ители   тайно   обходили   суда
группировки и атаковали у них  в  тылу  грузовые  транспорты.  Снабжению
урайцев наносился огромный ущерб, и адмирал Сванг распорядился растянуть
крейсера вдоль всей линии движения караванов, чтобы контролировать  пути
доставки.
   Впрочем, это не слишком смутило  примаров,  и  они  переключили  свое
внимание   на   тыловые   хранилища,   расположенные   в    космосе    в
непосредственной близости от группировки.
   В результате урайские корабли были  вынуждены  вернуться  на  прежние
позиции, поскольку потерять в хранилищах уже доставленные грузы было еще
хуже.
   Между тем палубная авиация примаров  продолжала  бесчинствовать.  Она
имела численный перевес и базировалась на авианосцах, надежно укрытых на
орбитах необитаемых планет. Это позволяло совершать частые вылеты, лишая
урайцев столь необходимого для подготовки покоя.
   Одновременно с легкой авиацией не ослабляли давление на противника  и
рейдерские команды. Скоростные суда скрытно  выдвигались  на  расстояния
пуска многоступенчатых ракет и, сделав залп, быстро уходили.
   И они, и истребители были вынуждены не прекращать войну ни на минуту,
поскольку  подготовленная  надлежащим  образом  ударная  масса  урайских
кораблей была бы просто неудержима.
   Против четырех сотен их судов  примары  могли  выставить  только  сто
пятьдесят.
   Поэтому  беспокоить  врага,  не  давая  ему   возможности   правильно
организовать снабжение и управление флотом, было главной задачей.
   В короткие моменты передышки между ударами примаров урайские  рейдеры
сами выходили вперед для исследования  путей  наступления,  но  ракетные
станции примаров пропускали их, не выдавая до времени своих позиций. Это
создавало у урайского руководства ложное  представление  о  возможностях
противника.
   - Я совершенно не понимаю, на что  они  надеются,  -  сказал  адмирал
Сванг на очередном совещании. - Два старсейвера и три трансрейдера, один
из которых почти потерял ход. Если даже потратить на каждую из этих пяти
единиц по пять крейсеров класса "грисбен", мы получим победу практически
даром. А у нас еще восемь эрцкрейсеров, господа. Какие будут соображения
по этой теме?
   - Разрешите мне, сэр, - откликнулся полковник Суинфир.
   - Пожалуйста, полковник.
   - Я думаю, сэр, что исход предстоящей битвы уже  предопределен  и  мы
должны получить от нашего верховного руководства указания  о  дальнейших
действиях. А то что же мы будем делать с полученной победой? Следует  ли
нам двигаться в глубь территории  примаров  или  же  совершать  обходной
маневр для ударов по группировкам противника на других фронтах?
   - Понятно. А что вы можете предложить по тактике?
   - Думаю, следует построить нечто вроде  куба,  по  вершинам  которого
разместить эрцкрейсеры. Их люменное поле надежно защитит  наши  суда  от
палубной  авиации  противника.  Следует  заметить,  что  действует   она
довольно эффективно.
   - Да, мы до сих пор не научились применять ее так  же  блестяще,  как
это делают примары, - согласился адмирал. - У вас все?
   - Все, сэр.
   - Садитесь. - Адмирал снова посмотрел на присутствующих. - Что скажет
наш гость, адмирал Урх?
   Урх поднялся. Вид у него был несколько неуверенный. Ему  не  хотелось
высказываться, чтобы не совершить ошибку, поскольку он ожидал назначения
на высокий политический пост.
   - В общем-то все сказано. Просто нужно заготовить несколько  запасных
вариантов на случай, если противник припрятал какие-то козыри.
   - Какие же козыри могут быть?
   - Да что угодно - мобильные минные поля, генераторы помех,  фальшивые
метки. Все, на что так богата фантазия примаров.  Когда  им  не  хватает
корабельной брони, они воюют, пренебрегая всякими правилами.
   -  Благодарю  за  ваши  замечания,  -  кивнул  Сванг.  -   Кто   еще?
Генерал-арбитр Хагге, хотелось бы услышать ваше мнение...
   Хагге поднялся и сразу почувствовал на себе косые взгляды  полковника
Суинфира  и  еще  нескольких  офицеров-урайцев.   Они   не   переставали
недоумевать,  почему  Сванг  постоянно  интересуется  мнением  какого-то
янычара, ведь известно, что  логическую  и  аналитическую  работу  лучше
делают урайцы.
