ла и покачала головой. - Я
вела себя глупо, там, в пещера Нифльхеля, стремясь остановить тебя, и прошу
у тебя прощения. Даруешь ли ты его мне? - Она подняла на Хагена кроткий
взор.

Никогда еще Маг не просил прощения у Смертного; каким-то образом эта мысль
вошла в сознание Хагена, и неожиданно для самого себя он уверовал, что это
- истина.

У него сжалось горло, слова застряли в зубах. Он хотел ответить - и не мог,
думая в тот миг лишь об одном: теперь-то все пропало, и он погиб
окончательно.

- Так ты прощаешь меня? - чуть настойчивее повторила Сигрлинн.

Хаген не отвечал. Рука сжимала эфес - но меч оставался в ножнах. Нет, он не
в силах причинить ей вред, что бы ни говорил Учитель!

- Молчишь... - задумчиво проговорила волшебница. - Что ж, это твое право.
Ладно, будь по-твоему. Ты будешь слушать, а я стану говорить. Надеюсь, у
тебя в голове что-нибудь да останется.

Как ты думаешь, мой мальчик, для чего развязана вся эта война, в которой ты
- не более чем один из тысяч и тысяч заготовленных бессловесных орудий,
которые должны выполнить свою задачу и погибнуть? Знаешь ли ты, что ничем
не отличаешься от обыкновенного меча или, скажем, дротика? Тебе были
обещаны величие и власть, и ты, словно мормат, одержимый жаждой крови,
кинулся войной на своих же соплеменников, вся вина которых в том, что они
желали жить по-своему, а не как это виделось Магу по имени Хедин! Ты
бредишь властью, мечтаешь о собственной Империи... я скажу тебе, что один
раз такая Империя уже была создана. От Железного Леса и Рогхейма до
Кольчужной Горы и того места, где ныне Хе-дебю, простиралась она, и
Хединсей был ее сердцем. Ты мнишь могучими и несокрушимыми те стены, что
ныне охраняют твой остров; но скажу тебе, что это лишь жалкое подобие тех
исполинских бастионов, что когда-то возносились над Хединсеем. Они
вздымались до самых туч, и бесчисленное войско несло неусыпную стражу...
Огнем, мечом и страхом правил хозяин Хединсея, а точнее, его Учитель - Маг
по имени Хедин. Злодеяния его неисчислимы. Если бы сложить в гору одни лишь
черепа погубленных Ночной Империей (так звалось это государство) людей, то
ее вершина достигла бы Замка Всех Древних, недостижимого Столпа Титанов!
Слезы, пролитые матерями, женами, дочерьми, заставили бы Великое Море выйти
из берегов и затопить всю сушу! И терпение Магов иссякло. Мы объявили
Хедину войну. Я сама объявила ее, думаю, тебе об этом прекрасно известно.
Ведь когда-то твой Учитель любил меня, - голос ее упал до шепота, затем
вновь возвысился, - и потом, когда наши пути разошлись, он не переставал из
ревности и мести противодействовать всему, что я начинала делать; он
находил в этом странное удовлетворение... Я созидала - он разрушал. Ночная
Империя заняла почти весь Восточный Хьђрвард и, не вмешайся я с остальными
Магами, захватила бы и остальное.

Но она пала, и твоего Учителя мы отправили в изгнание. Это было все, что мы
могли с ним сделать. Я надеялась, что, испытав на себе тяготы и невзгоды
Смертных, он задумается... но я ошиблась. Он лишь ожесточился и, когда
пришел его черед обрести Ученика... не знаю отчего, но Жребий распорядился
странным образом. Он послал Хедину тебя - прирожденного воина и
завоевателя, решительного и жестокого. И он использовал тебя - использовал
до конца, а теперь послал на верную смерть, потому что еще никому и никогда
не удавалось взять приступом Столицу охраняемого мною Королевства.

