Салтанович
     умер (дата смерти) в возрасте 53 лет, о чем
     в книге регистрации актов о смерти произве-
     дена запись за No 8777.
     Причина смерти: острая сердечная недо-
     статочность, инфаркт.
     Место смерти: г.Москва, республика РСФСР.
     Место регистрации: Черемушкинский рай-
     он, г. Москва.
     Дата выдачи свидетельства
     Заведующий отделом записи
     актов гражданского состояния

     Сегодня  больше  не  писалось.  Наш  Герой  стал  вспоминать  о  визите
Нестерова,  решил,  что  это  лучше  делать на  прогулке,  и  отправился  на
прохладную улицу.
     Едва он только  сделал это,  как  тотчас  же заморосил изящный  дождь -
верный признак доброго  начинания  в  жизни Нашего Героя. От такого дождя не
хотелось прятаться,  а хотелось с ним разговаривать. Зонт,  конечно, остался
дома, но не возвращаться же за ним.
     Идти было легко,  потому  что  дорога,  по  которой  он  шел,  петляя и
извиваясь, уходила под гору. С левой стороны в бликах луны стал виден овраг.
Справа огромной  стеной, над самой  дорогой на холме. Помещалось  знаменитое
Переделкинское кладбище.
     Пройдя  мимо него и  забыв, что  это  должно быть ночью страшно,  затем
спустившись с  холма и перейдя  по разбитому, хотя и автомобильному  мостику
умирающую,  запакощенную  еще у истока  Сетунь, Наш Герой  по этой же дороге
стал подниматься  в гору, закашлялся и оглянулся. Холм с кладбищем отступил,
овраг слился с небом, а  когда он  снова пошел по дороге, то там уже не было
того,  что называется "пейзаж", ибо  огромное  поле  справа  показалось  ему
просто   цветовым  пятном,  а  многочисленные  огоньки  одноэтажных  домиков
перестали  волновать  воображение,   ибо  воображение  его   не  могло  быть
взволновано заурядными постройками.
     Наш Герой  знал,  что  когда не пишется или  когда  предстоят  на  днях
какие-то серьезные дела  (а у него случилось и то и другое),  то лучше всего
убить время и  отвлечься,  посмотрев  старенький.  Много раз виденный фильм.
Именно такой, как - он был уверен! -  демонстрируется сегодня в писательском
Доме  творчества,  имени русской  литературы, который вдруг  зажегся  огнями
неподалеку  слева.   Наверняка  там  идет  сегодня  или  какой-нибудь  "Иван
Васильевич", меняющий профессию, или даже нестареющий "Мимино".
     К тому же  - он знал это  прекрасно -  в Доме  творчества  всегда можно
встретить каких-то знакомых, поговорить с ними о последних указах Президента
или о политике Попова и Ельцина, о том, наконец, кто на ком женат служат  ли
в КГБ Евтушенко  и митрополит Питирим или правда ли, что у Андропова не было
высшего  образования  и  дачи, а  была двухкомнатная квартира,  о  том,  что
Солодин -  главный цензор  страны  имеет  дворянское  происхождение, и еще о
многом  таком, что  ни к чему не обязывает ни мозг, ни язык,  ни  время,  ни
пространство, которое, казалось, замерло в удивлении.
     Нашему Герою хотелось общения. В  сущности одинокий, как  все, человек.
Он  шел и всю  дорогу  убеждал себя, что и кино, и  встречи, и, быть  может,
биллиард, и ужин (он похлопал себя по карманам брюк - бумажник был на месте)
- все  это  его расслабит,  отвлечет,  а обратная ночная прогулка усыпит.  И
тогда завтра напишется ненаписанная сегодня глава, убьется время и  наступит
таинственное   и  немножко  неудобное  в  отпуске   послезавтра.  Со   своим
Нестеровым. С перестрелкой...
     Не  лишенный  воображения  писатель  живо  представил  себе,  как   они
послезавтра с другом  будут  брать преступника и еще, чего доброго, своротят
под откос  электричку. Последнее рассмешило. Хотя  если говорить всерьез, то
коэффициент  полезного  действия  деятельности  правоохранительных  органов,
несмотря  на  искренние их  усилия, пока  именно таков: на  одной чаше весов
почти  пойманный  преступник,  а  на  другой  -  пятьдесят  восемь  нечаянно
застреленных  во  время операции  прохожих, два  сожженных дома  и срытая до
основания Поклонная гора.
