яти минут тишина казалась почти болезненной.  Павшие
вампиры устилали каменный пол, будто  гигантские  корни  чудовищного  белого
сельдерея.
   - Я правильно тебя  расслышала?  -  тяжело  дыша,  Электра  поглядела  на
Бернис. - Ты хочешь сказать, что эти твари не опасны?
   Бернис казалась потрясенной и явно с  трудом  заставляла  себя  отчетливо
произносить каждое слово.
   - Они опасны только потому, что их контролируют другие.
   - Какие другие?
   - Страуд и остальные. Я видела этих вампиров внизу.  Я  видела,  как  они
живут. Они пьют кровь, сливаемую со скотобойни, Думаю, обычно они ведут себя
как скот. Максимилиан? Мак! Подойди сюда, все в порядке, это мои  друзья.  -
На глазах у Дэвида на ее зов в туннеле появился человек,  больной  синдромом
Дауна. - Мы за  ними  наблюдали,  -  продолжала  Бернис.  -  Они  повинуются
какой-то внешней силе. Она захватывает контроль над ними.
   - Тот черный свет, о котором ты говорил. -  Электра  перевела  взгляд  на
Блэка. - Ты говорил о том, как он силен. Ты думаешь, это он контролирует эти
существа?
   Прежде чем Блэк успел ответить, послышалось легкое  покашливание,  словно
кто-то пытался вежливо привлечь их внимание.
   - Разумеется, она совершенно права.
   Дэвид резко повернулся на каблуках. Посреди туннеля, одетый во все  белое
и слегка расставив ноги на каменном полу, стоял Майк Страуд. В свете  фонаря
поблескивали светлые волосы.
   - Добрый день, -  доброжелательно  сказал  Страуд,  -  или  следовало  бы
сказать "добрый вечер"? - Он указал на железные решетки над головой.
   Через водостоки уже не проникал солнечный свет. За  кругом  ослепительной
желтизны от фонаря  Электры  собирались  тени,  чтобы  погрузить  туннели  в
кромешную тьму.
   Страуд выглядел хладнокровным и даже расслабленным, как  будто  ничто  на
свете не могло его обескуражить.
   Он оглянулся на остальных вампиров, сгорбившихся в  тени,  среди  которых
голые головы казались белыми дисками.
   - Эти дети ночи, они - на самой низшей степени в нашей табели  о  рангах,
всего лишь пехота, мой дорогой Дэвид. Пушечное мясо. Те самые жалкие,  плохо
обученные войска, которые генерал посылает  на  ничейную  землю,  чтобы  они
приняли на себя пули и артиллерийские снаряды врага перед началом  основного
наступления.
   Дэвид застыл на месте, но его рука сомкнулась на рукояти  меча.  Если  он
подойдет хотя бы на шаг ближе, думал Дэвид, я смогу снести ему голову.
   Страуд сделал шаг вперед  -  но  лишь  для  того,  чтобы  пнуть  одну  из
отрубленных голов в сторону Дэвида. Это был мягкий  удар  -  словно  пас  на
футбольном поле. Голова прокатилась мимо его ног и остановилась у стены. Это
была голова, которую Дэвид разрубил на уровне переносицы.
   - Это жалкие выродившиеся создания, Дэвид,  -  улыбнулся  Страуд.  -  Сам
посуди. Погляди на объем мозга: мозг ссохся до размеров персика - и  к  тому
же сухого и пожухлого.  Совершенно  верно,  умственные  способности  у  этих
тварей, как у маленьких детей. Они не способны думать. Так что за них  думаю
я. И вскорости я собираюсь поместить созданный мною образ вот сюда, -  он  с
улыбкой коснулся своего золотистого виска, - а в  этом  образе  наши  жалкие
твари ринутся, чтобы покончить с вами раз и навсегда. О, вы убьете с  дюжину
или более того. Мистер Блэк орудует бензопилой с  похвальным  искусством.  А
что до тебя, Дэвид, полагаю, твоей рукой,  когда  ты  дерешься  Хельветесом,
управляет какая-то генетическая память.
