ак  я  знал,  я  мог
управлять?
     Мне отчаянно необходимо было время, чтобы сесть спокойно и подумать -
вспомнить, чтобы потом спокойно забыть. Но тут была Клэр, она принесла мне
еще  чашку  кофе  с  сахаром  и  снова  болталась  поблизости,  не   давая
сосредоточиться. В качестве средства для отвлечения внимания  у  нее  были
естественные  преимущества.  Обычно  я  не  позволял  им   особенно   меня
беспокоить: я принял решение обращаться с Клэр только как  с  компетентным
секретарем, каковой она и была, а  не  как  с  безмозглой  куклой.  Строго
говоря, на безмозглую куклу она была не похожа: если уж  втискивать  ее  в
какой-то стереотип, Клэр скорее напоминала молочницу из рекламы масла.  Ее
волосы и глаза наводили на мысль о полях пшеницы и летних небесах,  и  все
остальное - тоже: ее резковатые чувственные черты,  молочно-белая  кожа  и
веснушки,  стройная,  но  с  тяжелой  грудью  фигурка,  ее  непринужденное
обаяние, живое, но искреннее. Большую часть времени я наслаждался  им,  не
позволяя принимать его близко к сердцу, хотя когда пытаешься изо всех  сил
о чем-то думать, и еще больше - не думать, прикосновение волос  к  затылку
или  грудь,  небрежно  задевающая  твое  плечо,  может  оказаться  сильным
раздражителем. Естественно, что время от времени это  порождало  фантазии,
но я был не настолько глуп, чтобы мутить  воду  в  офисе,  затевая  легкую
интрижку. А все остальное не имело смысла.
     Все эти мысли вызвали маленькую искорку воспоминания. Вчера вечером я
от чего-то отступил -  так?  Та  девушка  -  как  же  ее  звали?  Как  она
выглядела? Я словно выдумал ее из ничего; как  будто  весь  этот  безумный
вечер был одним из тех снов - достаточно живых и  ярких,  чтобы  заставить
тебя проснуться, и в то же время  таких,  которые  невозможно  удержать  в
памяти - они испаряются из нее, оставляя  за  собой  только  эмоциональные
ощущения, как пустое впечатление. Такая мысль  должна  была  принести  мне
облегчение; но это было не так.  Думать,  что  ты  пережил  что-то  яркое,
ошеломляющее,  ЖИВОЕ,  сильное  настолько,  чтобы  оставить  такие  ноющие
воспоминания, - и при этом обнаружить,  что  подробности  испаряются,  как
утренняя изморозь...
     Что же было твердым? Что не могло испариться?
     Мой кулак  стиснул  чашку.  Это  было  не  слишком  мудро:  мою  руку
раскаленной докрасна ракетой пронзила боль, взорвалась и расцвела  сияющим
цветком образа - образа яркого,  искрящегося,  живого.  Вот  она!  Катька,
вонзившая зубы в мою рану, я сам, трясущийся в агонии,  только  наполовину
слыша, как Мирко и Джип обсуждают...
     Обсуждают судно. И его груз. Сырье. Товары. Но самые дикие,  о  каких
только можно услышать. А ведь все эти дела у меня под кончиками пальцев.
     Кончики пальцев. У меня возникла  идея,  безумная,  под  стать  всему
этому делу. В конце концов, почему бы и нет?  Вреда  от  этого  не  будет.
Компьютеры не могут насмехаться над человеком. Посмеиваясь  над  собой,  я
потянулся к клавиатуре и вызвал базу данных по фрахту и постановке судов в
доки. По крайней мере, будет забавно посмотреть, что они дадут в ответ  на
запрос об "Искандере".
     Мне не хватило и секунды, чтобы посмеяться. Она возникла  перед  моим
носом, запись в обычной форме карточки файла, снабженная кодом  размещения
в доке и номером причала. Зато какая запись!

                         СС. "ИСКАНДЕР" 300 тонн
       Порт отправления: Тортуга, Санто Доминго и порты Запада
       Капитан: Сойер, Джас.Г.
       Первый помощник: Маттеус, Иезекия И.
       Второй помощник: Мак-Галли, "Черный" Патрик О'Р.
       Суперкарго: Стефанопопулос, Спиридион
       Боцман; Радавиндрабан, Дж.Дж.
       Груженый:
           Черный лотос 2 дюж. клеток (на консигнацию, по поручительству)
           Индиго, ок. 80 тонн
           Перец (сушеный), 1 тонна
           Корень победителя (в тюках), 2 тонны
           Кофейные бобы (Гранд Инка), 4 тонны
           Шкуры - морская лошадь, 2 вал. (на консигнацию)
           Дрова (планки), 38 тонн
           Пух гагарки, 20 тюков (комп.)
