н вполовину  так  же  хорош,  как  ты.  И  я
горжусь тобой. И говорю тебе все это  только  потому,  что  когда-нибудь  ты
станешь королем, и человеческие жизни будут зависеть от каждого твоего  шага
и даже от снов, которые тебе приснятся.  Они  могут  не  зависеть  от  того,
пользуешься ли ты за столом салфеткой.., но могут  и  зависеть.  Иногда  они
зависят и от меньшего. Поэтому я и прошу: что бы ты ни делал, помни о доброй
части своей природы. Это Божья часть. Обещаешь мне помнить о ней?"
   "Обещаю, мама".
   "Вот и хорошо, - она поцеловала его. - К счастью, я молода  и  ты  молод.
Нам еще о многом предстоит поговорить, когда ты подрастешь".
   Они так больше ни о чем не поговорили, но Питер не забыл урок: с тех  пор
он всегда и везде пользовался за едой салфеткой.
 
Глава 7 
 
   И вот Саша умерла.
   Но прежде чем она исчезнет из этой истории, необходимо сказать о ней  еще
кое-что: у нее был кукольный дом. Очень большой и красивый, целый  маленький
замок. Когда подошло время замужества, Саша старалась выглядеть веселой, но,
конечно, ей было жаль покидать свой дом в Западном баронате,  где  она  всех
знала, - и еще она немного боялась. Она сказала матери: "Я никогда раньше не
выходила замуж и не знаю, понравится ли мне это".
   Но из всех воспоминаний детства, с которыми она расставалась, она  больше
всего жалела о кукольном домике, с каким играла с самых ранних лет.
   Роланд, добрый Роланд, как-то узнал об этом и, хотя  он  тоже  волновался
(он ведь тоже никогда еще не  женился)  ,  нашел  время  приказать  Квентину
Эллендеру, лучшему мастеру королевства, сделать для его жены новый кукольный
дом.
   "Я хочу, чтобы это был самый красивый дом, - сказал он Эллендеру. - Чтобы
она только раз взглянула на него и навсегда забыла свой старый".
   Но если он действительно этого хотел, это было глупо.  Никто  из  нас  не
забывает любимую игрушку, доставлявшую столько радости в детстве, даже  если
ее заменила гораздо лучшая. Саша не забыла свой  старый  кукольный  дом,  но
новый ее восхитил. Он восхитил бы и тебя, если ты не полный идиот. Все,  кто
видел его, говорили, что это лучшая  работа  мастера  Эллендера,  и,  должно
быть, были правы.
   Это был миниатюрный особняк, очень похожий на тот, в котором Саша жила  с
родителями в  Западном  баронате.  Все  предметы,  хоть  и  маленькие,  были
выполнены  так  искусно,  что  могло  показаться,  что  они  настоящие..,  а
некоторые и правда работали, как настоящие!
   К примеру, плита нагревалась, и на ней  можно  было  готовить  еду.  Если
положить в нее кусочек угля  размером  не  больше  ногтя,  она  горела  весь
день.., и тот, кто попытался  бы  в  это  время  дотронуться  до  нее  своим
неуклюжим пальцем, мог больно обжечься.  Там  не  было  раковин  и  унитазов
потому, что в Делейне не слыхивали о таких  вещах  -  но,  если  действовать
осторожно, можно было накачать воду из колонки высотой в полпальца. Там была
рабочая комната с прялкой и ткацким станком, и они тоже работали. Клавикорды
в гостиной играли, если  до  ключей  дотрагивались  зубочисткой  и  находили
верный тон. Те, кто это видел, толковали о чуде и о том, что в этом  замешан
Флегг. Когда Флегг это слышал, он только улыбался. Он вовсе не участвовал  в
затее с домом -  по  правде  сказать,  он  считал  ее  глупой,  -  но  зачем
опровергать то, что прибавляет тебе значения? Иногда достаточно  помалкивать
и иметь умный вид - и тебя сочтут за мудреца.
   В домике Саши  были  настоящие  персидские  ковры,  бархатные  занавески,
китайский фарфор; на леднике  действительно  было  холодно.  Стены  в  холле
обшиты железным деревом. Во всех окнах  блестели  стекла,  а  входную  дверь
украшал многоцветный витраж.
   Одним словом, это был самый прелестный кукольный  дом  в  мире.  Саша  на
свадьбе захлопала в ладоши, когда его увидела, и горячо поблагодарила  мужа.
Позже она пришла в мастерскую к Эллендеру и не просто поблагодарила его,  но
даже поцеловала в щеку, чем глубоко растрогала старика, который, работая над
домом, едва не потерял  зрение.  В  те  времена  королевы  нечасто  целовали
простых мастеров - точнее сказать, никогда.
   Но она не забыла свой старый кукольный домик  (пусть  он  был  куда  хуже
этого), хотя и не проводила  столько  времени,  играя  с  ним  -  передвигая
мебель, зажигая плиту и глядя, как из трубы вьется дым, что оповещало всех о
Большом Королевском Чаепитии, - как раньше, совсем недавно,  когда  ей  было
лет пятнадцать-шестнадцать. Причина была  проста.  Теперь  ей  незачем  было
воображать  себя  королевой  -  она  и  вправду  ею  стала.  Она  выросла  и
обнаружила, что взрослой становятся совсем иначе, чем она думала в  детстве.
Тогда ей казалось, что в один прекрасный день человек  откладывает  куклы  и
игрушки и говорит: "Все, теперь я взрослый". Теперь она поняла, что  прежние
увлечения не исчезают в один миг, они просто угасают все  больше  и  больше,
пока пыль времени не скрывает под собой яркие краски детства.
 
