Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Ромерсон Дженнифер. Меч 1-4 -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  -
у людей. Их лица кривились от бешенства, разочарования и отчаяния. Связанные песней, они могли только страдать. Может быть так же, как страдали человеческие хозяева этих тел. Круг замкнулся. Меня окружали пламя, песня и лица. Необыкновенные, нечеловеческие лица. Пушистые гребешки, окрашенные огнем, стояли ото лба до шеи и дрожа, говорили на своем языке. До этого момента я видел только мастера песни. Теперь я увидел остальных. Я услышал их пение. Я не из тех, кого берет за душу музыка, я глух к ее сложностям. Я уже говорил: музыка это шум, издаваемый с разными целями. Но на этот раз я слышал не просто шум. Не просто песню. Звук, который наполнил каньон, был силой. Ноги подогнулись, я сел. Так же как другие: Дел рухнула рядом со мной, безвольно свесив руки, расслабившись, уронив рядом меч, неуклюжая от неожиданной потери контроля над телом. То же происходило с локи: один за другим, они превращались в комки плоти, как глина, ожидающая, что из нее что-то слепят. Я открыл рот, чтобы заговорить, спросить Дел что происходит, что они собираются делать и что хотят от нас - она Северянка, разумеется она знала - но я ничего не спросил, потому что не мог. Потому что песня стала моим миром. Пламя растеклось, слилось, образовало круг. Я видел свет, только свет и сиял он так, что я не мог его вынести. Я мог сделать только одно и сделал это. Я убежал. Но пламя пошло за мной. Как и песня. - Песня рождения? - спросил кто-то. Песня рождения. Песня рождения? Я тупо смотрел на свет. Молчание. Имя при рождении? Имя при рождении. Это уже другое дело. Фраза имела смысл. Я нахмурился, задумался и понял, что у меня нет ответа. Мать или отец дают ребенку имя. Я родителей не знал, а значит при рождении у меня имени не было. Я просто покачал головой. Песня немного изменилась. - Имя при рождении? - настаивала она. Мастер песни? Я задумался. И снова только покачал головой. Песня стала еще настойчивее. Это было невыносимо. Что-то разрывало мой череп. А потом вдруг мелодия задрожала. Я почувствовал след удивления, которое ко мне не имело отношения. - Как тебя называют? - спросили мягко. На этот вопрос я мог ответить. - Песчаный Тигр, - сказал я. Песня задержалась у меня в голове в поисках правды или фальши, нашла ответ и позволила мне удалиться. Удалиться. Я нахмурился. Уставился в пламя. Потом понял: от меня хотели, чтобы я прошел сквозь него. Я поднялся, глубоко вздохнул и вышел из круга. Я прислонился к стене каньона, чувствуя только что истощен умом и телом. Я уже не сомневался в рассказах Дел о магии в музыке Кантеада. Эта музыка прошла через мою душу и теперь я понимал ее. Я повернулся. За кругом света сидела Дел, глядя, как раньше я, в кольцо пламени. Красный свет застыл на ее лице и жестко обозначил глубокие линии - следы утомления и напряжения. Я видел кровь, синяки, грязь. У Дел почти не оставалось сил, я чувствовал, что она близка к срыву. Я хотел подойти к ней. Хотел вернуться в круг и вывести ее из пламени, из кольца, из песни Кантеада, но побоялся. Я узнал слишком много, чтобы выступать против такой силы. Подошла очередь Дел. - Имя при рождении? - спросил мастер песни. Она смотрела в пламя. Он повторил вопрос мягче. - Дел, - ответил танцор меча. - Имя при рождении? - настаивал мастер песни. - Делила, - прошептала женщина. Я подождал, пока она вышла из круга, ослепленная светом и слезами, взял ее за руку, отвел в сторону и прижал к себе. Ничего не говоря, ничего не спрашивая, я просто стоял рядом с ней. Надеясь, что это ей и нужно. Песня усилилась. Я услышал в ней диссонанс и жесткость. Скрытое