е подул, а внезапно гораздо иначе
   Шевельнул бересклетом изрядно любовно...
   Колоброжу во тьме по сырому проспекту;
   Тротуар мелкорябчато выложен кварцем;
   В атмосфере болтаются , ноя, инсекты;
   Возле дома напротив тусуются старцы.
   Ну чего им тут надо, убогим и сирым?!
   Объясняют: "По поводу праздника Случки
   Мы решили собраться сегодня всем миром
   И кефиром укушаться аже до ручки!"
   "Это дело! - ответствовал - "клевое дело!"
   И, в подарок кефира приняв полфунтовку,
   Я направился вдаль, где латунная стела
   Возвышалась. Однако, довольно неловко -
   Я оставил свою боевую подружку?
   (Почему боевую? А черт его знает!)
   Наполняю кефиром литровую кружку
   (Где ж она? Не пойму! Ну, а где запасная?),
   Поспешаю обратно - скорей на проспект!
   Вот тусуются старцы под сенью Нептуна;
   Вот забавная вывеска: "Плюс-К-Вам-Перфект";
   Дом 13. Подъезд. Канделябр латунный.
   Захожу. Раздеваюсь. Комкаю одежду.
   Прохожу на трибуну. Плюю в микрофон.
   Замечаю какого-то рядом невежду
   И стремительно режу могучей строфой
   Полумрак. Приумолкли (точнее заткнулись)!
   Продолжаю, напористо хмуря мозги:
   "Вива финио баста стенглявцио кхули..."
   ...Между тем уже полночь, не видно ни зги...
   "Виваморить! Сквалыжить! Песочить и мылить!
   Гарргаффлировать медленно, челюсти сжав!
   Двадцать первого мая, мы лично решили,
   В пол-второго! Немедленно! Я из вас прав!
   По доподлинно-истинным данным разведки
   (Что разведала очень секретные факты!),
   Ананасы во рту исключительно едки,
   И грядет пандемией болезнь - катаракта!" -
   Провещал. Содрогнулись и вдруг... завизжали,
   Побросали в смятении кейсы и сумки
   И, толкаясь, исчезли. Скрипели скрижали,
   Наряжались ужами, дрожа, недоумки...
   Я устал, я опять - буксировочный скутер,
   Я хочу отдохнуть, выдыхая слезу.
   Где же Ты!? (Где же я, где же мы?.. ути-пути..?)
   Я не трутень; я снова Тебя отвезу
   Отвезу... отвезу!.. Отвезу?.. Непременно!
   Отвезу непременно отсюда тебя!
   И себя! Я куплю тебе шприц внутривенный!
   И уеду! Всех прочих вокруг отрубя!
   Уезжаю. Прощай. Поминай меня лихом.
   Или просто лихим - я действительно крут!
   Хоть и был я нередко значительным психом,
   Но внутри я спокоен - я вовсе не Брут,
   И не Цезарь... Не Зевс. Не Аллах. И не Будда.
   Не Христос. И не Кришна - совсем не лилов! -
   Так что я уезжаю немедля отсюда,
   А не то не сносить негодяям голов!
   Эй, такси! Эй, извозчик! Эй, рикша! Скорее!
   Не могу больше ждать - уезжаю домой!
   Я чем больше, тем дольше совсем фонарею!
   Если ехать - то сразу, вперед, по прямой!!!
   Здесь недолго! Точнее... точнее, не близко.
   Все равно! Мы поедем. Скорее... Такси!
   Подарю голубую с просветом ириску!
   Подарю этикетку "Вуглускр иваси"!
   ...Я охрип, но ни шороха в гвалте кромешном -
   Пустота и безмолвье, не видно ни зги...
   Нет земли под ногой. Бесконечность безбрежна.
   Галактический мрак оплетает мозги...
   ...Эй вы, где вы?.. Где я?.. Почему здесь так пусто?..