   - Джек, этот черный свет,  о  котором  ты  мне  говорил,  -  едва  слышно
спросила Электра, - от него исходит?
   - Нет... нет. - Блэк озадаченно покачал головой. -  Он  льется  откуда-то
сверху. - Он поднял глаза к потолку туннеля.  -  Я  вижу  его  как  огромную
черную молнию, вспыхивающую среди облаков. Свет заполняет  небо.  Он  течет,
струится сквозь весь этот треклятый город.
   - Говорите громче, мистер Блэк. - Голос Страуда превратился в рокот,  как
у учителя, обращающегося к шалуну на задней парте. - Я уверен, мы все сочтем
то, что вы можете сказать, крайне любопытным. - Он улыбнулся. - В чем  дело?
Боитесь выступить перед нашим скромным собранием? Что ж,  предусмотрительно.
Ручаюсь, вам в конечном итоге сказать особо-то и нечего. Ну тогда,  пожалуй,
речь скажу  я.  И  речь  эта  будет  очень  простой.  Дэвид  Леппингтон,  ты
унаследовал это войско, как унаследовал божественную миссию  завоевать  мир.
Однако ты решил отказаться от своего наследства  -  довольно  глупый  выбор,
если   мне   будет   позволено   присовокупить   мое   собственное   мнение.
Следовательно, я взял на себя  твою  роль  главы  этих  несчастных  отсталых
созданий. Да, моя дорогая Электра, теперь я - главный. Я обладаю властью над
жизнью и смертью всех вас. И сила твоего дяди, Дэвид,  теперь  тоже  в  моем
распоряжении.
   Кожу под волосами Дэвида начало покалывать.
   - Так вот ответ, - покачал головой Дэвид. - Ты всем этим заправляешь,  но
сила исходит не от тебя - ее дает мой дядя. Он - источник черной молнии!
   - Что ты хочешь сказать? - растерянно вопросила Бернис. - Кто оживил всех
этих тварей?
   - Мой дядя. - Дэвид говорил с горьким удовлетворением человека,  которого
наконец постигло печальное озарение.  -  Он  сделал  это  силой  собственной
одержимости, силой своего извращенного ума. Каким-то образом  старый  Джордж
Леппингтон, сам  того  не  подозревая,  подключился  к  какому-то  источнику
древней силы. А вот Страуд тянет эту силу ради  своих  темных  целей.  Чтобы
удовлетворить собственные извращенные амбиции. Я прав, Страуд?
   -  О  нет,  Дэвид!  -  Страуд  наградил  его  любезной  и  тем  не  менее
высокомерной улыбкой. Говорил он как миллионер, снизошедший до  разговора  с
бездомным, живущим на улице. - Это неверно, и ты  это  знаешь,  мой  дорогой
Дэвид. Я просто занял твое место, когда ты оставил Богем возложенную на тебя
миссию. Я  лишь  продолжаю  исполнять  твое  божественное  предназначение  -
восстановить власть истинных божеств прошлых веков:  Одина,  всеотца,  Локи,
бога  проказ,  Хеймдаля,  страха  богов  из   восьмого   зала,   Уля,   бога
справедливости,  и,  разумеется,  твоего  кровного  предка,  Леппингтон,   -
могучего Тора, бога-громовника, который и сейчас лежит в  своем  бревенчатом
зале в ожидании Рагнарека. Да, Электра, Рагнарек - это и есть  Судный  день.
День конца света.
   - Но старые боги мертвы, Страуд!
   - Они не мертвы. Они просто ждут.
   - Они мертвы. - Голос Дэвида был тихим и сдержанным. - Одна  только  твоя
безумная одержимость и удерживает теперь на  плаву  этот  спектакль.  Пришло
время осознать, что не будет  великого  расцвета  нордической  культуры,  не
будет великой империи во славу Тора, или Одина, или кого-то  еще.  Их  время
ушло. Человечество давным-давно отправило их в отставку.
