься одним делом плечом к плечу  с  тем,  к  кому  мы
испытываем антипатию, - будь они союзники  или  даже  недруги.  Мы  должны
противостоять целям наших врагов, а не им самим. Тем более что мы  никогда
не в состоянии узнать до конца, что же из себя представляет  та  или  иная
личность; и, поскольку мы видим ее  лишь  через  сумрачные  джунгли  наших
субъективных привычек и предубеждений, как мы можем судить о ее  моральных
качествах?
   - Но если у человека так много общего с вами, что вы готовы восхищаться
им лично, - заспорил Аратак, - как может отличная от вашей цель привести к
схватке не на жизнь, а на смерть? И как вообще у  одинаковых,  близких  по
духу людей может быть разная цель?
   - Я могу восхищаться рашасом,  почтенный,  но  тем  не  менее  не  имею
желания  оказаться  им  съеденным,  -  решительно  заявил  Ромда.  -  Нет,
господин, вы должны непохожим оставить их  непохожесть,  как  учит  святой
Аассио. А как же иначе могли бы тогда просто люди и  Первые  Люди  достичь
взаимопонимания даже в пустяковом деле? И как бы смогли  жить  в  гармонии
мужчины и женщины? Нельзя судить о других по себе.  Человек,  который  вам
нравится или  которого  вы  даже  любите,  может  иметь  цели  и  желания,
совершенно отличные от ваших; и в то  же  время  ненавистный  вам  субъект
может стремиться к тому же, что и вы. И разве не получилось так,  что  вам
пришлось  объединиться  с  этим,  -  он  указал  на  тело   киргона,   уже
потускневшее, - пусть и ненадолго, для  достижения  общей  цели?  -  Своим
ножом он принялся разрезать мясо на кусочки  поменьше,  с  которыми  легче
было управиться, и один кусочек протянул Дэйну. - Держи, друг мой. С твоей
раненой рукой тебе трудновато будет  резать.  По  крайней  мере  мои  руки
уцелели.
   Когда Марш взял предложенный кусок, Драваш тихо спросил:
   - Что же нам с ним делать? Оставить на милость рашасов мы его не можем,
а в таком состоянии он сам из каньона не выберется.
   - А мы  его  понесем,  -  сказал  Дэйн.  -  Должна  же  тут  где-нибудь
находиться какая-нибудь деревушка? Там мы его и оставим. Я его изувечил, а
он мужественный и хороший человек. Я его здесь ни за что не брошу!
   Драваш задумчиво покачал головой.
   - Эти чувства делают тебе честь, Дэйн, но, как ты видишь,  мы  все  тут
ранены, и  наша  миссия  здесь  действительно  завершена.  Я  уже  сообщил
Громкоголосому,  чтобы  летательный  аппарат  прислали  за   нами,   когда
стемнеет; и еще до рассвета мы благополучно покинем эту планету.
   - Тогда надо взять его с собой, - заявил Марш. -  Нельзя  же  оставлять
его на растерзание рашасам... или этим, - добавил он.  По  мере  того  как
грандиозные звезды начинали разгораться все ярче в небе над  ними,  темные
худощавые звери начали выбираться  из  джунглей,  устраивая  возню  вокруг
павшего охотника за рабами.
   - Не будь дураком, Дэйн, - раздраженно сказал Драваш.  -  Мы  не  можем
взять его с собой, и, как я сказал тебе, посадочный  аппарат  прилетит  за
нами еще до полуночи.
   - Тогда пусть он приземлится где-нибудь и высадит его вблизи  Раналора,
- упрямо предложил землянин. И тут он вспомнил о Джоде.
   Драваш покачал головой и сказал:
   - Я не думаю, что смогу убедить капитана в необходимости и  возможности
сделать это.
   - Тогда, черт побери, оставьте и меня с ним здесь, - вспыхнул  Дэйн.  -
Он убил охотника за рабами и спас нам жизнь. Я сказал, что не оставлю  его
здесь изувеченным, чтобы его убил первый же рашас!
