пойманных по горячим следам сотрудников ФСБ в Москву.
     Дальше  наше  расследование  упирается  в  привычный  гриф  "совершенно
секретно".  Уголовное дело, возбужденное  в УФСБ РФ по Рязанской области  по
факту обнаружения взрывчатого вещества по статье "терроризм" (ст. 205 УК РФ)
засекречено. Материалы  дела  недоступны общественности.  Имена  террористов
(сотрудников ФСБ) скрываются. Мы даже не знаем, были ли они допрошены  и что
они  сказали на этом допросе. А скрывать Патрушеву было что. "Ребята, ничего
не могу  сделать. В  анализе  -- взрывчатые  вещества,  я  обязан  возбудить
уголовное  дело", -- упрямо заявлял коллегам  из Москвы следователь местного
ФСБ, когда на  него оказывалось давление. Тогда из центрального аппарата ФСБ
прислали людей и попросту конфисковали результаты экспертизы.
     29  сентября 1999  года  газеты  "Челябинский  рабочий",  "Красноярский
рабочий"  и самарская  "Волжская коммуна"  (1 октября)  поместили идентичные
статьи:
     96


     ФСБ ВЗРЫВАЕТ РОССИЮ
     "Как стало  известно из хорошо информированного источника в МВД России,
никто  из оперативных работников МВД и их коллег  УФСБ Рязани не верит ни  в
какие  „учебные"  закладки  взрывчатки  в  городе.  [...]  По   мнению
высокопоставленных  сотрудников МВД России, на самом деле в Рязани жилой дом
был  реально заминирован неизвестными с применением настоящей  взрывчатки" и
"тех же детонаторов, что и в Москве [...] Косвенно эту теорию подтверждает и
то, что возбужденное  в Рязани уголовное дело по статье „терроризм" до
сих  пор  не  закрыто.   Мало  того,  результаты  первоначальной  экспертизы
содержимого  мешков, проведенной  на  первом этапе экспертами  местного МВД,
изъяты  сотрудниками ФСБ,  прибывшими из Москвы, и немедленно засекречены. А
милиционеры, общавшиеся  со  своими  коллегами-криминалистами,  проводившими
первую экспертизу мешков,  по-прежнему утверждают,  что  в них действительно
был гексо-ген, и ошибки быть не может".
     Оказание  давления  на  следствие  и   засекречивание  уголовного  дела
являлись   незаконными  деяниями.   Согласно   статье  7-й   закона  РФ   "О
государственной  тайне",  принятого  21  июля  1993  года,  "не  подлежат  к
отнесению  к  государственной  тайне  и  засекречиванию  сведения   [...]  о
чрезвычайных происшествиях и катастрофах, угрожающих безопасности и здоровью
граждан, и их последствиях; [...]  о фактах нарушения прав и свобод человека
и  гражданина; [...] о фактах нарушения  законности органами государственной
власти и их должностными лицами".
     Более  того, как написано в том же законе: "Должностные лица, принявшие
решения о  засекречивании перечисленных сведений либо о включении  их в этих
целях в носители сведений, составляющих государственную тайну, несут уго-
     9',


     А. ЛИТВИНЕНКО, Ю. ФЕЛЬШТИНСКИЙ
     ловную,   административную   или   дисциплинарную   ответственность   в
зависимости от  причиненного обществу, государству и гражданам материального
и морального ущерба. Граждане вправе обжаловать такие решения в суд".
     Увы,  похоже,  что  засекретившие   уголовное  дело  лица  не   понесут
ответственности согласно закону 1993 года.
     В    марте    2000   года   (перед    самыми   выборами)    избирателям
продемонстрировали  одного из  трех террористов  --  "сотрудника  спеццентра
ФСБ", который рассказал, что все трое террористов выехали из Москвы в Рязань
вечером 22  сентября,  что  они  нашли случайно  незапертый подвал; на рынке
купили мешки с сахарным песком,  а в рязанском оружейном магазине "Кольчуга"
-- патрон, из  которого тут же сделали "муляжи взрывного устройства. Все это
дело было сконцентрировано  вместе для проведения данного мероприятия... Это
не диверсия, а учения. Мы особенно и не прятались".
     22  марта  (до  выборов  четыре  дня)  в  защиту рязанских  учений  ФСБ
выступила  Ассоциация  ветеранов  группы "Альфа"  в  лице  бывшего командира
подразделения  "Вымпел"   ФСБ   России   генерал-лейтенанта  запаса  Дмитрия
Герасимова  и  бывшего  командира  группы  "Альфа"  героя  Советского  Союза
генерал-майора  в  отставке Геннадия  Зайцева. Герасимов  заявил, что боевые
взрыватели на учениях  в  Рязани не применялись, а вместо  них использовался
"патрон с шариковым наполнителем", должный произвести "шокирующее действие".
Шокирующее  впечатление  взрыватель действительно  произвел, так  что с этой
точки зрения "учения" прошли успешно.
     Версия о наличии боевых взрывателей во время учений возникла, по мнению
Зайцева,  из-за  неисправности  измерительных приборов,  которые применялись
сотрудниками УФСБ по  Рязанской области. Зайцев сообщил, что учения в Рязани
проводились  в том числе и служащими "Вымпела", для  чего в Рязань  накануне
указанных событий вечером того же дня на
     98