Но тебя мне жаль. Жаль тебя и всех тех несчастных, которых ты тянешь за
собой в пропасть. Я содрогаюсь при одной мысли о том посмертии, которое
ждет вас! Послушай, - она протянула ему руку, - еще не поздно все
исправить. Я не стану угрожать тебе - это бессмысленно. Я взываю к твоему
разуму - разве не считал ты в глубине души, не осмеливаясь произнести это
вслух, что идешь навстречу неминуемой гибели? Ты же опытный военачальник -
разве ты ослеп? Через несколько дней на тебя обрушится вся мощь Видрира и
магических ратей; через несколько дней, часов или даже минут - в
зависимости от того, что ты станешь делать; само войско Хранимого
Королевства подоспеет через три-четыре дня, но и до этого у жрецов найдется
чем ответить тебе. Не желая излишних смертей невинных, обманутых тобой
людей и гоблинов, Храм не показывал своей мощи; берегись, если они все-таки
пустят ее в дело всю, без остатка. Пока не поздно - откажись от штурма.
Собери своих, уведи их из города. Тебе никто не станет препятствовать.
Никто из твоих воинов не понесет никакого наказания. А тебе... тебе Великим
Мерлином, Главою Совета Поколения, предложена на выбор высокая участь - или
стать его Учеником и помощником на далеком волшебном Авалоне, или, если ты
предпочитаешь земли Смертных, последовать за мной и принять от меня иное
знание - знание Мира и Созидания, какое при всем желании не мог дать тебе
Хедин, Познавший Тьму. Итак, я сказала все, что хотела, теперь тебе
предстоит решить. - Она выпрямилась, касаясь подоконника кончиками длинных
изящных пальцев.

- Мой тан, подошли тысячи Берда и Фреара! - всу-нулся в комнату посыльный.
Выпалил это - и замер с открытым ртом, увидев неподвижно застывшую
волшебницу.

- Я... сейчас, - с трудом произнес Хаген. - Ступай...

Тан чувствовал лишь опустошение и усталость. Невыносимую усталость от
самого существования, ставшего вдруг совершенно бессмысленным. Он не
смотрел на Сигрлинн и не видел, что волшебница сама настойчиво ищет его
взгляда; он должен был решиться на что-то, соглашаться ли, нет, отводить ли
своих от Храма или, быть может, рубить мечом былую подругу своего Учителя;
он должен бьш сделать очень многое, но не мог ни пошевелиться, ни вымолвить
хотя бы слово. Слова Сигрлинн прошли мимо его сознания; он запомнил их, но
сейчас ничего из сказанного ею не имело значения. Она сама, а не сказанное
ею действовало сильнее всего. В эти мгновения тан не помнил об Ильвинг.

На лестнице вновь раздался топот, в комнату ворвались Гудмунд, Фроди,
тысячник Берд и Орк. Гоблин извернулся с непостижимой для его грузной
фигуры ловкостью; глаза выкачены, на губах проступила пена. Из его глотки
рвался неистово-яростный рык, он бросился прямо на Сигрлинн, замахиваясь
окровавленным ятаганом; Гудмунд, готовясь, крутанул над головой свой верный
нож-крюк.

Сигрлинн взглянула на них с легким неудовольствием, с которым взрослый
смотрит на докучающего своими шалостями малыша, и небрежным жестом подняла
руку...

- Нет! - выкрикнул Хаген. Он понял, что сейчас его верные соратники
превратятся в нечто, уже не способное помешать волшебнице, и, пытаясь
упредить ее, выдернул наконец меч из ножен и кинулся на нее, точно
безумный.

Он стоял слишком близко, и простое, молниеносное Заклятье Сна не успело бы
остановить его. Хаген действовал, охваченный странным отчаянием: ведь
секунду назад он и помыслить не мог, чтобы поднять на нее оружие, и то, что
его вынудили это сделать, сводило с ума.

Конечно же, он не успел. Голубой Меч встретил бледно-алую полосу пламени,
рванувшегося из правой руки волшебницы. Человеческая или гномья сталь не
выдержала бы встречи с волшебным огнем, выкованное руками Смертных оружие
распалось бы надвое - но сотворенный Древним Богом меч устоял.

Сигрлинн отбросило - настолько велика была сила, с которой сшиблись клинки;
Хаген тоже не удержался на ногах, но волшебнице пришлось хуже:
перевалившись через подоконник, она с криком сорвалась вниз. Ученик Хеди-на
бросился к проему, глянул, свесившись, во двор - там никого не было.
Спасаясь, Сигрлинн пришлось спешно открывать двери в иной Мир; теперь
требовалось некоторое время, самое меньшее несколько часов, прежде чем она
снова смогла бы добраться до Хагена.

Тан тяжело дышал, обводя стоявших рядом с ним воинов диким взором.

- Не ждем больше никого, - произнес он неожиданно безжизненным,
надтреснутым голосом. - Храм штурмовать немедля; и я пойду первым.