   - Да ладно тебе, Дэвид, - хмыкнул Страуд. - Ты же знаешь, что уходит,  то
приходит. Настало время старым богам вернуться во славе.
   - Страуд...
   - Не трать  моего  времени,  Леппингтон.  -  В  голосе  Страуда  внезапно
послышался гнев. - Ты пренебрег своим наследием. Ты отверг меня. А теперь  у
меня есть это. - Он хлопнул себя по груди. - У меня есть власть  делать  то,
что я хочу. Я бессмертен. И более чем доволен, что ты решил остаться с этими
жалкими больными людьми, которых ты зовешь друзьями. Как бы то ни  было,  ты
станешь одним из этих! - Победно ухмыльнувшись, он ткнул  пальцем  за  спину
туда, где среди теней скорчились белоголовые твари.
   - Мы не сдадимся без борьбы, - ответил усмехающемуся вампиру Дэвид. - Вам
придется потрудиться, чтобы схватить нас.
   - Сражаться до последнего - твоя прерогатива, Дэвид, - согласно  склонила
голову тварь. - Но думаю,  финальную  сцену  стоит  разыграть  под  покровом
полной темноты. Как, по-твоему?
   У Дэвида не было даже шанса понять,  что  именно  имеет  в  виду  Страуд,
потому что что-то выскользнуло вдруг из надвигающихся теней: девушка или то,
что было раньше девушкой. С молниеносной быстротой существо протянуло руку и
выхватило у Электры фонарь.  Луч  заметался  по  туннелю,  выхватывая  куски
кирпичной кладки; потом внезапно дернулся, послышались треск  и  звон.  Свет
погас.
   Фонарь, подумал Дэвид, они разбили фонарь о стену.
   Тьма была кромешной.
   Голос Страуда выплыл из темноты. И по неотвратимой логике фильма  ужасов,
и интонации этого голоса, и построение, и ритм фраз - все  говорило  о  том,
что перед ними существо, которое все и всех держит теперь в своих руках.
   - Вот каков будет твой конец, Леппингтон, - гудел  голос  Страуда.  -  На
твоем месте  я  бы  не  сопротивлялся.  Будет  гораздо  проще,  спокойнее  и
безболезненнее, если ты покоришься этому последнему укусу. - Дэвид без труда
мог  вообразить  себе  самодовольную  улыбку,  растянувшую  рот  вампира.  -
Поскольку, пока я говорю, я вселяю в головы окружающих вас существ образ вас
пятерых. Я воображаю себе, как они медленно надвигаются на  вас,  как  босые
ноги шлепают по ручейку посреди туннеля. Я воображаю себе, как они  подходят
все ближе, как их руки протягиваются к вам, рты раскрываются, как  их  языки
омываются слюной в предвкушении вкуса вашей крови -  вашей  свежей,  горячей
крови, сладкой как мед на  сиих  языках.  Вот...  вот...  слышите,  как  они
двигаются  к  вам?  Слышите  их  возбужденное  дыхание?  Слышите,  как   они
похрюкивают от голода? Я поместил образ в их головы. Они - марионетки,  и  у
меня в руках нити лее до единой. Да, и поверьте мне, глаза их  приспособлены
к темноте. Они прекрасно видят, как вы съежились  там  у  стены.  Электра  с
прижатыми ко рту руками, чтобы не закричать. Джек Блэк, держащий над головой
электропилу, надо же, будто это сам молот  Тора.  А  вот  и  Дэвид  с  мечом
Хельветесом,  зажатым  в  обеих  руках,  в  которых  кровь  его  предков   -
божественная кровь! - грохочет по венам предателя. Глуп тот дурак,  что  так
благородно готов умереть, защищая своих друзей. А вон там у нас  Максимилиан
Харт, заламывает руки, бедняга, и так уже полумертв от страха. И наконец,  с
высоко поднятой головой, непокорная до  последнего,  наша  маленькая  Бернис
Мочарди, "красивая дама".  Дэвид,  как  ты  думаешь,  она
доживет до того момента, чтобы проклясть ту минуту, когда ее взгляд упал  на
город под названием "Леппингтон"? Не тревожьтесь,  мои  дорогие!  Вскоре  вы
присоединитесь к нам.