   Адмирал Сванг и сам испытывал к янычарам сложные  чувства,  однако  в
генерале  Хагге  он  видел  опытного  аналитика,  который  всегда   имел
собственное мнение, зачастую отличное от других.  Многие  попадались  на
удочку политической пропаганды, но только не Хагге.
   - Если удастся без  боя  добраться  до  основных  позиций  примарской
группировки, то мы непременно одержим победу, сэр. В  случае,  если  нас
заставят стрелять на протяжении всего пути, еще до встречи  с  основными
силами противника, наши шансы на победу сильно уменьшатся. У  нас  много
судов, на судах много орудий, но корабельные арсеналы  заполнены  только
наполовину.
   - Мне понятны ваши  опасения,  генерал,  -  медленно  кивнул  адмирал
Сванг, - но наши разведданные и общие расчеты  говорят,  что  проблем  с
излишней тратой боеприпасов быть не должно... Можете садиться.
   Хагге сел. Он не убедил адмирала, да и не надеялся этого добиться,  и
оттого испытывал жгучую досаду на себя за бессилие.
   "Мы возгордились от побед, мы забыли столетия обидных поражений и вот
теперь возомнили себя непобедимыми, - размышлял Хагге.  -  Нам  кажется,
что противник уже не тот, что он сломлен и остается только толкнуть его,
чтобы он окончательно развалился. Но примары еще не сдались.  Это  видно
по той уверенности, с какой их военачальники руководят набегами палубной
авиации. Это не похоже на жесты отчаяния  -  это  напоминает  проведение
одного из этапов. Этапов чего? Это выяснится уже скоро".
   - Ну что же, господа  офицеры,  -  произнес  адмирал  Сванг,  -  наши
корабли полностью снаряжены, выведены на исходные позиции, от верховного
командования получено добро на  начало  наступления.  А  после  разгрома
вражеской группировки мы двинемся в направлении Остенде - Рауф -  Чусон.
Пока же наше направление - Дирикантос - Эмпирея, и через двадцать  часов
мы выступаем. Ура!
   - Ура! - закричали все члены военного совета и  захлопали  в  ладоши.
Были принесены подносы с пунтуа, и  офицеры  стали  поднимать  тосты  за
победу.
   К уныло стоявшему в углу генералу Хагге подошел полковник Суинфир. На
его сером лице играла торжествующая улыбка.
   - Вы как будто не рады предстоящему наступлению, генерал.
   - Не рад, - признался Хагте.
   - Вот как? - Полковник как будто обрадовался. - Но так ведь  недалеко
и до обвинения в нелояльности.
   -  Я  генерал-арбитр  и  обязан  сомневаться   всегда.   Даже   когда
политическое руководство навязывает штабу мнение, что противник сломлен.
   - Вы так просто об этом говорите, - Суинфир  ухмыльнулся  и  подумал,
что обязательно напишет на этого янычара донос,  если,  конечно,  он  не
окажется прав. - Такая смелость делает вам честь, генерал.
   - Спасибо за комплимент.  Но  я,  пожалуй,  пойду.  Здесь  становится
слишком душно.
 
54 
 
   По истечении двадцати часов армада урайских судов пришла в движение.
   Первыми понеслись вперед семьсот перехватчиков "фош", чтобы атаковать
ракетные станции,  если  те  вдруг  выплывут  в  опасной  близости.  Для
прикрытия перехватчиков стали выдвигаться рейдеры,  вооруженные  легкими
зенитными ракетами и скорострельными артавтоматами. Их было около сотни,
и они на ходу разворачивались в мелкоячеистую сеть.
   Несмотря на опасения адмирала Сванга, малая авиация примаров убралась
восвояси и не мешала эскадре построиться в походный порядок. Однако  это
не только не успокоило адмирала, но, наоборот, обеспокоило.
   Несмотря на уговоры подчиненных,  он  остался  на  своем  проверенном
тяжелом крейсере "Фаркампе" и не стал переносить флагманский штандарт на
борт новейшего эрцкрейсера "Эррингер".
   Командир эрцкрейсера, полковник Коррут, был этим весьма раздосадован.
Он надеялся завязать с адмиралом более близкое знакомство.