требование. Мастер песни не делал поблажек, когда спрашивал имена остальных. Он задал вопрос каждому из них. Адаре, Киприане, Массоу. Все они солгали. Песня усилилась. Я видел десятки раздувающихся горл и боялся, что они разорвутся от напряжения. Я слышал высокие мелодичные стенания, низкое гудение, негромкое отрывистое жужжание. Я ощущал силу в песне и знал, что локи не смогут противиться ей. Ей ничто не могло противиться. Массоу сломался первым. - Шеду! - закричал он. - Шеду, Шеду, Шеду! Мастер песни повторил вопрос. - Шеду! - закричал Массоу слишком низким для ребенка голосом. Я посмотрел на мальчика. Массоу, который больше не был Массоу. Чье имя теперь было Шеду. Очередь Адары. Как и Шеду-Массоу, она сломалась под песней. - Даэва, - прошептала женщина. Я видел в ее глазах ярость, беспомощность, отчаяние. - Даэва, - снова сказала она, закусив губу. Кровь потекла по подбородку. - Даэва, - закричала она и крик эхом отозвался в каньоне. Я перевел взгляд на Киприану. Прямую, честную Киприану. Кокетливую, требовательную Киприану, которая напоминала мне Дел. Которая так старалась соблазнить меня. И которая теперь билась с песней всеми силами ее души. Вопрос был задан. - Киприана, - ответила она. Мастер песни повторил. - Киприана, - выкрикнула она. Ее спросила в третий раз. Светлые волосы встали на голове дыбом, негнущиеся руки взлетели в воздух. - Киприана! - закричала она. Я сделал шаг вперед. Дел удержала меня и молча покачала головой. Я ждал. Песня не менялась, не прерывалась. Мастер песни задал тот же вопрос. Воздух в круге затрещал. Я увидел в голубых глазах бешенство, ненависть, ярость и страх. - Кип... Кип... Кип... - она замолчала. Снова повторила атаку против имени. Ее лицо кривилось. Песня усилилась. - Имя при рождении? - последовал приказ. Губы приподнялись в хищном оскале. Имя вырвалось изо рта яростным шипением. - Ракшаса, - голос больше напоминал змею, чем человека. - Ракшаса, Ракшаса... Сразу после ее слов воздух перестал трещать. Волосы упали на плечи, руки бессильно повисли. - Ракшаса, - повторила она, но это был последний вызов. Шеду. Даэва. Ракшаса. Я никогда не слышал этих имен, но Дел их знала. - Свяжите их, - сказала она, - свяжите. Поставьте вокруг них камни. Запойте их в круг, который никто бы не смог разрушить. Внутренне я вздрогнул, вспомнив, как освободил их. - Запойте их, - шептала Дел, - запойте, - она замолчала, прижав ладонь ко рту и прикусив кожу. Песня изменилась. Я уловил это изменение, хотя оно было совсем тонким и понял, что пожелание Дел будет выполнено. Я не удивился, когда каждый Кантеада, образующий круг, медленно наклонился, положил что-то на землю и снова выпрямился. Не выпуская свечи из рук. Не прекращая песни. На земле лежали камни. Круглые гладкие камни, покрытые руническими узорами, похожими на те, что я видел на стенах пещеры мастера песни. Камни охраны, как лежавшие на вершине холма. Как камень, который я отбросил ногой, открыв круг. Освободив локи. Что-то ударило меня в живот. Изнутри, не снаружи: я вдруг вспомнил день, когда Массоу и Киприана отказались заниматься. День, когда каждый из них объявил, что его больше не интересует танец мечей. Не интересует круг. Теперь они были пойманы в круг такой же как тот, из которого их освободили. - Дел, - сказал я, - а как же остальные? Как же Адара и дети? Они мертвы? Я заметил, как под мокрыми от пота волосами сошлись светлые брови. - Не знаю, - обеспокоенно ответила она. - Их тела живы, но в них локи. Они не могут друг без друга. - А нельзя выгнать локи? Ведь раньше у них не было тел. Дел медленно покачала головой. - Я просто не знаю. Я посмотрел на локи. Нет, я посмотрел на женщину и ее детей. Я знал, хотя сомнения и