ГЛАВА II

В гавани Хединсея последние "драконы" отваливали от пирсов - флотилия
Хедина шла штурмовать Столицу Хранимого Королевства. Я долго провожал их
взглядом, стоя на самой вершине главной крепостной башни. Мне предстояло
много работы - прикрывать щитом-невидимкой ушедшее войско так долго, как
только смогу, - по меньшей мере, до моего амулета, спрятанного на границе
лесов гарридами.

Я не тешил себя пустыми надеждами, что в нашем Плане все пройдет без сучка
и задоринки. Заклятья, которыми я собирался защитить своего Ученика, были
моими собственными, разработанными в долгие годы скитаний; следящие за мной
не смогут тотчас же разобраться в них, но что я занялся волшбой -
немедленно станет известно и Мерлину, и Сигрлинн. Что ж, пусть знают, пусть
попытаются разобраться, в чем тут дело; это даже хорошо - пока они станут
возиться со мной, Хаген успеет уйти достаточно далеко.

Но удар по Хранимому Королевству был хоть и важной, но всего лишь небольшой
частью задуманного. Я склонился над стоявшей на столе моделью Мира,
представлявшей весь Большой Хьђрвард, все четыре его части, с горами,
морями и реками, лесами и городами. Вглядевшись, я различил вереницу
крохотных корабликов, плывших от Хединсея к берегу Восточного Хьђрварда,
покрытых подобием тонкого туманного занавеса. Пока я мог быть спокоен -
заклятье не утратило силу.

Теперь - следующее. Я надел на лоб Эритовый Обруч и сосредоточился, вызывая
образ Хрофта. Отец Дружин отозвался немедленно.

- Время, - сказал я. - Теперь пора.

- Ох и долго же мне пришлось ждать этого! - Его брови грозно сошлись. -
Гномы и другие готовы, люди Рогхейма, твари из Железного Леса и их
погонщики - все... Мы выступаем. Видрир не вернется в Столицу.

- Не хвались раньше времени, - покачал я головой. - Бой еще не выигран.

Закончив говорить с Хрофтом, я вернулся к столу и поймал себя на том, что
Смотрю на потолок с некоторым страхом. Успею ли я обрушить лавину до того,
как Мерлин сам начнет наступление и приведет в исполнение смертный
приговор, который, быть может, уже сейчас выносится мне спешно собравшимся
Советом Поколения? Но заглянуть в Замок Всех Древних я мог, лишь когда
перестанетдействовать прикрытие Хагена... увы, но иначе не хватит сил
довести его до Столицы.

Сейчас, сейчас наш Верховный Маг узнает нечто, весьма неожиданное и
удивительное для себя! Еще немного, еще какие-то две дюжины часов - и мы
наконец сможем выяснить все недоразумения меж нами единственным достойным
способом, а именно - поединком. А пока он с изумлением получает известие от
сотворенного Молодыми Богами Недреманного Ока - Старый Хрофт, последний из
Древних Богов Восточного Хьђрварда, покинул свое добровольное уединение в
Живых Скалах и встал во главе многотысячного войска, собранного им почти
что из ничего. Все разрозненные остатки Ночного Народа, все недовольные
Видриром, все обиженные Хранимым Королевством, все всегда боровшиеся против
любой власти.;. И это войско Хрофта быстро движется к границам владений
Видрира. У Мерлина будет над чем задуматься.

Я прошелся по своему покою. Хаген, Хрофт... теперь третий союзник. В
воздухе появился огневеющий круг, в самой середине которого я увидел
смутную тень - Читающего Заклятья.

"Настал час, о котором мы вели с тобой речь, - без слов, мыслями сказал я
ему. - Ты готов?" "Да, если ты подтвердишь свою клятву", - произнес он свое
обычное.

"Ты получишь просимые тобой души, - медленно ответил я ему. - Клянусь тебе
в том Нерушимой Клятвой Мага".

Я ощутил легкое дуновение на щеках, и сразу же - огромное облегчение:
Читающий Заклятья взял на себя поддержание открытым окна между нашими
Мирами.

"Ваш самый главный из подобных тебе сотворил Заклятье Видения, - почти
тотчас сообщил он мне. - Оно нацелено на твое обиталище".

"Очень хорошо, как только будет что-то еще, извести меня немедленно", -
ответил я.