   - Дэйн прав, - сказала Райэнна, стиснув зубы. - Коли на то пошло,  Дэйн
и я останемся на Бельсаре, пока Совет Протекторов  не  найдет  возможности
забрать нас отсюда. - Она с легкой улыбкой посмотрела вниз, в каньон. -  И
это даст мне время хоть ненадолго  почувствовать  себя  археологом,  а  не
только женщиной с копьем.
   - Я тоже остаюсь,  -  тихо,  но  сердито  сказал  Джода,  прижимаясь  к
Райэнне. - Когда почтенные улетят на своем  небесном  фургоне,  я  разведу
костер и останусь с господином Ромдой. Я - истребитель грантов, и рашас из
джунглей мне не страшен.
   Драваш вновь  покачал  своей  массивной  головой,  и  Дэйн  понял,  что
протозавр вновь размышляет над непредсказуемостью протообезьян. Наконец он
сказал:
   - Всех вас мне не переспорить. Значит, пусть будет так, как вы  хотите.
Может быть, действительно под покровом ночи посадочному  аппарату  удастся
ненадолго еще разок  приземлиться  и  оставить  Копьеносца  неподалеку  от
какого-нибудь населенного пункта.
   - Божественное Яйцо мудро говорит нам... - начал было Аратак, но Драваш
взорвался:
   - Божественное Яйцо сконцентрировало в себе мудрость всех веков и сотен
галактик, Аратак, но  если  бы  мне  позволили  процитировать  его  мудрое
изречение, я бы сказал, что  есть  время  философствовать,  а  есть  время
заниматься земными делами! Почтительно напоминаю тебе твоими  же  словами:
сейчас время заниматься земными делами! И давайте двигаться!
   - Мудрость есть мудрость даже в устах неразумного, - в ответ огрызнулся
Аратак и наклонился, чтобы  подхватить  господина  Ромду  здоровой  лапой.
Дравашу он подставил плечо, чтобы тот мог встать, и  швефедж,  сделав  шаг
или два, дальше пошел сам, опираясь лишь на копье Ромды.  Сзади  двигались
Дэйн и Райэнна, он почувствовал в темноте,  как  ее  пальцы  отыскали  его
ладонь, и сжал их в ответ.
   "Друг, собрат по оружию, партнер... во всем самом важном,  что  есть  в
моей жизни".
   Минуту спустя он подозвал Джоду, чтобы тот шагал рядом с  ними.  Парень
серьезно пострадал, и было бы просто нечестно, чтобы он находился вдали от
Райэнны.  Глядя  на  Джоду,  на  его  маленькую  героическую  фигурку,  на
перевязанную руку, Дэйн ощутил прилив волны тепла и гордости. С  внезапным
изумлением он вдруг понял, что только что  подумал:  "Вот  он  какой,  наш
парень..."
   Над ними мерцали громадные звезды Бельсара. И вдруг впереди, в  темноте
промелькнуло что-то белое. Дэйн схватился за  рукоять  меча  и  в  тот  же
момент услышал, как  со  свистом  вырвалось  дыхание  сквозь  сжатые  зубы
Райэнны. Это был белый ящер!
   Он  был  выше  Аратака  и  значительно  крупнее.  Ящер  стоял  впереди,
загораживая путь.
   - Святой! - выдохнул в ужасе Ромда.
   В голове Дэйна послышались слова. Он понял, что их произносит та  самая
фигура, которая маячит впереди, освещенная звездами.
   "Остановитесь! Кто вы такие и что вы делаете на нашей  планете?  Пришла
пора мне это услышать от вас самих: чего вы хотите?"



        18

   Ночные джунгли вокруг точно вдруг притихли. Пока слова выстраивались  в
голове в понятные фразы, Дэйн слышал, как  колотится  его  сердце,  слышал
бесчисленные голоса ночи, даже шуршание листочка на  ветру.  Джода  больно
вцепился в руку Райэнны.
   - Так они существуют, _фелиштара_! Это же один  из  святых  из  Обители
Святых, и они настоящие, а не сказочные, чтобы  пугать  ими  детишек!  Они
настоящие!
   На фоне этого детского бормотания голос Аратака показался диким ревом.
   - Божественное Яйцо говорит, что дурак видит лишь скорлупу яйца; мудрец
же разглядит зародыш того, что выйдет из него со  временем.  Поскольку  ты
говоришь о нашей планете, мой отдаленный родственник, то можно понять так,
что ты являешься  владельцем  этой  небольшой,  но  все  же  не  ничтожной
планеты. Если это правда, позволь мне предупредить тебя. В каком  бы  мире
ты ни находился, он не твой и не мой. Он принадлежит тем,  кто  обитает  в
нем, кто живет здесь испокон веков. Я так полагаю, что ты слышал о  Совете
Протекторов. И запомни мои слова: дальнейшее вторжение в этот невинный мир
будет прекращено. Здесь, на орбите, находится корабль Содружества. Что  бы
с нами  ни  случилось,  все  станет  известным,  и  Совет  готов  к  самым
решительным действиям,  направленным  против  правонарушителей.  С  другой
стороны, если я тебя все-таки  правильно  понял  и  ты  называешь  планету
"наша" в силу  того,  что  являешься  потомком  исконных  древних  здешних
обитателей, тогда я приветствую тебя от имени Вселенского разума и признаю
твое право задавать нам вопросы. Мы ищем  наших  коллег,  исчезнувших  без
следа с базы Содружества, расположенной к северу от Раналора...
   - Святой! - прервал его Ромда, сидя на руках у Аратака.  -  Прошу  тебя
выслушать  меня!  Вспомни  о  справедливости  разума!  И  прошу  тебя   не
предпринимать ничего, пока не выслушаешь их...
   Аратак же продолжал говорить так, словно его и не прерывали:
   - ...где они проводили наблюдения за погодой, за изменениями климата  и
уровня солнечной радиации. Я требую их освобождения.
   "Справедливость будет восстановлена".
   Вновь Дэйн ощутил, как слова его собственного языка формируются  где-то
в речевых центрах мозга, и  понял,  что  эти  слова  произносит  та  самая
прозрачная рептилия, возникшая на их пути.
   "Справедливость Разума Расы, чужеземец, требует, чтобы ни один  из  вас
не был уничтожен без обследования ваших умов и сердец на предмет  движущих
вами  мотивов.  Но  не  ищи  больше  пропавших  твоих  коллег:  они   были
уничтожены. Ты требуешь объяснений на этот счет;  знай  же,  что  мы  тоже
обсуждали справедливость такой акции, и тот, кто принял это решение,  тоже
предстанет перед судом разума. Будь спокоен, ваши собственные сердца и умы
рассудят вас, и пока этого не произойдет, вам страшиться нечего".
   В свете звезд слева от Дэйна показалась еще одна  белая  фигура.  Краем
глаза он заметил и появление третьего существа... но не успел он их толком
разглядеть, как мир закружился вокруг него, и звездный свет исчез.
   Марш зашарил руками в темноте: он ничего не видел! Под ногами  ощущался
камень, холодный и гладкий. Воздух был неподвижным и сырым - казалось, что
Дэйн находится в огромном абсолютно  темном  помещении.  Он  услышал,  как
встревоженно  воскликнул  Джода,  как  успокаивающе   забормотала   что-то
Райэнна. Охваченный паникой, он пытался на ощупь отыскать товарищей, но не
мог их найти.
   Но постепенно он начал понимать, что здесь не так уж и темно. Там и сям
горели  слабые  разноцветные  огни,  гораздо  более  тусклые,  чем  звезды
Бельсара. Слышно было, как в гулкой  пустоте  где-то  падали  капли  воды,
вызывая эхо, как в пещере.
   - Не  бойтесь,  -  прозвучал  спокойный  и  уверенный  голос  Ромды.  -
Могуществом святых вы перенесены в Обитель Святых.
   "...Земля святых прохладна  и  тиха..."  Дэйн  в  панике  ухватился  за
рукоять меча и тут же ощутил, как его за запястье схватила Райэнна.
   - Дэйн, где мы? - прошептала она.
   Он облизал губы, подыскивая успокаивающие слова. Но не успел он  ничего
произнести, как в темноте гулко заговорил Драваш:
   - Всем успокоиться. Они применили телепортацию или что-то в этом  роде.
Вспомните, что они уже несколько миллионов лет  обитают  здесь,  внизу.  Я
думаю, нас перенесли в те пещеры, о которых говорил Дэйн.
   - В их Обитель Святых. Да, конечно,  -  сказала  Райэнна,  стараясь  не
выдать голосом свое волнение.
   - А я-то думал, что в Царстве Небесном немного посветлее, - пробормотал
разочарованно Дэйн.
   "Мы поняли, - вновь послышался голос, - что в такой темноте вы ощущаете
себя неуверенно. Это несложно исправить".
   Размещенные в разных местах источники света загорелись ярче,  из  мрака
все отчетливее стали вырисовываться фигуры товарищей землянина.
   Справа от них показалась отвесная  стена,  куполом  уходящая  вверх.  В
полумраке шевелились какие-то бледные  фигуры.  Дэйн  содрогнулся  -  край
призраков!
   Прозвучал бодрый голос Аратака:
   - Какими бы странными ни  были  эти  люди,  видно,  что  вежливость  не
относится к добродетелям, распространенным среди них;  а  как  справедливо
сообщает нам Божественное Яйцо, забота о благополучии окружающих относится
к первостепенным добродетелям цивилизованных существ. Ну хоть, по  крайней
мере, мы не находимся среди варваров, равнодушных  к  благополучию  другой
расы; и, к счастью, это все же  не  киргоны.  И  как  далее  высказывается
Божественное Яйцо, любое улучшение, пусть и небольшое, надобно принимать с
благодарностью...
   - Божественное  Яйцо,  -  нетерпеливо  прервал  его  Драваш,  с  трудом
сдерживая гнев, что было ясно видно  даже  в  полумраке,  -  имеет  мудрые
высказывания на все случаи жизни. Но может быть, мы все-таки послушаем  их
в другой раз, Аратак?
   Не успело стихнуть эхо его голоса, как  в  их  головах  начали  звучать
новые слова.
   "Тот ваш далекий компаньон, с которым вы выходили на связь, тоже должен
быть перенесен сюда, дабы предстать перед лицом Разума Расы".
   Полумрак затрепетал. Внезапно перед  ними  материализовалась  еще  одна
белая фигура. Но она была почти в два раза меньше  остальных...  С  криком
ужаса существо упало на землю и застыло там, дрожа.
   Драваш ошарашенно вскричал:
   - Громкоголосый! Посвященный!
   Тут над ними нависла вторая фигура и приблизилась к лежащему  телепату,
держа  в  руках  металлическую  конструкцию,   служившую   подпоркой   для
Громкоголосого.
   "Успокойся. Мы сожалеем об оплошности... ты нуждаешься в этом предмете.
Но по крайней мере, ты в безопасности".
   Огромный белый ящер  наклонился,  бережно  помог  небольшому  хнычущему
существу подняться и устроиться на подпорке. Огромные глаза  на  массивной
голове белого ящерообразного в полумраке отливали розовым.
   "Теперь еще один с вашего корабля, и все будет в порядке", -  прозвучал
голос.
   Рядом с Громкоголосым внезапно появился прозетец-капитан. Он  мгновенно
принял боевую стойку, а рука его инстинктивно рванулась к  поясу,  где  не
был