Глава 8 
 
   У Питера, мальчика, которому предстояло стать королем, были сотни игрушек
- нет, если говорить точно, тысячи. У него были полки оловянных  солдатиков,
с которыми он выигрывал великие сражения, и десятки  игрушечных  лошадок.  У
него были мячи, и ходули, делавшие его великаном, и  сколько  угодно  бумаги
для рисования - а ведь тогда бумага была редкостью, и ею пользовались только
богатые люди.
   Но из всех игрушек в замке он больше  всего  любил  кукольный  дом  своей
матери. Он никогда не видел того, что остался в  Западном  баронате,  и  для
него этот дом был лучшим и единственным. Он часами сидел перед ним, когда за
окном  моросил  дождь  или  когда  зима  выдувала  снежные  вихри  из  своей
посиневшей глотки. Когда он лежал  с  детской  сыпью  (у  нас  это  называют
ветрянкой), специальный слуга ставил ему дом на столик у кровати, и он играл
им, пока не засыпал.
   Он любил воображать маленьких людей, живущих  в  доме;  иногда  ему  даже
казалось, что он их видит. Он говорил за них разными голосами и придумал  им
всем имена. Там жил король Роджер, храбрый и могучий (пусть даже  и  немного
кривоногий), который однажды убил дракона. Жила королева Сара, его  жена.  И
их сын, Пити, который любил их и  был  любим.  И,  конечно,  слуги,  которые
стелили постели, топили плиту и носили воду.
   Он был мальчик, и истории, которые он сочинял про обитателей  дома,  были
немного кровожаднее, чем те, что сочиняла Саша, когда была девочкой. В одной
из них на дом напали андуанские пираты, чтобы  перебить  всю  семью.  Жители
дома храбро сражались и убили десятки пиратов, но тех  было  слишком  много.
Когда пираты  уже  одолевали,  подоспела  королевская  гвардия  -  оловянные
солдатики Питера - и  перебила  всех  андуанских  морских  собак.  В  другой
истории из ближайшего леса (обычно он располагался под кроватью Саши у окна)
выходила стая драконов, чтобы сжечь дом своим огненным дыханием. Но Роджер и
Пити всех их застрелили из луков. "Пока земля не почернела от  их  проклятой
крови", - рассказывал Питер отцу за ужином, и тот одобрительно хохотал.
   После смерти Саши Флегг сказал Роланду, что мальчику не пристало играть с
кукольным домом. Это, сказал он, может не сделать его неженкой.., но может и
сделать. Да и слуги видят все и отнюдь не держат язык за зубами.
   "Ему ведь только шесть",  -  возразил  Роланд  нерешительно.  Белое  лицо
Флегга, спрятанное  под  капюшоном,  и  его  магические  способности  всегда
немного пугали короля.
   "В шесть лет  уже  пора  обучать  мальчика  мужским  занятиям,  -  сказал
чародей. - Подумайте над этим,  ваше  величество.  Я  уверен,  что  вы,  как
всегда, решите по справедливости".
   "Подумайте над этим", - сказал Флегг, и король так и сделал. Ни  над  чем
другим он не думал так напряженно за все свое двадцатилетнее правление.
   Это покажется  странным,  если  вспомнить  все  многотрудные  обязанности
короля - введение или отмена налогов, объявление войны, судебные дела. Разве
идет с этим в сравнение вопрос о том, можно ли маленькому мальчику играть  с
кукольным домом.
   Может, и не идет. Я только скажу вам, что думаю. И еще скажу, что  Роланд
был не самым умным из королей, правивших  Делейном.  Когда  ему  приходилось
думать, ему всегда казалось, что в голове  у  него  перекатываются  камешки,
глаза у него слезились, а из носа текло.
   В детстве занятия математикой или историей вызывали у него такую головную
боль, что в двенадцать лет он  прекратил  их  и  занялся  тем,  что  никакой
головной боли не вызывало - охотой. Он изо всех сил  старался  быть  хорошим
королем, но чувствовал, что не может рассудить многие дела верно,  а  от  их
неверного решения, он знал, пострадают люди. Если бы  он  слышал,  что  Саша
говорила Питеру после пира, он бы с  ней  согласился.  Короли  действительно
больше обычных людей,  и  иногда  -  довольно  часто  -  ему  хотелось  быть
поменьше. Если вам в жизни приходилось решать серьезные вопросы,  к  которым
вы были не готовы, вы поймете его. Может, вы поймете и то, что  это  чувство
неготовности в конце концов заставляет избегать любых решений. Так случилось
и с Роландом, когда он все больше и больше дел доверял  Флеггу.  Иногда  ему
казалось, что Флегг уже заменил короля во всем, кроме титула, но такие мысли
приходили только ночью, в темноте,  а  днем  он  был  благодарен  Флеггу  за
помощь.
   Если бы не Саша, Роланд был бы куда худшим королем,  и  все  потому,  что
этот  слабый  голос,  который  он  слышал  ночью,  говорил   правду.   Флегг
действительно управлял королевством, и Флегг был очень плохим  человеком.  К
несчастью, нам еще придется о нем говорить, но сейчас о другом.
   Саша ослабила власть Флегга. Она давала королю  гораздо  более  добрые  и
справедливые советы, чем чародей, и король иногда их слушал. Она  не  любила
Флегга, как и многие в Делейне, но безотчетно. Она не знала, как пристально,
с какой холодной ненавистью тот следит за ней.
 