Заклятье Видения! Быстро передаются вести подручными Верховного Мага; что
ж, все так и должно было идти. Мерлин встревожился; первое, что пришло ему
в голову, - взглянуть, чем занят главный - после Ракота Низвергнутого -
смутьян и мятежник его Поколения.

Теперь некоторое время нужно было просто ждать.

Шли часы, "драконы" Хагена приближались к берегу, тронулись в путь дружины
Хрофта... я замер подле созданного мной живого подобия Мира, мгновенно
отражавшего все события, происходившие в Мире большом. Я потратил на эту
работу очень много времени и усилий, но она того стоила.

"Остановись, Познавший Тьму", - вдруг негромко произнес чей-то незнакомый,
но очень мелодичный, сильный и прекрасный женский голос. В нем
чувствовалась скрытая мощь, такая, что перед ней все мое искусство
показалось бы жалким фиглярством.

И наступило молчание. Я ждал, оцепенев, однако продолжения не последовало.

"Что это было?" - задыхаясь, спросил я у Читающего Заклятья.

"Я не знаю, - последовал панический ответ, мой про-знатчик корчился от
внезапно охватившего его страха. - Это что-то совсем новое... Там смешано
все - и от подобных тебе, и от тех, кто стоит выше вас".

Если бы не эти слова Читающего, я был бы уверен, что слышал голос Ялини,
достигший меня из пределов Обетованного, а может, из какого-то ее Храма в
пределах Большего Хьђрварда, где она часто бывала. Опять предупреждения?
Или же мне морочит голову Мерлин? Но зачем? Если ему уже все ясно, почему
он не собирает Совет? Решил действовать сам? Ничего не понимаю...

Некоторое время я безуспешно ломал над этим голову, Заклятья Познания
оказывались бессильны, они даже не натыкались, образно говоря, не
возведенную кем-то преграду, напротив, они действовали - но я ничего не мог
обнаружить, словно бы ко мне обратилась сама Великая Пустота. Ничем не мог
помочь и Читающий Заклятья, хоть и оправившийся от страха. Мне ничего не
оставалось делать, как не обратить внимания на эти странные слова, однако
они крепко запали мне в память.

Войско Хагена, благополучно встретившись с гоблин-ской ратью, Невидимкой
шло по лесам; Хрофт тоже не терял времени даром, верные ему гномьи
ополчения перешли границы Хранимого Королевства, отрезая армии Видрира пути
отступления на запад. Всадники Рогхейма и обитатели Железного Леса
надвигались с другой стороны.

Наступило утро, а я по-прежнему не встречал никакого противодействия.
Мерлин продолжал вперять свой неусыпный взор в Хединсей, но не более.
Бездействовали и все остальные Маги, и я терялся в догадках, почему так
легко оправдываются мои самые смелые и благоприятные предположения. Я
рассчитывал на куда более мощное сопротивление.

Хаген благополучно добрался до моего амулета, спрятанного гарридами. Я
почувствовал, как начала истекать в окружающее пространство заложенная мной
в него сила; на моем подобии Мира, которое стояло на столе, похожее на
короткую цепочку муравьев войско Хагена по-прежнему окутывала серая завеса
Заклятий невидимости.

И вновь я ждал, время от времени справляясь у Читающего Заклятья, нет ли
чего-нибудь нового, но казалось, что все до единого Маги, как по команде,
перестали творить чародейства - ни малейших их следов не оставалось в
жемчужных струях незримого для Смертных эфира, и сама эта тишина яснее
ясного говорила мне, что очень скоро ее сменит небывалый шторм...

Пока была возможность, я вновь и вновь проверял все заготовленное для
обороны; хоть одна из многочисленных магических ловушек да должна была
сработать.

Я встревожился, когда Хаген оказался под стенами Столицы Видрира. Я
внезапно ощутил его волнение, а затем, поспешно сотворив Заклятье Видения,
разглядел и его самого, схватившегося с колдуном; но помочь уже не успел:
он пустил в ход чародейство, по которому опознать его - и меня - можно было
проще простого. Я не винил своего Ученика - у него действительно не
осталось другого выхода, я винил себя. А после Заклятья Тьмы,
использованного Хагеном, Читающий уже не успевал выкрикивать мне названия
совершаемых волшебств и имена чародействующих. Всполошился весь Совет
Поколения; устремил свои пристальные взоры на Хранимое Королевство Мерлин,
забеспокоились Макран и Эстери, неразлучная пара моих ненавистников, и
многие, многие другие; и лишь Сигрлинн не услышал в этом нестройном хоре
Читающий Заклятья.