   Доминируя над всей передовой группой, снялись со стоянок  эрцкрейсеры
"Бильонеро" и "Кафир". Их электроника  была  обновлена  совсем  недавно,
оттого и было решено выставить их во главе эскадры. Именно  на  передние
суда, не прикрытые корпусами других кораблей, обычно  нападали  "эфирные
перехватчики" - уродливые суденышки  с  огромными  антеннами  и  мощными
дешифраторами на борту. В их задачу входило взламывать любые управляющие
сигналы, путь даже  они  принадлежали  системе  перекачки  фекалий.  Для
воздействия на противника годились любые методы.
   - Номерам 206, 384,  234  и  985  выполнять  программу  перестроения.
Остальным ждать указаний, - объявил один из помощников адмирала, капитан
Кох.
   Повинуясь этим командам, четыре тяжелых крейсера начали  выходить  из
колонны,  чтобы  образовать  одну  их  плоскостей  построения.   Адмирал
внимательно следил за маневрами судов и с удовлетворением  отметил,  что
крейсера управляются грамотно, не вынуждая другие корабли освобождать им
дорогу.
   - Я "два-шесть",  прямо  по  курсу  обнаружил  четыре  артиллерийских
станции, - сообщил командир перехватчиков, прославленный  майор  Лушвиц,
который редко засиживался в штабных каютах.
   - Уничтожайте, - распорядился капитан Кох и покосился на сидевшего на
возвышении адмирала.
   Тот никак не отреагировал, следовательно, был согласен  с  действиями
помощника.
   - Всем бортам! Комбинация "Звезда Алькасара"! - в строго определенный
момент произнес в эфир другой помощник адмирала.
   На огромном экране, который делил оперативный зал  крейсера  пополам,
практически одновременно начали перемещаться отметки судов,  замелькали,
сменяясь, цифры их новых координат.
   Два  десятка  операторов  внимательно  следили  за  работой  главного
вычислительного  центра.  То  и  дело  им   приходилось   корректировать
пришедшую информацию и даже отключать отдельные банки данных:  пользуясь
своим количественным преимуществом, "эфирные перехватчики" примаров  уже
успели сформировать несколько ложных отметок, которые вовсе не  являлись
урайскими судами. Однако операторам хватило нескольких  минут,  чтобы  с
ними справиться.  Защитные  системы  отследили  "засвеченные"  каналы  и
тотчас их отключили.
   Эта война, в отличие  от  непосредственно  огневого  контакта  боевых
судов, не прекращалась  ни  на  минуту.  Отряды  постановщиков  помех  и
"слухачей-разведчиков" вели беспрерывный  "обстрел"  управляющих  систем
противника.
   - Внимание, огневой контакт с авиацией противника! - объявил дежурный
оперативного зала.
   - Подробнее, - приказал Сванг и подался вперед.
   - Рейдеры, сэр. Они обменялись залпами  с  полусотней  перехватчиков.
Повреждения у обеих сторон, потерь нет...
   - Они пробуют нас на  зубок,  -  произнес  адмирал.  -  Капитан  Кох,
проводите следующее перестроение.
   - Но до него еще семь минут, сэр.
   - Скорректируйте программу. Вы же видите, противник  начал  сближение
раньше.
   - Есть, сэр.
   - И отводите назад наши перехватчики. Подозреваю, что они...
   Договорить адмирал не успел. Дежурный  оперативного  зала  сообщил  о
завязавшемся впереди бое.
   -  Передовой  отряд  майора  Лушвица  атакован  двумя  сотнями  машин
противника. Майор Лушвиц принял бой, сэр.
   - Подробнее о примарах, - нетерпеливо потребовал адмирал.
   - Одну минуту, сэр... э-э... Примерно сто пятьдесят машин "вирнет" из
отряда "Сильверхант" и полсотни штурмовиков "браво" из "Диких Шершней".
   -   Понятно,   капитан   Кох,   отзывайте   Лушвица!    Тягаться    с
"сильверхантами" мы не будем.
   - Сэр, поступают сведения, что наши перехватчики  сбивают  штурмовики
один за другим.
   - Плевать на штурмовики, сейчас  нас  начнут  щипать  "сильверханты".
Отзывайте немедленно. Пусть рейдеры прикроют их отход.
   - Есть, сэр.
 
55 
 
   Сорок  восемь  машин  "браво"  выполняли  роль  основного  тарана   и
прикрытия быстрых "вирнетов". Если бы не  они,  перехватчики  начали  бы
нести потери еще на подходе к противнику.
   Лейтенант Эдди Зайль прекрасно понимал,  что  подставлять  товарищей,
пусть и не таких умелых, как пилоты "сильверхантов", непорядочно. Однако
это был не его приказ.