Глава 9 
 
   Однажды Флегг едва не отравил Сашу. Это было, когда она  упросила  короля
помиловать двух дезертиров, которых Флегг хотел обезглавить. Он говорил, что
дезертиры подают дурной пример, и если не наказать этих двух, за ними  могут
последовать  другие.  Чтобы  этого  не  случилось,   нужно   показать   всем
отрубленные головы тех, кто попытался бежать из армии, с выпученными глазами
и запекшейся на губах кровью.
   Но Саша узнала от одной из своих служанок  то,  о  чем  Флегг  не  сказал
Роланду. Мать старшего из беглецов тяжело заболела. В семье было еще  пятеро
младших братьев и сестер. Все они могли  бы  замерзнуть  суровой  делейнской
зимой, если бы старший брат не отлучился из лагеря и не нарубил им  дров.  А
младший ушел с ним потому, что был  его  лучшим  другом.  Без  него  старший
нарубил бы нужные на зиму дрова за две недели, а так это заняло шесть дней.
   Это представило дело в ином свете.  Роланд  сам  очень  любил  мать  и  с
радостью умер бы за нее. Он провел расследование и выяснил, что Саша  права.
Еще он узнал, что сбежали они лишь потому, что  жестокий  сержант  отказался
передать командиру их просьбу об увольнении и что, как только  они  нарубили
достаточно дров, они вернулись в часть, хотя  знали,  что  их  ждет  суровое
наказание.
   Роланд простил их. Флегг только улыбнулся и сказал:
   "Ваша воля -  закон  для  Делейна,  сир".  Даже  за  все  золото  Четырех
Королевств он не показал бы королю ту ярость, что  вскипала  в  его  сердце.
Милость короля вызвала в народе ликование потому, что многие знали правду  и
рассказали тем, кто не знал. Милость короля заставила  забыть  о  его  менее
человечных решениях, подсказанных ему чародеем. Но для Флегга это ничего  не
значило. Саша посмела вмешаться в его дела.  Почему  Роланд  не  женился  на
другой? Ему ведь было все равно. Почему? Впрочем, неважно.  Флегг  улыбался,
но решил про себя, что скоро увидит похороны Саши.
   В тот же вечер Флегг спустился в  свою  подвальную  лабораторию.  Там  он
надел железную перчатку и достал из клетки ядовитого паука, которого  держал
там двадцать лет, откармливая новорожденными мышатами.  Мышат  он  отравлял,
чтобы еще усилить собственный яд паука, и без того неимоверно сильный. Паук,
кроваво-красный, размером с крысу, так и  источал  яд,  который  прозрачными
каплями падал с его челюстей, прожигая дымящиеся отверстия в  рабочем  столе
Флегга.
   "А теперь умри, мой милый, и убей королеву", - прошептал Флегг  и  сдавил
паука перчаткой, заколдованной от яда. И все равно его рука наутро опухла  и
покраснела.
   Яд из раздавленного тела  брызнул  в  кубок.  Флегг  налил  туда  бренди,
помешал и вынул полу  разъеденную  ложку.  От  одного  глотка  такого  зелья
королева упадет замертво.  Смерть  будет  быстрой,  но  весьма  мучительной,
подумал Флегг с удовольствием.
   Саша плохо засыпала и взяла за обычай выпивать перед сном  бокал  бренди.
Флегг позвал слугу и велел отнести ей бокал.
   Саша никогда не узнала, как близко к смерти она была. За миг до того, как
слуга постучал в дверь, Флегг вылил яд в сток, сделанный в полу, и с  лицом,
искаженным ненавистью, слушал шипение и бульканье зелья, уходящего в  трубу.
Затем он изо всех сил запустил бокалом в стену.
   Слуга постучал и вошел.
   "Я разбил бокал, - сказал Флегг, указывая на осколки. - Убери это. Только
возьми щетку, болван, не то пожалеешь".
 
Глава 10 
 
   Он вылил яд в последний момент потому, что понял: его могут поймать. Если
бы король чуть меньше любил молодую жену,  у  Флегга  был  бы  шанс.  Но  он
боялся, что Роланд не успокоится, пока не найдет убийцу, и  уже  представлял
свою голову на шесте над стеной замка. За такое король жестоко  отомстил  бы
любому. Даже ему.
   Так Саша спаслась - в тот раз, -  защищенная  страхом  Флегга  и  любовью
своего мужа. В  конце  концов  Флегг  сохранял  место  ближайшего  советника
короля.
   Но в тот раз Саша победила, хотя потом Флеггу и удалось взять верх.
 
Глава 11 
 
   После того, как Флегг завел речь о кукольном доме  и  о  том,  что  принц
может стать неженкой, король незаметно вошел в спальню покойной  королевы  и
стал смотреть на играющего  сына.  Он  стоял  у  двери,  нахмурив  брови,  и
напряженно думал, чувствуя, как камушки перекатываются у него в голове.
   Он видел, что Питер рассказывает сам себе истории  о  кукольном  доме,  и
истории эти вовсе не девчачьи. В них шла речь о битвах, о крови, о  драконах
- о том,  что  волновало  самого  короля,  и  ему  вдруг  захотелось  самому
присоединиться к сыну в его игре и сочинить еще более удивительные  истории.
И еще он увидел, что Питер, играя с домом Саши, продолжает вспоминать о ней,
как и сам Роланд, который страшно горевал о своей жене. Иногда ему  хотелось
плакать. Конечно, короли не должны плакать, но два раза он все же просыпался
на мокрой от слез подушке.
   Король незаметно вышел из комнаты и всю ночь пролежал без сна,  размышляя
о том, что видел. И, как ни трудно  было  ему  отказать  Флеггу,  наутро  он
вызвал чародея и сказал ему, что рассмотрел вопрос и решил, что Питер  может
играть с кукольным домом сколько пожелает. Он сказал, что  это  не  принесет
мальчику никакого вреда.
   Сказав это, он ждал возражений  Флегга.  Но  возражений  не  было.  Флегг
только поднял брови и сказал: "Ваша воля - закон, сир".
   Роланд по его тону понял, что чародей недоволен, но был  рад,  что  легко
отделался. Когда в тот же день Флегг предложил  повысить  налог  с  фермеров
Восточного бароната, несмотря на то,  что  засуха  погубила  почти  весь  их
урожай, король охотно согласился.
   Впрочем, упрямство старого осла (так Флегг про  себя  называл  короля)  в
вопросе о кукольном доме казалось чародею смешным.  Повышение  налогов  было
куда более важным делом. К  тому  же  его  утешал  один  глубоко  спрятанный
секрет. В конце концов он все-таки убил Сашу.
 
Глава 12 
 
   Когда королева или другая женщина благородной крови готовится  произвести
на свет ребенка, всегда зовут повитуху. Ведь все доктора мужчины, а  мужчине
не годится в этот момент быть рядом с женщиной. Питера приняла повитуха Анна
Криволицая с Третьей южной улицы. Когда  пришло  время  Томаса,  ее  позвали
опять. К тому времени Анна овдовела, и ей было уже за пятьдесят. У  нее  был
сын, и в двенадцать лет он  заболел  трясучкой,  от  которой  умирают  после
нескольких лет ужасных страданий.
   Она очень любила своего мальчика и,  когда  все  доктора  сказали  "нет",
пошла к Флеггу. Это было давно, когда Роланд еще  ходил  холостым,  и  ни  о
каких принцах не было и речи. Он принял ее в своем подземном кабинете, рядом
с темницами, и во время  беседы  несчастная  женщина  слышала  порой  вскрик
какого-нибудь несчастного,  долгие  годы  не  видевшего  света  дня.  Она  с
содроганием думала, что, должно быть, где-то рядом находятся и камеры пыток.
Да и сам кабинет Флегга  не  вызывал  добрых  чувств.  На  полу  мелом  были
начертаны странные рисунки, которые, казалось, все время неуловимо менялись.
С ржавого крюка под потолком свисала клетка с двухголовым  попугаем.  Иногда
он начинал говорить сам с собой - одна голова спрашивала, другая отвечала. В
темных углах, среди запыленных книг, ползали пауки. Кое-как, запинаясь,  она
рассказала свою историю и застыла в ожидании.
   "Я вылечу твоего сына", - сказал он.
   Уродливое лицо Анны Криволицей осветилось такой радостью,  что  сделалось
на миг красивым, "Господин! -  выдохнула  она,  не  в  силах  больше  ничего
сказать. - О, господин!"
   Но белое лицо Флегга в тени капюшона  оставалось  бесстрастным,  и  страх
опять проник в ее душу.
   "Чем ты отплатишь мне за это?" - спросил он.
   "Чем угодно! Просите чего вам угодно, господин!"
   "Я попрошу об одной услуге, - сказал он. - Сделаешь?"
   "С превеликой радостью!"
   "Я еще не знаю, что это. Когда придет время, я тебе скажу".
   Она упала на колени, и в этот раз он наклонился к ней. Капюшон упал, и ей
открылось его лицо - белое лицо трупа с черными дырами вместо глаз.
   "И если ты откажешь, когда я попрошу..."
   "Я не откажу! О мой господин, я не откажу! Клянусь жизнью моего мужа!"
   "Ладно. Приведи ко мне своего сына сегодня, когда стемнеет".
   Она так и сделала. Бедный мальчик дрожал, его голова непрерывно тряслась,
глаза закатились. Изо рта стекал ручеек  слюны.  Флегг  дал  ей  мензурку  с
темно-фиолетовой жидкостью.
   "Дай ему это. Он обожжет губы, но пусть выпьет  все  до  капли.  А  потом
забирай его и убирайся".
   Она всунула мензурку в рот сыну и наклонила  ее.  Он,  давясь,  проглотил
содержимое и упал на пол, корчась от боли.
   "Забирай его", - повторил Флегг.
   "Забир-рай!" - прокричала одна из голов попугая.
   "Забир-рай дур-рака!" - поддержала ее другая.
   Она увела сына, уверенная, что Флегг  дал  ему  яд.  Но  на  другой  день
трясучка прошла, и вскоре мальчик выздоровел окончательно.
   Прошли годы. Когда Саша готовилась родить Томаса, Флегг позвал повитуху к
себе и что-то прошептал ей. Они были одни, глубоко под землей, но и  там  он
не решился сказать вслух то, что он сказал.
   Лицо Анны побелело, но она помнила слова Флегга:
   "Если ты откажешь..." И разве у короля не останутся два сына? А  если  он
захочет жениться еще раз, то в Делейне много красавиц.
   И она пошла к Саше, и успокаивала ее во время родов, и никто  не  увидел,
как в решающий момент в руке у нее блеснул маленький ножик. Через  миг  Анна
крикнула:
   "Тужтесь, моя королева! Тужтесь! Он выходит!"
   Томас вышел из чрева матери легко, но следом хлынула кровь. Через  десять
минут после рождения сына королева была мертва.
   Так Флегг добился своего. Роланд был уже стар,  жениться  второй  раз  не
собирался, и теперь ему предстояло  выбирать  наследника  из  двух  принцев.
Конечно, Питер был старше, но это не так уж важно. Его можно  было  тем  или
иным путем устранить - ведь маленькие дети беззащитны.
   Я у