го -
самое безопасное место... -  доктор присел к столу, выписывая на-
правление. - Значит, сейчас в шестой кабинет, а потом по коридору
в главный корпус. Степанида Власьевна вам покажет. Степанида Влась-
евна!
   В соседней комнате, соединенной с кабинетом открытым дверным
проемом и предназначенной, вероятно, для перевязок и самых простых
операций, послышалось какое-то движение, и затем в проеме появилась
дородная женщина в белом халате, с простым, чуть одутловатым крес-
тьянским лицом. Ее появление стало для путешественников полной не-
ожиданностью -  особенно для Сергея, ибо Алекс больше думал о своей
ноге. Когда Коржухин вошел в кабинет и увидел читающего врача, ему
и в голову не пришло, что в соседнем помещении кто-то есть. С дру-
гой стороны, кто сказал, что врач и медсестра, скучающие в отсутс-
твие пациентов, обязаны сидеть в одной комнате? Барлицкий коротал
время чтением, а у Степаниды, возможно, было какое-нибудь вязание...
   Трое вышли в коридор и двинулись к лестнице. Алекс хромал в
центре, Сергей поддерживал его справа, а Степанида пристроилась
слева.
   - Давай помогу, милок, -  предложила она. -  Не стесняйся, опи-
райся. Сейчас мы тебя на второй этаж подымем...
   - Я тяжелый, -  не вполне искренне предупредил Алекс, глядя,
как она пытается поднырнуть под его левую руку.
   - Ничего, в войну не таких таскала, -  ответила медсестра, ре-
шительно водружая руку Алекса себе на плечо. Хватка у нее была кре-
пкая, дай бог всякому мужчине. От Степаниды пахло лекарствами.
   - В войну? -  удивленно повернулся к ней Сергей. Медсестре было
никак не больше пятидесяти.
   - Ну так я в этом... в Афганистане была, -  пояснила Степанида.
Коржухину не сомневался, что это неправда, однако промолчал. В свое
время СССР куда только не совал свой нос -  могло случиться и так,
что медсестра из глухого сибирского городка оказалась в числе "со-
ветников" в какой-нибудь Анголе или Мозамбике. И до сих пор связана
подпиской о неразглашении... Конечно, это тоже больше походило на
шпионский роман, чем на правду, но, как Сергей однажды уже заметил,
"в нашей стране чудес все бывает" -  и Игнатьев, похоже, был нагляд-
ным подтверждением этого тезиса.
   Вдвоем со Степанидой они легко подняли Алекса по широкой лест-
нице и подвели к рентгеновскому кабинету. Здесь Сергея внутрь не
пустили -  хичхайкеру помогала одна лишь Степанида. Вынужденный ждать
в одиночестве в пустом коридоре, Коржухин вновь почувствовал беспо-
койство. Однако в скором времени медсестра снова вывела Алекса в
коридор и решительно повернулась в сторону главного корпуса. Хич-
хайкер уже не пытался возражать -  видимо, с больной ногой он чувст-
вовал себя беспомощным. Сергею ничего не оставалось, как занять
свое место справа.
   Если во флигеле находилось, по всей видимости, амбулаторное
отделение, то в главном корпусе располагалась собственно больница.
Впрочем, и здесь явно не было наплыва пациентов, равно как и посе-
тителей. Сергей почувствовал бы себя комфортнее, попадись им на-
встречу пара торопливо шагающих врачей, что-то озабоченно обсужда-
ющих между собой, старик в замызганном халате, пробирающийся по
стенке в сторону туалета, цокающая каблучками сестричка со стопкой
белья или, на худой конец, уборщица с ведром и шваброй. Но коридор
был совершенно пуст, и никаких звуков не доносилось из-за дверей
палат. Пустовал даже столик дежурной медсестры в конце коридора.
Сергей не мог отделаться от мысли (хотя и понимал всю ее абсурд-
ность), что вся эта больница -  фальшивка, гигантская декорация,
призванная заманить их в ловушку. Коржухин в очередной раз напом-
нил себе, что он -  здравомыслящий человек, а не герой ужастика, и
что какие бы махинации не прокручивало игнатьевское начальство,
это еще не значит, что местные жители могут обходиться без лечеб-
ного учреждения. К тому же в голове у него начала выстраиваться
новая теория...
   Степанида открыла дверь одной из палат и сделала приглаша-
ющий жест. Тут Сергею пришлось отстать -  втроем в дверь они бы
не пролезли. Палата, по местным меркам, была класса люкс -  про-
сторная и при этом одноместная. Окна выходили в больничный парк
с задней стороны здания. Алекс присел на полосатый матрас кровати.