   Почему я чем дальше, тем больше один?!!
   Подарю вам ручного с полосксй мангуста,
   И отменно зажаренный вафельный блин!!
   ...Вот какая-то сущность в космической пыли.
   Даже личность... Конечность. Бретелька. Очки.
   Что, его точно так же и здесь же забыли?
   Заблудился в лесу, собирая строчки?
   Или он здесь живет??.. Фокусирую зренье;
   Промахнулся. Еще... Напрягаю зрачки...
   Концентрирую фокус на нем без зазренья,
   Так... Бретелька... Бретелька... Бретелька... Значки...
   Воротник... Подбородок... Морщинистый хобот...
   Я такого урода не видел вовек.
   Гуманоид?.. Даблоид?.. Тигроновый робот?..
   Астероид?.. Андроид?.. Узбек?.. Человек?..
   Нет, мне кажется облик немного знакомым...
   Да, я где-то встречал сей субъект, господа!
   В Пиренеях? В Неваде?? В Бердищеве??? Дома????
   ...Это ж Педро Диего де Энгельс, о да!!
   - Добрый день! - произнес я, - Точней, добрый вечер!
   Как здоровье? Что нового? Как там дела? -
   Он откашлялся в знак одобрения встречи
   И расправил во тьму все четыре крыла...
   - Отвези меня, право, любезный дружище,
   Если можно, домой; здесь тоскливо - беда!
   Подарю тебе гвоздь и шурупов полтыщи! -
   - Отвезу, - прохрипел, - но не знаю, куда!
   Я всегда, - прохрипел, - направляюсь куда-то,
   Направлений не чувствуя, тить его мать...
   Забываю места, направления, даты,
   Имена, направления, мобана ять...
   Направляясь, - (про этом икнул зело громко) -
   Направляюсь... Пока! - и куда-то срыгнул.
   От него отломилась в полете тесемка,
   Но тотчас же ушла вслед за ним в глубину...
   ...Я один. I'm alone. Растворяюсь в пространстве.
   Я забыл, кто я, где я, зачем и когда...
   Был ли я? Был ли кто-нибудь? Было ли странствий
   Беспросветное множество - иль лобуда
   Весь наш мир?.. Исчезаю... Прощайте навеки.
   Все пустое - (конечно, я скоро вернусь) - !
   Я - как все, я - как вы, я - как кто-то, я - некий,
   Я - никто! Но зато... Я - есть я... Ну и пусть!!!
 
 
   F. Author
 
   РАССКАЗ ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ
 
   "Писательство - любовный акт,
   иначе все это просто писанина!"
   (кто-то из писателей)
 
   Раз, два, три, четыре, пять. Собрались, собрались с мыслями... Сейчас
быстренько пишем вещичку об изнасиловании в сосновом лесу. Или о  добро-
вольной случке. Или в березовом... Нет, там трава не такая; ну и  бог  с
ней тогда. Изнасилование лучше - впрочем, это как получится... В общем -
порнуха, порнуха, порнуха... Так. Все предыдущие события пропускаем, не-
когда их выдумывать. Писать буду от третьего лица.  Значит,  вот:  лето,
август - нет, даже июль, природа, птички там всякие - ну,  это  вы  сами
домыслите; сосны, сосны... Сосны мощные все, пахнут  смолой,  а  немного
дальше - ели, и под ними темно. Справа у нас спуск вниз, там течет руче-
ечек какой-нибудь. Маленький совсем. Пара валунов для острастки. На  бе-
регу.
   "- А может, пойдем домой? - говорит она.
   (Сейчас я опишу героя: это, значит, мужик лет 35-и, совсем лысый,  но
можно и не лысый; с бородой и под рок-гитариста. Но лысый лучше, а  под-
ружке его лет 12... Нет! 11. Для остроты сюжета.) Ну так вот:
   "- А может, пойдем домой?
   Он кивает:
   - Да, сейчас...
