Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Дружников Юрий. Ангелы на кончике иглы -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  -
бращению и готова была разреветься от обиды. Но ей предстояло заменить Игоря, быть мужчиной, и она плотно сжала губы. -- Присаживайтесь. Утерин так и не взглянул на нее. Он не торопясь закурил, ловко швырнул спичку в форточку и молча углубился в папку. Дым дешевых сигарет доплыл до нее, и она закашлялась. -- Макарцев Борис Игоревич, рождения 1950-го, русский, комсомолец -- ваш сын? -- он наконец-то посмотрел на Зинаиду Андреевну. -- Мой, мой, конечно! -- она напряглась так, будто у нее собрались отобрать сына. -- Та-ак... Он выпивал? -- Нет, -- помедлив, ответила Зинаида Андреевна. -- Только сок -- томатный очень любит. -- Томатный любит... Это хорошо. -- Ну, может быть, на праздник рюмочку с отцом... -- С отцом? Вот протокол первого допроса... "Вечером 15 марта я встретился с Котловым, моим бывшим школьным другом... Купили бутылку водки и сели у него дома поговорить по душам. Пришел еще один друг, Демченко. Остатки водки мы вылили ему. Потом я поехал в Дом журналиста, где познакомился с девушкой, имя не помню..." Кто это -- Демченко? -- Котлов -- Борин одноклассник. А Демченко -- первый раз слышу... -- Имя девушки тоже не знаете? -- Не знаю, -- закрыв глаза, тихо ответила Зинаида. -- Так... "Я угостил ее коньяком и предложил проехаться за город. Она отказалась, так как ей надо было домой. Тогда я поехал за город сам. Двоих людей, переходивших Кутузовский проспект, заметил, только когда они уже были перед самым радиатором, так как было темно. Я нажал на тормоз и резко повернул вправо, но они тоже побежали вправо, и я их сбил. Хотел затормозить, но пока думал, останавливаться или нет, отъехал уже далеко и тогда еще прибавил газ. Выехав на Минское шоссе, я одумался и остановился. И сам вышел на дорогу, навстречу Госавтоинспекции..." -- Он на себя наговаривает, -- сказала Зинаида. -- Хвастается! -- Посмотрим, -- проговорил Утерин, листая бумаги. -- Вот заключение медицинской экспертизы... Спустя 1 час 40 минут после происшествия... Сильная степень алкогольного опьянения. -- Он не мог много выпить! -- Стакана два водки или коньяку, не меньше! -- Но ведь как он сбил, никто не видел! Это кто-то другой, а вы сваливаете на него! Утерин в первый раз усмехнулся. -- Вот показания свидетелей: таксист Мамедов, автомашина 13-77 ММТ. Следовал за "Москвичом" Макарцева на расстоянии ста метров. Видел, что произошло, и из ближайшего автомата позвонил в милицию. После этого патрульную машину направили в погоню. Шофер уборочной машины 91-54 МОР Окунь двигался по левой стороне навстречу... Акт дорожного происшествия... Превышение скорости до 95 километров в час. На правом крыле и капоте "Москвича" следы ударов, кровь. -- А те двое? -- она замялась, не зная как их назвать и как спросить. -- Они... что? -- Как раз принес заключение патологоанатома. Вскрытие показало у обоих наличие алкоголя в крови -- в средней степени. -- Значит, они сами виноваты! -- Больше того, они переходили улицу в неположенном месте. -- Вот видите, я же говорю! Сами и поплатились... -- Сами-то сами, -- Утерин почесал затылок. -- Это смягчает вину вашего сына. Но много остается. Пьяный за рулем -- раз. Превышение скорости -- два. Оба пострадавших со смертельных исходом -- три. Не остановился, чтобы оказать помощь, -- четыре... Решать будет суд... -- Суд? Подождите, -- глаза Зинаиды Андреевны наполнились слезами, и вся ее твердость рухнула. -- Объясните, что я должна сделать, чтобы суда не было? Утерин смотрел на нее внимательно. Вопрос можно было понимать по-разному, но сама постановка его свидетельствовала о том, что его собеседница имела определенные