Скрипнула металлическая сетка.
   - Подождите здесь, -  сказала Степанида. - Я белье принесу.
   Она вышла, не дожидаясь ответа. Путешественники переглянулись.
   -  Ну что? -  спросил Алекс без всякой уверенности в голосе.
- Рвем когти? Хотя из меня сейчас беглец, блин...
   - По-моему, Барлицкий нам не враг, -  рассудительно заметил Сер-
гей.
   - Клятва Гиппократа и все такое? Вообще-то он вроде мужик хо-
роший, но они тут все добренькие. Мэр нас тоже с распростертыми
объятиями принял, а ведь, чтобы тут ни творилось, он этим заправ-
ляет.
   - Помнишь, что сказал Барлицкий? -  Сергей понизил голос почти
до шепота. -  Что тебе тут самое безопасное место. Он ведь неспроста
так сказал. Я так думаю, в городе есть два клана. Один -  это мест-
ная администрация. Мэр, милиция, Кузьма Емельяныч уж наверняка...
   - Я, кстати, спросил у Лиды, кто он такой. Говорит -  предсе-
датель горсовета, у них тут этот самый совет до сих пор... Зверев
его фамилия. Он и при Совке председателем был.
   - А Дробышев, конечно -  бывший секретарь горкома?
   - Угу. У них тут, похоже, вся перестройка к смене вывесок све-
лась.
   - Если бы только у них... Ну так вот. Кроме первого клана, есть
второй -  менее сильный, раз не захватил главные посты, но и не на-
столько слабый, чтобы первый мог с ним не считаться. И наше появле-
ние здесь каким-то образом нарушило равновесие между кланами. Похо-
же, что первому мы мешаем, но из-за второго он не решается распра-
виться с нами в открытую. Первая попытка была сделана, когда нас
послали через мост. Но второй клан нажал, и с тех пор первый пыта-
ется действовать с нами лаской. Внешне, по крайней мере, и до поры
до времени.
   - Думаешь, машину нам испортил первый клан?
   - Не знаю. Может быть. А может, и второй. По-моему, первые хо-
тят побыстрее сплавить нас отсюда. В идеале -  на тот свет, но в
крайнем случае просто из города. Тогда как вторые, наоборот, хотят
задержать, чтобы использовать в борьбе против первых...
   - Ну и чем вторые лучше первых, если мы -  пешки в их игре?
   - Тем, что не пытались нас убить. Тем, что мы нужны им живыми.
Я так думаю, вторые хотят использовать нас, чтобы передать во вне-
шний мир сведения о беззакониях первых.
   - Не, не сходится. Если бы первые хотели вытурить нас из горо-
да, Дробышев ухватился бы за твое предложение отвезти нас на "КАМА-
Зе" до райцентра.
   - И нас бы шлепнули по дороге, а вторые бы это поняли. Тут свои
правила игры -  первые не могут в открытую нас убить, а вторые -
прямо рассказать нам, что здесь творится. Может быть, позже, когда
они поймут, что нам можно доверять...
   - И Барлицкий, по-твоему, из вторых?
   - Да. Может, даже их главный.
   - А Лыткаревы? Лыткарев -  из первых?
   - Если и да, то он -  мелкая сошка. Но по-моему, он просто запу-
ган первыми, потому и пьет по-черному. А вот Лида, похоже, сочув-
ствует вторым, потому и настояла, чтобы мы пошли сюда. К тому же,
раз первые контролируют силовой блок, логично предположить, что за
вторыми -  гуманитарный. Барлицкий -  врач, Лида работает в клубе...
   - Лыткарев в школе, -  напомнил Алекс. - Он тоже должен быть вто-
рым.
   - Сермяга не позволил бы нам вновь поселиться в доме, где живут
одни вторые, -  покачал головой Сергей. - Наверное, школа тоже в ру-
ках у первых. Да и вообще, мы же не в ролевую игру играем -  эльфы
хорошие, орки плохие... Тут всякие неоднозначности могут быть.
   Едва он умолк, как дверь отворилась, и вошла Степанида с ак-
куратно сложенным бельем. Через руку ее был переброшен халат. Алекс
неуклюже поднялся и присел на тумбочку, пока медсестра стелила по-
стель.