   И смотрит на валуны.
   Она лениво приподнимается с того  места,  где  сидела,  и  одергивает
платье. Он сосредоточенно глядит все туда же.
   - Ну пошли-и...
   - Сейчас.
   Дело в том, что у главного героя эрекция, которая одолевает его с по-
переменным успехом уже часа два. Он пытается вспомнить  дифференциальную
форму уравнения Колмогорова-Авраами, но тут предмет  искушения  зачем-то
входит в поле зрения с очерченными ветром контурами, и  левое  полушарие
запотевает от перегрузки... (О, господи...)
   Она проводит ладонями по ивовым веткам, поворачивается в профиль, где
ее застает новый порыв ветра, поправляет взлетевшие волосы  и,  наконец,
смотрит на него.
   "Еще немного - и некуда будет открывать нижнюю челюсть", - думает он.
   - Слушай-ка... дай мне руку.
   Она с готовностью протягивает.
   Тонкая ладошка - как тепловой удар, а за ней - рука. Как  продолжение
остальных частей тела. Только думать об этом  не  надо...  Пожалуй,  она
протянула руку, чтобы помочь ему встать? Что ж...
   Он дергает руку, и девочка со смехом валится на него.
   - Ты что?
   - Ты слишком тяжелый.
   - Нет, это ты слишком легкая..
   Она приподнимается, бесцеремонно наступая руками ему на грудь,  и  по
телу мечется нездоровое возбуждение.
   "Так",- думает он - "Сейчас отослать  ее  куда-нибудь  за  цветочком,
листиком, черт возьми, камушком,- а самому пойти вон под ту иву и разря-
диться... мануальным способом. Это же невыносимо!.. Черт дернул меня  на
такую прогулку!.."
   Девочка смотрит на него, и в глазах ее появляются озорные бесенята.
   - Догони меня!
   Этого еще не хватало...
   Он встает, странно прихрамывая, и... впрочем,  можно  идти;  уже  все
прошло. Развеяться надо, отвлечься... кстати, куда она подевалась?
   Из-за кустов где-то вспархивает светлоголубое платьице; "Сто-ой!.." -
но она убегает, смеясь; надо, черт возьми, догнать, в игривом  виде  она
невменяема!.. Он это знает. Бог знает куда убежит...
   ...Девочка спряталась за сосной, а он делает вид, что не  видит.  Еще
пара шагов и можно схватить ее за руку (...или еще за что-нибудь...), но
- ах, черт! - она ускользает, смеясь, он хочет ее удержать,  и  тут  она
спотыкается; он тоже, прямо вслед за ней, и  падает,  ощущая  под  собой
трепещущую плоть и кровь..."
   Чего-то оно... как-то слишком быстро у нас  получилось...  давайте-ка
еще разик:
   "Она встает, бесцеремонно наступая руками ему на грудь, и по телу ме-
чется нездоровое возбуждение.
   "Так",- думает он,- "Если кто увидит... А никто и не увидит... А если
узнают потом... Ну, узнают... Ну и что?.. А плевать я на все хотел!"
   - Что это у тебя на ноге? - спрашивает он.
   - Где?
   - Выше... Ага... Давай-ка я ототру... Вот. Кстати, вспомнил, я  читал
в одной книжке - ты ведь любишь фантастику? - дело происходит в будущем,
и... (в течение своего сбивчивого рассказа он водит пальцами по ее ноге,
ощущая теплую кожу, тоненькую и упругую, а она сидит рядом  и  увлеченно
слушает, ни на что не обращая внимания) ...а помимо этого у  них  счита-
лось неприличнным касаться своего тела руками, это называлось  СКИНГИРО-
ВАТЬ; я потому и вспомнил...
   - СКИ-...-что?.. А почему неприличным?
   - Так это ж фантастика ! А нам, наоборот, можно! Давай, что ли, СКИН-
ГИРОВАТЬ друг друга?..
   - Давай! - с готовностью соглашается она.
   Они скингировали друг друга минут пять, и девочке очень нравилось;  у
нее закрывались глаза и на щеках появлялся румянец,  она  даже  увлеклас
ь...а он нашел что-то в глубине у нее под платьем, дотронулся и...
   - Ой... стой... Ты что!.. Я знаю, зачем ты это... но это же НЕЛЬЗЯ!..
   - А... разве тебе не нравится?
   Девочка выбралась из его  объятий  с  испуганно-озабоченно-задумчивым
лицом, несколько секунд молчала, и вдруг внезапно сменила тему  разгово-
ра:
   - Догони меня!
   ...Он догнал ее возле сосны. Она  как  раз  повернулась,  чтобы  выс-
кользнуть из под рук, и тут он настиг, и по инерции  (случайно!)  прижал
ее спиной к стволу, не выпуская.
   - Меня... (она удивлена, глаза широко раскрыты; пожалуй, он в  чем-то
переусердствовал...) Со мной так делали в  школе...  Мальчишки...  Но...
ты...
   - И тебе не нравилось?..
   Она взмахивает головой, вырывается и бежит, он хочет ее  удержать,  и
она спотыкается; он тоже, прямо вслед за ней, и падает, ощущая под собой
ее бьющееся тело..."
   Так; это уже поположе. Вот разве что тот "научно-фантастический" эпи-
зод...
   "- Давай! - с готовностью соглашается она.
   ...Он начал осторожно и медленно; он прошел пальцами по ее лицу - она
улыбалась; разбросал по траве ее волосы; она откинулась на спину, улыба-
ясь и закрыв глаза; он начертил у нее на груди какие-то магические знаки
- она попыталась то же сделать на нем - и положил ладонь на один из  тех
выступов, что имелись, мягко очерченные, под  легкой  тканью;  он  понял
вдруг, что если чуть задрать платьице, то ноги станут еще красивее - они
же станут видны целиком! Кожа на бедрах такая нежная и упругая; она ста-
новится теплее, если двигаться вверх; только двигаться  надо  осторожно;
легко и красиво, скользя подушечками ладони... а девочка совсем обо всем
забыла, ее мягкие руки замерли обе на его спине, даже ближе к поясу;  но
это просто необходимо; он неуловимым движением расстегнул застежку  сбо-
ку, а другая рука трогает ее волосики, личико и шейку; ей же так нравит-
ся, если от краешка уха провести вниз, мимо подбородка, и  дальше,  пока
не начнется платье - так жалко, что оно здесь начинается! - а потом  по-
верх... Но можно и под платье... только еще  чуть-чуть...  там  тепло  и
взволнованно бьется сердце; а чуть ниже еще теплее... Игра "тепло-холод-
но"... и наконец он нашел что-то,  дотронулся  и  раздвинул  пальчиками;
будто лепестки нежного цветка..."
   ...Так. Хватит. С этим понятно. Однако, у нас изнасилование, или что?
! Здесь нужна грубость, прямая физическая сила, и так далее...! Вот:
   "- Аааааааааа!!..."
   Нет. Звуковое сопровождение, пожалуй, выключим, оно ни к чему. Итак;
   "...Волосы сразу попали в рот. Эта дурацкая привычка - хватать губами
все, что попадается - но хочется растворить в себе и погрузиться  в  это
мягко-упругое вещество, состоящее из губ,  глаз,  волос,  рук,  отчаянно
упирающихся, и коленок, сначала соединенных в намерении оттолкнуть  его,
потом побежденно разомкнутых, но все еще надеющихся на какой-то реванш -
увы, тщетно, поскольку страх и растерянность -  близкие  родственники...