возможности. -- Таких советов давать не могу. Лучше вам самой решить этот вопрос. -- Я должна посоветоваться с мужем. Но он сейчас в больнице. Вы знаете, кто он? -- Знаю. Это узнать нетрудно. -- Я тоже так думаю... Скажите, а могу я увидеть сына? -- Вы просите свидания? -- Да, да! Свидание! Утерин тщательно погасил сигарету о каблук ботинка, бросил в корзину для бумаги, медленно поднялся, дело положил в сейф, запер его и вышел. Зинаида успела наплакаться, вытереть слезы и тщательно привести себя в порядок. Только глаза остались вспухшими и красными. Еще никогда она не чувствовала себя такой старой. -- Учитывая, что вы -- жена Макарцева, свидание разрешили, -- произнес Владимир Кузьмич с порога, -- но ваш сын отказался. -- Не может быть! -- воскликнула Зинаида Андреевна, пораженная этим больше, чем всем предыдущим. -- Неправда! -- Если хотите, -- сухо сказал Утерин, -- можем привести его. -- Насильно? Нет уж!.. Я могу быть свободна? Она гордо поднялась. -- Я отмечу ваш пропуск. Утерин глянул на часы, проставил время и расписался. Он посмотрел вслед Макарцевой. "Самых красивых женщин отбирает для себя начальство", -- промелькнуло у него. Но зависти в этой мысли не было. Зинаида вышла из ворот, не чуя под собой ног, остановилась, не зная куда двигаться, что предпринять, к кому обратиться. Второй удар, после инфаркта Игоря, обрушился на нее. Но мужу она ничего не скажет. Она будет бороться сама. Игорь Иванович болен, но с его положением не могут не посчитаться. Она не имеет права расслабиться, позволить несчастью взять власть над ее нервами. Она будет рассуждать, как обычно делает Гарик, начиная с основного, а не второстепенного, и действовать так, будто это не ее сын, а чужой, будто это лишь ее общественный долг -- спасти ребенка, попавшего в беду. Придумав эти слова -- общественный долг, она решительно подошла к машине. Двоенинов безмятежно подремывал за рулем. Он вложил руки в рукава, чтобы не стыли, и добирал невзятое у сна ночью. -- Я не поеду, Лешенька. Мне рядом. Можешь быть свободен... -- Понял. А тут, на Петровке, случилось что? -- Общественные дела, -- она беззаботно усмехнулась. -- Поезжай в редакцию. Было утро, светлое и веселое. Начинался рабочий день, мимо нее спешили люди, на ходу переговариваясь. Из подъездов выкатывались коляски. Все вокруг знали куда они идут, что и зачем делают. Зинаида Андреевна, уже решив действовать, все еще, однако, судорожно пыталась направить мысли по одному руслу. Но они растекались, а выползала другая, ненужная, отчаянная: что же теперь будет? Эта мысль только сбивала, мешала другим, создавала в душе панику. Ей нужен квалифицированный советчик. Не приятельница, которая станет ахать, а после обзвонит всех знакомых: "Слыхали, а у Макарцевых-то сын!.." Юрист, вот кто необходим! Надо немедленно разыскать Кореня. Самуил Аронович Корень, один из заместителей председателя Московской городской коллегии адвокатов, был старинным другом ее первого мужа. Посадили их в одно время. После реабилитации он звонил Зинаиде несколько раз, был готов поддержать старые дружеские связи, но ей не хотелось воспоминаний о первом муже, да и положение Игоря Ивановича обязывало думать об уровне знакомств. Теперь, раздобыв несколько двухкопеечных монет, она дозвонилась до Самуила Ароновнча без особого труда. Корень искренне, как ей показалось, обрадовался, начал расспрашивать о жизни. Но узнав, что у нее дело, сказал, что ждет ее немедленно. Макарцева остановила такси у старого, обшарпанного особняка, вошла не раздеваясь в комнату, забитую столами и людьми, и сразу отыскала грузного и сутулого Кореня. Он поднялся ей навстречу, обнял ее и по-старому поцеловал в обе щеки, а после усадил на стул в сторонке и попросил чуток подождать. Самуил Аронович постарел, лысина