     Свернув налево и попав в ворота  Дома творчества, Наш Герой прошел  еще
метров сто,  оставив справа множество  игрушечных коттеджиков,  где писатели
трудились, и им, по-видимому, писалось, а слева скелет так  и не построенных
за  тридцать лет гаражей, и  уже  совсем было устремился к  ярко освещенному
подъезду  главного корпуса  Дома, похожего на  усадебку конца прошлого века,
как вдруг его внимание привлек стоящий в тени, хотя  и под фонарем, человек,
силуэт  которого  показался  НГ знакомым.  Легкий  холодок,  верный  признак
открытия или  осенения, заставил его, не ускоряя шагов, интенсивно  и быстро
думать.  Ему  вспомнился  сегодняшний  разговор  с  Нестеровым  о  том,  что
послезавтра  они  будут  арестовывать  знакомого.  И  тотчас  же  Наш  Герой
намеренно изменил походку  и стал прихрамывать,  сутулость свою превратил  в
стройность и легкость, ибо  понимал, что и его может  узнать стоящий в  тени
человек, если он и есть каким-то чудом тот самый знакомый, о котором говорит
Нестеров.
     Наш Герой вспомнил и как зовут стоящего в тени  фонаря  человека, и его
фамилию, и бывшую  должность.  И чем больше  вспоминал все это,  тем  больше
убеждался  в том, что это он самый и есть. Но этого  не может быть! "Что  он
здесь делает и кого он ждет?"
     Человек  не заметил Нашего  Героя, и,  понимая, что судьба подбрасывает
ему фору,  НГ  не  стал ее испытывать, сошел  с  дороги, пошел вдоль  нее по
тропинке, совершенно  сливаясь с черными кустами, и,  быть может, прошел  бы
мимо, теперь  уже точно зная,  кого они с Нестеровым будут послезавтра ждать
на платформе, и пообщался бы  еще с чопорными  жителями  писательского Дома,
где показал бы и себя, но в этот самый момент человек из-под фонаря вышел на
пустынную, плохо освещенную дорогу, и вышел  он, вероятно, потому,  что тот,
кого он ждал, уже шел к нему навстречу.
     Дверь  освещенного подъезда  Дома  творчества  чуть-чуть приоткрылась и
выпустила  легкую,  изящную,  миловидную  девушку,  которую НГ здесь  раньше
никогда не  видел. Девушка сперва  робко пошла от подъезда, потом, вероятно,
узнала  незнакомца и  пошла  быстрее,  на  ходу  открывая  крошечный зонтик,
который, раскрывшись, превратился чуть ли не в парашют.
     Двое встретились.
     Незнакомец с жаром, но  очень неуклюже принялся целовать ей руки. А она
не вырывала  их, по-видимому, была иностранкой. Это сразу вычислил Наш Герой
и не ошибся.
     - Синьорина  Винченца, -  первым  заговорил человек из-под  фонаря. - Я
счастлив видеть вас этой подмосковной ночью.
     - Синьора, - машинально поправила его девушка.
     -  Тем  более,  -  сказал человек. Но  смутился.  Потому  что,  видимо,
сообразил, что сказал глупость.
     Воцарилось молчание.  Очень  неудобное  для Нашего Героя.  Потому  что,
слыша начало  диалога, он  вынужден был затыкать  себе носовым платком  рот,
чтобы громко не расхохотаться.
     Мысль, что он схватился руками  за мокрую траву,  во что-то  вляпался и
вытирал  руки  этим платком,  пришла  ему  в  голову позднее,  и  захотелось
плеваться, что еще больше осложняло дело. Но все обошлось.
     - Я все сделала для  вас, - сказала  девушка с милым акцентом. И,  Наш,
прячущийся, Герой увидел, как в общем немолодой и грузный человек снова стал
хватать ее за руки.
     - Ну, подождите, подождите, - сказала девушка. - Я еще не все  сказала.
Только  через час я  смогу сообщить вам  имя и телефон человека, который вам
нужен. Мне надо перезвонить.
     Толстяк еще раз горячо поцеловал ей руку.
     - Я буду ждать, - сказал он.
     Девушка не пригласила его к себе в апартаменты,  и он снова отступил на
свое место, оказавшись в тени. Она на секундочку вернулась и спросила:
     - Вы что, без зонта? Может быть, дать вам зонт?
     А толстяк энергично помотал головой.