оставались, что жители Границы живы. Где-то глубоко внутри каждого из них, куда не могли добраться локи, жил твердый дух, который заставлял вдову и ее детей продолжить путешествие, невозможное без помощи мужчины. - Давай спросим, - предложил я, и мы пошли к мастеру песни. Он не стоял в линии круга, он не пел. Его делом было создать песню и передать ее остальным. - Мастер песни, - позвал я, - осталось еще одно дело. Имена, которые ты слышал от локи, это имена настоящих людей. Имена женщины и ее детей. Люди с этими именами достойны жизни. Гребешок задрожал и застыл. Песня ловушки связывает. - Да, - сказала Дел, - мы знаем. Но локи назвали свои настоящие имена и освободили эти. Сила рассеяна. Можно женщине и детям вернуть их собственные имена? Кантеада нахмурился. Я облизнул сухие губы. - Ты мастер песни, - сказал я. - Я не сомневаюсь, что ты можешь создать песню, которая освободит их. Он взглянул на нас с тревогой. Песня грез могущественна. Я посмотрел на знакомые лица, за которыми теперь скрывались локи. - Я думаю, риск того стоит. Он тоже посмотрел на жителей Границы, подумал и взмахнул изящными пальцами, показывая на вход в пещеру. Это был приказ, которому я не посмел перечить. - Баска, - позвал я, - пошли. Она уже бежала. 30 Гаррод стоял перед входом в тоннель, ведущий в пещеру мастера песни. Не скрывая любопытства, он растерянно проводил глазами прошмыгнувшую мимо Дел. Пропустив ее, Северянин повернулся ко мне. - Я слышал крики, - сказал он. - Крики и... пение. - Не сейчас, - отрезал я, отмахнувшись от него. Как и Дел я скользнул в тоннель и Гарроду пришлось последовать за мной. Тоннель был невероятно тесным. Ничего в жизни мне так не хотелось как избавиться от веса камня и снова вырваться на свободу, в пустыню, под Южное небо. Но в глубине души я понимал, что главное сейчас - спрятаться. В конце концов тоннель закончился и я оказался в пещере мастера песни. Меня снова ослепил яркий свет, который отражался от металла и стекла, играл на ярких коврах. Глядя на узоры на стенах, я никогда бы не сказал, что они нарисованы на грубом камне. - Дел... - начал я, но понял, что сказать больше нечего. Она сидела у стены съежившись, закутавшись в серо-голубое одеяло, и заглянув ей в лицо я увидел грязь, кровь и переживания. И страх. Гаррод его тоже заметил. - В чем дело? - резко спросил он. Но ответить ни Дел, ни я не успели, потому что Кантеада запели. Меня зашатало. Меня физически зашатало, заставив потянуться к стене. Я прижался к ней левым плечом, зацепился за неровности одеждой и рукоять меча звякнула о камень. Минуту я стоял так в шоке, потом опустился на колени. Не зная музыки, не интересуясь ею, я никогда не мог понять, что такое гармония. Услышав вырывающееся из горл Кантеада пение, я все понял. Их голоса смешивались, устремлялись вверх, сливались, рассыпались, связывая самые невероятные звуки, высокие и низкие, и всю гамму между ними, соединяя звуки, но делая это так тонко, что ухо улавливало разницу, а каждый звук отдельно узнать не могло. Аиды, это было потрясающе! А потом все изменилось. Это был уже не звук и даже не песня. Я услышал музыку воспоминаний, которые Кантеада яростно вырывали из души. Музыку, которая затекала во все трещины моей жизни и поднимала старательно забытые мною кошмары. Я забыл многое. Но теперь снова все вспомнил. - Мальчик лет шести, зеленоглазый, с каштановыми волосами лежит лицом вниз и рот его полон песка. Он старается не кричать, пока шукар опускает ему на спину плеть в наказание за святотатство: я сказал, что богов не существует. Ведь если бы они существовали, разве я был бы рабом? Тема вопроса заслуживала не меньшего наказания, чем само святотатство. - Теперь двенадцать, и снова