           Спиртные напитки, 50 бочек (на консигнацию)
           Ночной глаз, 1.5 тонны
       В настоящее время погрузка для обратного рейса на Тортугу, Хай
    Бразил и порты Запада.
       Водоизмещение: указано, палубный груз только на риск перевозчика.

     Я все еще смотрел на запись, разинув рот, когда подошел Дэйв.
     - Ну, и что это такое? Все работаешь... - он уставился на монитор.  -
Чтоб мне провалиться! Откуда ты это выкопал? Вот это блеск! - Кто-то вошел
в комнату, и Дэйв выпрямился. - Эй, Барри! Клэр! Идите-ка посмотрите сюда!
     Клюв Барри  закрыл  свет  -  он  наклонился  к  монитору  над  нашими
головами.  С  минуту  он  стоял,  уставившись   на   экран,   затем   стал
посмеиваться.
     - Здорово, Дэйв, очень хорошо! Слушайте, а было бы замечательно, если
бы можно было как-нибудь засунуть это в базу данных?
     Дэйв замахал руками:
     - Э, я к этому не имею никакого отношения! Это Стив выудил...
     Барри уставился на меня.  По-видимому,  он  считал  меня  неспособным
придумать такую штуку:
     - Ты хочешь сказать,  это  было  в  базе  данных?  Господи,  никакого
спасения в наше время от этих хакеров, помешанных на компьютерных фокусах.
Потом еще окажется, что это какой-нибудь вирус, попомните мои слова...
     Клэр слегка прикусила зубами костяшки пальцев и хихикнула.  Это  меня
не обмануло; обычно, когда она так делала, это означало, что она  усиленно
думает:
     - Должно быть, какая-нибудь подделка, так? То есть,  пятьсот  тонн  -
что это  за  водоизмещение  для  торгового  судна!  И  что  такое  "корень
победителя"? И... и морская лошадь?
     - Может, это неправильный перевод, - высказал предположение я (у меня
было время подумать над этим). - Имеется в  виду  гиппопотам  или  морж  -
знаете ведь, как бывает, когда народ садится за словарь.
     - Может быть, - согласился озадаченный Барри.
     - В любом случае, Стив, как у тебя получилось вызвать эту запись?
     Я пожал плечами:
     - Просто услышал на днях название судна - знаете, сплетни в пивной...
     Я  поймал  на  себе  странный  взгляд,  брошенный  Клэр,  словно  она
почувствовала фальшивую ноту.
     - Что ж,  есть  только  один  способ  выяснить  это,  -  сказала  она
практичным тоном, подходя к моим полкам и  снимая  одну  из  дискетниц.  -
Почему бы не посмотреть этот "Искандер" в журнале Ллойда? -  Она  положила
мне руку на плечо, вставляя переливающуюся дискету  в  гнездо  компьютера.
Как только на  экране  появилось  меню,  я  набрал  свой  запрос,  и  блок
мурлыкнул всего долю секунды, а потом появился ответ.
     - Ни шиша, - с сожалением сказал Дэйв.
     Я размышлял, тщательно игнорируя легкое прикосновение к моему плечу.
     - Да... но это  просто  ежегодный  регистр,  он  не  включает  старые
выпуски, старые записи, исторические... Попробую их основную базу данных.
     Пробиться в нее оказалось гораздо более долгим делом, и потребовалось
целых пять минут, чтобы получить доступ к моему запросу. Мы уже собирались
бросить все  это,  как  вдруг  на  экране  появился  ответ.  Мы  удивленно
уставились на него - он был не в их обычной подробной форме:

                   "ИСКАНДЕР" 500 тонн
                   торговое плавучее судно, 3 метра.
                   Порт приписки: Хай Бразил
                   см. "Регистр перевозок", т. за 1868 г.

     Барри отчаянно закудахтал:
     - 1868 год? И что это за порт приписки - Хай  Бразил?  Опечатка  -  я
думаю, какой-нибудь порт в Бразилии. Честно говоря, мне интересно,  может,
они начали там торговать определенными субстанциями! Или это действительно
хакеры. Больше ничего?
     - Я могла бы пойти вниз посмотреть списки за 1868  год,  -  задумчиво
предложила Клэр.
     Барри фыркнул:
     - Ну нет, только не за счет рабочего времени! С настоящего момента  я
все это бросаю! Мы не гоняемся за дикими гусями, мы  перевозим  их  живыми
партиями -  так,  Стив?  Я  просто  зашел,  чтобы  сказать,  что  все  под
контролем, ты должен сейчас же ехать домой и отдыхать.  До  завтра!  -  Он
бросил последний взгляд на экран, затем  покачал  головой  и  презрительно
проворчал: - Хакеры!