   Дэвид напряг зрение, пытаясь различить хоть что-нибудь во тьме. И  ничего
не увидел. Перед глазами у него била лишь стена тьмы.
   Но он слышал. Шорох.  Звук  шагов,  легкий  плеск  в  воде.  Возбужденное
дыхание. Потом все более громкое яростное шипение, когда твари  изготовились
к броску.

ГЛАВА 43

1

   Над ухом у Дэвида загремел голос - гигантский, во всю глотку рев,  полный
ярости и вызова:
   - Я прикончу ублюдков!
   Голос принадлежал Джеку Блэку.
   - Пригнитесь! - загремел снова голос. - На землю! Электра, ты  тоже!  Все
на карачки!
   Дэвид скорчился, пригнув голову так, что его подбородок уперся в  колени,
и услышал, как над головой у него взревел,  заводясь,  мотор.  Звук  набирал
силу, пока рокот бензопилы не превратился в скрежещущий вой.  Выхлопной  дым
въедался в горло, заставляя заходиться кашлем. Но Дэвид не поднял  головы  и
на сантиметр, зная, что намеревается сделать Блэк.
   Несмотря на кромешную тьму, в которой не увидеть даже руки, он  прекрасно
видел происходящее внутренним взором. Вот посреди туннеля стоит  Блэк,  а  у
ног его прикорнули Электра, Бернис, Максимилиан и сам Дэвид. Вон  он,  будто
серпом,  взмахивает  бензопилой  справа   налево,   встречая   надвигающихся
монстров.
   Стоило  только  этой  картине  окончательно  выкристаллизоваться  в   его
воображении, как вой бензопилы изменил тон:  ее  острые  зубья  вонзились  в
плоть.
   Дэвид зажмурил глаза.  На  шею  ему  полилась  какая-то  жидкость.  Кусок
чего-то, похожего на сырой антрекот, приземлился на тыльную сторону ладони.
   Блэк валил  вампиров  будто  колосья  пшеницы,  а  твари  все  продолжали
наседать.
   - Бегите! - заорал Блэк. - Я их тут задержу! Бегите! Давайте! Бегом!
   Зад Дэвида будто сотрясло; боль,  последовавшая  за  ударом,  была  такой
силы, как будто вверх по всему его позвоночнику  загнали  кусок  раскаленной
проволоки. Дэвид сообразил, что Блэк пнул его ногой.
   - Бегите! - заорал снова Блэк.
   За криком последовал еще пинок. Блэк не собирался миндальничать  с  теми,
кого он защищал.
   - Полезайте в туннель у меня за спиной, - заревел он им.
   Выла бензопила. Монстры взвизгивали  в  нечеловеческой  гармонии  с  этим
воем, когда вращающиеся стальные зубья пилы рвали плоть и кости.
   Дэвид пополз задом на четвереньках в туннель, отходивший  от  главного  у
них за спиной. Когда он опустил руку на землю,  чтобы  удержать  равновесие,
его  рука  легла  на  отрубленную  голову.  Он  чувствовал,  как  лицо   еще
подергивается и вокруг его большого пальца внезапно обвился язык.
   И по-прежнему полная тьма. Лишенные зрения,  они  тут  же  разделятся.  А
стоит им потерять друг друга, вампиры, одного за другим, перебьют в  темноте
хрупких людишек.
   Все еще сжимая меч, он протянул свободную руку.
   - Хватайте меня за руку! - крикнул он. - Пусть каждый возьмет кого-нибудь
за руку. Бернис? Электра? Протяните руки! - Коснувшись чьих-то  пальцев,  он
крепко схватил их. - Кто это?