     Как  раз в эту  пору  газеты  писали  о разгуле  итальянской  мафии. И,
соединив в своем сознании ведомого ему  толстяка из-под фонаря с итальянкой,
Наш  Герой  решил, что  послезавтра с Нестеровым  они в  самом  деле сделают
полезное  дело,  вышел  из  своего  убежища и  пошел  наконец к  освещенному
подъезду Дома.
     На подъезде Дома висел плакат:
     "Как просто отнять у народа свободу:
     Ее надо просто доверить народу..."

     Правый нижний угол его загнулся, и Наш Герой поэтому не узнал автора.

     Глава 4. Начало романа

     Каждый день итальянская печать сообща-
     ет "новые важные данные" вокруг расследова-
     ния причин гибели самолета с 81 пассажиром
     и  экипажем на борту,  упавшего  в воду  Тиррен- ского моря  у  острова
Устика.
     Для итальянцев. Причем не только для тех,
     кто потерял родных и близких, эти преступле-
     ния имеют особый смысл: никто не гарантиро-
     ван, что не станет жертвой очередного. Это
     - первое. И второе: вряд ли можно ожидать,
     что правоохранительные органы покарают пре-
     ступников, ведь они, бросив вызов государству,
     постоянно доказывают свою силу и бравируют
     безнаказанностью. Первое и второе опасно
     взаимосвязаны.
     (Из газет)

     Зато он с удовольствием обнаружил, что  сегодня в Доме  творчества идет
двадцатипятилетней   давности   двухсерийный    и   весьма    способствующий
отдохновению фильм "Большая прогулка" с Бурвилем и Де Фюнесом. Однако тут он
огорчился, сейчас он лишен возможности пойти на  этот фильм, потому что  ему
очень  хотелось  узнать,  чем  закончился  разговор подфонарного толстяка  с
прелестной   иностранной  дамой.  И,  наблюдая  за  ней   искоса   в   фойе,
невнимательно  раскланиваясь  со  знакомыми,  он  уже не упускал ее из виду,
ожидая  только,  когда она подойдет к  телефонной будке,  чтобы  потом снова
выйти на дождь.
     Ему бы  следовало  перекусить,  но  он  решил,  что попостится.  Он был
напряжен, поэтому  не слишком восторженно  поздоровался  с двенадцатой женой
известного поэта. О "Большой  прогулке" не могло  быть и  речи еще и потому,
что Наш Герой так промочил в кустах штаны, что постеснялся идти в таком виде
в кино.
     Словно в обмен на штаны и фильм, судьба смилостивилась на Нашим Героем.
Только  что  виденная  им  на  улице  девушка оказалась  рядом,  и  он  смог
убедиться,  что  она  действительно  мила.  Легко,  как  старому  знакомому,
улыбнувшись, спросила его:
     - Вас что, бросили с моста в реку?
     - Нет, - галантно улыбнулся Наш Герой, - я политикой не занимаюсь.
     Этот  ответ  показался девушке  забавным.  Она протянула ему  свою чуть
пухленькую,  ухоженную ручку и слегка дотронулась  до его  рукава, не такого
мокрого, как штаны.
     -  Бегите  скорее,  переоденьтесь! - сказала  она все  с  тем же  милым
акцентом.
     - Увы, я живу слишком далеко, на холме.
     - Возле церкви? - спросила девушка.
     - Возле церкви, - ответил Наш Герой.
     - Недалеко от могилы Пастернака?
     - Недалеко  от могилы Пастернака,  - повторил  ее собеседник, но уже  с
другой  интонацией,  - долженствовавшей  обозначить удивление ее  прекрасным
знанием Переделкина.
     - Тогда пойдемте ко мне, хоть вытрете голову. Кто может поручиться, что
этот дождь не кислотный. Жаль, такого великолепия не бывает в Милане.
     И мокрый Наш Герой с огромным наслаждением принял это предложение.
     Галантно  ступая по ковру,  на полшага отстав  от своей  дамы  и изящно
поддерживая  ее за  локоток,  он  почти донес ее (так  ему казалось)  до  ее
номера. Вытер свои мокрые кроссовки о ковер. И тотчас же после того, как она
еще раз предложила войти, вошел.