     Но я был не так уж в этом уверен. В  этот  вечер,  возвращаясь  домой
сквозь слезливую  морось,  я  бросил  беспокойный  взгляд  на  поворот  на
Дунайскую улицу. Однако сегодня  не  было  пламенеющего  знаменем  заката,
чтобы  искушать  меня  поехать  к  морю;  небо  было  затянуто  тучами   -
бесформенным куполом мрачных серых облаков, и мрачные здания были  окутаны
тенями, хмурыми и неприветливыми. Улица выглядела одновременно зловещей  и
огорчительно ординарной, напрочь прогоняя всякое желание (если  бы  оно  у
меня возникло) повернуть туда и проверить, насколько правдивыми  были  мои
приключения. Узнать, что они  были  просто  неким  лунатическим  сном  или
наложились на самые обычные вещи... либо обнаружить, что это  случилось  в
действительности и все так и находилось на  своих  местах...  Я  не  знал,
какая из этих альтернатив больше меня  пугала.  Про  себя  я  зарекся  еще
когда-нибудь высматривать такую чепуху  в  файлах;  теперь  Клэр,  Дэйв  и
Барри,  наверное,  раздумывают  -  может,  я   какой-нибудь   псих.   Если
разобраться, меня самого интересовал этот вопрос. Лучше  поехать  домой  и
поспать.
     Я действительно улегся спать, поскольку  меня  вырвал  из  Бог  знает
какого сна резкий трезвон телефона около половины пятого  утра.  Голова  у
меня была, как мастерская плотника: глаза залеплены клеем, рот - древесной
пылью, а в мозгу раздавался визг пилы - я изо всех сил пытался  разобрать,
о чем там верещит Барри:
     - Взломали, черт бы их побрал! И все разгромили!  Сильно,  говорят  -
да, полицейские! Нет, еще нет, я как раз сейчас собираюсь выезжать туда  -
я хочу, чтобы ты, Роуз, Бэйли и Джемма  тоже  приехали,  свяжись  с  ними,
ладно? И чтобы никаких "не могу" - это может быть действительно  серьезно,
парень, так их и разэтак!
     Однако все оказалось не так серьезно, хотя  полицейские,  разумеется,
считали именно так. Впрочем, как и я, когда только вошел  в  офис,  и  там
Джемма  -  наш  несгибаемый  и  закаленный  шеф  отдела   переотправок   -
по-настоящему ударилась в слезы. Кто-то проник через внешние и  внутренние
двери черного входа, разнеся в щепы их  центральные  панели  из  дерева  и
стекла, пронизанного проволокой, но не открывая их и таким образом  обойдя
нашу  весьма  фундаментальную  охранную  сигнализацию.  В  воздухе   стоял
отвратительный запах - настоящая вонь, как  на  свиноферме.  Все  двери  в
офисах были открыты и в них, как распростертые трупы, разбросаны  ящики  и
книжные столы, а вокруг них  валялись  разорванные  и  скомканные  обрывки
бумаг и книг, составлявшие  их  содержимое.  Даже  красивый  книжный  шкаф
викторианской эпохи в кабинете  Барри  был  опрокинут,  вдребезги  разнеся
кофейный столик,  а  хранившаяся  в  нем  коллекция  старинных  атласов  и
рассказов путешественников разодрана в клочья.
     -  Хорошие  были  книжки!  -  печально   сказал   сержант   из   бюро
расследований,  когда  начальники  отделов  собрались  в  кабинете   Барии
несколько часов спустя. - И стоили немало, любому идиоту видно. И все  же,
вы уверены, что ни одной не стащили?
     - Ни одной! - сквозь зубы сказал Барри. - Просто вот так загубили!  -
И он швырнул обрывки тяжелого старинного переплета о стену.
     Сержант сочувственно поцокал языком.
     - Но ничего больше не пропало - как и в других  кабинетах.  Они  даже
ваше виски не тронули. Зато разорвали в клочья каждую бумажку в  офисе.  -
Практически можно было увидеть, как в его мозгу перекатываются  шарики.  -
Перевозки, да? Импорт-экспорт...  напряженное  поле  деятельности,  верно?
Может, зверская конкуренция? Много конкурентов?
     Барри пожал плечами:
     - Не так чтобы очень. И большинство  из  них  я  знаю  -  мы  с  ними
обедаем, играем в  сквош  и  так  далее.  Всегда  дружески  настроены.  Мы
посредники, экспедиторы, простор большой. Иногда мы даже подкидываем  друг
другу дела. Не предполагаете же вы...
     - Видите ли, сэр... я хочу сказать - все ваши папки  уничтожены,  вся
ваша отчетность, даже  проклятые  телефонные  книги!  Это  ведь  неизбежно
должно помешать вашим делам, правда? Может даже...
     Барри расхохотался:
     - Вывести нас из игры? Никоим образом! Бумага - это  только  один  из
способов, которыми  мы  ведем  отчетность  -  причем  довольно  устаревший
способ. Все, что имеет  какое-то  значение,  проходит  через  компьютерную
систему; это хранится на дискетах, дискеты  автоматически  переносятся  на
винчестер, а винчестер - на стриммеры, и так весь  день,  каждый  день.  А
картриджи  со  стриммерами  отправляются  вон  в   тот   маленький   сейф,
несгораемый, причем отправляются все. Три разных уровня информации - и  ни
один из не тронут, ни в одном кабинете. Все, что нам остается  сделать,  -
это просто еще раз распечатать их.
     Лицо сержанта омрачилось.
     - Понимаю... и ваши конкуренты знают об этой системе?
     - О, они работают почти так же, - заметила  Джемма.  -  Возможно,  не
всегда так надежно, но  это  -  давайте  смотреть  правде  в  глаза  -  их
собственный взгляд на вещи. Если бы они действительно хотели причинить нам
вред, они могли это сделать десятками способов  получше.  На  самом  деле,
офицер, потеря этих  бумаг  гораздо  менее  неприятна  для  нас,  чем  эта
совершенно БЕЗОБРАЗНАЯ липкая грязь, которую они размазали по  этим  самым
компьютерам...
     - О да, мисс, - сказал сержант, выражение его лица было решительным и
жестким, - очень гадко, негигиенично и вообще. Похоже, эта дрянь и вправду
попала в вентилятор... Что  ж,  вы  сумеете  довольно  скоро  убрать  это,
фотографы закончат с ней в любую минуту...
     - Фотографы? -  резко  спросил  Роуз.  -  Господи  Боже,  мужик,  мой
компьютер похож на стену общественного сортира на Лайм-стрит! Что это  вам
даст, если вы его сфотографируете?
     Парень  из  криминальной  полиции  взглянул   на   него   свысока   с
самодовольной ухмылкой:
     - Может быть, очень много, сэр.  Видите  ли,  это  не  произвольно...
э-э... размазано; на ней определенно прослеживается какой-то  рисунок.  Не
письменность или что-то в этом роде, но... знаки, как мне кажется. Хотя мы
еще не знаем, что они означают. Вообще-то я хотел, чтобы вы  взглянули  на
них еще раз - весь персонал - до того, как  их  сотрут;  для  кого-то  они
могут что-то значить, никогда нельзя знать наверное.  В  особенности,  там
есть один, на нем что-то... еще. Мы можем начать с него -  четвертый  этаж
слева.
     Все головы повернулись в одном направлении - ко мне.
     - Похоже, это твоя неделя, Стив, - вздохнул Барри.  -  Пошли?  И  вот
что,  Джемма,  солнышко,  скажи,  пожалуйста,  Джуди,  чтобы  дала   знать
уборщицам, что они могут скоро приступать.
     Мы столпились в моем офисе. Дэйв был уже там,  сидя  на  перевернутом
шкафчике  и  куря  одну  сигарету  за  другой,  чтобы  задушить  вонь,  но
безуспешно. С различными возгласами, выражающими отвращение, мы  собрались
вокруг  сержанта,  осторожно  поворачивавшего  мой  компьютер  то  в  одну
сторону, то в другую.
     - Никаких предположений? Ну, хорошо. А как насчет этого?
     Полиция предупредила нас не притрагиваться к компьютерам, но  нам  не
требовалось предупреждения. Я не  особо  приглядывался  к  тому,  что  там
висело. Даже сейчас это выглядело, как еще немного  грязи,  пучок  измятых
перьев, слепленных вместе какой-то гадостью,  прямо  в  центре  экрана.  Я
взглянул на сержанта и покачал головой.
     - Странно, - сказал он. - Вы единственный,  кому  они  оказали  такую
честь. И это не просто  дерьмо,  по-видимому,  это  кровь,  причем  совсем
свежая. Но смешанная с чем-то - с каким-то порошком, как думают ребята.  В
лаборатории скажут точно.
     Мы смотрели на эту отвратительную дрянь в тревожном  молчании,  читая
мысли друг друга. Кровь? Откуда? Животного? Или  человека?  Затем  в  наши
мысли ворвался новый голос, негромкий и вопрошающий.