   - Бернис, - раздался из тьмы голос. - Я держу за руку Максимилиана.
   - Я тоже держу руку, - перекрыл вой бензопилы крик  Электры.  -  Давайте,
бежим!
   Дэвид  бежал  первым,  и  бежал  он  в  кромешную  тьму  впереди,  силясь
разглядеть что-либо в этой черной пустоте, пока сама эта пустота  не  начала
расцветать пурпурным и альм.
   Господи, подумал он, мы бежим бог знает куда, все еще  держась  за  руки,
будто  какая-то  человеческая  гирлянда:  сперва  он,  затем  Бернис,  потом
Максимилиан и замыкающая цепь - Электра.
   Вой бензопилы удалялся, и он сообразил, что Блэк, должно быть, остался  в
туннеле, чтобы как можно дольше удерживать вампиров. Перед внутренним взором
снова предстал Джек, стоящий в жерле туннеля.  Воин  в  тату,  выкрикивающий
непристойности чудовищам, без  устали  поводя  пилой  слева  направо;  твари
придвигаются ближе, и воющий агрегат сносит им головы с плеч.
   Свободной рукой Дэвид все  еще  сжимал  меч,  которым  на  бегу  указывал
вперед, отчасти используя его как слепой палку, чтобы постукивать острием по
стенам, отчасти как оружие.  Если  впереди  -  одна  из  этих  тварей,  есть
надежда, что меч пронзит ее, прежде она чем успеет добраться до людей.
   Позади кричал Максимилиан, но Дэвид не мог разобрать слов. Вой  бензопилы
эхом отдавался от стен туннеля, заглушая все остальные звуки.
   Все, что им оставалось, это продолжать бежать. С Божьей помощью они скоро
найдут выход отсюда.

2

   Проклятие, думала на бегу Электра. Это безумие. Они  не  могут  бежать  в
темноте вечно. В любую минуту прямо под ногами  у  них  может  разверзнуться
яма, они свалятся в колодец самых что  ни  на  есть  вонючих  нечистот.  Или
кто-нибудь поскользнется на осклизлом камне и сломает  ногу.  Что  им  тогда
делать? Что, черт побери, им тогда делать? Поскуливая, ползти по всему этому
чавкающему дерьму, будто раненые звери в ожидании того, что  вампиры  найдут
их и вырвут им горла?
   В голове у нее все смешалось вокруг все гудело,  и  звенело,  и  казалось
чужим, словно она залпом опрокинула стакан водки. У нее кружилась голова, ее
подташнивало, она сама была не своя от этого сумасшедшего бегства по туннелю
- этому бесконечному туннелю, сдавленному темнотой, с его грязным  прокисшим
воздухом, от которого болело горло.
   И во имя неба, этот парень даун так сдавил ей руку, что она была уверена,
что вот-вот с внезапным хрустом, будто  связка  сухих  прутиков,  поддадутся
кости. Она едва дышала. Голова у нее кружилась все сильнее.  Грудную  клетку
словно сдавило от усилий, а саму ее будто в гигантском  синем  кулаке  зажал
чистейший ужас.
   Внезапно она на бегу случайно  задела  локтем  стену  Боль  алой  молнией
рванулась в шею.
   -  Помедленнее,  -  крикнула  она,   перекрывая   грохот   бензопилы.   -
Помедленнее.  Кто-нибудь  упадет...  пожалуйста,  помедленнее.   Дайте   мне
перевести дух!
   Тут совсем близко впереди возникло туманное озерцо света. Это  был  серый
свет сумерек, лишенный какой-либо силы. И тем  не  менее  это  был  свет,  и
спасибо тебе, господи, за этот-свет, с чувством подумала Электра.
   - Смотрите, свет! - задыхаясь, выдавила она с облегчением. - Помедленнее.
И во имя всего святого, не сдавливай мне так руку!