расползлась во все стороны, синеватые щеки с красными прожилками и дряблый подбородок обвисли, черный костюм, обсыпанный перхотью и пеплом, не сидел на нем, а висел. Зинаида Андреевна подумала, что у него плохо работают почки, да и сердце плохо тянет. Евреи раньше созревают и раньше старятся. Это касается не только женщин, но, как ни странно, и мужчин. Она удивилась, что думает сейчас не о Бобочке, но так уж плавали мысли, не подчиняясь ей. -- Ну, теперь я весь ваш, мадам! -- отряхивая пиджак от пепла, галантно произнес Самуил Аронович. -- Надеюсь, Зиночка, ваш муж не собирается с вами разводиться? В свое время Корень, по просьбе Флейтмана, быстро провел через суд его развод с Зинаидой. Шуток она сейчас воспринимать не могла и оглянулась, не слышит ли кто. -- Не беспокойтесь, -- он прикоснулся корявыми пальцами к ее плечу. -- Здесь каждый занят своим делом... -- Бобочка сбил двоих, -- сразу выпалила она. -- Насмерть... Зинаида Андреевна стиснула рот, чтобы сдержаться, но слезы полились, будто прорвало. Вынула платок, мокрый. Корень, не утешая, подождал немного. -- Он совершеннолетний? Права есть? На своей машине? Трезвый? Скорость? Вопросы сыпались один за другим, она только мотала головой, соглашаясь или отрицая. -- Не остановился?.. Ну, это не самая страшная оплошность! Что? Он делал неверные шаги один за другим, один другого хуже! Это естественно в его положении... Где он был до этого? С кем? Что делал?.. Как -- вы еще ничего не знаете?! Ладно, все это мы сможем выяснить. Но факт остается!.. Нельзя на него все валить -- он мальчишка! Был бы старше -- сообразил: раз уж это случилось, надо бросить машину и бежать. Да! Позвонить в ГАИ и сказать, что машину угнали. Еще неизвестно, доказали бы или нет... Кстати, а что муж, Зиночка? Она объяснила ситуацию. Самуил Аронович схватился за голову. -- Зачем вы приехали ко мне? Допустим, я найду самого лучшего адвоката... Шансов никаких. -- Что же делать? -- едва слышно произнесла она. -- Ищите каналы. Но без мужа вы не обойдетесь. Попробуйте, конечно, хотя маловероятно. Но не падайте духом, делайте все от вас зависящее... -- Что от меня зависит? Что? -- В любом случае, надо познакомиться с семьями погибших. Придется как следует помочь, делать все, что они пожелают. Сколько у вас в запасе денег? -- На книжке тысячи полторы, не больше. -- Так мало?! -- Да мы никогда не копим, а расходов много... -- Придется вещи подбросить этим семьям. Ведь жены будут давать показания! -- Как же я их найду? -- Дело еще в МУРе? Какой инспектор им занимается? Попытаюсь узнать. Позвоните мне... Я даже не сказал вам ни одного комплимента. Такая стала жизнь -- прямо сумасшедший дом. Встречаемся, когда что-то случилось, а без дела никто никому не нужен. У меня, поверите, даже родственников не осталось. То есть они живы, но встречаемся, когда кто-нибудь умрет. Может, на том свете соберемся? Ну, не падайте духом, Зиночка! Выйдя, она взглянула на часики на руке. Пора в Кремлевку. Не появись она там вовремя, Игорь заволнуется. Она поискала такси и поехала на Рублевское шоссе, дав зарок улыбаться как ни в чем не бывало. Из холла, еще не поднявшись в палату, она позвонила в гараж и вызвала машину. Игорь Иванович чувствовал себя лучше, ему включили телефон, и он воспрянул духом. Она пристрастно расспрашивала его о самочувствии, поворчала по поводу телефона и вообще охотно разговаривала на разные темы, лишь бы только он не стал расспрашивать о Бобе. И все же он заметил. -- Что с тобой, Зина? -- Ну чего пристал, Макарцев? Женский календарь... Вечно ты пытаешься вывернуть меня наизнанку! Она преувеличенно ворчала, чтобы отбить у него охоту расспрашивать. И действительно, благополучно уехала. Только дома Зинаида почувствовала, что ни крошки не ела и