   - Халат-то наденьте, положено, -  велела она Сергею. Для Алекса
предназначалась застиранная больничная пижама, но он не спешил в
нее облачаться.
   Затем они вновь остались одни, но ненадолго. Их навестил Бар-
лицкий, державший большую кожаную папку в руках.
   - Ну-с, Алоизий Петрович, придется вам все-таки у нас отдох-
нуть, -  заявил он, извлекая из папки рентгеновский снимок. - Не-
большая трещинка все же имеется. Ничего страшного, конечно, но
с бегом и ходьбой придется повременить.
   - Я могу остаться здесь на ночь? -  спросил Сергей.
   - Увы, Сергей Владимирович, посетители у нас только до восьми
вечера, кроме особо тяжелых случаев. Порядок есть порядок, -  вино-
вато развел руками доктор, словно этот порядок был чем-то вроде
божественных заповедей. - Да вы не волнуйтесь, говорю же вам, все
будет нормально. Возвращайтесь спокойно домой, а то хозяева беспо-
коиться станут.
   "Намек понял, -  подумал Коржухин. - Это тоже часть игры. Вторые
сейчас не могут взять под свое покровительство нас обоих, мне при-
дется остаться заложником у первых..." Не сказать, чтобы эта мысль
ему понравилась, но пока что правила здесь диктовал не он. Сергей
внимательно посмотрел на доктора, и ему показалось, что тот слегка
кивнул ему. Когда Барлицкий вышел, Сергей выждал несколько секунд
и устремился следом.
   Он нагнал доктора в коридоре.
   - Уже уходите? -  обернулся к нему Барлицкий.
   - Нет пока... Борис Леопольдович, вы ничего не хотите мне ска-
зать?
   - Травма вашего друга не настолько серьезна, чтобы у меня была
необходимость что-то от него утаивать, -  улыбнулся доктор. - Но,
если желаете, зайдемте сюда, -  он открыл дверь пустой палаты, они
вошли внутрь и затворили дверь.
   - Давайте начистоту, -  решился Сергей. Эти ритуальные танцы,
когда каждый знает, что другой тоже знает, но оба делают вид, что
не знают, успели изрядно его утомить. - Что происходит в Игнатьеве?
   - Игнатьев -  слишком тихий и маленький городок, чтобы в нем
что-то происходило, -  не принял вызова Барлицкий.
   - Если бы вы заглянули под капот моей машины, вы бы так не го-
ворили, -  пробормотал Сергей, сомневаясь, впрочем, что теперь от-
ступление возможно.
   - Да, хулиганы, это действительно безобразие. Совсем распояса-
лись. К тому же места здесь глухие, кругом тайга да болота... Это,
конечно, нервирует. Знаете, я предложу вам успокоительное, -  док-
тор полез в карман халата.
   - Да не нужно мне никакое... -  в раздражении начал Сергей и
осекся, увидев, что именно извлек Барлицкий из кармана. Меньше все-
го это походило на пузырек с таблетками, а больше всего -  на не-
большой черный "браунинг", ибо как раз таковым и являлось.
   - Берите, -  Сергей ощутил в ладони приятную прохладную тяжесть
оружия. - Обращаться умеете?
   - На военной кафедре было дело... -  Коржухин рассматривал пи-
столет. Такой он держал в руках впервые и надеялся, что он бьет
точнее "макарова", из которого Сергею на военной кафедре так и не
удалось ни разу попасть в мишень. Еще сильнее он надеялся, что ему
не придется проверять это экспериментально.
   - Спрячьте, спрячьте от греха, -  поспешно сказал доктор. - Пат-
ронов всего три, так что, без крайней необходимости...
   - Ясно. Вы-то как без него?
   - Меня хулиганы не тронут, -  уверенно заявил Барлицкий. - Я мес-
тный, и к тому же врач. Вы, главное, не проболтайтесь никому. У ме-
ня-то есть разрешение, но вам, сами понимаете, никакого права не
имею...
   - Ну, я ж не дурак, -  Коржухин попытался сунуть "браунинг" во
внутренний карман куртки, но там у него с утра уже лежал газовый
пистолет; пришлось пока использовать карман халата. Сергей смотрел
на доктора, ожидая продолжения, но тот, очевидно, решил, что ска-
зано достаточно, и, кивнув собеседнику, направился к выходу из па-
латы.
   Сергей вернулся к Алексу и застал у него Степаниду, которая
накладывала хичхайкеру гипс на лодыжку. Дождавшись, пока она за-
кончит и уйдет, Коржухин рассказал товарищу о разговоре с Барлиц-
ким.