     ФСБ ВЗРЫВАЕТ РОССИЮ
     частной машине выехала специальная группа. При этом к  группе намеренно
старались привлечь  внимание.  В магазине "Кольчуга"  был  куплен  патрон  с
шариковым  наполнителем; "злополучный сахарный песок, впоследствии названный
некоторыми СМИ гексогеном,  был  куплен  спецгруппой  на местном  базаре.  И
посему никак  не мог быть взрывчаткой. Просто эксперты нарушили элементарные
правила  и воспользовались  грязными  приборами,  на  которых  были  остатки
взрывчатых веществ от предыдущей экспертизы. За подобную халатность эксперты
уже получили по заслугам. По данному факту возбуждено уголовное дело".
     Наивность  интервью  "сотрудника  спеццентра"   и   простота  заявлений
Герасимова и Зайцева поистине восхищают. Прежде всего, очень может быть, что
трое офицеров  "Вымпела"  действительно выехали на  частной машине в  Рязань
вечером 22 сентября и что ими  были закуплены  три мешка с сахарным песком и
патрон  в  магазине "Кольчуга". Они  старались привлечь внимание? Интересно,
чем  именно,  если они покупали сахар?  Ведь на рынке им продали сахар, а не
гексоген! Чем же тут можно  привлечь внимание?  Одним  купленным в  магазине
патроном для охотничьего ружья?
     Патрушев, видимо, тоже  считал,  что в стране, где ежедневно происходят
громкие  убийства и взрываются  дома  с сотнями  жителей,  подозрение должны
вызвать люди, покупающие сахар на рынке и охотничий патрон в магазине: "Все,
что заложили условные  террористы,  они  приобрели  именно в Рязани -- это и
мешки с сахаром, и патроны, при покупке которых у них никто не спросил, есть
ли  право  на их приобретение".  Мелочь,  конечно, но  вот загадка:  сколько
патронов  купили сотрудники ФСБ,  один  или несколько?  (Закупки могли  быть
операцией  прикрытия настоящих  террористов,  которые  закладывали в  подвал
рязанского дома совсем другие мешки -- с  взрывчаткой и к "Вымпелу" никакого
отношения
     99


     А. ЛИТВИНЕНКО, Ю. ФЕЛЬШТИНСКИЙ
     не имели. Сами "вымпеловцы" в этом случае могли не знать,  в чем именно
смысл данного им задания по закупке одного патрона и трех мешков сахара.)
     Наконец,   Зайцев  вводил  читателей  в  заблуждение,  утверждая,   что
уголовное     дело      было      возбуждено      против      взры-вотехника
инженерно-технологического отдела старшего лейтенанта милиции  Юрия Ткаченко
за  неправильно проведенную экспертизу, в то время как возбуждено  оно  было
против  террористов, оказавшихся  сотрудниками  ФСБ,  а  Ткаченко  и  второй
взрывотехник  рязанской милиции, Петр Житников, 30 сентября 1999  года  были
награждены денеж-нойыми премиями за проявленное мужество  при обезвреживании
взрывного   устройства.  Кстати,   денежной  премией  за   помощь  в  поимке
террористов была  награждена  и  Надежда  Юханова, перехватившая  телефонный
звонок террористов в Москву.
     В оправдание Зайцева можно сказать только то, что эксперт действительно
несет уголовную ответственность  за  качество  и  объективность  результатов
экспертизы. И если бы Ткаченко  провел некачественную экспертизу и выдал  бы
неправильный  результат, против него, действительно,  возбудили бы уголовное
дело. Как  мы знаем, его не возбудили, и именно  потому, что экспертиза дала
правильное заключение: в мешках было взрывчатое вещество.
     В  показаниях  "сотрудника спеццентра"  и  Зайцева  серьезная  проблема
возникает  с  нестыковкой  времени.  Террористов засекли  у  дома  в  Рязани
вечером,  в  самом начале десятого. 180 км  от  Москвы до Рязани  вечером  в
будний день террористы могли преодолеть самое быстрое  за три часа. А еще им
нужно было выбрать дом в незнакомом городе,  купить  мешки с сахаром, купить
патрон  в "Кольчуге",  смастерить  муляжи.  А  рынок в Рязани  закрывается в
будний день самое позднее в пять. А оружейный магазин "Кольчуга" закрывается
самое
     100


     ФСБ ВЗРЫВАЕТ РОССИЮ
     позднее  в шесть.  Когда  же  именно и  как был куплен сахар? Когда был
куплен в "Кольчуге" патрон? Когда  выехали террористы из Москвы? Сколько они
ехали? Во сколько прибыли в Рязань?
     Очевидно, что вся история про вечерний  выезд сотрудников  "Вымпела" из
Москвы   была   выдумана   от   начала   до   конца.   Формально-юридические
доказательства этому предоставил сам Зайцев. 28  сентября 1999  года в офисе
коломенской   охранной   фирмы   "Оскордъ"    состоялась   пресс-конференция
сотрудников силовых ведомств, где представитель Ассоциации  ветеранов группы
"Альфа" Г. Н. Зайцев  пояснил свою позицию в отношении "инцидента" в Рязани:
"Такого  рода  учения  меня крайне возмущают.  Нельзя упражняться  на  живых
людях!"  7  октября репортаж об этой  пресс-конференции опубликовала местная
коломенская газета "Ять". Из этого заявления возмущенного Зайцева приходится
сделать вывод, что в рязанской выходке он не участвовал. Лишь  за четыре дня
до  президентских   выборов,  когда  для  организации  победы  Путина   были
мобилизованы все силы,  Зайцева  заставили выступить на пресс-конференции  и
принять  на  себя и  "вымпеловцев"  вину  за  рязанские  "учения".  Те,  кто
привлекал  Зайцева  к  пропагандистской акции, об  его  пресс-конференции  в
Коломне, конечно, не знали.
     Своим лжесвидетельством  22  марта  2000 года  Зайцев продемонстрировал
главное:  сотрудники  спецслужб  могут лгать,  если этого  требуют  интересы
органов государственной безопасности и если получен соответствующий приказ.
     В России половина преступников "косит" под умалишенных или непроходимых
дураков. Так вернее:  дают меньшие  сроки, а то  и просто отпускают  ("что с
дурака  взять").  Патрушев справедливо  рассудил,  что  за  терроризм против
собственного народа можно  получить пожизненное заключение, а  за идиотизм в
России даже с работы не снимут. (А
     101


     А. ЛИТВИНЕНКО, Ю. ФЕЛЬШТИНСКИЙ
     кто, собственно, мог уволить Патрушева? Только Путин!) И действительно,
из-за рязанской выходки не  был уволен ни  один  сотрудник  ФСБ. Более того,
вскоре Патрушев  получил "Героя России", а недавно -- еще  и звание генерала
армии!
     Психологический  расчет  Патрушева  оказался  правильным.  Политической
элите России  комфортнее было считать Патрушева не злодеем,  а идиотом. "Мне
представляется,  что  это  чудовищно,  --  прокомментировал  в  прямом эфире
радиостанции  "Эхо  Москвы"  заявление Патрушева  об  "учениях" руководитель
депутатской  группы  "Российские регионы" Олег  Морозов. -- Я  понимаю,  что
спецслужбы  имеют  право  на  проверку  деятельности,  но не  столько  нашей
собственной,  сколько  своей собственной".  Кроме того, сложно  "представить
себя  на  месте  этих  людей" (в Рязани),  поэтому  "не  стоило, нельзя было
платить такую цену за проверку" действий ФСБ и бдительности граждан.
     Морозов  заявил,  что  действия  ФСБ  можно  будет  простить,  если ФСБ
гарантирует,  что  теракты больше  не  повторятся. И это было главное в  его
речи.  Россиян нужно было спасать от  террора ФСБ. Тонкий  дипломат  Морозов
предложил  террористу  Патрушеву сделку:  мы  вас не  наказываем и закрываем
глаза на уже  произошедшие в  России  взрывы,  а вы прекращаете  операцию по
подрыву   в   России   жилых   домов.  Патрушев  услышал   Морозова:  взрывы
прекратились. Патрушев  остался сидеть в  своем  кресле с  клеймом "дурака".
Однако вопрос  о  том, кто именно  в этой  ситуации  оказался дураком, можно
считать открытым.
     Правда,  были люди,  которые  придерживались  мнения,  что Патрушев  не
идиот,  а  умалишенный.  25  сентября 1999 года  "Новые  известия" поместили
статью Сергея Агафонова, на которую Патрушев в сложившейся ситуации даже  не
обиделся: "Интересно, насколько четко ориентируется сам глава ФСБ в том, что
происходит  в  жизни?  Адекватно  ли  руководитель  спецслужбы  воспринимает
окружающую его дейст-
     102


     ФСБ ВЗРЫВАЕТ РОССИЮ
     вительность?  Не путает  ли  цвета,  узнает ли  родных?  Эти  тревожные
вопросы    теребят   душу,   поскольку   разумно   объяснить   всероссийскую
педагогическую спецоперацию ФСБ на живых людях не представляется возможным".
Агафонов  предположил,  что  "генерал  Патрушев серьезно  болен" и "его надо
срочно лечить, освободив от непосильных обязанностей".
     В ФСБ, конечно  же,  не могло быть  единодушия относительно проведенной
Патрушевым операции.  После  провала в Рязани даже  подчиненные готовы  были
подвергнуть  руководство  критике   (а  Патрушеву  приходилось  эту  критику
сносить). Так,  начальник  ЦОС  УФСБ по Москве  и  Московской области Сергей
Богданов назвал "учения"  в  Рязани  "грубой и непродуманной  работой"  (раз
попались  --  грубая   работа).   Начальник  УФСБ  по  Ярославской   области
генерал-майор А. А. Котельников на вопрос об "учениях" ответил: "У меня есть
своя точка зрения относительно рязанских учений, но комментировать  действия
своих коллег я бы не хотел" (попробовал бы он их прокомментировать!).
     Обратим  внимание  на  то,  что  никто  из  действующих  или  отставных
руководителей ФСБ не стал проводить серьезного критического анализа действий
"коллег". Эту почетную работу  профессионалы силового ведомства предоставили
журналистам.  Последние,  подвергаясь  нападкам  со стороны  ФСБ, как  могли
делали свое дело. Начали, разумеется, с сахара.
     Три мешка с  сахарным песком покоя никому не давали. Террористы  из ФСБ
сообщили (скорее всего это были совсем другие эфэсбэшники), что купили сахар
на  местном рынке  и что был он производства Колпянского сахарного завода  в
Орловской  области.  Но  если  сахар  был самый  обыкновенный, из  Орловской
области, зачем же его отсылали на экспертизу в Москву? И, что важнее,  зачем
лаборатория  на  экспертизу его  приняла? Да не  одна лаборатория, а две  --
разных ведомств (МВД и ФСБ).  И зачем проводили  позже повторную экспертизу?
Неужели с первого раза нельзя было распознать сахар?
     103


     А. ЛИТВИНЕНКО, Ю. ФЕЛЬШТИНСКИЙ
     И  почему  все  это  тянулось  несколько  месяцев?  Забрать  сахар  для
экспертизы  в  Москву Патрушеву  имело  смысл  лишь для того,  чтобы  лишить
рязанцев  вещественных доказательств, и только в том случае,  если в  мешках
была взрывчатка.
     Между  тем из пресс-службы ФСБ поступило  сообщение, что  для  проверки
содержимого рязанских мешков их вывезли на  полигон и  попытались  взорвать.
Взрыва  не  получилось, так  как в  них  был  обыкновенный сахар --  победно
рапортовала ФСБ.  "Интересно, какой идиот  повезет  взрывать на полигон  три
мешка обычного сахара?" -- иронично замечала газета "Версия". Действительно,
зачем же ФСБ отсылала мешки на полигон, если знала, что в Рязани проводились
"учения", а в мешках  был сахар, купленный сотрудниками "Вымпела" на местном
базаре?
     А тут еще,  и опять под Рязанью, обнаружили новые мешки с гексогеном. К
тому же их  было много, и попахивало связью с ГРУ. На военном  складе 137-го
Рязанского   полка   ВДВ,   расположенном   под   Рязанью,   на   территории
специализированной базы для подготовки разведывательно-диверсионных отрядов,
хранился гексоген,  расфасованный в  50-килограммовые мешки  из-под  сахара,
подобные найденным на улице Новоселов.
     Осенью 1999  года  рядовой  воздушно-десантных  войск  (воинская  часть
59236) Алексей Пиняев и его  сослуживцы были командированы  из Подмосковья в
Рязань  именно в этот  полк.  Охраняя в  ноябре 1999 года "склад с оружием и
боеприпасами" Пиняев с  приятелем проникли на  склад скорее из любопытства и
увидели в помещении те самые мешки с надписью "Сахар".
     Воины-десантники  штык-ножом  проделали  дырку  в  одном  из  мешков  и
отсыпали  в  пластиковый  пакет  немного  казенного  сахара.  Однако  чай  с
ворованным сахаром оказался странного вкуса и не сладкий. Перепуганные бойцы
отнесли кулек командиру взвода. Тот, заподозрив неладное, благо
     104


     ФСБ ВЗРЫВАЕТ РОССИЮ
     история о  взрывах  у всех была на  слуху,  решил проверить  "сахар"  у
специалиста-подрывника. Вещество оказалось гексогеном.
     Офицер  доложил по  начальству.  В  часть  нагрянули сотрудники  ФСБ из
Москвы  и Тулы  (где,  как и в Рязани, стояла  воздушно-десантная  дивизия).
Полковых особистов  к расследованию  не допустили. Десантников, обнаруживших
гек-соген, таскали на допросы за "раскрытие государственной тайны". "Вы даже
не догадываетесь, ребята, в какое серьезное дело  влезли", -- сказал один из
офицеров. Прессе объявили, что солдата по фамилии Пиняев в части вообще нет,
а информация о найденных на военном складе  мешках с  гексогеном  -- выдумка
журналиста "Новой газеты" Павла Волошина. ФСБ по данному  инциденту  провела
служебное расследование. Вопрос о взрывчатке успешно замяли,  а командира  и
сослуживцев Пиняева отправили служить в Чечню.
     Самому Пиняеву  придумали  более  мучительное  наказание.  Сначала  его
заставили  отказаться  от своих  слов  (можно  представить,  какое  давление
оказало на  него  ФСБ!). Затем  начальник  Следственного управления  ФСБ  РФ
заявил,  что  "солдат  будет допрошен  в рамках  возбужденного  против  него
уголовного дела". А сотрудница ЦОС ФСБ подвела итог: "Попал солдатик..."
     Уголовное  дело против  Пиняева возбудили в  марте 2000 года за кражу с
армейского склада с  боеприпасами... кулька с сахаром. Все-таки в  остроумии
ФСБ не  откажешь.  Только  трудно  понять, какое  отношение  к мелкой  краже
продуктов питания имело Следственное управление ФСБ России.
     Как утверждали рязанские  саперы, взрывчатку в  50-килограммовых мешках
не  держат,  не  упаковывают и  не  перевозят -- слишком опасно.  Для взрыва
небольшого строения  достаточно  500  г  взрывчатой  смеси. 50-килограммовые
мешки, замаскированные  под  сахар, нужны исключительно для террористических
актов. Видимо именно с этого склада и бы-
     105


     А. ЛИТВИНЕНКО, Ю. ФЕЛЬШТИНСКИЙ
     ли получены три мешка, уложенные затем под несущую опору дома в Рязани.
Приборы рязанских экспертов не ошиблись.
     История со 137-м полком ВДВ имела  свое продолжение. В марте 2000 года,
перед  самыми  выборами,  десантники   подали  в  суд   на  "Новую  газету",
опубликовавшую интервью  с  Пиняевым.  Исковое  заявление "О  защите  чести,
достоинства  и деловой репутации" было  подано в  Басманный межмуниципальный
суд командованием  полка.  Как заявил  командир  полка Олег Чурилов,  данная
статья  оскорбила не  только  честь  полка,  но  и  всей  российской  армии,
поскольку  такого рядового  в сентябре 1999 года в полку не было. "И то, что
солдат  может  проникнуть  на  склад, где хранится  вооружение  и взрывчатые
вещества, не  соответствует действительности, потому что он не имеет права в
него войти во время несения караульной службы".
     В общем, Пиняева не было, но под суд его отдали. В мешках был сахар, но
имело  место "раскрытие  государственной  тайны". А в  суд на "Новую газету"
137-й  полк подал не из-за статей  о  гексогене, а потому, что караульный во
время  службы  не  имеет  права  зайти  на  охраняемый им склад,  и обратные
утверждения на эту тему оскорбляли российскую армию.
     Со взрывателями тоже выходило не