   - Пойми, Эдди, у каждого  в  этой  войне  своя  функция  и  отдельных
человечков здесь нет. Мы общий организм под названием  флот,  и  главное
здесь - общая победа с наименьшими потерями.
   - Я понял, сэр.
   - Ну а раз понял, бери гвардейцев  под  свою  команду,  и  пусть  они
проложат вам дорогу до бортов "фошей".
   И  Эдди  Зайль  принял  командование  над   группой   из   пятидесяти
штурмовиков. Некоторых из этих ребят он  знал  -  встречался  с  ними  в
ремонтных доках или в отдыхающих сменах, но делать было нечего, и  Зайль
построил их впереди.
   Эти дурачки даже обрадовались - как же, идти в бой  вместе  с  самими
"сильверхантами", а то, что их поставили в авангарде, подняло настроение
"шершней" еще больше.
   Первый же залп из гравитационных орудий урайских  рейдеров  пробил  в
авангарде брешь в пять штурмовиков. Машины разметало на мелкие  кусочки,
и они разлетелись в разные стороны, будто их  и  не  было  вовсе.  Такая
картина  поражения  была  характерна  для  гравитационных  орудий:   при
правильной постановке фокуса они накрывали большую площадь.
   Рейдеры успели произвести еще  несколько  залпов,  однако  примарские
машины уже нырнули в "тень" за построениями  урайских  перехватчиков,  и
рейдеры прекратили бесполезный огонь.
   Однако и тут штурмовикам "браво" крепко досталось. Они  нарвались  на
ракеты "фошей", и еще дюжина машин  перестала  существовать.  Видя,  как
неуклюже  эти  бедняги  пытаются   выполнить   противоракетный   маневр,
лейтенант Зайл выругался в эфире.
   Между тем "шершни" наконец сблизились с противником на верный выстрел
и открыли по порядкам "фошей" шквальный огонь.
   - Поберегите патроны! - напомнил им Зайл, однако  это  мало  помогло.
Эти ребята стреляли до последней железки,  а  потом  бросались  таранить
урайцев в лоб.
   Удалось это только одному, остальных  сожгли  раньше.  Однако  гибель
авангарда не была напрасной. Своей безумно дерзкой атакой  они  отвлекли
внимание, и весь отряд "сильверхантов" вступил с противником  в  огневое
соприкосновение.
   - Внимание, это машины Лушвица! - предупредил своих Зайл. Однако  все
и так признали урайских асов - хороших пилотов и метких стрелков, правда
чересчур озабоченных вопросом собственной репутации.
   Заилю и другим "сильверхантам" казалось странным, что  их  противники
порой увлекаются красивыми маневрами, в  то  время  как  это  грозит  им
верной  гибелью.  Они  явно  страдали  комплексом   неполноценности,   и
доказательство собственного бесстрашия  обходилось  им  слишком  дорого.
Первое же касание выбило из их рядов два десятка перехватчиков.  Правда,
лишь половина оказалась разбита полностью, остальные на дымящих  движках
или с отрезанными плоскостями просто вышли из боя.
   "Сильверханты"  потеряли  две  машины,   потом,   когда   закружилась
карусель, - еще четыре.
   Сам Зайл бросал свой "вирнет" из стороны в сторону, старясь держаться
поближе к вражеским машинам. Это  называлось  "оседлать  свинью",  когда
пилот в точности повторял маневры выбранного противника и не отставал от
него ни на шаг. Другие "фоши" стрелять в "оседлавшего свинью" опасались,
поскольку могли свалить своего, а Зайл при случае  дырявил  любого,  кто
попадался ему в прицел.
   "Свинья"  лейтенанта   всячески   пытался   его   сбросить   и   даже
переворачивался, чтобы достать наглеца из  спрятанной  на  брюхе  пушки,
однако Зайл был осторожен и устойчиво  держался  над  своей  жертвой.  А
вокруг продолжалась свалка, поскольку несдержанные "фоши" вступали в бой
целыми полусотнями. Порядка им это не добавляло и только делало стрельбу
"сильверхантов" более эффективной.
   Переговорные частоты противников располагались  близко,  и  временами
Зайл слышал перепалку пилотов Лушвица. Голос самого  майора  тоже  часто
звучал  в  эфире,  и  было  ясно,  что  он  недоволен  действиями  своих
подчиненных.
   Прямо на глазах лейтенанта был подбит  его  партнер  по  покеру  Руди
Эсекс. Машина Руди разом отяжелела, и ее бросились добивать едва  ли  не
полторы сотни "фошей".
   Руди даже не попрощался,  значит,  был  ранен  или  даже  убит.  Зайл
фиксировал случившееся краешком сознания, и  эти  драматические  события
пока никак им не классифицировались. Сейчас это была просто  информация.
Позже он, конечно, осознает потери, а  сейчас  его  голова  была  только
процессором,  вовремя  включавшим  отшлифованные   смертельным   страхом
рефлексы.
   - Они уходят! - крикнул кто-то.
   - Срочно назад! - тотчас приказал  лейтенант  и,  всадив  в  "свинью"
очередь  из  пушки,  на  полной  тяге  погнал  свою  машину   прочь   от
надвигавшейся группы урайских  рейдеров.  Тактика  противника  была  ему
понятна.
   Рэйдеры  открыли  по  уходящим  "вирнетам"  шквальный  огонь,  и  две
запоздавшие  из-за  повреждений  машины  были  разбиты.  Это   увеличило
количество потерь, и Зайл, взглянув  на  панель  индикации,  отметил  их
точное число - 18 машин. Напротив каждого из  погасших  силуэтов  стояло
имя и звание. Все это были друзья - ни одного чужого человека.
   "А "шершней" в потери я не занес, - укорил себя Зайл. - Вроде  как  и
не люди они. А сражались ребята,  как  умели,  и  помогли  нам  здорово.
Значит, потери - 66 машин".
   Однако, как ни старался Зайл уравнять всех, он  остро  ощущал  потерю
лишь своих восемнадцати асов. Что же до "шершней", то они не были такими
уж невосполнимыми - их готовили всего полгода, набирая из  добровольцев,
в которых не было недостатка.
   Фермеры, рабочие заводов и даже владельцы  мелких  фирм  -  эти  люди
считали, что без них флот не справится. И поначалу, когда  в  могуществе
вооруженных сил никто не сомневался, их просто ставили на военный  учет.
Потом ситуация изменилась, и добровольцев стали брать на войну.
   - Эдди, у меня тяга падает,  -  сообщил  Лео  Кармен.  -  Нагнетатель
поврежден.
   -  Понял,  Лео,  но  теперь  мы  уже  дома.  Мой  радар  засек   наше
прикрытие...
   - А у меня радар не работает.
   - Ну и наплюй, я  сам  тебя  наведу.  -  Зайл  качнул  плоскостями  и
неожиданно, справа  от  себя,  заметил  уцелевший  штурмовик  "браво"  с
номером "318" на борту.
   - Эй, "браво" триста восемнадцатый! Ты как здесь оказался?  -  опешил
лейтенант.
   - Вы сказали уходить, сэр...
   - Я не об этом - как тебе удалось выкарабкаться?
   - Не знаю, сэр, - после небольшой паузы ответил пилот. - Я и  сам  не
понял...
   - Ладно, извини, приятель,  -  спохватился  Зайл,  поняв  что  задает
идиотские вопросы. - Твоя база на "Тенерифе"?
   - Нет, сэр, "Элерганз"...
   Зайл хорошо помнил эту старую калошу, которая прежде была заправочным
узлом,  а  позже  была  переоборудована   в   авианосец.   Несмотря   на
модернизацию,  это  громоздкое  судно  еле  шевелилось,  и   его   редко
использовали в операциях, где от авианосцев требовалась мобильность.
   - Ты вот что, "триста восемнадцатый", на "Элерганз" сейчас  не  ходи.
Это слишком далеко. Пойдешь с нами на "Гинсборро".
   - Как скажете, сэр.
 
56 
 
   Большую часть времени, до момента возвращения  истребителей,  команды
техников проводили в общих каютах личного состава.
   Они пили жидкий кофе, курили сигареты военной поставки и  старательно
избегали разговоров об ушедших на задание пилотах.
   Когда же прозвучал сигнал  готовности,  механики,  скрывая  волнение,
стали  быстро  покидать  комнаты  отдыха,  чтобы  поскорее  оказаться  в
галерее. До паркования истребителей оставалось еще  не  менее  получаса,
однако команды предпочитали занять места заранее.
   Вооружившись  гибкими  лентами  транспортерной  подачи,  он  окружили
пронумерованные створки ворот,  надеясь,  что  сегодня  беда  минует  их
пилота и долгожданный истребитель поднимется из люка на монтажном столе.
   Наконец дали прерывистый сиг