м,
которые  его  тщательно  осмотрели.  Покачав  головами,   они   о   чем-то
переговорили и вернули его обратно. О'Лири взял  свой,  рассеянно  заметив
при этом, что револьвер  был  автоматический,  с  магазином  и  прицельным
приспособлением с насечкой. Смотрелся он весьма угрожающе.
   - С какого расстояния стреляются, Лафайет? - шепотом спросил Никодеус.
   - О, я думаю, что трех шагов должно быть достаточно.
   - Что? - Никодеус изумленно посмотрел на него. - Да с такого расстояния
никто не промахнется!
   - В этом-то все и дело, - ответил Лафайет. - Давайте приступим!
   Он нервно облизывал губы и едва  слышал,  как  Никодеус  инструктировал
обоих дуэлянтов, что они должны стать спиной друг к другу, оружие  держать
сбоку с опущенным вниз стволом, затем по сигналу сделать три шага и только
после этого повернуться и выстрелить.
   Алан занял позицию и стоял в напряженном ожидании. Лафайет встал к нему
спиной.
   - Готовы? Пошли! - твердо скомандовал Никодеус.
   О'Лири судорожно сглотнул, сделал шаг, другой, третий, резко повернулся
и поднял револьвер. Алан уже держал свой готовым к стрельбе,  и  направлен
он был прямо в сердце Лафайета. Он увидел, что граф нажимает курок, и в то
же мгновение, прицелившись в белое пятно его рубашки, выстрелил.
   Струя фиолетовых чернил, описав длинную дугу, поразила  графа  в  самое
сердце, а поток красной жидкости из револьвера Алана заляпал плечо О'Лири.
   - Я первый попал!  -  радостно  закричал  Лафайет  и  сделал  еще  один
выстрел, на сей раз влепив струю прямо в  ухо  графа.  Это  была  хорошая,
мощная  струя,  как  одобрительно  успел  отметить  О'Лири.  Она  настигла
надменного графа, когда тот уже  отступал,  пронеслась,  обрызгав  лицо  и
залитую краской при первом выстреле рубаху. Струя впилась в  его  ухо  как
раз в тот момент, когда граф, отступая, столкнулся со своими перепуганными
секундантами и упал. Толпа,  взиравшая  до  этого  в  безмолвном  шоке  на
происходящее, взорвалась от смеха, и в этом общем хохоте явно  был  слышен
смех принцессы.
   - Ну, что? Думаю, победа на моей стороне?
   О'Лири опустил  револьвер  и,  улыбаясь,  принимал  от  толпы  возгласы
посвящения в рыцари. Алан вскочил на ноги, пытаясь обеими руками  вытереть
лицо. Он дико смотрел на свои фиолетовые руки, затем с ревом  подскочил  к
перепуганному секунданту, вырвал у него из ножен шпагу и рванулся в атаку.
   - Лафайет! - громко крикнул Никодеус.
   О'Лири оглянулся как раз вовремя. Увидев летящую прямо на  него  шпагу,
он схватился за эфес своей и успел выхватить ее и поднять, чтобы встретить
атаку Алана.
   - Эй! - О'Лири, сделав шаг назад, яростно отбивал атаку. Слышался  лязг
стали, Лафайет отступал все дальше и дальше под яростным натиском сильного
противника. Он споткнулся на неровной мостовой и тут же получил ряд мощных
ударов по руке, да таких, что не мог ею двинуть. Казалось, еще чуть-чуть -
и графу удастся выбить оружие у него из рук. О контратаке не могло быть  и
речи.
   Еще один сильный удар - и шпага вылетит  из  рук  О'Лири.  На  какое-то
мгновение он увидел  искаженное  яростью  лицо  Алана,  все  в  фиолетовых
пятнах. Лафайет выставил шпагу вперед, готовый  отразить  очередной  выпад
графа.
   Последовала атака, и в это мгновение послышался  звук  удара  -  что-то
белое мелькнуло сверху и, ударив графа по голове,  отлетело  в  сторону  и
вдребезги разбилось. Алан выронил шпагу и,  медленно  наклоняясь,  сначала
опустился на колени, а потом рухнул плашмя лицом вниз.
   Что-то звякнуло под ногами Лафайета. Это  оказался  осколок  "снаряда".
Хрипло выдохнув, он нагнулся  и  поднял  черепок.  Рисунок  на  осколке  с
ангелочками и прелестными девушками был ему знаком - точно такой же был на
ночном  горшке  в  его  комнате.  Он  быстро  посмотрел  вверх  и   увидел
симпатичное личико в обрамлении темных кудряшек, которое быстро скрылось в
окне.
   - Дафна, - прошептал Лафайет, - как ты вовремя подоспела, девочка.
   Когда вернулись в танцевальный зал, все долго  и  от  души  смеялись  и
поздравляли Лафайета, похлопывая его по спине.
   - Это самая прелестная выходка за весь год, - давясь от смеха,  говорил
пожилой седой человек в бледно-желтых брюках до колен, с моноклем в глазу.
- Молодой Алан, кажется, получил свое, а? Хотел  немного  смошенничать,  а
парень оказался для графа слишком крупной наживкой!
   -  Ты  прекрасно  справился  с  ситуацией,  -  глубокомысленно  одобрил
Никодеус. - Смертельный исход оставил бы дурное впечатление, а так  -  ты,
конечно, достиг своей цели. Ты поступил мудро.
   Подошла Адоранна, хорошенькая как никогда, с разрумянившимися на холоде
щечками. Она положила свою руку на руку Лафайета.
   - Я так благодарна вам, благородный сэр, за то, что вы сохранили  жизнь
графу. Он получил урок, который вряд ли скоро забудет.
   В переполненном танцевальном зале раздался  пронзительный  крик,  затем
послышался сердитый женский голос. Что-то произошло, и  круг  восторженных
почитателей подвига  Лафайета  резко  поредел.  Все  вытянули  шеи,  чтобы
увидеть причину переполоха.
   - Уфф! - О'Лири  оглянулся,  отыскивая  глазами  лакея,  и,  когда  тот
приблизился с подносом, взял девятый (а может быть, это был  уже  десятый)
стакан бренди.
   - Адоранна, - начал он, -  сейчас  для  нас  весьма  подходящий  момент
оставить общество и на минутку уединиться. Я заметил, что  тут  прекрасный
сад.
   - О, Лафайет,  пойдемте  вначале  посмотрим,  отчего  это  раскричалась
герцогиня, как простая торговка рыбой,  когда  полицейский  конфискует  ее
товар.
   Она игриво потянула его за руку. Лафайет последовал за ней, впереди шел
Никодеус и призывал всех уступить дорогу ее высочеству.
   - Ах эта горничная! - послышалось  сбоку.  -  Представляете,  смазливая
распутница крутится в обществе наравне  со  своими  господами,  да  еще  в
украденном платье!
   В душе О'Лири все оборвалось. Он напрочь забыл  о  том,  что  пригласил
Дафну. Маленькая горничная, теперь уже в розовом платье, белых перчатках и
серебристых туфельках, с ниткой белого сверкающего жемчуга на шее, оробев,
стояла перед  костлявой  матроной,  облаченной  в  светло-желтое  парчовое
платье, похожее на кольчугу. Матрона грозила пальцем,  взывая  к  небесам,
при этом жилы на ее шее вибрировали, как струны виолончели, даже  диадема,
прикрепленная сверху  на  ее  жесткой  прическе,  энергично  подпрыгивала,
словно подчеркивая глубину нанесенного оскорбления.
   - ...ну, моя милая, я обязательно  прослежу,  чтобы  тебя  сначала  как
следует высекли, а потом отправили в исправительный дом, где...
   - О, прошу прощения, герцогиня! - О'Лири  шагнул  к  разъяренной  даме,
ободряюще подмигнув при этом Дафне. - Я  думаю,  тут  произошло  маленькое
недоразумение. Эта молодая леди...
   - Леди? Должна вам сказать, что это простая служанка! Какая наглость  -
появиться здесь, да еще в моем платье! Моя швея только  сегодня  закончила
его!
   - Вы, вероятно, ошибаетесь, - твердо сказал О'Лири.  -  Это  я  подарил
девушке платье и пригласил ее сюда.
   В этот момент он услышал за спиной вздох. Лафайет повернулся и  увидел,
что Адоранна смотрит на него широко раскрытыми глазами. Наконец ей удалось
взять себя в руки и даже улыбнуться.
   - Это еще одна из прекрасных шуток сэра  Лафайета,  -  сказала  она,  -
успокойтесь, дорогая Вероника, девчонка получит свое.
   - Да нет! Вы не поняли! - запротестовал О'Лири. - Произошла ошибка. Это
платье я ей подарил сегодня и пригласил на торжество.
   - Прошу вас, благородный господин,  -  вмешалась  Дафна,  я  вам  очень
признательна за то, что вы хотите выручить простую служанку, но ничего  из
этого не выйдет. Я... я украла платье - все именно  так,  как  говорит  ее
высочество.
   - Да нет же! Не делала она этого! - Лафайет замахал руками. -  Вы  что,
все тут с ума посходили? Я говорю вам...
   Герцогиня ткнула костлявым, как у скелета, пальцем в украшение на  лифе
платья:
   - Разве это украшение не с герба дома Великого Джерси, да  или  нет?  -
Голос ее просто дрожал от торжества момента.
   - Вообще-то она права, - пробормотал Никодеус в сторону О'Лири. - В чем
тут дело? Как ты подарил ей это платье?
   - Я... я... - Лафайет смотрел то на герцогиню,  то  на  Дафну,  которая
стояла опустив глаза. И тут  у  него  зародилось  подозрение,  что  с  его
способностью вызывать материальные предметы не все обстоит так гладко, как
ему могло показаться. Когда он вызвал ванную  комнату,  то  получил  бадью
вместе с ее содержимым, которая перенеслась, как сказала девушка, прямо  с
чердака, где она мылась. А когда  он  захотел,  чтобы  в  шкафу  появились
платья, то он не мог создать их из ничего,  он  просто  переместил  их  из
ближайшего шкафа - в данном случае им оказался шкаф герцогини.
   - Я заплачу за платье, - выпалил он. - Это не ее вина!  Она  не  знала,
что оно украдено, ну... то есть, я его, конечно,  не  крал.  Понимаете,  я
пригласил ее на вечер, а она сказала...
   Он заметил, что на лицах  стали  появляться  многозначительные  улыбки.
Адоранна  тряхнула  головой,  повернулась  и  величественно  пошла  прочь.
Герцогиня таращила на  него  глаза,  как  тираннозавриха-мама,  которая  с
удивлением заметила,  что  какое-то  ублюдочное  млекопитающее  высасывает
отложенные ею яйца.
   -  Адоранна,  подождите  минутку!  Я  сейчас  все  объясню!  -  Лафайет
встретился взглядом с Дафной - ее глаза были полны слез.
   - Пошли,  Лафайет,  -  потянул  его  за  рукав  Никодеус.  -  Шутка  не
получилась. Эти люди очень консервативны по части соблюдения протокола.
   - Дафна, - начал было О'Лири, - мне так жаль...
   Девушка подняла голову, посмотрела на него невидящим взглядом.
   - Я вас не знаю, сэр, - сказала она холодно, повернулась и пошла.
   - Ох, черт бы побрал все это! - Лицо  О'Лири  исказилось  гримасой,  он
опустил руки. - Лучше бы я вообще не связывался с этим проклятым платьем.
   Послышался испуганный  вскрик  герцогини,  взвизгнула  Дафна,  раздался
восторженный рев мужской  половины  публики.  Лафайет  поднял  глаза  и  с
удивлением увидел, как промелькнула в поспешном бегстве  согнутая  фигурка
Дафны - кроме серебряных туфелек, нескольких кусочков кружев  и  пунцового
румянца  смущения,  на  ней   ничего   не   было.   Сопровождаемая   бурей
аплодисментов, она исчезла в толпе.
   - Ну, это просто грандиозно, старина! - Какой-то  полный  джентльмен  в
темно-красном бархатном костюме хлопнул О'Лири  по  плечу  своей  мясистой
рукой. - Это с помощью волшебного зеркала, да?
   - Ах, сэр Лафайет, ну и лиса же вы! - Это была уже похвала  от  другого
благодарного немолодого зрителя.
   Герцогиня засопела и,  спотыкаясь,  глядя  широко  раскрытыми  глазами,
пошла прочь.
   - Куда ушла Адоранна? -  Лафайет  привстал  на  цыпочки,  глядя  поверх
голов.
   - Такими шутками не впечатлишь ее  высочество,  -  сказал  Никодеус,  -
сегодня ты ее больше не увидишь, мой мальчик.
   Лафайет глубоко вздохнул:
   - Пожалуй, вы правы. Ну, ладно. Вечер все равно  сорван.  Может,  утром
мне удастся объяснить все.
   - Даже не пытайся, - посоветовал фокусник.
   О'Лири мрачно взглянул на него.
   - Мне нужно немного времени, чтобы уточнить кое-какие детали, и  только
после этого я смогу совершать кое-какие добрые дела, - сказал он. - Может,
мне надо поспать? Но, с другой стороны, если я засну...
   - Ничего, мой мальчик. Не будет же она вечно сердиться. Иди  и  отдохни
сейчас. А утром я бы хотел кое-что обсудить с тобой.
   Вернувшись  в  комнату,  Лафайет  подождал,  пока  служанка,   двигаясь
бесшумно по комнате, не зажгла свечу. При ее тусклом  свете  он  разделся,
нагнувшись над тазом, облил голову водой и вытер полотенцем.  Потом  задул
свечу, подошел к огромной с пологом кровати  и,  откинув  угол  одеяла,  с
облегчением нырнул в постель.
   Что-то теплое и гладкое  прильнуло  к  нему.  Вскрикнув  от  изумления,
Лафайет выскочил из постели и остолбенело уставился на личико с блестящими
глазками и голое плечо Дафны, которое показалось из-под  одеяла  вслед  за
всклоченной головкой.
   - Граф Алан задал вам приличную трепку,  да?  Давайте,  я  разотру  вам
спину.
   - Хм... спасибо за то, что вы запустили  в  него  этим...  снарядом,  -
начал О'Лири, - но...
   - А, пустяки! - сказала Дафна. - Это ничего, но ваш синяк...
   - Мне еще повезло, что он не пырнул меня острием. -  Лафайет  осторожно
пошевелил рукой. - Довольно сильно болит. Но, черт подери,  что  вы  здесь
делаете?
   Она озорно улыбнулась:
   - А куда еще я могла пойти, милорд, в моем-то положении?
   - Ну... -  И  тут  Лафайет  замер,  прислушиваясь  к  какому-то  звуку.
Скрипнула половица. Похоже, кто-то крался.
   - Тс-с-с!  -  раздалось  из  темного  угла  комнаты.  О'Лири  напрягся,
вспомнив, что свою шпагу он оставил там, в углу комнаты,  где  он  сбросил
прямо на пол свою одежду. Шпага должна быть сверху.
   - Сэр Лафайет, пойдемте-ка быстрей, - прошипел голос.  -  Это  касается
благополучия ее  высочества.  Только  не  кричите,  пожалуйста!  Полнейшая
тайна!
   - Кто вы? - строго спросил О'Лири. - И как вы сюда попали?
   - Некогда разговаривать! Быстрее!
   Голос был хриплый, незнакомый.  Лафайет  с  напряжением  вглядывался  в
темноту, пытаясь разглядеть очертания непрошеного гостя.
   - Что случилось?
   - Больше ни слова! Или идешь со мной, или нет - выбирай! Нельзя  терять
ни минуты!
   - Хорошо, подождите, я надену брюки...
   Он подошел к своей одежде, надел бриджи и рубашку, сунул ноги в башмаки
и подхватил свой короткий плащ.
   - Ну, вот и все. Я готов.
   - Сюда!
   Лафайет пошел на звук голоса. Когда он проходил  мимо  кровати,  Дафна,
схватив его за руку, потянула вниз.
   - Лафайет! - зашептала она прямо  в  ухо,  -  тебе  нельзя  идти!  Тут,
наверное, какой-то обман!
   - Я должен, - так же тихо шепнул он в ответ. - Это...
   - Кто там? - резко спросил тот же голос. - С кем это вы разговариваете?
   - Да нет тут никого! - Лафайет высвободился  и  пошел  на  голос.  -  Я
всегда разговариваю  сам  с  собой,  когда  не  понимаю,  что  происходит.
Послушай! С ней все в порядке?
   - Сами увидите.
   Узкая полоска тусклого света на  стене  тут  же  увеличилась,  так  как
кто-то  раздвинул  прямоугольную,  в  сорок  футов  панель.  На  мгновение
мелькнул силуэт в плаще. О'Лири последовал за ним,  с  трудом  различая  в
кромешной  тьме  низкие  потолки  коридора  и  крадущуюся  фигуру   своего
проводника. Неожиданно он стукнулся головой о низкую  балку,  выругался  и
соскреб  паутину,  облепившую  лицо.  Воздух  тут   был   спертый,   пахло
нечистотами и мышами. Где-то в трещине стены завывал ветер.
   Они шли более или менее  прямо,  затем  неожиданно  обогнули  массивную
каменную колонну, потом повернули направо, прошли еще  футов  пятьдесят  и
уперлись  в  кирпичную  стену,  на  которой  тут  и  там  виднелись  куски
строительного раствора.
   - Тут мы поднимемся, - отрывисто произнес хриплый голос.
   Лафайет  пошарил  руками  и  нащупал  грубые  деревянные   перекладины,
прибитые к вертикальной стойке рядом со стеной. Он поднялся и,  оказавшись
в  каком-то  новом  проходе,  поспешил  за  проводником.  О'Лири   пытался
сориентироваться, в каком месте дворца они находятся -  похоже,  это  было
где-то на четвертом этаже, на полпути к западному крылу.
   Впереди послышался  легкий  скрип,  негромкий  сердитый  окрик.  Кто-то
схватил его за руку, всунул мешок из грубой ткани - мешок был  тяжелый,  и
что-то в нем звякало.
   - Эй! Что э... - кто-то мощно толкнул Лафайета вперед.  Он  споткнулся,
ударился обо что-то плечом, почувствовал, что  стоит  уже  на  коврике,  и
уловил тонкий  запах  духов.  Он  резко  повернулся  -  раздвижная  панель
захлопнулась у него прямо перед лицом. Он  пошарил  руками,  но  тщетно  -
перед ним была сплошная стена. За спиной, в комнате,  кто-то  зашевелился.
Раздался окрик  и  тут  же  резко  оборвался.  О'Лири  прижался  к  стене,
напряженно вглядываясь в  темноту.  Из  соседней  комнаты  кто-то  позвал.
Послышались торопливые шаги.
   С противоположной  стороны  комнаты  открылась  дверь,  осветив  мягким
светом кусок ковра с  богатым  орнаментом,  часть  стены,  задрапированной
парчой, и арку  позолоченного  потолка.  О'Лири  увидел  окно,  в  изящных
оборках широкую, закрытую балдахином кровать. В  проеме  двери  показалась
маленькая толстая женщина в ночном чепце, отделанном  оборками.  В  высоко
поднятой руке она несла свечу.
   - Ваше высочество! Вы что-то кричали?
   Лафайет застыл от неожиданности  -  в  огромной  постели  он  разглядел
сидящую женскую  фигурку  с  оголенными  плечами,  которая  с  не  меньшим
удивлением смотрела на него. Толстуха,  проследив  за  взглядом  Адоранны,
увидела Лафайета. Она вскрикнула, хлопнула себя ладонью по мощной груди  и
снова крикнула - теперь уже громче.
   - Тс-с-с! Это всего лишь я, - Лафайет шагнул вперед, стараясь успокоить
женщину. Она снова закричала и попятилась к кровати.
   - Остановись, злодей!  Если  хоть  один  волосок  упадет  с  головы  ее
высочества...
   - Тут какое-то недоразумение... - О'Лири указывал  на  место  в  стене,
через которое он вошел. - Кто-то пришел ко мне в комнату и сказал...
   Раздался тяжелый топот и бряцание оружия.  Два  громадных  гвардейца  в
конусообразных  шлемах,  блестящих  кирасах  и  наколенниках  ввалились  в
комнату и первым делом посмотрели в сторону  Адоранны,  которая  мгновенно
подтянула розовую шелковую простыню к подбородку.
   - Вот он! - закричала толстая фрейлина,  указывая  в  сторону  Лафайета
толстым пальцем. - Убийца! Насильник! Ночной грабитель!
   - Позвольте мне объяснить, как я  тут  оказался,  ребята...  -  Лафайет
осекся, так как гвардейцы кинулись к  нему  и  пригвоздили  его  к  стене,
приставив к груди обоюдоострые пики длиной  в  шесть  футов.  -  Произошло
какое-то недоразумение. Я был в своей комнате, уже почти спал и вдруг...
   - ..вам взбрело в голову ворваться в будуар ее высочества! -  закричала
на него толстуха. - Взгляните на  этого  гнусного  негодяя  -  полуодетый,
сгорающий от грязной похоти...
   - Я только хо...
   - Молчи, собака, - рявкнул  один  из  стражников  сквозь  зубы.  -  Кто
вынашивает черные планы относительно нашей принцессы, того  ждет  кровавая
расправа.
   - Да неужели он... - Другой стражник сверлил  О'Лири  своими  пылающими
как уголья глазами.
   - Чудовищу не хватило времени, чтобы осуществить свои грязные  замыслы,
- снова заблеяла круглолицая фрейлина. - Я стала стеной  между  ним  и  ее
высочеством, готовая отдать себя в жертву,  если  это  потребуется,  чтобы
спасти ее от этого мерзавца.
   - Он что-нибудь взял?
   - О, ради бога! - запротестовал О'Лири. -  Я  не  вор.  -  Он  взмахнул
руками. - Я... - И тут мешок, который он все еще сжимал в руке, стукнул об
стену. Лафайет тупо уставился на него.
   - Что это у него? - Один из гвардейцев схватил мешок,  развязал  его  и
заглянул внутрь.
   Через его плечо Лафайет увидел лицо Адоранны - те же совершенные черты,
только теперь она наблюдала за происходящим с каким-то недобрым интересом.
   - Ваше высочество! - Гвардеец шагнул к кровати и  опрокинул  содержимое
мешка.
   На покрывало, расшитое розочками, посыпалась сверкающая масса из колец,
ожерелий, браслетов - при свете свечи все переливалось блестками красного,
зеленого цвета. Холодным светом отливали бриллианты.  Толстая  фрейлина  с
удивлением выдохнула:
   - Это драгоценности ее высочества!
   Лафайет попытался сделать шаг, но  почувствовал  сильный  укол  пики  в
грудь.
   - Кто-то сунул мне это в руки! - пытался оправдаться он.  -  Я  шел  по
темному проходу и...
   - Хватит, ворюга! - огрызнулся тот, что ткнул его копьем чуть ли не  до
крови. -  А  теперь  давай,  пошевеливайся!  От  меня  не  потребуют  даже
извинения, если я выпущу тебе кишки.
   - Послушайте, Адоранна! Я хотел только помочь. Он сказал мн