уговорила себя поесть, чтобы были силы. Пока она автоматически жевала, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, она обдумывала, имеет ли смысл звонить друзьям Игоря Ивановича, не сделается ли от этого хуже. Но ведь скрыть все равно не удастся. А кто же еще поможет, если не они? Ведь и он им всегда готов прийти на помощь. Она знала, что Игорь Иванович редко обращается с просьбами к цековским работникам, а использует друзей в министерствах и ведомствах. Зинаида решила действовать так же. Она принесла телефон на диван, и позвонила Дерюгиным. Павел Лукьянович был одним из заместителей председателя Госплана. Вот уже много лет Макарцевы и Дерюгины проводили вместе праздники, дачи у них были рядом, дети вместе росли. Наталья Степановна, услышав голос Зинаиды Андреевны, обрадовалась. -- Что это вас не слышно? -- произнесла она раскатисто, по-простому, почти по-деревенски. -- Как там наш Игорь Иваныч? Скоро его врачи отпустят? -- Скоро. Но у нас несчастье, Наталья Степанна. С Бобочкой... -- А что такое? Макарцева стала рассказывать в чем дело, поворачивая таким образом, что милиция вроде бы ждет указания и если звонок такой поступит, Бореньку выпустят... -- А убийство-то как же? -- прошептала Наталья Степановна. -- И потом, как вы предполагаете, кто позвонит? -- Я думала, Павел Лукьяныч. Он ведь по ВЧ может позвонить Щелокову. Не давить, нет, просто намекнуть, что решается не у них, а выше... -- Я, конечно, передам Павлу Лукьянычу, -- после паузы решила Наталья Степановна. -- Но вряд ли он согласится. Ведь это совершенно не по его профилю. -- Может, мне ему позвонить? -- Да какая разница? Я все равно сейчас звонить ему должна, напомнить, чтобы он боржоми выпил. У него ночью изжога была. Если он согласится, я вам перезвоню. Ну, а если нет... Он, сами знаете, какой щепетильный в личных вопросах!.. А я вам сочувствую! Посидев с минуту, держа палец на рычаге, Зинаида набрала еще номер. Риго Артемьевича Бадаляна, председателя Госкомитета по атомной энергии, Зинаида застала дома (вот какая удача!) самого. Риго Артемьевич искренне расстроился. Сын Макарцева -- это все равно что его собственный сын. Он готов сделать что в его силах, а силы у него есть. Он занялся бы этим вопросом немедленно, но, к сожалению, у него через полтора часа самолет. Он летит в Индию и будет в Москве только через месяц. Тогда можно будет вернуться к вопросу и подумать, кого лучше просить. -- Спасибо, Риго! Это поздно, но спасибо. Она еще полистала телефонную книжку и нашла вписанный Игорем Ивановичем телефон Шапталы. Игнат Данилович Шаптала работал в Днепропетровском обкоме и в ЦК Казахстана вместе с человеком с густыми бровями, а теперь был заместителем заведующего отделом административных органов. Его звонок многое мог бы изменить. Шапталы бывали у Макарцевых в гостях. Игорь Иванович и Шаптала не раз ездили вместе за рубеж. С женой Шапталы Тамарой Богдановной, круглой, как колобок, очень молодящейся бабушкой с жизнерадостным украинским выговором, Зинаида Андреевна дважды отдыхала в санатории и очень подружилась. Тамара Богдановна весело загуторила, рассказывая про своих ранних внуков, с которыми у нее дел невпроворот. -- Ну, а у вас как? Зинаида Андреевна объяснила ситуацию. Тамара Богдановна умолкла, а потом вдруг спросила: -- Что же теперь будет с Игорем Иванычем? -- Он не знает. Я не хочу его беспокоить. -- Да я не о том, миленькая! Как это отразится на его положении? Сын -- в тюрьме! -- Я этого не допущу! -- воскликнула Зинаида Андреевна. -- Если бы Игнат Данилыч мне помог, позвонил Щелокову... -- Ну как же он может? Ведь это ж подорвет его авторитет! -- Тамара Богдановна, родная, спросите его, умоляю! -- И спрашивать не буду! В его положении разве же можно такое? Да ведь кого он