   Внезапно они выбежали на свет. Электра  глянула  на  руку,  сжимавшую  ей
кисть. Рука была женская.  Электра  потрясенно  подняла  глаза  на  лицо.  И
закричала.
   Мгновенно вырвавшись, она попятилась, пока не  уперлась  спиной  в  стену
туннеля. Дальше отступать было некуда.
   - Теперь ты меня вспомнила, Электра, - прошипела девушка, улыбаясь самыми
сладострастно-красными губами, какие Электра когда-либо видела. - Однажды ты
приглашала меня на вечеринку в честь своего дня рождения.
   Глядя на эту тварь в тусклом сером свете,  хозяйка  гостиницы  дрожала  с
головы до ног.
   Бог мой, и я держала за руку ЭТО?
   - Я Саманта Моббери. Ты ведь меня помнишь?
   Электра могла только безмолвно смотреть, со всхлипыванием втягивая в себя
воздух. Сила по капле уходила из ее тела, казалось, ей теперь не сделать  ни
единого шага, не то что бороться, вздумай монстр наброситься на нее.
   - Значит, помнишь, - улыбнулась тварь. Полные красные губы  раздвинулись,
обнажая острые, как  у  пантеры,  зубы.  Глаза  твари  блестели  с  яркостью
бриллиантов. - Я Саманта Моббери, сестра Дианы. Мне восемнадцать лет. Я пела
для тебя караоке. Помнишь, Электра?
   Голос твари упал до шепота.
   - Знаешь, как говорится в песне: "Это моя вечеринка, и  я  поплачу,  если
захочу, поплачу,  если  захочу..."  -
пропела она низко и с придыханием, и голос у вампира был сухим как шелуха.
   Сухая как шелуха, эта тварь  не  более  чем  скорлупа.  Пустая  оболочка.
Симулятор человека. Кукла-обманка. Электра прокручивала в голове эти  слова,
пытаясь   не   дать   себя    загипнотизировать    устремленным    на    нее
бриллиантово-ярким глазам, соблазняющему, поющему для нее шепоту.
   - Я в туннеле. Я умру, - медленно и внятно проговорила  Электра,  пытаясь
побороть нарастающую панику. - Но голову даю на отсечение,  я  не  собираюсь
тебя слушать.
   - Но ведь эту песню я тебе пою, Электра. Это  моя  вечеринка...  поплачу,
если захочу... поплачу, если захочу...  поплачу,  если  захочу...  Я  всегда
думала, эта  песня  написана  специально  для  тебя.  Ты  ведь  всегда  была
несчастна, да? Даже в свои дни рождения? Я видела печаль в твоих  глазах,  и
мне так хотелось обнять тебя и нашептать тебе что-нибудь приятное. Ты теперь
ведь мне это позволишь, правда?
   - Ты не Саманта Моббери. Саманта Моббери мертва.
   - Друзья мне говорили, что ты предпочитаешь девочек или что у тебя просто
нет предпочтений. Это правда, Электра?
   - Саманта Моббери мертва... мертва!
   - Но ты ведь видишь меня перед собой. Вот, возьми меня снова за руку.  Ты
ведь можешь почувствовать мои пальцы, правда?
   - Нет.
   - Вот так. Электра.. Электра. Чувствуешь, какими  острыми  у  меня  стали
ногти? Скажи, разве это не самые длинные ногти, какие ты только видела?
   Электра держала руки сжатыми в кулаки.
   - Мне плевать, как ты выглядишь. Саманта Моббери мертва.  Ты  монстр.  Ты
вампир.
   - И я ничего на свете так не желаю, как выпить твою кровь?
   - Да!
   - Но у меня есть и другие желания, Электра, любовь моя. Я еще  не  полный
труп, знаешь ли?
   - Уходи...
   - Похоже это на мертвую плоть?
   - Оставь меня в покое!
   - Погляди на меня, Электра. Разве я все еще не... хороша?
   Сама того не желая, Электра подняла глаза. Она  смотрела,  как  вампир  с
улыбкой расстегивает шелковую блузку; ва