ак  же  там
мать?" - думал Севка, и в Глоре эта мысль вызвала неожиданную тоску.
     Это была тоска, свойственная всем разумным существам, -  по  ясности,
простоте, осязаемости. Глор  знал,  что  Севка  перед  самым  перемещением
заглянул к Елене Васильевне и увидел, как она закрыла книжку. Это  простое
знание - что мать здесь,  рядом,  и  она  спокойно  спит,  я  в  мире  все
спокойно, - позволило Севке  храбро  подойти  к  Белому  Винту.  Он  сумел
прикоснуться к инвертору пространства, потому что мать была  рядом.  Здесь
же  маленькие  балоги  не  видели  своих  матерей,  пока  не   становились
взрослыми. Глор познакомился с госпожой Тавик, будучи уже старшим  кадетом
Космического Корпуса, причем не в этой своей жизни, а в прошлой.  Он  знал
это, но не помнил  -  память  о  прошлых  жизнях  не  сохраняется.  Только
Бессмертные, то есть балоги, Мыслящие которых переходят прямо  из  тела  в
тело, помнят прошлые жизни. Это особая привилегия: и Бессмертие, и Память.
А Глор ничего не помнил о своей прошлой жизни. Даже о том, что его прошлое
тело, как и теперешнее, было космическим специалистом. Он  узнал  об  этом
случайно от господина Бахра, Бессмертного, который  сотню  лет  назад  был
воспитателем в Космическом имени Сына Бури  Корпусе  и  присутствовал  при
свидании кадета Глора, сына Тавик, с матерью. Глор не тосковал  о  ней,  и
Севкины чувства казались ему нелепыми, но внушали смутное  уважение.  Глор
нуждался  в  бескорыстной  любви  сильнее  других  балогов  высших   каст.
"Наверно, Ник похожа на меня, - подумал Глор. - Поэтому мы так дружны.
     Странные мысли, странная тоска...
     - Поразительно, в каком ничтожном мире мы выросли, - сказала Ник.
     Сегодня утром этот мир был устроен  идеально.  "Ну  и  болваны  здесь
живут, - подумал Севка. - Совершенно взрослые люди обязаны являться  домой
за час до начала работы! Нипочем  я  не  стал  бы  шить  в  таком  гнусном
обществе. А куда бы  ты  делся?"  -  подумал  он,  поднимаясь.  Надо  было
заказывать ужин, прежде нем кухня поднимет тревогу.
     Он опоздал. Из стены послышался голос: "Центральная кухня -  господам
монтажникам, 23-ЮГ-7-17, помещение 9! Угодно господам заказать ужин?"
     Неск уже пристроился у кухонного лифта, жалобно похныкивал и  шевелил
хоботком.
     - Сейчас, сейчас, маленький объедала, - сказал Глор. - Сейчас мы тебя
угостим.
     Он погладил неска и удивился: почему  шерсть?  Должны  быть  колючки.
Машинально доставая ив лифта посудины и отделяя Любимцу его порцию, он все
пытался сообразить, отчего ему почудились колючки. И  только  после  ужина
догадался, что принял зверька за ежа...
     "Монтажники высшего  к  первого  -  в  Монтировочную!"  -  проговорил
динамик. Начиналась смена.



                               МОНТИРОВОЧНАЯ

     Эллинг казался пустым. Это была величественная, океанская  пустота  с
редкими  островками  из  металлических  площадок  и  кабин,  осветительных
панелей, ячеек с  Мыслящими.  Острова  покачивались  на  невидимых  волнах
"гравитора" -  генератора  нулевого  тяготения.  Высоко  вверху,  у  крыши
Монтировочной, под колпаком носового обтекателя корабля,  висел  блестящий
корпус  "капитан-автомата"  -  автоматического   устройства,   заменяющего
пилота, штурмана и бортинженеров. Он монтировался на восьмидесятом  ярусе.
С площадки двадцать третьего, где стояли Ник и Глор, он казался  блестящей
маленькой пробочкой, заткнувшей огромную бутыль  с  полутьмой,  Вплоть  до
пятнадцатого яруса, в километровом трюме, разместится главный груз корабля
- ячейки с Мыслящими. У нижней границы трюма светилась другая яркая  точка
- кабина Второго Диспетчера. Это важное лицо  в  снежно-белом  комбинезоне
восседало  в  круглой,  прозрачной,  ярко  освещенной  кабине,  как  белый
болотный паук чирагу-гагу в  своем  светящемся  пузыре.  Второй  Диспетчер
распоряжался постройкой носовой части корабля - навигационными системами а
трюмом. За кабиной Второго мигали крошечные светляки  -  тысячи  автоматов
копошились, собирая ГГ - "главный гравитор". Корпус гравитора был похож на
улитку из синей пластмассы. Плоская его раковина имела семьдесят метров  в
диаметре и  всего  десять  в  высоту.  ГГ  перекрывал  почти  все  сечение
Монтировочной. Над ним, как штрихи голубого света, перекрещивались ажурные
фермы - первый пояс из  сотни.  На  фермах  будут  смонтированы  хранилища
Мыслящих. С площадки двадцать третьего яруса Ник и Глор  видели  все  это.
Синий глянцевитый диск улитки, тонкие штрихи ферм, пятна света, блуждающие
на зеленой керамической броне корабля. Кое-где светились оранжевые точки -
офицеры Охраны стерегли ячейки Мыслящих, уже установленные на место  Белые
огоньки, летающие в трюме,  -  лампы  монтажников  третьего  и  четвертого
класса. Монтажники распоряжались  установкой  ферм  и  прокладывали  линии
связи Расчетчика, невероятно сложную паутину проводов, соединяющую  ячейки
Мыслящих. Ячеек будет полмиллиарда. Самый большой корабль Пути монтировали
Ник и Глор, но теперь это сознание не веселило их сердца, как прежде. Семи
таких кораблей достаточно, чтобы заселить  Землю  целиком,  до  последнего
человека...
     Браслеты сжались и зажужжали на руках -  пора  следовать  дальше,  на
рабочие места. Одинаковым  движением  они  присели,  приветствуя  корабль,
одинаково повернулись и прыгнули в  трубу  сообщения  -  вниз,  под  синюю
улитку ГГ. Они летели  вперед  головами,  вытянув  руки,  в  толпе  других
монтажников. На стенке трубы мелькали цифры - счет ярусов. У  пятнадцатого
Глор перевернулся в воздухе, его понесло к стене и - хлоп! - он  выпрыгнул
из трубы на площадку четырнадцатого яруса. Хлоп! - Ник выпрыгнула следом.
     Плоское  дно  ГГ  теперь  нависло  над  головами.  Оно  было  утыкано
прожекторами. Здесь приходилось освещаться по старинке - не хватало  места
для осветительных панелей. И все прожекторы светили  вниз.  В  их  голубом
сиянии, в клубящемся дыме сварки перед людьми  предстало  сердце  корабля,
большой тяговый реактор - БТР. Машинища такой же ширины, как ГГ, но раз  в
пятнадцать выше и раз в сто сложнее. Еще бы! Гравитор  запускается  только
при взлете и посадке - раза четыре за всю  жизнь  корабля.  А  БТР  должен
действовать непрерывно. От него энергия  подается  кодовым  двигателям,  и
тому же ГГ, и Расчетчику, и капитану-автомату  -  всему  кораблю.  Тяговый
реактор рассчитан на годы, столетия,  тысячелетия  работы.  От  планеты  в
начале Пути до планеты в конце пути и дальше, если понадобится,  ибо  Путь
не кончается никогда.
     Вот почему  сборкой  большого  тягового  реактора  занимались  только
монтажники высшего класса.
     Едва Глор ступил на площадку, как его браслет  снова  сжал  запястье.
Запищал голос "дежурного переводчика" - помощника Первого Диспетчера.
     - Плавного Пути, - сказал Глор. - Меня вызывает Первый.
     - Плавного, - сказала Ник.
     Рукой в толстой лапчатой рабочей перчатке она ухватилась  за  трое  и
скользнула по нему к автомату сгорания БТР.  А  Глор  прыгнул  в  трубу  и
полетел еще дальше вниз, к нулевому ярусу,  под  землю.  Снова  замелькали
номера. Девятый - кончился БТР. Вплоть  до  четвертого  яруса  монтируются
баки под сжиженные газы - гелий, водород, кислород.  Четвертый  и  ниже  -
кодовые двигатели. Первый - посадочные опоры, нижняя точка корабля, конец.
От нулевого яруса глубоко под землю уходил гравитор Монтировочной.  В  его
поле висели конструкции будущего корабля и сама  Башня  города.  Отключись
поле на секунду - и вся махина рухнет, подумал Глор. Как Старая Башня. Эта
неожиданная мысль поразила его. Он как раз спустился в нулевой ярус.
     Глор остановился, ухватившись за край грузового туннеля,  и  заглянул
вниз. Днищем Башни служил стометровый диск из  упругого,  так  называемого
космического стекла. Сквозь его  толщу  можно  было  рассмотреть  мембрану
гравитора - отполированный до невыносимой яркости лист благородной бронзы.
Поверхность стеклянного днища была мутная,  исцарапанная,  почти  матовая.
Все же стекло  пропускало  достаточно  света  к  мембране.  Казалось,  она
вибрирует под стеклом.  По  ней  бродили  и  сплывались  отраженные  огни.
Временами они начинали кружиться, потом расходились, создавая таинственные
узоры. Но Глор хорошо знал, что световая игра происходят от движения огней
в нулевом ярусе. Что вибрацию  бронзового  излучателя  так  же  невозможно
заметить  глазом,  как  невозможно  проникнуть  в  подземелье   гравитора.
Подземелье выдержит взрыв водородной  бомбы.  В  него  нельзя  пробраться.
Единственное узкое отверстие  оберегается  нарядом  Охраны  и  беспощадным
сторожевым автоматом.
     Глор вздохнул, поднес к уху браслет и убедился, что  время  истекает.
По уставу он обязан явиться к Первому в течение одной  восемнадцатой  часа
после вызова. Он поддернул отвороты перчаток, поправил каску  и  нырнул  к
центру яруса, к кабине Первого Диспетчера.
     Здесь  было  тесно,  шумно,  суетливо.  Грузовые   туннели   изрыгали
контейнеры  с  оборудованием  -  с  нуля  снабжалась  вся  кормовая  часть
строительства. Балоги и автоматы двигались здесь поспешнее,  чем  наверху.
Гремел голос дежурного переводчика. Воздух был пропитан  страхом  -  здесь
лютовал  сам  Первый  Диспетчер.  Он   командовал   восемнадцатью   своими
заместителями, а те - ста шестьюдесятью двумя заместителями заместителей и
таким  же  количеством  помощников  заместителей.  Глор   был   помощником
заместителя Первого Диспетчера и до сегодняшнего дня очень  гордился  этим
званием. Он подозревал, что его предыдущее тело имело звание  заместителя.
С чего бы иначе его, молодого монтажника, выдвинули на такую ответственную
должность? Кроме почета, должность  давала  сто  восемь  очередей  в  год.
Вместе с нормальным заработком монтажника  высшего  класса  -  восемьдесят
одна очередь - это составляло кругленькую сумму...
     Пробираясь в сутолоке автоматов, контейнеров с оборудованием,  связок
труб, кабельных катушек, растяжек, транспортных тросов, баллонов, упаковок
с пластмассой, Глор не испытывал  обычного  страха  перед  Первым.  Только
сегодня утром они с Ник мечтали о том, что ему дадут должность заместителя
заместителя  Первого  Диспетчера.  Предположим,  после  кодовых  испытаний
корабля. Как странно, что все это кончилось.
     Днем, перед вечерним ветром, это кончилось.
     Он потряс головой. Смешно. Не днем, а _н_о_ч_ь_ю_, на Земле, у клумбы
анютиных глазок.
     Он ощутил вкус малины на  своих  роговых  челюстях  и  сплюнул.  Вкус
показался отвратительным. А в голове началась странная путаница. Он  вдруг
вспомнил курга Нурру и увидел его прожженный  бок  и  стенку  дыхательного
мешка, шевелящуюся в ране.
     Глор остановился. Послушал браслет - нет, его никто не окликал.  Было
ощущение, словно его позвали. Странно... Злющая морда Нурры почудилась ему
на плоскости контейнера, выползающего из транспортного  туннеля.  На  фоне
надписи: "Транспортировать в сопровождении балога".
     Глор привычно рассердился  -  контейнер  пустили  без  сопровождения!
Непорядок. Он гаркнул в браслет:
     - Эй, транспортная!
     Ему ответили не по браслету. Знакомый голос проговорил из воздуха:
     -  Я  просил  вас  отдыхать  трое  местных  суток.  Пока  ничего   не
предпринимайте. Вы устали... - Голос Учителя прервался.
     - Да мы не очень устали! - горячо сказал Севка.  При  этом  его  тело
стояло, неприлично выкатив глаза, и молчало. Браслет нетерпеливо  дернулся
и прокричал голосом дежурного переводчика:
     -  Господин  Глор,  оставьте  транспортную!   К   господину   Первому
Диспетчеру!
     И легкий, как жужжание сонной пчелы, пролетел голос:
     - Мальчик, будь осторожен.



                         ГОСПОДИН ПЕРВЫЙ ДИСПЕТЧЕР

     Проскользнув под гроздью ящиков, он сделал  "горку"  и  ухватился  за
кабину Первого. Приложил браслет к двери, вошел и поклонился,  держась  за
поручень.
     Первый Диспетчер висел у своего пульта. В ответ на поклон  монтажника
соизволил подогнуть колени.
     - Монтаж идет по графику? - не глядя на Глора, спросил он.
     - Опережаю, - ответил монтажник.
     Первый любил, чтобы ему отвечали кратко и по существу вопроса.
     - Подойди сюда, монтажник...
     Глор подплыл вплотную к  пульту.  Диспетчер  досадливо  покосился  на
него.
     - Разве приказывал я опережать график? Смотри!
     Глор почтительно наклонился и взглянул  на  пулы.  Там,  на  огромном
экране, светилось объемное изображение корабля - в таком виде, в каком  он
сейчас. Все детали, вплоть до самой малой, были окрашены в  разные  цвета.
Больше всего голубых, смонтированных точно в срок. Несколько  узлов  сияли
красным - опережение графика. Среди них Глор увидел и свой  узел,  седьмой
питатель БТР, и узел  Ник  -  автомат  сгорания.  Они  почти  сплошь  были
красными. А зеленым окрашивались детали, которые по  графику  должны  были
уже стоять, а их еще не было... Ото! Их слишком много! В некоторых  местах
зеленые трубочки светились пачками.
     -  Нехватка  труб  такого-то  размера?  -  определил  он  и  пощелкал
челюстями, изображая огорчение. - Ай! За что?!
     Господин Первый Диспетчер укусил его в плечо. Через ткань укус  почти
не чувствовался, но было очень обидно.
     - За что, господин Диспетчер?!
     - Сколько труб всадил вне графика, тина болотная? -  грозно  проревел
Диспетчер. - Я т-те покажу самодеятельность...
     - Штук двадцать семь, господин Диспетчер! Только.
     Первый заметно смягчился. Укусив кого-нибудь, он становился добрее.
     - Двадцать семь еще ничего, - милостиво проговорил  он.  -  Да-да,  я
вишу. Именно двадцать семь. Ничего, ничего... Мы не получили  контейнер  с
трубами. Космический цех подводит. Так, так...
     Глор стоял, преданно вылупив глаза, совсем как прежде.  Однако  мысли
его были не прежние. Он думал: "Хитрый паук... Лучше меня знает, сколько я
поставил трубочек такого-то размера... Подо что же он копает, Диспетчер?"
     - Так... Так... Ну, хорошо, я доволен тобой. В конце  концов  ты  еще
молод... Кстати, вы с госпожой Ник сегодня навещали своих Мыслящих?
     - Вы правы, как всегда, господин Диспетчер!
     - Благополучны ли они?
     - Благодарю вас, господин Диспетчер.
     - Близка ли их очередь?
     - К сожалению, нет, господин Диспетчер.
     - Где вы побывали еще, кроме Башни?
     Вопрос был задан так же небрежно, как и предыдущие. Монтажник ответил
на него расторопно и почтительно, как и полагалось:
     - В сущности, больше нигде, господин Ди...
     - Что значит "в сущности"?!
     - Мы проверяли новую машину и сделали крюк по лесу.
     - Зачем проверяли? На какой предмет?
     - На предмет путешествия в Тауринжи,  -  ответил  Глор,  не  прибавив
"господина Диспетчера".
     Мол, не интересуйся тем, что тебя не касается. Куда я езжу,  вам  еще
полагается знать, Первый Диспетчер. А зачем я езжу - не ваше дело. В конце
концов я тоже принадлежу к высшей касте...
     - Н-ну, помиримся, - проговорил Первый. - Ты молод.  Твоему  возрасту
свойственны необдуманные поступки. Мой долг - предостеречь  тебя  вовремя,
Глор. Тем более, что сегодня ожидается его  предусмотрительность  командор
Пути. Я одобряю туризм, однако ты ездил в запретную зону, и это нехорошо.
     Глор невероятно изумился:
     - Во имя Пути, об этом я позабыл!
     - Позабыл! Эх, молодость! Ну, ступай.  Смотри,  чтобы  к  обходу  его
предусмотрительности питатель был в порядке.
     - Слушаюсь, господин Диспетчер! - отрапортовал монтажник.
     Выйдя из кабины, он едва не  врезался  в  контейнер  со  злополучными
трубами. Шепотом выругался и дал себе слово три  дня  никуда  не  лезть  и
остерегаться всех возможных неприятностей.



                           ЕЩЕ ОДНА НЕОЖИДАННОСТЬ

     Глор промчался по трубе наверх, к своему агрегату - седьмому питателю
БТР.  Вдохнул  успокоительный  запах  сварки  Грузные  сварочные  автоматы
ползали по воронке, по уложенным спиралью  броневым  плитам.  Подсвеченный
горячий дым бил из воронки, как из жерла  вулкана.  Автоматы-сборщики  под
присмотром  монтажников  собирали  реактор  -  основную  часть   питателя.
Накрытые выпуклыми панцирями, сборщики  были  похожи  на  черепах.  Звонко
щелкали по металлу их ножки-присоски. Над  десятиметровым  жерлом  воронки
помещалась площадка с креслом, маленьким  пультом  и  "схемой"  -  матовым
плоским экраном. Как у Диспетчера, но поменьше - на нем изображалась схема
питателя. Площадка с пультом и была  рабочим  местом  старшего  монтажника
господина Глора. Он уселся, посмотрел на экран, убедился, что монтаж  идет
нормально, и повернул сиденье так, чтобы видеть Ник.
     Ее место было у  автомата  сгорания,  как  раз  над  питателями.  Она
помахала перчаткой, Глор тоже помахал перчаткой. Их разделяли какие-нибудь
двадцать пять метров.
     Часа полтора он сосредоточенно занимался целом, изредка поглядывая на
госпожу  Ник.  Ему  было  приятно  смотреть,  как  она,   пристегнутая   к
тросу-растяжке,  орудует  у  своего  автомата  сгорания.  Один   раз   она
почувствовала его взгляд, обернулась и  покачала  головой  в  каске  -  не
мешай, мол. Он послушно опустил глаза. И  вдруг  увидел,  что  с  площадки
северного сектора стремительно скользит по тросу  незнакомый  монтажник  с
контейнером в свободной руке. Глор поднялся и помог  гостю  затормозить  -
перехватил контейнер, придержал за руку.
     - Благодарим, господин помощник заместителя! - сказал гость. Это  был
не балог, а Первосортное Искусственное  Тело,  ПИТ.  Робот  с  Мыслящим  в
искусственном мозгу. Не здороваясь - питы никогда  не  здороваются,  -  он
продолжал:  -  Мы  намереваемся  испытать   воронку,   господин   помощник
заместителя.
     - Это... - щелкнул Глор и поспешно умолк.
     Он хотел сказать: "Это ошибка! Воронка не собрана!"  И,  благодарение
Пути, удержался. Ибо Расчетчики _н_е _о_ш_и_б_а_ю_т_с_я_.



                                  МЫСЛЯЩИЕ

     Искусственные тела не случайно взамен "я" говорят о себе "мы". Разум,
живущий в искусственном мозге, чувствует себя несчастным.  Сознанию  нужно
живое тело. Хоть плохонькое. Тело курга и то лучше, чем  искусственное.  У
курга могут быть друзья и враги, а какие друзья у пита? Мыслящим  остается
единственное утешение: думать вместе, большими группами,  так  называемыми
Расчетчиками. "Мы" - это тысяча, или пять, или десять тысяч Мыслящих.  "Мы
хотим испытать воронку" - означает, что Расчетчик приказывает испытать.  И
здесь уж не поспоришь. Во-первых,  решение  коллективное,  и  оно  принято
опытными  специалистами.  Во-вторых,  пит  говорил  от  имени   Расчетчика
Монтировочной, который управляет  всей  постройкой  корабля.  В-третьих  и
в-последних, с Расчетчиками просто не полагается спорить. Таков  закон.  И
Расчетчики ревниво следят за его исполнением.
     Все это Глор усвоил с детства и,  конечно,  не  попытался  возражать.
Хотя распоряжение и показалось  ему  нелепым  -  всего  через  двое  суток
воронка будет совсем готова.



                                 ИСПЫТАНИЕ

     Глор спросил:
     - Условия испытаний?
     Пит указал на экран. Там  уже  светились  цифры  и  условные  значки.
"Испытание методом обстрела, - читал Глор, - скорость метеоритов такая-то,
вес, количество..." Во имя Пути! Они затеяли настоящую проверку, как будто
воронка готова полностью и даже прощупана автоматами контроля!
     Доверие к Расчетчику было так велико, что  Глор  съехал  по  тросу  и
заглянул в воронку: а вдруг на него нашло затмение и все  плиты  стоят  на
местах? Но чуда не произошло. Собрана лишь верхняя часть  и  середина.  Из
двухсот керамических броневых плит  установлено  около  ста  восьмидесяти.
Отсутствовала нижняя часть воронки. Штук девять плит приваривалось,  а  на
местах остальных зияли дыры. В одной дыре  висел  монтажник  -  осматривал
края, прежде  чем  разрешить  установку  плиты.  Весь  раструб