Хочется удержать, хочется взять с собой линии, очертания и свойства уво-
рачивающегося бегством из стороны в сторону лица с растрепанными волоси-
ками, где каждая черточка испугана и незащищена, где каждая деталь имеет
вкус и запах, хочется укусить, попробовать, защитить и разрушить  однов-
ременно... это стремление на секунды образовать  одно  целое,  и  дрожь,
пробегающая по обеим частям, означает приближение бури, грозы;  электри-
ческий разряд между телами, импульс забвения, согласие частного с  глав-
ным... Он погружался и проваливался, сминая и комкая эту живую  субстан-
цию под собой, чтобы найти свой смысл и свою истину..."
   ...Так. Вот что. Поменьше завернутой литературщины и побольше натура-
лизма. Это же не "Истоки синдрома Касперского" или там "Прилет аэроплана
АН-2 в аэропорт Мытищи с точки зрения винтореечного пресса М40"!..
   "...Он прижал к земле оба ее запястья, и  теперь  она  пыталась  выб-
раться из-под него, скользя пятками по траве и выгибаясь во все  возмож-
ные стороны; сами по себе эти телодвижения были чрезвычайно возбуждающи,
включая напряжение ее милых маленьких рук со стиснутыми кулачками,  заж-
муренные в испуге глаза и беспорядочно разметавшиеся по траве  волосики.
Каждый раз,  когда  это  тепло-мягко-жесткое  ее  существо  под  платьем
скользило по его - пусть сквозь одежду! - коже, он чувствовал головокру-
жение и странное ощущение усиления земной гравитации, так что скоро  об-
наружил, что почти не опирается ногами, потому что между  ним  и  родной
планетой - то, что надо почувствовать изо всех сил, и именно ради  этого
так возросло притяжение...его голова тоже  оказалась  слишком  тяжела  и
опустилась; ее только что страдальчески сжатые зубы попытались его  уку-
сить, правда, одновременно с тем ее шея считала,  что  подбородок  стоит
задрать и всем лицом отвернуться - влево... нет, вправо... нет, влево...
нет, вправо... она укусила его, это было больно, но замечательно; он то-
же ее, кажется, укусил, а больше кусать было нечего, потому что  он  уже
бесповоротно накрыл своим ртом ее рот; даже если покушение было  кровоп-
ролитным, раны сразу оказались стерилизованными... К этому  моменту  его
жажда потекла от головы по спинному мозгу и особенно  сконцентрировалась
в самом его конце; его руки, все еще удерживающие  запястья,  сместились
вперед так, чтобы можно было держать оба одной  рукой  -  это  оказалось
несложно, хотя локти сразу и заметались, забились, обретя лишнюю степень
свободы - ясно, бестолку; сэкономленная рука метнулась  вниз  ликвидиро-
вать затруднения, однако стоило чуть ослабить нажим - и  ее  вожделенная
половина выскользнула вбок, и снова коленки обрели статус средства  соп-
ротивления, но ненадолго - вот вся композиция повернулась против часовой
стрелки на два часа и стабилизировалась: ее левая нога, его правая нога,
ее правая нога и его левая нога - по порядку; да, и еще его правая рука,
извлекающая из штанины нечто очень значительное - впрочем, этот  предмет
пока подождет...рука находит другое, еще более важное (перед  этим  нес-
колько судорожных попыток спустить ее трусики - они почему-то никак... -
ну и ладно) и обнаруживает, что предварительные действия на полянке име-
ли... (ее рука, вырвавшаяся, отчаянным, но неточным ударом  шлепает  его
по уху и щеке - приходится возвращать беглянку на место) ...имели  неко-
торый успех - (а еще говорила, что не хочет! - нет, кажется, она  ничего
не говорила на эту тему... а, да, она имела в виду,  что  нельзя!  -  но
ведь наверняка хочет?!) палец, погруженный в сладкую (кто сказал, что на
пальцах нет органов вкуса?!) мякоть скользит и прямо-таки  утопает,  его
так и тянет вглубь - хоть и не его, казалось бы, дело! - вот только  ма-
ленькая ягодка совсем не напряжена... Должно быть,  обстановка  чересчур
нервная, неспокойная... Ничего, ничего, главное - начать, там потом  все
образуется! Скорее! К черту эти чертовы трусики (ой, кажется, они порва-
лись?) и платье тоже, его надо задрать  повыше  (платье  тоже,  кажется,
ползет по шву - но это же такие мелочи!) это же такие мелочи - тот  зна-
чительный предмет, упомянутый выше, больше не может ждать, он уже всеце-
ло готов к тому, чтобы скользить и погружаться... Вот. Вот...  О,  какое
очаровательное... нет слов... какое узенькое, нежное, тугое  и  тоненько
е... каждый... каждый предмет, хоть чуть-чуть сюда углубившийся,  должен
просто млеть, таять и  стонать  от  восторга...  а  тем  более  -  самый
чувствительный в организме предмет... в этих вопросах... надо только на-
давить посильнее... там так тоненько, узко и  горячо...  о,  какая  пре-
лесть... нет слов... там дальше какое-то  затруднение,  но  можно  и  не
очень вглубь... у самой наружи вперед-назад, плюс-минус  сантиметр,  фи-
лигранная техника, но сколько восторга и возбуждения;  кто  сказал,  что
так нельзя? Можно чутьчуть увеличить  амплитуду,  сама  природа  требует
этого... Рука здесь уже не нужна, она только мешает - рука  должна  вер-
нуться на прежнее место... рука возвращается, но сразу  же  сбивается  с
пути, найдя под платьем столько всего теплого, милого и уютного... да  и
вообще, что ей делать на прежнем месте - бедная девочка уже устала  соп-
ротивляться, она только дрожит - здесь лучше, вот... одно из  полушарий,
или четвертьшарий... неважно - так вот, если его взять в ладонь...  Если
его...
   ...Он почувствовал, как приближается перелом, склон холма, скольжение
вниз, воздушная яма, кайф крупными хлопьями; он затряс головой и нырнул,
как пикирующий бомбардировщик, в самую глубину, в горячее кричащее  чре-
во, потому что бомбы уже сыпались, а взятый сегодня боекомплект был  как
никогда тяжел; и в самом низу он почувствовал, что из пике уже не выйти.
Стрелка спидометра зашлась до конца, крылья с визжащими моторами отламы-
ваются от фюзеляжа - элероны до отказа вверх - и вибрирующий остов плав-
но, как в жидкий гелий, входит в алую кровь, в податливый дерн, асфальт,
крыши, чтобы воздух сомкнулся над головой, чтобы на самое дно, туда, где
лопаются мыльные пузыри, тротилл жизни, термоядерное Сотворение..."
   Так...последние десять секунд еще разик:
   "...Волна шла от ног к голове. Ее основная тяжесть пришлась на  самую
середину, и в этот момент он вдавил себя до основания в ее сердце, тело,
душу; он затряс головой, чувствуя, как  из  чресел,  пульсируя,  исходит
сладкая тяжесть; небо над головой стало лиловым, и черные всадники силу-
этами сошлись возле пруда - черное на лиловом, небо  над  кружком  воды,
они смотрят, как последняя дрожь стекает по ногам вниз, каждый  спазм  -
падающая звезда, зарницы в лиловом небе, реже, реже, пока их контуры  не
станут совсем неразличимы - черные на лиловом..."
   Ну что за моб вашу ять, все время сползаю на какие-то выкрутасы! Нет,
надо еще раз:
   "...Приближение высшей точки он почувствовал,  когда  уже  невозможно
было ничего задержать. Дальнейшее перестало от него зависеть; он  вонзил
орудие до основания - потому что иначе не мог, и затряс головой - потому
что судорога блаженства уже охватила его тело; он почти  потерял  созна-
ние, он слышал запах и вдыхал ее крик (Вы еще  не  забыли  про  звуковое
соп