     Вспыхнул яркий, значительно более располагающий к общению, чем в холле,
свет,  а  простенький  номер,  бесспорно, указывал  на то, что  в нем  живет
девушка. Вкусно пахло  косметикой.  Вытирая голову  поданным полотенцем, Наш
Герой  посмотрел  на  свою  спасительницу.  Она  была  обворожительна. Любое
описание этого волшебного существа было бы  непростительной  банальностью, а
банальности  он  бежал.  Но  перед  ним  стоял  ангел,  который  не  каждому
посылается даже  в  волшебных  снах.  Ангел, посмеиваясь,  протянул бокал  с
коньяком. И хотя сцена была,  по представлениям писателя, почти неприличная,
он с удивлением обнаружил, что воспринимает ее совершенно естественно.
     И немедленно выпил.
     "И немедленно выпил, - подумал он, - читать надо меньше".
     Цитата  из некогда нашумевших "Москва -  Петушки", ныне доступных всем,
уничтожила   остатки   его   внутренней   напряженности,   которая    всегда
присутствовала в его общении с женщинами, ибо он и инстинктивно стремился не
выйти из рамок старомодной ныне учтивости и куртуазности, да еще и обдумывал
это,  по-писательски  облекая  в  красивую  и  отточенную форму. Внешне  это
выразилось  в такой мягкой, не  ехидной, как  это  частенько с  ним  бывало,
детской улыбке,  что  девушка  подошла поближе,  удивленная  этой  внезапной
переменой...
     Через  полчаса Винченца с милой неловкостью  попросила извинения за то,
что ей нужно спуститься к телефону.
     Наш Герой и сам забыл, что привело  его сюда не праздное любопытство. И
ему  очень захотелось,  чтобы ей  не  надо было никуда звонить. И  не только
потому, что это прерывало замечательную сцену. Сохнущий гость терпеть не мог
равноправия,  считал  его  противоестественным,  тем   более,  если  женщина
попадала  в  грязную  и мерзкую  историю.  Он  мог  бы  еще  допустить,  что
преступление   совершается   ради  женщины,  из-за  женщины,  но  не  в   ее
присутствии.
     Пришлось встать,  переодеть, что называется, лицо и спускаться  за ней.
Естественно, теперь уже на полшага впереди, вполоборота, протягивая ей руку.
И хотя  это противоречило физическим законам,  теперь ему показалось, что по
лестнице несла его она.
     Судьба еще раз преподнесла подарок Нашему Герою - теперь уже неизвестно
за что: ему не  пришлось  ни выпутывать, ни даже  просто охранять свою новую
знакомую от  неприятной истории,  ибо она,  с очаровательной улыбкой встав в
очередь к телефону,  дождалась  наконец его, позвонила и получила  тот самый
номер, который так нужен был ее подфонарному знакомцу.
     Нашему  Герою, несомненно,  было  приятно, что  его  присутствие  столь
подействовало на  итальянку, что, спускаясь  с ним к  телефону,  она  забыла
прихватить и  карандаш, и на  чем писать, но  не  забыла косметичку. Поэтому
именно оттуда она  достала патрончик с помадой и записала телефон на стекле,
который тотчас же Наш Герой и запомнил, хотя  это было и трудно. И не только
потому,  что  он  был  написан  наоборот, но  и  потому, что ныне  в моде  у
хорошеньких  женщин  тон  помады  очень   светлый,  да  к  тому  же  еще   и
перламутровый, а потому трудно читаемый.
     - Подождите меня в холле, - сказала девушка, открывая входную  дверь, -
а то пойдемте вместе.
     Наш  Герой  галантно  предложил  ей свою  помощь. Предлагая ей  ее,  он
подумал, что все равно будет не в проигрыше. Если она согласится - он лишнюю
минуту  проведет  с  этим ангелом, а  может быть, еще,  чего доброго, узнает
что-нибудь полезное. А  если нет  -  то  это гарантия  того, что стоящий под
фонарем человек его не узнает.
     Они вышли вместе.  У Нашего Героя были настолько взлохмаченные дождем и
полотенцем  волосы,  к  тому  же "подфонарник",  как мысленно  окрестил  его
писатель,  был  так  сильно  поглощен  ожиданием  телефона,  а взлохмаченный
маэстро, доведя свою даму до фонаря, на  четыре шага  отстал,  как  истинный
джентльмен, что фортуна улыбнулась ему в третий и в четвертый раз, не сделав
никакой паузы между улыбками. Он узнал еще кое-что, а его не узнали вовсе.
     Пока итальянка что-то говорила ночному визитеру и пока тот записывал ее
слова  на вынутой пачке дешевеньких сигарет,  Наш Герой подумал сразу о двух
вещах: "Закурил,  бывший генерал"  и  "Если  она  согласилась,  чтобы  я  ее
сопровождал, значит, она к этой истории не имеет никакого отношения".