   - Возьми пока мой газовый, -  предложил он в заключение. Алекс
с сомнением осмотрел германского производства "пукалку", понимая,
что толку от такого оружия немного, тем более в помещении, но от-
казываться не стал.
   Они просидели в палате до вечера, уже почти не разговаривая,
лишь изредка перебрасываясь короткими репликами; а затем вновь при-
шла Степанида, принесла Алексу нехитрый ужин и напомнила Сергею,
что ему пора уходить.
   - Уже иду, -  сказал Коржухин, но медсестра стояла в дверях и
явно ждала, пока он подкрепит слова делом. Он отсалютовал Алексу
(подумав при этом, что в ужастике непременно написали бы "у него
мелькнула мысль, что он видит своего приятеля в последний раз")
и вышел в коридор. Степанида явно собиралась проводить его до вы-
хода, но Сергей использовал самый простой способ от нее отделать-
ся, свернув в туалет (тем паче что такая необходимость и впрямь
имелась).
   - Халат в конце коридора повесите, -  крикнула ему Степанида,
из чего можно было сделать вывод, что дожидаться его снаружи она
не собирается. Сергей, однако, на всякий случай провел в туалете
минут десять. Там резко пахло хлоркой, но было чисто -  во всех смы-
слах: ничьи письменные откровения не разнообразили кафель.
   Наконец Коржухин вышел наружу. Коридор был пуст, и за столиком
дежурной медсестры по-прежнему никого не было. Вообще, почему обя-
занности медсестры при Алексе исполняла Степанида? Если ее рабочее
место было здесь, то что она делала в кабинете Барлицкого? Ведь не
зашла на минуту по вызову начальника -  Барлицкий сидел и спокойно
читал книгу... Впрочем, если Алекс был единственным пациентом на
этаже (во всей больнице?), то ничего особо странного тут не было.
   Сергей повесил халат на крючок возле стола медсестры; рядом
висели еще два халата, и он не мог вспомнить, были ли они здесь,
когда он впервые увидел это место. Свой пистолет он давно перело-
жил в куртку, однако не упустил случая обыскать другие халаты -
как и следовало ожидать, безрезультатно. Тогда, еще раз оглянув-
шись на пустой коридор, Сергей потянул на себя верхний ящик стола.
   Ящик открылся без сопротивления, но ничего особо интересного
там не оказалось. Какие-то пузырьки с лекарствами, упаковка ваты,
коробка с ампулами... Коржухин выдвинул следующий ящик. Он был по-
чти пуст; там лишь лежало зеркальце с витой металлической ручкой и
стояла чайная чашка, белая с голубыми цветочками.
   Конечно, если медсестра на дежурстве пила чай на своем рабочем
месте, в этом не было ничего предосудительного; тем не менее, Сер-
гей поднял чашку и поднес ее к лицу, внимательно рассматривая. И
тут же понял, что пили из нее отнюдь не чай. От чашки исходил сла-
бый, но различимый запах водки. А может, медицинского спирта.
   При этом розовое пятнышко помады у края указывало, что из чаш-
ки действительно пили, и пила женщина. "Шампанское стаканами тя-
нул", -  некстати вспомнилось Коржухину. Нет, шампанским тут, в пря-
мом смысле, и не пахнет... Медсестра, прямо на дежурстве лакающая
спирт из чайной чашки... м-да. Славный маленький городок Игнатьев.
У Сергея вновь обострились сомнения насчет того, стоит ли оставлять
Алекса на ночь в больнице. Хотя, конечно, не будь Барлицкий на их
стороне, вряд ли он вручил бы им оружие...
   Но обстоятельства не позволили Сергею долго размышлять на эту
тему. До него донесся звук шагов -  похоже, производимый женскими
туфлями -  и сквозь матовое стекло двери, соединявшей главный корпус
с правым флигелем, он увидел неясный силуэт. Была ли это Степанида,
или другая сестра? Та, которой принадлежала чашка? Сергей, чувст-
вуя, как бешено заколотилось его сердце, поспешно сунул чашку в
стол, задвинул ящик и выскочил на лестницу, стараясь производить
как можно меньше шума. Он был уже в конце пролета, когда наверху
скрипнула дверь. Успела ли сестра -  если это была сестра -  заметить
или услышать его? Во всяком случае, его не окликнули.