попросит, первый его потом и упрекнет. Не проси, Зинаида Андревна. Это ж беззаконие... -- Пускай беззаконие! -- в отчаянье воскликнула Макарцева. -- Ведь один-единственный раз! Пускай неправда, нечестность, что угодно! Ведь сын! Другого не будет. -- Я сама мать, внуки уже. Но Игната Данилыча лучше не впутывать. Зинаида Андреевна, миленькая, сама понимаешь, не звони лучше нам, пока все не образуется. Мало ли что? Ты ведь тоже ради мужа от опасной дружбы отреклась бы. Откинувшись на подушку, Макарцева некоторое время тупо глядела в потолок. После встрепенулась. Нет, она не сдастся! Она будет действовать сама. Она позвонила Кореню. -- Зиночка, я кое-что выяснил. Эти двое убитых -- разнорабочие, хронические алкоголики. Оба состояли на учете, один подвергался принудительному лечению. Жена в семье второго вроде бы даже рада, что муж погиб. Говорит, наконец-то вздохнет. Там ребенок шести лет, в другой семье -- двое. Один -- умственно отсталый. Может, дебильного в детский санаторий устроите? Задабривайте, обещайте, голубушка. В общем, запишите адреса... 38. НОЧЬ В НОВОСИБИРСКЕ В гостинице Ивлев медленно поднялся по лестнице в свой номер. Весной в Сибири еще и не пахло. В демисезонном пальто, прозванном семисезонным, в сорокадвухградусный мороз Вячеслав почти час тащился в холодном автобусе, забитом людьми так, что ногами не пошевельнешь. Ноги эти были обуты в ботинки на резиновой подошве, и мех внутри отсутствовал. Ивлев ходил по городу, опустив у шапки уши, подвязав тесемочки под подбородком, и тем отличался от закаленных местных людей. Сегодня он закруглился со статьей за подписью секретаря обкома по агитации и пропаганде Данилова, нужной Раппопорту. Данилов рассказывал в своей статье о том, как трудящиеся Новосибирской области, сплоченные вокруг родной партии, с нетерпением ждут, когда можно будет выйти на всесоюзный субботник. Помощник секретаря дал Ивлеву старые доклады, из которых Вячеслав вырезал три куска (местные цифры и факты). Остальное дабавил. Визируя, Данилов читал статью, недовольно оттопырив губу. Иногда он морщился, давая понять, что искажены те мысли, которые он хотя и не высказывал, но подразумевал. В одном месте Данилов вычеркнул абзац критики: "Это не надо". В конце расписался и протянул статью Ивлеву, сказав по-деловому: -- Можно печатать. Никаким воспоминаниям Данилов не позволил всплыть, а ведь мог бы. Слава знал, что два года назад у "Трудовой правды" назревал конфликт с обкомом, и Макарцев потерпел поражение. В Новосибирске у редакции был тогда собкор -- молодой, энергичный парень с выразительной фамилией Предыбайло. После первой же критической статьи, опубликованной в Москве, его пригласили к Данилову. Тот ласково пожурил: -- Ну зачем же ты, дорогой, сразу позоришь нас на всю страну? Мы не против критики и даже любим ее, но критика нужна глубокая, со знанием дела. А это просто злопыхательство. Ты человек новый, не все знаешь, не все тебе видно. Пришел бы сперва в обком, поделился сомнениями, мы бы подсказали, что да как... Ведь ты парень с головой, можешь действительно помочь области. А строчишь -- читать страшно! После второй критической статьи Данилов снова вызвал Предыбайло. -- Значит, хочешь выносить сор из избы? Такая, говоришь, у тебя профессия? Ладно! Ты нам не хочешь помогать, и мы тебя, в случае чего, не поддержим. Да, кстати: сигнал поступил. Вчера вечером ты нецензурно выражался в ресторане "Обь", при женщинах. Пьяным тебя видели... -- Не может быть! Не пил я. И не ругался. -- Ты в "Оби" вчера не был? -- Был! Один был и ни с кем не разговаривал. Поужинал и ушел. -- Вот видишь! А в каком состоянии ушел и не помнишь! А тебя видели -- драться хотел... Смотри, опозоришь свою газету!

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору