их техноло-
гий должны были отыскаться? А если маскировка столь совершенная, то
зачем убивать приезжих? И вообще, убивать свидетелей -  для сверхци-
вилизации как-то несолидно. Черт с ней, с моралью, но это попросту
нерационально -  ведь исчезнувших могут искать, куда как лучше прос-
то подредактировать им память и отпустить подобру-поздорову...
   - Вряд ли, -  честно ответил Сергей. - По крайней мере, пока сво-
ими глазами не увижу доказательства.
   - Будут тебе доказательства, только поздно будет, -  мрачно по-
сулил Петька. - Хотя... завтра, как стемнеет, приходи к гостинице.
Только осторожно, чтоб тебя не выследили.
   - И что будет дальше?
   - Отведу тебя туда, где сам все увидишь и услышишь. Только обе-
щай мне, что, если отсюда выберешься, сделаешь все, чтобы с ними
покончить!
   - Само собой, -  Сергей ничуть не сомневался, что игнатьевский
беспредел должен быть прекращен, кем бы ни оказались его организа-
торы.
   - А сейчас я пойду, -  закончил Петька. - За мной не ходи. Если
днем на улице встретишь -  мы друг друга не знаем.
   - Ясно. ("Вот ведь, блин, вляпался в какой-то боевик...") Петь-
ка! -  окликнул он мальчишку, уже выходившего в коридор.
   - Чего еще?
   - Они что, правда инопланетяне?
   - Хуже, -  мрачно ответил Петька и скрылся за дверью.

   По дороге к дому Лыткаревых Сергей подумал, что петькин рас-
сказ не подтверждает его гипотезы о двух противостоящих группиров-
ках. По словам мальчика выходило, что буквально все взрослое насе-
ление города на стороне "их". Что, впрочем, вряд ли могло соответ-
ствовать истине. Предупредила же их старушка на базаре... и Лида
тоже, в первый же день... Да и вообще, не бывает такого, чтобы все -
как один. Несмотря даже на царящую в городе советскую атмосферу.
Даже и в самые густопсовые советские времена 99.9%, отданных за
"нерушимый блок коммунистов и беспартийных", были пропагандистским
мифом -  хотя и не совсем далеким от истины. Оппозиция, несомненно,
есть, и лежащий в его кармане пистолет -  весомое тому подтвержде-
ние. Просто местные правила игры не допускают борьбы в открытую,
и мальчишка попросту не может знать закулисных нюансов -  подобно
тому как и сам Сергей, бывший октябренком и пионером в позднезас-
тойные времена, не догадывался об антисоветских настроениях соб-
ственных родителей.
   До дома Лыткаревых он добрался еще засветло и встретился в
сенях с Лидой.
   - А мы уж беспокоиться начали, -  сказала она. - Как дела у Алек-
са?
   - Рентген показал трещину. Доктор решил, что лучше ему пока
остаться в больнице.
   - Это правильно, -  кивнула девушка, -  в больнице ему будет лу-
чше.
   Во время этого разговора из своей комнаты вышел Лыткарев, по-
слушал с мрачным видом и, не говоря ни слова, вернулся в комнату.
"Что, не нравится?" -  злорадно подумал Сергей.
   Лида принесла постояльцу традиционный ужин, вновь оказавшийся
холодным; затем Сергей опять остался один. Сидеть в комнате в оди-
ночестве было совсем уж скучно, и скуку эту не могли развеять даже
мысли о грозящей опасности. Другой на месте Коржухина, вероятно,
всю ночь не сомкнул бы глаз, испуганно прислушиваясь к каждому шо-
роху; но на Сергея стресс с детства действовал совершенно однознач-
ным образом -  вызывал повышенную сонливость. Поэтому он лег почти
сразу после ужина, не став, впрочем, раздеваться -  на случай, если
придется спешно бежать посреди ночи. Пистолет, поставленный на пре-
дохранитель, он положил под подушку.
   Под утро ему опять снилась какая-то муть. Будто бы он -  заклю-
ченный, которому удалось бежать из сталинского лагеря, и вот он бе-
жит по лесу -  это была не обычная сибирская тайга, а какой-то ска-
зочный лес, с огромными разлапистыми деревьями, торчащими из земли
корявыми корнями, переплетающимися над головой узловатыми ветвями,
с которых свисали седые бороды лишайников и даже какие-то лианы...
Ноги его увязали в болотной жиже, он выбивался из сил, а за ним
гнались преследователи -  Дробышев, Сермяга и другие. То есть он
знал, что это -  они, но внешне узнать их было невозможно -  вместо
лиц у них были серые морды безобразных чудовищ, оскаленные, бугри-
стые, бородавчатые... Каждый из них был облачен в космический ска-
фандр с большими буквами "СССР" на груди. Как обычно и бывает во
сне, Сергей пытался бежать изо всех сил, но ноги его едва двигались.
Наконец, когда враги были уже совсем близко, он остановился и при-
готовился отстреливаться. Но, едва он вскинул свой "браунинг", как
понял, что никакого пистолета у него на самом деле нет. Вместо ору-
жия он держал в руке маленький ключик -  вероятно, от маленькой две-
рцы. И как-то вдруг оказалось, что он вовсе не в лесу, а в старин-
ном замке с выбитыми и заколоченными фанерой окнами; винтовая лест-
ница уводила куда-то вниз, и Сергей стал поспешно спускаться, пока
не остановился перед полукруглой дверцей, как раз такой, которой
идеально подходил ключ. Сергей понял, что это -  замок Синей Бороды,
и что за дверью -  комната с мертвыми женщинами. Тем не менее, топот
преследователей уже раздавался выше по лестнице, и Сергей решитель-
но вставил ключ в замок. Мягко зажегся свет; помещение за дверцей
оказалось всего лишь внутренностью большого холодильника, почему-то
облицованного изнутри белым кафелем. На верхней полке лежала на
боку отрезанная голова Алекса и смотрела укоряющим взглядом.
   В этом месте Коржухин проснулся, чувствуя себя скорее разби-
тым, нежели отдохнувшим. В комнате было светло; он опять проспал
больше одиннадцати часов. В следующий момент Сергей понял, что в
кулаке его зажат какой-то небольшой предмет; он вытащил правую руку
из-под подушки и разжал ее.
   На ладони лежал маленький ключик.
   Сергей очумело потряс головой, полагая, что еще не до конца
проснулся. Ключик не исчез. Коржухин откинул в сторону подушку -
"браунинг" был на месте.
   В следующий момент логика уже подсказала ему объяснение. Оче-
видно, кто-то положил ему ключ под подушку еще вчера. Вечером он
не заметил этого, когда пихал туда же пистолет, а во сне нащупал
ключик, что и отразилось в сновидении.
   Никто, кроме Лыткаревых, подложить ключ не мог. Очевидно, это
сделала Лида -  в тайне от отца, не решаясь сообщить интересующие
Сергея сведения словами, в буквальном смысле подбросила ему ключ
к разгадке. "Если в моем положении уместно говорить о везении, то
мне везет, -  подумал Коржухин. - Сегодня сразу двое собираются от-
крыть мне местные тайны. Что ж, ключ от двери я нашел, осталось
найти дверь от ключа..."
   Скорее всего, дверь эта находилась в доме или где-то рядом.
Но дом он обошел весь, и запертых дверей не встретил; или это ключ
от сарая позади дома? вряд ли, слишком маленький. Что, если ключ -
от тумбы стола старшего Лыткарева? Очень даже может быть, размер
подходящий. Но прежде, чем Сергей окончательно утвердился в этой
мысли, взгляд его еще раз обежал комнату и остановился на сундуке.
   Странно, обыскивая весь дом, он даже не подумал заглянуть в
сундук, стоявший под боком. Даже не проверил, заперт ли он. А все
потому, что сундук стоял в той же комнате, которую выделили посто-
яльцам; сработал подсознательный стереотип, что уж тут-то точно не
может быть ничего секретного -  стереотип, над которым не раз изде-
вались авторы детективов, начиная с Эдгара По...
   Сундук оказался заперт. И ключ подошел к замку.
   Сергей поднял крышку. Петли чуть скрипнули; в нос ударил зат-
хлый нафталиновый запах. Сверху были уложены голубые, в незамысло-
ватый цветочек, занавески; что ж, Сергей и не ожидал, что разгадка
откроется сразу. Дальше лежало синее ситцевое платье в горошек; под
ним -  вышитая белая скатерть; еще ниже -  упакованное в бумагу длин-
ное мужское пальто (Сергей на всякий случай тщательно проверил его
карманы, но ничего не нашел)...
   Тут, однако, его изыскания были прерваны настойчивыми домога-
тельствами со стороны мочевого пузыря. На всякий случай покидав
вещи обратно и опустив крышку, Сергей вышел во двор, обойдя сидев-
шую на крыльце с книжкой (интересно, снова По?) Лиду. На обратном
пути он встретился с ней взглядом и подмигнул: дескать, намек по-
лучен, действую в указанном направлении. Лида слегка улыбнулась и
снова поспешно уткнулась в книжку.
   Вернувшись в комнату, Сергей нетерпеливо продолжил свои рас-
копки. На свет были извлечены еще пара платьев, сарафан, женское
пальто с меховым воротником, белые брюки, завернутый в бумагу от-
рез ткани и, наконец, гобелен, изображавший похищение невесты кра-
савцем-джигитом на фоне гор. Больше в сундуке ничего не было.
   Сергей недоверчиво ощупал оклеенную газетами внутренность сун-
дука, однако пальцы его нигде не наткнулись на подозрительную вы-
пуклость. В недоумении он уселся на пол среди разбросанных вещей.
Могло ли быть, что ключ все же не от сундука и подошел к замку слу-
чайно? В принципе, наверное, могло, но слишком уж это маловероятно.
Скорее, он что-то все-таки пропустил при осмотре. Сергей принялся
заново перебирать старую одежду, выворачивая наизнанку, ощупывая
подкладку там, где она была... все тщетно. Он уже был готов пойти
к Лиде, предъявить ей ключ и прямо потребовать объяснений, но тут
у него мелькнула новая мысль. Может быть, сундук оклеен в два слоя,
и газеты -  только верхний? А под ними какие-нибудь бумаги, пролива-
ющие свет на происходящее. Он достал перочинный нож, выщелкнул лез-
вие и попытался по возможности аккуратно отделить от стенки газет-
ный лист. Это удавалось плохо, лист был приклеен довольно основа-
тельно и отдирался, оставляя обрывки на деревянной стенке сундука.
Ничего, кроме стенки, под ним не оказалось. Сергей окинул пожелтев-
шую от времени страницу рассеянным взглядом. Это была "Правда" за
1952 год; большая статья громила американских империалистов, "раз-
вязавших грязную войну против свободолюбивого корейского народа".
Сергей усмехнулся. "Свободолюбивый народ", в рабском экстазе пе-
реплюнувший даже сталинизм... и ведь люди искренне верили в этот
бред... "Джельсомино в стране лжецов", да и только. Забавно, что
эту сказку, очень точно описывающую суть коммунистического режима
и его пропаганды, написал писатель-коммунист. Полагавший, естест-
венно, что бичует язвы капитализма... поразительно, однако, что
бдительные советские цензоры не увидели в этой сказке ничего по-
дозрительного, как это было с вполне правоверно-коммунистическим
романом Ефремова "Час быка" или фильмом "Обыкновенный фашизм"...
   Сергей напомнил себе, что у него есть более насущные проб-
лемы. Он сунул голову в сундук, более внимательно осматривая га-
зеты -  возможно, какая-то из них содержала карандашные пометки,
указывающие, где искать? Таких пометок он не нашел, однако обна-
ружил, что шрифт одной из газетных страниц, приклеенной к днищу,
несколько отличается от приклеенных рядом. Он попробовал оторвать
эту газету, и это оказалось неожиданно легко -  в отличие от про-
чих, она была лишь чуть прихвачена клеем по углам. Газета была об-
ращена вверх второй страницей; перевернув ее, Сергей увидел доселе
скрытую первую.
   Это тоже была "Правда", но, в отличие от соседних газет на
стенках сундука, не всесоюзная. Это была "Игнатьевская правда",
орган горкома ВКП(б), номер от 8 ноября 1947 года -  хотя, разу-
меется, провинциальный большевистский рупор во всем старался ко-
пировать центральный: слово "ПРАВДА" было набрано тем же шрифтом,
орденов, правда, не было, зато курсивная надпись "Газета основана
в 1923 году С.Д. Савицыным (Игнатом)" выглядела так же, как и ана-
логичная про Ленина. Во всю ширину первой страницы шла огромная,
в лучших традициях бульварной прессы, шапка: "ДА ЗДРАВСТВУЕТ 30
ГОДОВЩИНА ВЕЛИКОГО ОКТЯБРЯ!" Ниже помещался снимок, который также
казался копией стандартной праздничной фотографии из центральной
прессы, изображавшей вождей на Мавзолее. Однако это был не Мавзо-
лей, а простая деревянная трибуна, хотя и забранная кумачом, и лица
вождей отличались от известных по кинохроникам. Не вглядываясь вни-
мательно в эти лица -  ибо качество черно-белого (теперь уже серо-
желтого) газетного фотоснимка полувековой давности, естественно,
оставляло желать лучшего -  Сергей скользнул взглядом ниже, где,
так же одними заглавными буквами, хотя и не такими большими, как
в шапке, было набрано название передовицы: "ВЕРНОСТЬ ДЕЛУ ЛЕНИНА-
СТАЛИНА ДОКАЖЕМ НОВЫМИ СВЕРШЕНИЯМИ!" Еще ниже шел подзаголовок:
"Речь первого секретаря ГК ВКП(б) тов. Е.М. Дробышева на празд-
ничном митинге".
   - Таак, -  сказал Сергей. Теперь он, наконец, признался себе,
что чего-то подобного и ожидал. Однако здравый смысл тут же снова
взял верх. "Должно быть, это его отец. Хотя нет, если отец Е.М.,
нынешний был бы Е.Е... Тогда дед. Ну конечно, ведь 52 года прошло!
Дед. Все сходится."
   Теперь, однако, Сергей внимательней вгляделся в лица на фото-
графии. Дробышев, как и положено вождю, стоял в центре -  определить
это не составляло труда, ибо, насколько позволяло судить качество
изображения, сходство деда с внуком было феноменальным. "И ничего
феноменального, -  поправил себя Сергей. - Такое очень даже часто
бывает. Я сам в старшем классе был здорово похож на гимназическое
фото деда..." Слева от первого секретаря стоял некто незнакомый
Коржухину, зато справа во весь свой могучий рост возвышался Зверев,
точно так же лысый ("Склонность к облысению передается генетичес-
ки!" -  напомнил себе Сергей) и в очках ("И к близорукости, навер-
ное, тоже...") А в человеке в форменном кителе, стоявшем третьим
слева от Дробышева, трудно было не узнать Березина. И словно для
того, чтобы развеять сомнения Коржухина, под фотографией меленьким
шрифтом шла подпись: "Руководители партийных и советских органов
Игнатьева на трибуне праздничного митинга. Слева направо: Т.А. Си-
дорчук, В.В. Березин, И.П. Лаптев, Е.М. Дробышев, К.Е. Зверев, С.И.
Свинаренко, З.А. Губин".
   Четыре фамилии и лица были Сергею незнакомы, однако он уже не
сомневался, что, если бы ему довелось пообщаться со всеми предста-
вителями игнатьевской верхушки, он бы восполнил этот пробел. Если,
конечно, никого из них не шлепнули раньше -  47 год все-таки, до
смерти Сталина еще шесть лет оставалось... пять с половиной, точ-
нее...
   "Не шлепнули их  д е д о в, -  поправил себя Сергей. - Тут нет
ничего сверхъестественного. Просто город уже полвека в руках одного
и того же клана. Должности передаются по наследству. Инициалы со-
впадают, потому что на Руси есть традиция называть внука именем
деда. Внешнее сходство не противоречит законам генетики, продажной
девки империализма... или это они кибернетику так именовали? не
важно... Однако, между дедами та же разница в возрасте, что и между
внуками. Два поколения игнатьевских руководителей женились и заво-
дили детей в одном и том же возрасте? Ну а почему бы и нет, собст-
венно, тем паче что я видел только троих..."
   Все это, конечно, было бы вполне логично и убедительно, если
бы Коржухин не заглянул еще раз в сундук. И не увидел правее от
обнажившегося квадрата днища еще одну газету с неправдинским (не-
всесоюзно-правдинским) шрифтом. В следующий миг легко отделившийся
лист был у него в руках.
   Сначала ему показалось, что это второй экземпляр той же самой
газеты. Та же композиция, та же шапка, та же фотография... Вот то-
лько из названия передовицы исчезла фамилия Сталина. А шапка про-
возглашала здравицу уже не 30-й, а 40-й годовщине.
   Фотография тоже несколько отличалась. Чуть иной ракурс, слег-
ка варьируются позы -  Дробышев рукой приветствует демонстрантов,
Губин наклонил голову к Свинаренко... но, главное, исчез Т.А. Си-
дорчук -  на смену ему пришел К.Г. Пырьев. Остальное, однако, оста-
лось неизменным. Тот же сорокалетний В.В. Березин. Тот же пятиде-
сятилетний Зверев... Те же и там же, как в ремарках старых пьес...
   Третья "Игнатьевская правда" была приклеена уже возле правой
стенки. "ДА ЗДРАВСТВУЕТ 50 ГОДОВЩИНА..." "ВЕРНОСТЬ ДЕЛУ КОММУНИСТИ-
ЧЕСКОЙ ПАРТИИ ДОКАЖЕМ..." Подписи под фотографией уже не было, но
все они, конечно же, были здесь, стояли в том же порядке, от Пырь-
ева до Губина, ничуть не изменившиеся за минувшие -  десять? двад-
цать? сколько еще?! -  лет.
   Взгляд Коржухина скользнул по началу дробышевской речи. "То-
варищи! Сегодня, в день славного юбилея, все мы, как один..." Ра-
зумеется, то же самое он говорил и в 1957, и в 1947. Отдельные сло-
ва и фразы менялись в соответствии с требованиями политического
момента, но в целом это была одна и та же речь -  процентов на 95
она совпадала до буквы. Впрочем, тождественность речей вряд ли что-
то могла прибавить к тождественности фотографий.
   Внезапно открылась дверь. Сергей, сидевший на полу, испуганно
вскинул голову, более чем уверенный, что это Лыткарев -  хотя доселе
Николай Кондратьевич ни разу не заходил в комнату постояльцев. Но
это оказалась Лида. Она остановилась, глядя на разворошенный сун-
дук. Сергей вскочил с газетами в руках и шагнул к ней.
   - Что это?! -  он протянул ей все три листа, ухватив их за углы
одной рукой и тыча другой в фотографии.
   Лида молча закрыла за собой дверь.
   - Теперь вы все знаете, -  сказала она.
   - Черт побери, я ничего не знаю! Я знаю только, что люди по
стольку не живут!
   - Они покойники, -  спокойно сказала Лида.
   - Их хотят убить? -  Сергей, цепляясь за свой здравый рассудок,
предпочел истолковать ее слова в том смысле, в котором их исполь-
зуют герои боевиков.
   - Кто может их убить, если они уже мертвы? -  Лида словно бы
говорила о всем известных и даже наскучивших вещах. - Березин за-
стрелился в тридцать восьмом. Зверев умер в сорок третьем. Дробы-
шев -  в пятьдесят первом.
   - Бред, -  сказал Сергей со всей убежденностью, на которую был
способен.
   - В большом мире такого не бывает? У нас тоже детей учат в шко-
ле, что этого не может быть, хотя все в городе знают, что это есть.
Но, наверное, и в большом мире тоже? Вот и Эдгар По пишет... прав-
да, у него много неточностей...
   - То, что пишет Эдгар По -  байки! Выдумки! Исключительно с це-
лью пощекотать нервы читателя! Там нет ни слова правды!
   - Но ведь если бы о вас и о том, что с вами здесь происходит,
написали книгу, про нее сказали бы то же самое, -  логично возразила
Лида.
   - Ну хорошо, -  Сергей постарался взять себя в руки, прошелся по
комнате, вернулся и снова встал перед Лидой, скрестив руки на груди.
Газеты он бросил в сундук. -  Они -  покойники. Примем, как рабочую
гипотезу. И каким же образом эти покойники могут ходить и разгова-
ривать?
   - Не знаю, я не разбираюсь в черной магии, -  ответила Лида тем
же тоном, каким ее современницы в Москве или Омске говорят "я не
разбираюсь в компьютерах".
   - А почему вы вообще считаете, что они -  мертвецы? Их что, хо-
ронили? Ну так это могла быть инсценировка...
   - Нет, не хоронили. Их смерть держали в тайне, но со временем
об этом стало известно...
   - Отлично! -  к Сергею возвращалась уверенность. - Значит, вы
считаете их мертвецами только на основании слухов? Ну и потому, что
они не старятся, конечно... -  добавил он уже менее уверенным тоном.
   - Нет, потому, что они на самом деле мертвы, -  терпеливо объ-
яснила девушка. - Они не дышат, у них не бьется сердце...
   - И при этом они с аппетитом едят и пьют, -  саркастически за-
кончил Коржухин, вспомнив чаепитие в мэрии.
   - Они не едят, -  возразила Лида.
   - Я видел своими глазами, как Дробышев уминал бутерброды.
   - Они могут сделать вид, что едят. Они способны жевать и гло-
тать. Но потом эта пища выйдет из них, непереваренная. Они в ней
не нуждаются.
   Сергей припомнил сцену в мэрии поподробнее. Действительно,
мэр не производил впечатления человека, завтракающего _с аппетитом_.
Его челюсть ритмично двигалась вверх-вниз, как у автомата. А Зве-
рев, кажется, и вовсе не притронулся к своим бутербродам.
   - Они и вкуса-то не чувствуют, -  добавила Лида.
   - А чего они еще не чувствуют? -  Сергей надеялся подловить ее
на каком-нибуд