     Вскоре итальянка и генерал попрощались, и ангелочек снова впорхнул  под
руку к взлохмаченному маэстро.
     -  Какие, однако,  у вас  странные поклонники,  - сказал  рыцарь  своей
спутнице.
     - Это не  мой  знакомый, - поспешила  ответить  девушка. - Просто  меня
попросила узнать для  него  телефон  секретаря нашего  посольства  господина
Челлини.
     - Бенвенуто, - не выдержал писатель.
     Девушка рассмеялась...
     Когда  Наш  Герой глубокой ночью возвращался в  свою хибару, стоящую на
краю оврага, у него было превосходное настроение, которое не могла испортить
даже некоторая  телесная усталость и абсолютное сознание  того, что никакого
романа, придумываемого им о какой-то другой женщине, у него завтра не выйдет
и пишущая машинка будет обречена стоять в ожидании того, когда же наконец ее
соблаговолит заметить хозяин.
     Не желая лечь спать,  хотя было  уже начало  третьего, Наш Герой прошел
еще  на  станцию,  откуда  и позвонил  домой своей  мамочке,  осведомился  о
состоянии ее  здоровья, не получив  никакой взбучки за ночной звонок, потому
что мама была готова его слушать когда  угодно, узнав, что кот, собака и дом
в полном порядке, и пообещал даже взять животных на днях к себе за город.
     ...А потом походкой полу-Стендаля, полу-Стаднюка отправился спать.
     Глава 5. Метод
     Инструкция 269269-31
     Степень секретности 0.0001
     42-97/РНДжей

     Соблаговолите доложить о степени готов-
     ности в отношении намечающихся в СССР
     событий в августе с.г., также готовности
     ликвидировать консервативно настроенных
     членов Советского правительства: А-1, О-2,
     В-1, Н-1, Р-1, Р-2. Придумайте версии и серию публикаций
     на случай неудачи. Проинформируйте No 91
     No 94, No *:. Предписано охранять объект
     Рч-2.

     Степень секретности 0.0001
     Спецдонесение "Выстрел"


     I.  Во  исполнение  готовящегося  в  Москве  в  августе  с.г.  военного
переворота,  пользуясь  методом  доктора  Вио и предложенными  инструкциями,
мною, 42-97/РНДжей, подготовлен к работе 4211-90, член Союза писателей Димир
Савицкин, при содействии специальных служб получивший дачу в Переделкино.
     В результате психотропного, оккультного и иного воздействия  на него им
добровольно написана статья, тезисы которой цитирую зпт, 0000000, передача.
     Автор  статьи  -  4211-90  уверен,  что  он  провидец,  и уже дважды  в
разговорах с коллегами  в Доме творчества писателей сообщил,  что  в  Москве
грядет  военный   переворот.  Им  же  выработана  формула:  "без  террора  -
погибнем".
     Тезисы предлагаемой статьи, опубликованные своевременно, могут внести в
быт советских людей элементы той самой дезинформации. О  которой так печется
Первое главное управление КГБ.
     II.  Прошу  разрешить  проведение  в  эфир информационного  реестра,  в
результате которого советским радиослушателям будет сообщено, что:
     1.  Тэтчер завербовала  Горбачева  в 1979  году во время его  визита  в
Великобританию;
     2.  Бейкер  и Собчак -  родные  братья-близнецы,  в  политических целях
взаимозаменяемы;
     3.  Суперсекретно.  Известный  американский бандджазист  Глен  Миллер и
Андропов тоже проходили в архивах как близнецы. На самом деле это один и тот
же человек.  Андропов появился  в России (Карелии) в год, когда Глен  Миллер
"погиб" на самолете.
     4.  Брежнев  жив и  припеваюче  живет  с  юной  любовницей на острове в
Атлантическом океане.
     5. Дополнительно  сообщаю, что с  помощью психотропных препаратов  имею
возможность  внушить  своему  давнему  знакомому,  ответственному  секретарю
газеты "Всероссийские юридические вести" Б.Моисееву мысль  о том, что именно
он  готовил материалы путчистам. Это  может  пригодиться  в  том плане,  что
Моисеев - прямая противоположность Савицкину в социальном и прочих планах.
     Подобная информация в целом, как и  многое другое, безусловно, приведет
к смуте, гиперинфляции, моральной деградации населения.
     6. Объекта 1413 прошу вывести из игры. Она всерьез влюбилась.