Я усмехнулся. Все шло, как и следовало ожидать, и даже слишком совпадало с
предположениями. Хранимое Королевство - залог благополучия Магов; сокрушив
мою Ночную Империю, они посвятили Королевство светлому Ямерту и поклялись,
что нерушимо будет владычество Молодых Богов на земле и порукой тому - сие
Королевство. Я не знал тогда, имела ли эта их клятва какие-то последствия,
просто в Хранимом Королевстве Молодые Боги особенно почитались, и им
поклонялись с неубывающим рвением. Наверное, думал я тогда, властителям
Обетованного это приходилось по нраву...

"Они все смотрят на тебя!" - Мой Читающий Заклятья мысленно взвизгнул, если
только можно так выразиться; впрочем, от него трудно было требовать
большего - он всегда-то был трусоват, а пойти против Богов его соблазнило
лишь мое обещание огромной награды...

Я пока ничего не чувствовал. Но вот стих ветер, завывавший в железных
опорах флюгеров, на солнце стали быстро наползать тучи - но при этом они
старательно огибали яростно-яркое светило, заполняя своими рыхлыми телами
все небо; вскоре голубизна аэра сменилась недобрым и пугающим видом - струи
темно-серых, перевитых более светлыми прожилками косматых облаков заплясали
в чудовищном танце над Хединсеем; а среди всего их неожиданного буйства
спокойно и торжественно светило солнце, и ни одно облако не дерзало
затенить его, словно Ямертжелал увидеть все сам и в мельчайших
подробностях.

"Открываются Ворота Верхних Миров, - сообщил Читающий Заклятья, тотчас
добавив: - И Нижних тоже".

И это тоже не стало неожиданностью. Мои сородичи по Поколению пока не могли
противопоставить мне ничего нового. Сейчас они по призыву Мерлина начинают
вызывать своих зачарованных бойцов из разнообразных слоев Мира - бойцов,
похожих на людей и совершенно непохожих, разумных и нет, вооруженных
мечами, а также клыками, рогами и иными орудиями уничтожения. Убивающие
взглядом, изрыгающие огонь, выдыхающие удушливый дым... Меня всегда
удивляло, сколько же средств для самых тяжелых и кровавых войн сумели
заготовить Маги моего Поколения, все время изо всех сил вопившие о вечном
мире!

Итак, наше ожидание заканчивалось. Хаген уже рвался к Храму по широким
улицам Столицы Видрира; Хрофт заходил в спину армии Хранимого Королевства и
должен был встретить ее не позднее вечера следующего дня; все шло по Плану.
Неужели я переоценил своих противников?

"Сколько Магов открывают Ворота Миров?" - спросил я у Читающего.

"Всего двое! - обескураженно ответил он. - Те, кто всегда вредил тебе".

Макран и Эстери, это понятно. А вот почему затихли все остальные? Мерлин
так даже и смотреть на Хединсей перестал. И чем, во имя Лунного Зверя,
занята сейчас Сиг-рлинн?

Ответ на этот вопрос пришел тотчас - волшебница заговорила с моим Учеником.

Как ужаленный, я метнулся к модели Мира, но поздно. Я мог видеть их, мог
слышать - но ничего не мог сделать. Сигрлинн окутала дом, в котором они
встретились с Хагеном, непроницаемой для тонкого волшебства защитой. Да,
моей новой мощью я мог бы превратить в пьыь само здание - но только вместе
с Хагеном. Слыша ее искусную речь, я дрожал, как в лихорадке, и медленно,
шаг за шагом стал ткать то черное, разрушительное колдовство, которое разом
бы похоронило и моего Ученика, и его соблазнительницу... Изо всех сил я
взывал к Хагену: продержись! Отбрось эту слабость, у тебя же в руках меч,
которого страшатся даже Боги!

Не знаю, наверное, призыв все-таки прорвался сквозь завесу чуждого
колдовства - мой Ученик все же взялся за оружие, в самую последнюю секунду,
когда у меня уже почти погасла надежда.

Сигрлинн учла почти все, огненный клинок был у нее наготове; она ошиблась
лишь в одном: Голубой Меч черпал силы в отваге и ярости своих хозяев, и
именно неистовство Хагена помогло мечу устоять. А дальше все обернулось как
нельзя удачнее: падая, моя былая воз