   Сергей проскочил первую площадку и продолжал быстро сбегать
вниз. Позднее он скажет себе, что его страх был вызван вполне ра-
циональной причиной -  ведь его чуть не застукали, когда он рылся
в чужом столе. Но в ту минуту он не задумывался, что именно застав-
ляет его перепрыгивать через ступеньки. Он остановился лишь тогда,
когда лестница кончилась, уперевшись в выкрашенную белой краской
дверь.
   Сергей потянул дверь на себя, полагая, что за ней находится
холл первого этажа. Однако, сделав пару шагов внутрь, он убедился
в своей ошибке.
   Он оказался в коридоре, лишенном окон и освещенном неярким
светом двух электрических лампочек без плафонов. Стены были выло-
жены белым кафелем. В дальнем конце, возле широкой железной двери,
стояла пустая каталка.
   И здесь было холодно. Намного холоднее, чем можно ожидать в
помещении в летний вечер.
   Сергей никогда прежде не бывал в морге -  разве что в юные го-
ды, срезая дорогу от своей физматшколы к метро через территорию
близлежащей больницы, регулярно проходил мимо неприметного одно-
этажного строения с табличкой "Патологоанатомический корпус" -  но
теперь он сразу понял, где оказался. Он слишком резво бежал, по-
забыв, что этаж -  всего лишь второй; а лестница заканчивалась не
на первом этаже, а в подвале, где и размещался морг.
   Проводить изыскания в таком месте ему явно не хотелось, и Кор-
жухин повернулся, чтобы поскорее подняться наверх, к теплу и солн-
цу. Но в этот момент сверху донесся уже знакомый ему стук каблуков.
Медсестра, или кто бы там ни был, спускалась по лестнице. Сергею
по-прежнему не хотелось с ней встречаться, тем более -  поднимаясь
из подвала, где постороннему нечего было делать, и он решил пере-
ждать пока здесь. Вряд ли она направляется в морг, скорее -  на пер-
вый этаж; ну а если она все-таки идет сюда, ничего не поделаешь,
придется признаться, что по ошибке спустился этажом ниже. Так что
он стоял в проеме двери лицом к лестнице, подняв голову и прислу-
шиваясь к шагам, когда сзади на плечо ему легла костлявая рука.
   К чести Сергея, он не закричал. Он лишь скакнул вперед, как
ошпаренный, запнулся о нижнюю ступеньку лестницы и едва не упал,
успев, однако, схватиться за перила. Только тут он вспомнил о сво-
их материалистических убеждениях и обернулся.
   Пожалуй, не будь его материалистические убеждения такими про-
чными, он бы все-таки стремглав бросился вверх по лестнице. Ибо в
дверях морга стояла настоящая ведьма. Это была древняя, очень древ-
няя старуха -  никак не меньше девяноста, а может, и все сто лет,
когда-то, наверное, высокая, но теперь настолько сгорбленная, что
рост ее не превышал полутора метров. Желтая, с коричневыми пятнами,
кожа, вся словно состоявшая из морщин, столь отчетливо обрисовывала
контуры ждущего освобождения от этой ветхой оболочки черепа, что
старуха и впрямь казалась вышедшей из могилы. Седые волосы почти
совершенно вылезли на темени, но по бокам головы неопрятно свисали
до сгорбленных плеч. Крючковатый нос походил на совиный клюв. Ста-
руха была одета в засаленный серый халат, полы которого волочились
по полу.
   И вот это создание, словно сошедшее с экрана третьесортного
ужастика, стояло в дверях морга, откуда только что вышло, и манило
Сергея скрюченным желтым пальцем.
   - Что вам нужно? -  спросил Коржухин, не двигаясь с места.
   Старуха что-то прошамкала беззубыми деснами, но голос ее был
так тих и невнятен, что Сергею пришлось-таки преодолеть -  нет, уже
не страх, а брезгливость (он был почти уверен, что от старухи дол-
жно вонять мочой) -  и подойти поближе.
   От старухи действительно дурно пахло, но это не был запах мо-
чи -  скорее общий запах дряхлости и близящейся смерти.
   - Ты нездешний, -  разобрал, наконец, Сергей.
   - Допустим, -  ответил он. Он не знал, понимает ли его старуха и
вообще слышит ли, но раз уж ввязался в этот разговор, надо было
отвечать.
   - Ты из Москвы? -  требовательно спросила она, и ее гноящиеся
глаза вдруг осветились какой-то надеждой.
   - Из Москвы, -  утвердительно кивнул Сергей, чтобы не вдаваться
в долгие объяснения.
   - Н