избит. На этот раз отцом девушки, на которую мальчишка смотрел слишком долго и страстно. Девушка сама заигрывала с ним, а теперь клянется невинной и слезы катятся по ее лицу. Но сквозь слезы она улыбается. Сквозь кровь ему не до улыбок. - Теперь юноша лет пятнадцати. Он гораздо крупнее большинства мужчин, но постоянные насмешки и унижения заставляют его чувствовать себя совсем крошечным. Глядя на его руки и ноги, можно предположить, что он вырастет еще больше, а жизнь у Салсет обещает в дальнейшем заставить его почувствовать себя полным ничтожеством. Пока своим божеством он не делает ненависть. - Шестнадцать. Он стал мужчиной в глазах и хиортах женщин, у которых есть право использовать его как они используют шкуры зверей, чтобы мягче было спать. И именно в их хиортах, в их постелях, он узнает, что чего-то стоит. Он понимает, что может, хотя и ненадолго, быть не просто игрушкой в руках женщин. И именно в руках одной женщины, не похожей на других, он состряпал план спасения. План, который чуть не убил его. Песня по-прежнему связывала меня, но рука потянулась к лицу. Пальцы искали, нашли, ощупали неровные шрамы, прорезавшие щеку так глубоко, что на них не росла щетина. Песчаный тигр оставил мне глубокие отметки, но в придачу к ним он дал мне свободу. Хотя я украл его жизнь в медленной реке теплой, яркой крови. Не только его, но и моей. - Последнее воспоминание чулы, ставшего человеком. Он больше не безымянная вещь, он может назвать себя. Он - человек, который убил кошку, пожиравшую мужчин и детей Салсет, несмотря на магию шукара. Я совершил достойный поступок. Я заслужил соответствующее имя. Я заплатил почетную дань кошке, которая дала мне возможность спастись. Песчаные тигры, рожденные в Пендже, не принадлежат никому. Ни мужчине. Не женщине. Ни богу. Мои пальцы прижимались к шрамам и я почувствовал, как по щеке текут слезы. А Кантеада продолжали петь. Совершенно выжатый, я всем своим весом навалился на стену. У меня не оставалось сил на самое простое движение, я не мог даже моргнуть. Поэтому я не стал открывать глаза, я еще сильнее зажмурился и попытался справиться с собой. Песня грез закончилась. Я слышал только хрупкую мелодию песни охраны, не подпускавшей к каньону гончих. Я взглянул на Дел. Она по-прежнему сидела закутавшись в одеяло, обернув им поплотнее плечи, чтобы не причинить себе вреда. Но шерстяная ткань помочь не могла, надеяться можно было только на глухоту, хотя я сомневался, что и ее было бы достаточно, чтобы скрыться от такой могущественной магии. Аиды, я ненавижу магию. Ей нельзя доверять. Я услышал шорох. Не там, где сидела Дел. Гаррод. Я совсем забыл о нем. Посмотрев на него, я понял, что он был пойман как и мы с Дел, а может ему пришлось еще тяжелее - он-то ничего не ожидал. Дел и я по крайней мере были хотя бы частично подготовлены. Говорящий с лошадьми ничего не знал. Как я, как Дел, он сидел скорчившись на полу пещеры мастера песни, но в отличие от нас он двигался, медленно наматывал на руку длинные светлые косы. Наматывал, закручивал, дергал, словно хотел вырвать волосы с корнем. Я вяло понял, что он действительно может остаться с голым черепом. Я пошевелился. Пополз. Добрался до Гаррода. Поймал его за запястье и удержал. - Не надо, - мягко сказал я. Губы раздвинулась. Он смотрел на меня светлыми, льдистыми глазами. - Что я сделал, - прошептал он. - Что я сделал в этом мире. - Не надо, - снова сказал я. - Что я сделал в этом мире! Я кивнул. - Я знаю. Ты думаешь, на мне меньше вины, чем на тебе? Я чище от крови, чем ты? - я отпустил его запястье и показал свою ладонь. - Пятен крови нет, - сказал я, - но я пролил ее больше, чем полагается человеку за жизнь. Он не отпускал косы, но уже не дергал их. - Говорящий с лошадьми, - прошептал он. - Я - Говорящий с лошадьми. Это настоящий дар, особая магия здесь, на Севере, а я был не лучше проститутки, которая продает себя всем, у кого хватает денег. Я шлюха, шлюха, занимающаяся кражей и обманом, готовая на все, лишь бы подзаработать, - его глаза сосредоточились на моем лице. - Я недостоин такого дара. Я опорочил его. Я слабо вздохнул. - Танцор меча, Говорящий с лошадьми... думаешь это имеет значение? Ни один из нас не безгрешен. Гаррод слепо смотрел на меня, затерявшись в своих мыслях, а потом резко встал, подошел к Дел и опустился перед ней на колени. - Я убивал только защищаясь. Я никогда не нападал первым. На моих руках нет крови невинных людей. Я не убил ни женщину, ни ребенка. Я забирал у Аджани одних лошадей и продавал ему других. Я брал у него краденные деньги, получал свою долю и считал себя умником. Но я - Говорящий с лошадьми. Не убийца. Не налетчик. Я не из банды Аджани. Его косы свисали до ковра. Он ждал ответа. Дел подняла на него взгляд. - Имеет значение, что я думаю? Гаррод склонил голову. Дел едва заметно улыбнулась. - Тебе это нужно так же, как и мне, - она очень мягко коснулась его головы. Не знаю, что еще она ему сказала, потому что Дел заговорила на Северном, но поднялся Гаррод успокоенным и быстро вышел из пещеры. Я все еще был слаб, слишком слаб, чтобы стоять. Как и предупреждали Кантеада, песня грез была болезненной, но не физически, а эмоционально, а такая боль переносится тяжелее всего, хотя мужчины редко сталкиваются с ней. Эмоции - мир женщин. Я сидел сгорбившись на ковре и смотрел на Дел. Собравшись с силами, мне удалось медленно добраться до нее и опереться спиной о стену. Сидеть рядом с ней в тишине, ничего не предлагая и не принимая. Достаточно просто быть вместе. Дел пошевелилась, приподняла край одеяла и протянула угол мне. Я взял и придвинулся к ней так, что мы соприкоснулись плечами и бедрами. В тишине мы делили неистовство наших песен и слова нам были не нужны. Дел наклонила голову и опустила ее на мое плечо. Вес был незначительным, но доверие в движении огромным. Я понял, насколько она открылась мне и готов был идти навстречу. - Я думала, что будет Аджани. Думала, что снова увижу их смерти, - тихо сказала она. Я нахмурился: я тоже был уверен, что перед ней пройдет день, который сделал из девочки танцора меча. - Что тогда, баска? - Как я убила ан-кайдина. Так, значит эти шрамы были глубже. Гораздо глубже, чем я думал. - Эта песня... - начал я. - Это было легко, - прервала меня Дел. - Я думала, будет тяжело. Я думала, что это должно быть тяжело... а было легко, Тигр. Подумав, я кивнул. - Механика смерти не так сложна, если тебя этому хорошо обучили, а ты занималась серьезно. Так что я думаю... Голова Дел чуть пошевелилась на моем плече. - Я не имею в виду механику смерти, я говорю о самой смерти, когда я забрала жизнь ан-кайдина, когда я взяла его в мой меч, - она помолчала. - Когда Бореал стала моей, действительно моей, какой должна быть яватма... Кровожадная яватма... Я почти не видел ее лица, его скрывала путаница волос, но все, что происходило с Дел, я чувствовал по голосу. - Баска... Она снова прервала меня. Она сбросила с нас обоих одеяло и тяжело встала на колени. Быстрый взгляд в мою сторону приказал мне не шевелиться. Я застыл и Дел вытащила меч. Вырвавшись из ножен, в пещере он зазвучал. Он пел как Кантеада. И в этот момент я понял, что весь мир сделан из музыки: песня жизни, песня смерти, песня грез. Воплощение цикла. - Певец меча, - сказал я. Дел дернулась, сжимая рукоять, и повернула голову и мою сторону. - Певец меча, - повторил я. - Для танца нужна песня.

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору