амиль  Бено пригрозил демонстрацией  чеченцев в Москве, а
председатель  Госсовета Чечни Малик Сайдуллаев пообещал  внушительную премию
за  информацию  об  истинных  организаторах  взрыва.  Аслан  Масхадов  также
отмежевался от теракта и выразил соболезнование россиянам.
     193


     А. ЛИТВИНЕНКО, Ю. ФЕЛЬШТИНСКИЙ
     5  августа  2000 года  двенадцать человек  --  члены спецгруппы  Андрея
Александровича  Морева,  прибывшие  на  Петровку,  38 для  инструктажа перед
очередной операцией, --  стали свидетелями разговора Исмаилова и  Федорова о
работе на  Пушкинской  площади. Через  три  дня там  действительно произошел
теракт,  а  в  фотороботах  Морев  опознал  двух  офицеров  ФСБ.  Только эта
случайность позволяет нам сегодня утверждать, что  за взрывом на  Пушкинской
площади стояли спецслужбы, а не чеченцы.
     Пройдут  годы.  Россия,  конечно же,  будет другой. У  нее будет другое
политическое руководство. И  если  мы еще будем живы, нас спросят наши дети:
почему  вы молчали?  Когда  вас взрывали  в Москве, Волгодонске,  Буйнакске,
Рязани -- почему вы молчали?
     Мы не молчали. Мы возмущались, кричали, писали... Жители дома  No 14/16
по  улице  Новоселов  подали  в  суд  на  ФСБ.  В   письме,  отправленном  в
Генпрокуратуру   России,   говорилось:   "Над  нами   поставили   чудовищный
эксперимент,  в  котором двумстам сорока ни в чем  не  повинным людям отвели
роль статистов. Всем нам нанесли не только тяжелую психическую травму, но  и
невосполнимый  вред здоровью".  Рязанцев поддержала администрация  Рязанской
области.  Однако  дальше слов  дело  не  пошло, а коллективное  заявление  в
прокуратуре затерялось.
     18 марта депутаты  фракции  "Яблоко"  Сергей  Иваненко и Юрий Щекочихин
подготовили  проект  постановления  Госдумы о  парламентском  запросе  и. о.
генерального  прокурора Владимиру Устинову "О факте обнаружения  в г. Рязани
22   сентября  1999  года   взрывчатого  вещества  и   обстоятельствах   его
расследования". Иваненко и Щекочихин предлагали  депутатам  Госдумы получить
ответы  на следующие вопросы: "на  какой  стадии находится уголовное дело по
факту
     194


     ФСБ ВЗРЫВАЕТ РОССИЮ
     обнаружения в Рязани взрывчатого вещества 22 сентября
     г.; проводилась ли экспертиза найденного вещества; кто
     и когда отдал приказ о проведении учений, каковы были цели
     и задачи учений; какие средства и вещества -- взрывчатые
     или имитирующие их -- использовались при проведении уче
     ний; провести проверку публикаций "Новой газеты" No10 за
     г. о том, что на складе оружия и боеприпасов одной из
     учебных частей ВДВ хранился гексоген, расфасованный в
     мешки из-под сахара".
     В проекте запроса говорилось также о том, что руководство ФСБ в течение
двух дней со дня происшествия  изменило официальную позицию. Согласно первой
версии 22  сентября 1999 г. был успешно  предотвращен террористический  акт.
Согласно второй  -- в Рязани  проводились учения  по  проверке боеготовности
правоохранительных  органов.  "Ряд приведенных  фактов  ставит  под сомнение
официальную версию  событий, происшедших в Рязани", -- говорилось в запросе.
Информация, связанная  с учениями, закрыта. Недоступны материалы  уголовного
дела,   возбужденного  УФСБ  по  Рязанской  области  по  факту   обнаружения
взрывчатых  веществ.  Не  названы  лица,  заложившие  имитационное  взрывное
устройство,  а также  те, кто  издал  приказ о проведении учений. "Заявление
руководства ФСБ о том, что найденное в Рязани вещество состояло из сахарного
песка,  не  выдерживает  критики". В частности,  прибор, использованный  для
анализа найденного вещества, указывал на  наличие гексогена и был совершенно
исправен, а детонатор взрывного устройства не был имитацией.
     Увы,  большинство  членов  Думы  проголосовало  запрос  не производить.
Против   направления    запроса   выступила   проправительственная   фракция
"Единство",  группа  "Народный депутат",  часть фракции "Регионов России"  и
часть Либерально-демократической партии России (ЛДПР). "За" запрос
     195


     А. ЛИТВИНЕНКО, Ю. ФЕЛЬШТИНСКИЙ
     высказались  "Яблоко",  Союз  правых  сил (СПС),  коммунисты  (КПРФ)  и
Аграрно-промышленная группа  (АПГ).  В  результате сторонники  Щекочихина  и
Иваненко набрали  103  парламентских  голоса (при  необходимых  226). Членов
российского  парламента   правда  о   сентябрьских   взрывах  почему-то   не
интересовала.
     Вторая попытка поставить вопрос  на голосование, предпринятая 31 марта,
приблизила Щекочихина  и  Иваненко  к  цели,  но победой не увенчалась.  При
голосовании на пленарном  заседании Думы, несмотря на поддержку  КПРФ, АПГ и
"Яблока", а  также  частичную поддержку фракций  "Отечество --  вся  Россия"
(ОВР) и  СПС, проект  запроса  набрал  197  голосов  против  137,  при одном
воздержавшемся. Из фракции "Единство" "за" не проголосовал ни один человек.
     16  марта 2000 года Зданович  указал в одном  из своих интервью, что по
имеющейся в ФСБ информации журналист Николай  Николаев, ведущий  на НТВ цикл
передач  "Независимое  расследование",  намерен  в  ближайшие  дни,  еще  до
президентских выборов, провести расследование рязанских учений в студии НТВ.
Программа была намечена на 24 марта. Неудивительно, что за несколько дней до
этого пришло известие, которого ждали  много  месяцев. 21 марта  Федеральное
агентство  новостей   (ФАН)  передало  сообщение  о  результатах  экспертизы
образцов сахара, найденного в Рязани 22 сентября 1999 года. В ФАН информация
пришла  из  Рязанской области,  от  начальника  УФСБ  по  Рязанской  области
генерал-майора Сергеева. По его словам, экспертизой  было установлено, что в
найденных мешках содержался сахар без примеси каких-либо взрывчатых веществ.
"В  результате  проведенных  исследований образцов  сахара  следов  тротила,
гексогена, нитроглицерина  и  других взрывчатых веществ не  обнаружено",  --
было отрапортовано в заключении экспертов. Кроме  того, по словам  Сергеева,
экспертиза подтвердила, что взрыв-
     196


     ФСБ ВЗРЫВАЕТ РОССИЮ
     ное устройство, наиденное вместе с мешками с сахаром, являлось муляжом.
"Следовательно,  можно  сделать  вывод,  что данное устройство  взрывным  не
являлось, так как  в нем отсутствовали заряд взрывчатого вещества и средство
взрывания", -- говорилось в заключении.
     Постепенно становилось ясно, что ФСБ пытается закрыть уголовное дело до
программы Николаева и президентских выборов. Уголовное дело, возбужденное 23
сентября 1999 года начальником следственного отделения УФСБ  РФ по Рязанской
области  подполковником Максимовым, после заявления  Патрушева  об "учениях"
было 27  сентября  прекращено. Однако 2 декабря, т.  е. через два  с  лишним
месяца, Генпрокуратура сочла,  что уголовное дело прекращено преждевременно,
и,  отменив  постановление  рязанского  УФСБ  от  27  сентября,  возобновила
следствие,  дав понять,  что с версией  об "учениях"  у ФСБ не  все  обстоит
благополучно. Правда, "доследование" было поручено не независимому следствию
(такого  не  существует),  а заинтересованной  стороне  --  ФСБ,  структуре,
обвиняемой в планировании теракта. И все-таки дело закрыто не было.
     Рязанское УФСБ повторно запросило в лаборатории ФСБ в Москве результаты
полной  экспертизы  вещества,   находившегося  в  мешках  из-под  сахара,  и
механического  устройства,  найденного  при  них.  15  марта 2000 года  УФСБ
получило  из  Москвы   долгожданный   ответ   (на  который   так   надеялось
руководство): "Установлено,  что вещество  во всех  образцах (взятых из трех
мешков)  представляет  собой  сахарозу  --  основу  сахара,  получаемого  из
свекловичного и тростникового  сырья. По химическому составу и внешнему виду
исследуемое  вещество  соответствует  сахару  в  виде пищевого  продукта.  В
представленных   образцах   следов   взрывчатых   веществ   не   обнаружено.
Инициирующее  устройство  не  могло  быть использовано в  качестве  средства
взрывания, т.к. в нем нет
     19',


     А. ЛИТВИНЕНКО, Ю. ФЕЛЬШТИНСКИЙ
     заряда взрывчатого вещества.  Следовательно, реально  жильцам  ничто не
угрожало". А значит, нет признаков "терроризма".
     "На мой взгляд, мы получили достаточно веские основания для того, чтобы
дело  прекратить в  связи с  учебным характером событий,  имевших  место  22
сентября 1999 года в доме по улице Новоселов",-- сообщил в интервью 21 марта
2000 года возбудивший дело следователь Максимов.
     Теперь  предстояло  дезавуировать  результаты  экспертизы,  проведенной
Ткаченко.  Эта  честь  также выпала  21  марта  на  долю  Максимова: "Анализ
проводил  начальник  НТО  [инженерно-технического  отдела]  Юрий  Васильевич
Ткаченко. На его  руках,  как  позже  выяснилось, после  суточного дежурства
остались  следы пластита,  в  состав  которого входит  гексоген.  Необходимо
отметить, что подобный "фон" в виде микрочастиц может присутствовать на коже
длительное время -- до трех месяцев. Чистоты проводимого анализа можно  было
достичь  только при  работе в одноразовых  перчатках.  Увы,  они не входят в
рабочий комплект специалиста-взрывотехника, а  средств  на  их  приобретение
нет.  Мы  пришли к  выводу, что  только поэтому милиционеры „поставили
диагноз" -- наличие взрывчатого вещества".
     Наверное, именно так написал Максимов в сопроводительной документации в
Генпрокуратуру,  объясняя  необходимость  закрытия дела против ФСБ по статье
"терроризм". Требовать от  следователя  героизма мы  не вправе. У Максимова,
как и у всех нас, семья. Идти  против  руководства ФСБ  было  непрактично  и
рискованно. Однако  следует отметить,  что  мнение  Максимова  расходится  с
точкой    зрения    Ткаченко,   которого   никак   нельзя   заподозрить    в
заинтересованности   в   этом   вопросе.   Ничего,   кроме    неприятностей,
принципиальность Ткаченко  принести ему не  могла.  И действительно -- после
рязанского эпизода он был командирован в Чечню.
     198


     ФСБ ВЗРЫВАЕТ РОССИЮ
     Рязанское  отделение  специалистов-взрывотехников,  которым   руководил
Ткаченко, было  уникальным не только для Рязани, но и  для всех  близлежащих
областей. В нем трудились тринадцать человек саперов-профессионалов, имевших
большой опыт работы, неоднократно проходивших курсы повышения квалификации в
Москве на  базе научно-технического центра "Взрывиспытание" и раз в два года
сдававших специальные экзамены. Ткаченко утверждал, что техника в его отделе
была  на  мировом  уровне. Использованный  для  анализа найденного  вещества
газовый  анализатор  -- прибор,  стоящий  около 20 тысяч  долларов,  --  был
совершенно исправен (иначе и быть не могло, так как жизнь сапера  зависит от
исправности  техники).  Согласно  своим техническим характеристикам  газовый
анализатор  обладает высокой  надежностью  и  точностью,  поэтому результаты
анализа,  показавшего наличие  паров гексогена в содержимом мешков, сомнений
вызывать  не должны. Следовательно,  в состав имитационного  заряда  входило
боевое,    а    не     учебное,    взрывчатое    вещество.     Обезвреженный
специалистами-взрывотехниками  детонатор,  по  словам  Ткаченко,  также  был
изготовлен на профессиональном уровне и муляжом не был.
     Теоретически ошибка  могла произойти в случае, если за техникой не было
надлежащего  ухода  и  если  газовый анализатор  "сохранил"  следы  прежнего
исследования. Отвечая на заданный по  этому  поводу вопрос,  Ткаченко сказал
следующее:  "Техническое обслуживание газового  анализатора  проводит только
узкий   специалист  и   строго  по  графику:  есть   плановые  работы,  есть
профилактические  проверки,   поскольку   в  приборе   существует   источник
постоянной радиации". "Следы" остаться не могли еще и потому, что в практике
любой  лаборатории  определение  паров  гексогена  довольно  редкий  случай.
Припомнить,  когда бы пришлось определять прибором гексо-ген, Ткаченко и его
сотрудники не смогли.
     199


     А. ЛИТВИНЕНКО, Ю. ФЕЛЬШТИНСКИЙ
     20 марта жильцы дома по  улице Новоселов собрались для записи программы
"Независимое  расследование" в  студии  НТВ.  Вместе  с ними на  телевидение
прибыли представители  ФСБ.  В  эфир  программа  вышла  24-го.  В  публичном
телерасследовании  принимали участие Александр Зданович,  первый заместитель
начальника Следственного управления ФСБ  Станислав Воронов,  Юрий Щекочихин,
Олег Калугин, Савостьянов,  глава  рязанского  УФСБ  Сергеев,  следователи и
эксперты ФСБ, независимые эксперты, юристы, правозащитники и психологи.
     Выступая  без  масок и  без  оружия,  сотрудники ФСБ  очевидным образом
проиграли  битву с  населением. Экспертиза над  сахаром, проводившаяся почти
полгода,  выглядела анекдотично.  "Если  вы  утверждаете,  что в мешках  был
сахар, то уголовное дело по обвинению в терроризме  должно  быть прекращено.
Но  уголовное  дело до сих  пор не прекращено. Значит, там был не сахар", --
восклицал адвокат Павел  Астахов, не  знавший о том, что 21-го дело закроют.
Было очевидно, что на повторную  экспертизу в Москву ушли  другие  мешки, не
те, которые нашли в Рязани. Только доказать эту очевидность никто не мог.
     Присутствовавший  в   зале  эксперт-взрывник  Трансвзрыв-прома  Рафаэль
Гильманов  подтвердил,  что  гексоген  совершенно  невозможно  перепутать  с
сахаром. Даже по внешнему виду они не похожи. Версию следователей ФСБ о том,
что во время первой экспертизы перепачканный чемодан пиротехника "дал след",
эксперт  назвал  неправдоподобной.  Столь  же  неправдоподобно  выглядели  и
утверждения  представителей  ФСБ  о  том,  что  саперы,  вызванные на  место
происшествия, приняли муляж за настоящее взрывное устройство. Сотрудники ФСБ
объяснили,  что генерал Сергеев, сообщивший  о  взрывателе и  присутствующий
теперь  в  зале,  "не  является  тонким  специалистом  в   области  взрывных
устройств" и 22 сентября просто
     200


     ФСБ ВЗРЫВАЕТ РОССИЮ
     ошибся. Генерал Сергеев на  обвинения в свой адрес в непрофессионализме
почему-то  не  обиделся,  хотя  22  сентября  делал  публичное  заявление  о
взрывателе,  основываясь  на  выводах  подчиненных  ему  экспертов,  в  чьем
профессионализме сомнений не было.
     Оказалось,  что в зале много  военных. Они с уверенностью заявляли, что
происшедшее в Рязани не похоже  даже на самые  "максимально  приближенные" к
боевым учения. Подготовка боевых учений  всегда сопровождается обязательными
подготовительными  мероприятиями,  в  частности,   на  случай  возможных  ЧП
готовится  скорая  медицинская помощь,  медикаменты, перевязочные  средства,
теплая одежда. Даже самые важные учения, если они связаны с действиями среди
гражданского населения, обязательно согласовываются с местным руководством и
заинтересованными ведомствами. В данном случае ничего не подготавливалось  и
не согласовывалось. Так учения не проводятся -- категорически заявил один из
жильцов дома, профессиональный военный.
     В целом  аргументы сотрудников ФСБ были  настолько нелепы, что один  из
жильцов итоги  подвел  по-своему: "Не надо  нам вешать  лапшу  на уши".  Вот
небольшой отрывок из теледебатов:
     "Народ: Следственное управление  ФСБ возбудило уголовное дело. Оно что,
возбудило дело против самой себя?
     ФСБ: Уголовное дело возбуждено по факту обнаружения.
     Народ: Но если это были учения, то по какому факту?
     ФСБ:   Вы   не   дослушали.  Учения  проводились   с   целью   проверки
взаимодействия различных правоохранительных  органов.  На тот момент,  когда
возбуж-
     201


     202
     А. ЛИТВИНЕНКО, Ю. ФЕЛЬШТИНСКИЙ
     далось  уголовное дело, ни  милиция  Рязани, ни  федеральные органы  не
знали, что это учения...
     Народ: Так против кого же возбуждено дело?
     ФСБ:  Я  еще  раз  говорю  --  уголовное  дело  возбуждалось  по  факту
обнаружения.
     Народ: По какому факту? По факту учений в Рязани?
     ФСБ:   Человеку,   который  не  разбирается  в  уголовно-процессуальном
законодательстве, бесполезно объяснять...
     Народ:  В  чем же заключалась  безопасность граждан,  которые  всю ночь
провели  на улице, в чем безопасность  здесь для физического и  психического
здоровья?  И второе -- вы возмущены тем, что звонят телефонные  террористы и
грозят взрывами, а чем вы от них отличаетесь?
     ФСБ: Что такое обеспечение безопасности  граждан? Это какой-то конечный
эффект, когда взрывы не прогремят...
     Народ: Я сам бывший военный. Учений провел за 28 лет ну знаете сколько,
и то, что здесь рассказывают солидные люди, генералы, об учениях, вы знаете,
уши вянут!
     ФСБ: Вы как бывший военный проводили, наверное,  военные  учения. У нас
специальная служба, и в этой службе используются специальные силы и средства
на основании закона об оперативно-розыскной деятельности...
     (Вмешаемся  в спор народа с ФСБ  и еще раз подчеркнем, что в законе "Об
оперативно-розыскной  деятельности в  Российской Федерации"  об  учениях  не
говорится.)
     Народ: Если кто-то фиксировал ход учений, то где эти люди?


     ФСБ ВЗРЫВАЕТ РОССИЮ
     ФСБ:  Если  бы, конечно,  нам раз  в  10 увеличить  личный состав,  то,
конечно...
     Народ: Не  надо нам лапшу вешать на уши! Люди, которые видели гексоген,
никогда его с сахаром не спутают...
     ФСБ:  Порошок насыпали  на крышку чемодана, с  которым они с 95-го года
ездили на все учения.  И в  Чечню в  свое  время брали. Короче, среагировали
бумажки на пары гексогена...
     Народ:  Я видел мешки с  трех метров. Во-первых, желтоватые. Во-вторых,
мелкие гранулы, как вермишель.
     ФСБ: Сахар производства Курской области. Сахар производства Воронежской
области  отличается.  А сахар, который производят  у  нас на Кубе, он вообще
желтый!"
     Присутствовавший  в студии рязанский  журналист Александр Баданов писал
на следующий день в местной рязанской газете:
     "Что  же  все-таки  произошло?  --  пытались  выяснить  на телепередаче
рязанцы.  Однако  на  большинство  их  вопросов  представители ФСБ  не  дали
удовлетворительного ответа. [...] По словам Здановича, ФСБ расследует сейчас
уголовное дело  по факту  сентябрьских событий в Рязани. Абсурд,  возможный,
вероятно, только в  России: ФСБ расследует уголовное дело  по  факту учений,
проведенных  ею  же!  Но  ведь дело  может  быть возбуждено  лишь  по  факту
предполагаемых  противоправных  действий.  Как же тогда  относиться  ко всем
предыдущим  заявлениям высокопоставленных спецслужбистов о том,  что никаких
нару-
     203


     А. ЛИТВИНЕНКО, Ю. ФЕЛЬШТИНСКИЙ
     шений закона  при проведении учений  не было? Жильцы дома No14 пытались
подать  в  Рязанскую  прокуратуру  иск   к  ФСБ  с  требованием   возмещения
причиненного   морального  ущерба.   Жильцам  сказали,  что   иск   согласно
процессуальным нормам  они  могут предъявить только к конкретному  человеку,
который  отдал  приказ о  проведении учений.  Шесть раз Здановичу и Сергееву
задавался один и тот  же  вопрос: кто отдал приказ провести в Рязани учения?
Шесть  раз  Зданович и Сергеев уходили от ответа, мотивируя  это  интересами
следствия. [...] Отсутствие правдивой информации породило версию  о том, что
спецслужбы  действительно хотели  взорвать жилой дом в Рязани для оправдания
наступления  федеральных  войск  в  Чечне и  поднятия боевого  духа  солдат.
„Я  видел содержимое мешков, на сахар это никак не похоже, -- сказал в
заключение  Алексей Картофельников. --  Я уверен в том, что  в мешках был не
сахар, а настоящий  гек-соген". С ним согласны другие  жильцы дома. Так что,
думается, в  интересах самой ФСБ было бы назвать того, кто подписал приказ о
проведении учений, подорвавших доверие и престиж российских спецслужб".
     Практическим результатом встречи в студии  стало вмешательство адвоката
Астахова  в старый коллективный иск ря-занцев. Потерпевшая сторона попросила
Генпрокуратуру разъяснить  ей цель  операции,  а также определить размеры  и
форму компенсации морального