     - Сар! Простите, сар! - на всех лицах появились улыбки облегчения,  и
мы   благодарно   обернулись.   Это   была   начальница   наших   уборщиц,
жизнерадостная пухлая особа лет пятидесяти с лишним,  само  спокойствие  и
материнское добродушие. В окружавшем нас разгроме она казалась воплощенным
противоядием.
     - О, миссис Макзи, - рассеянно начал Барри, - мы  ужасно  извиняемся,
что нам пришлось притащить сюда вас и ваших девушек! Но вы видите...
     - А, все в порядке, сар! - сочувственно отозвалась  миссис  Макзи.  -
Оно, конечно, ужасно, а? Но мы все отскребаем на  славу,  вот  увидите!  А
теперь где вы хотите, чтоб мы... - она замолчала,  вернее  -  задохнулась;
сначала я подумал, что от этой дешевки - сигарет Дэйва, потом - что у  нее
начался сердечный приступ. Ее глаза вылезли из орбит, из горла вырвался не
звук, а тихий странный хрип, одной рукой она  схватилась  за  свой  халат.
Второй рукой она сделала движение, словно хотела поднять ее, но потом рука
безвольно упала. Я изумленно уставился на нее, так же, как и остальные; но
когда я встретился с ней взглядом, ее глаза словно затянула пелена.
     Клэр тронула пожилую женщину за руку, и та вздрогнула:
     - Миссис Макзи! Вы хорошо себя чувствуете?
     - В чем дело, дорогуша? - мягко спросил сержант, но вопрос все  равно
прозвучал как  требование.  Она  отвела  затуманенные  глаза,  но  сержант
продолжал настаивать: - Вы что-то увидели? Что-то, что вы  узнали?  Кто-то
оставил знак... это кто-то, кого вы знаете? Может, вы тогда  захотите  нам
рассказать об этом? - Судя по всему,  миссис  Макзи  хотела  чего  угодно,
только не этого. - Давайте же, дорогая! - В голосе сержанта зазвучали едва
заметные угрожающие нотки: - Вы же знаете, что придется - рано или поздно.
     Барри бросил предостерегающий взгляд на сержанта, но было уже поздно.
Уборщица подняла глаза на полисмена, и ее лицо замкнулось, как капкан  для
крыс:
     - О чем это вы толкуете? - резко спросила она. - Хотите сказать мне в
лицо, что я это сделал? Что я связан с этими, кто это сделал?
     Барри распростер руки:
     - Миссис Макзи, ну, конечно, нет... вас здесь все знают...
     - Не позволю никому сказать мне, что я такое  натворил,  -  упрямо  и
чуть пронзительно заявила уборщица. - Я уважаемая  женщина,  мой  муж  был
проповедник, а я дьяконша!  Сколько  я  на  вас  работаю?  Пять  лет,  вот
сколько! Я не буду стоять и смотреть, как этот мальчишка говорить мне, что
я имею отношение к таким грязным вещам, как ОБЕЙЯ... -  Она  явно  сказала
слишком много. И попыталась проглотить последнее слово, но мы все услышали
его. Миссис Макзи раздраженно фыркнула, затем повернулась  на  каблуках  и
зашагала  прочь.  Она  могла  бы  показаться  смешной  на  своих  толстых,
коротких, как у  куропатки,  ножках,  но  для  этого  у  нее  был  слишком
серьезный вид. Я быстро обменялся взглядом с Клэр; та кивнула и  поспешила
вслед за миссис Макзи.
     - Как? "Оби"... - резко переспросил полисмен, ни к кому в особенности
не обращаясь. Мы переглянулись и пожали плечами. Он повернулся к Дэйву:  -
Ну,  сэр,  я  полагаю,  вы  могли  бы...  вы   ведь   примерно   того   же
происхождения...
     - Нет, черт побери, я не  могу!  -  прошипел  Дэйв,  с  поразительной
быстротой отбросив свое  обычное  хладнокровие.  -  Происхождение?  Да  вы
родились ближе к ней, чем я, так почему же вы сами не знаете,  дьявол  вас
раздери? Она с Тринидада, а я нигериец. Я Ибо, из  Биафры,  если  это  вам
хоть что-нибудь говорит! Что между нами общего?
     - Ничего, совершенно ничего, Дэйв, - сказал  я,  скривившись.  -  Так
что, пожалуйста, возвращайся к своей обычной манере ленивой ящерицы и  иди
спроси у нее. Она по-настоящему питает к тебе слабость,  в  конце  концов,
хотя это