О. Е.
Колбасина  в  своих воспоминанiях  передает  о таких  же переживанiях, {184}
разсказанных ей одной из заключенных.16  Это было в Москвe, во Всероссiйской
Чрезвычайной Комиссiи, т. е. в самом центрe. Обвиняли  одну женщину  в  том,
что она какого то офицера спасла, дав взятку в  100 тыс. рублей. Передаем ея
разсказ так, как он  занесен в воспоминанiя Колбасиной. На разстрeл водили в
подвал. Здeсь  "нeсколько  трупов лежало  в нижнем бeльe. Сколько, не помню.
Женщину одну хорошо видeла и мужчину в носках. Оба лежали ничком. Стрeляют в
затылок... Ноги скользят по  крови...  Я не хотeла раздeваться -- пусть сами
берут, что  хотят.17 "Раздeвайся!"  -- гипноз  какой  то.  Руки  сами  собой
машинально  поднимаются,  как автомат  растегиваешься... сняла  шубу. Платье
начала  растегивать...  И слышу голос, как будто бы издалека --  как  сквозь
вату:  "на колeни".  Меня  толкнули на трупы.  Кучкой  они  лежали.  И  один
шевелится еще  и хрипит. И  вдруг опять кто-то  кричит слабо-слабо, издалека
откуда-то:  "вставай живeе"  -- и кто-то рванул  меня за  руку. Передо  мной
стоял Романовскiй (извeстный слeдователь)  и улыбался. Вы знаете его лицо --
гнусное и хитрую злорадную улыбку.
     -- Что,  Екатерина Петровна (он всегда по отчеству называет) испугались
немного? Маленькая встряска  нервов?  Это ничего. Теперь будете сговорчивeе.
Правда?" Пытка то  или нeт, когда  мужа  разстрeливают в  присутствiи  жены?
Такой  факт  разсказывает  в  своих  одесских  воспоминанiях  H. Давыдова.18
"Узнали  сегодня, что... баронесса  Т-ген не была разстрeлена.  Убит  только
муж,  и  нeсколько человeк  с ним. Ей велeно было  стоять  и смотрeть, ждать
очереди. Когда всe были разстрeлены, ей объявили помилованiе. Велeли  убрать
помeщенiе, отмыть кровь. Говорят, у нея волосы побeлeли". {185}
     В сборникe Че-Ка зарегистрировано не мало аналогичных эпизодов. Все это
свидeтельства как бы из первоисточника.  Вот  все  тот  же Саратовскiй овраг
куда  сбрасываются  трупы жертв мeстной Чека.  Здeсь на протяженiи  40 -- 50
сажень сотнями навалены трупы. На этот овраг  в  октябрe 1919  г. ведут двух
молодых женщин и "у раздeтых под  угрозой револьверов над зiяющей пропастью"
требуют сказать, гдe один  из их  родственников.  Тот, кто разсказывает это,
видeл двух совершенно сeдых молодых женщин.
     "Хоть и рeдко, но все-таки, часть несчастных, подвергавшихся физическим
и нравственным мукам  оставалась  жива  и  своими изуродованными  членами  и
сeдыми, совершенно  сeдыми не  от  старости, а от страха и  мученiй волосами
лучше  всяких слов свидeтельствовала  о  перенесенном.  Еще рeже, но  и  это
бывало -- узнавали о  послeдних муках  перед разстрeлом  и сообщали тe, кому
удалось избeжать смерти.
     Так узнали  об ужасной пыткe над членом Учредительнаго Собранiя  Иваном
Ивановичем  Котовым,  котораго  вытащили  на   разстрeл  из  трюма  барки  с
переломанной рукой и ногой, с выбитым глазом (разстрeлен в 1918 г.)".19
     А  вот Екатеринодарская  Чека,  гдe  в 1920 г.  в  ходу  тe  же  методы
воздeйствiя. Доктора  Шестякова везут в автомобилe  за город на рeку Кубань.
Заставляют рыть  могилу,  идут приготовленiя  к  разстрeлу  и... дается залп
холостых   выстрeлов.  То   же   продeлывается   нeсколько   раз   с   нeким
Корвин-Пiотровским  послe  жестокаго  избiенiя.  Хуже --  ему объявляют, что
арестована его жена и  десятилeтняя дочь. И ночью  продeлывают перед глазами
отца фальшивую инсценировку их разстрeла. {186}
     Автор  статьи  в  "Че-Ка"  дает  яркую  картину  истязанiй  и  пыток  в
екатеринодарской Ч. К. и в других кубанских застeнках.
     "Пытки  совершаются  путем физическаго  и  психическаго  воздeйствiя. В
Екатеринодарe пытки производятся  слeдующим образом: жертва растягивается на
полу  застeнка.  Двое  дюжих  чекистов  тянут  за  голову,  двое  за  плечи,
растягивая таким путем мускулы шеи, по которой в это время пятый чекист бьет
тупым желeзным  орудiем, чаще  всего  рукояткой  нагана  или браунинга.  Шея
вздувается,  изо  рта   и  носа  идет  кровь.  Жертва   терпит   невeроятныя
страданiя...
     В  одиночкe  тюрьмы  истязали  учительницу  Домбровскую,  вина  которой
заключалась в том, что у нея при обыскe нашли чемодан с  офицерскими вещами,
оставленными   случайно  проeзжавшим  еще  при   Деникинe  ея  родственником
офицером. В этой винe Домбровская чистосердечно созналась,  но чекисты имeли
донос  о сокрытiи Домбровской золотых вещей, полученных  ею от родственника,
какого-то  генерала.  Этого  было  достаточно,  чтобы  подвергнуть ее пыткe.
Предварительно она  была изнасилована  и  над  нею  глумились. Изнасилованiе
происходило  по  старшинству чина.  Первым  насиловал  чекист Фридман, затeм
остальные.  Послe  этого подвергли пыткe, допытываясь  от нея признанiя, гдe
спрятано золото.  Сначало у  голой  надрeзали  ножом  тeло, затeм  желeзными
щипцами,  плоскозубцами,  отдавливали конечности пальцев.  Терпя невeроятныя
муки, обливаясь  кровью, несчастная указала какое-то мeсто в сараe  дома No.
28, по Медвeдевской  улицe, гдe она и жила. В 9 часов вечера 6-го ноября она
была  разстрeлена,  а  часом позже  в  эту  же  ночь  в  указанном  ею  домe
производился  чекистами  тщательный  обыск, и, кажется, дeйствительно, нашли
золотой браслет и нeсколько золотых колец.
     В  станицe  Кавказской при  пыткe пользуются  желeзной  перчаткой.  Это
массивный  кусок железа, {187} надeваемый на правую руку, со вставленными  в
него  мелкими гвоздями. "При ударe, кромe сильнeйшей боли от массива желeза,
жертва  терпит невeроятныя мученiя  от  неглубоких ран,  оставляемых в  тeлe
гвоздями и скоро покрывающихся гноем. Такой пыткe, в числe прочих, подвергся
гражданин  Iон Ефремович Лелявин, от котораго  чекисты выпытывали  будто  бы
спрятанныя  им  золотыя  и  николаевскiя  деньги.   В  Армавирe  при   пыткe
употребляется вeнчик. Это простой ременный пояс с гайкой и винтом на концах.
Ремнем  перепоясывается лобная  и  затылочная  часть  головы,  гайка  и винт
завинчиваются,   ремень  сдавливает  голову,   причиняя  ужасныя  физическiя
страданiя".20  В  Пятигорскe завeдующiй  оперативным  Отдeлом  Ч. К.  Рикман
"порет" допрашиваемых резиновыми плетьми: дается от  10  -- 20 ударов. Он же
присудил  нeскольких сестер милосердiя к наказанiю  в 15  плетей за оказанiе
помощи  раненым  казакам.21 В  этой  же Ч. К.  втыкали  шпильки под ногти --
"система допросов при помощи кулаков,  плетей,  шомполов" здeсь общепринята.
Ряд  свидeтелей  удостовeряют  о  жестоком  избiенiи  при  допросe  адмирала
Мязговскаго в Николаевe (1919 г.).  В  "Общем  Дeлe"22  приводятся показанiя
мeщанина г.  Луганска,  как  пытали его: здeсь  и  поливанiе  голаго ледяной
водой,  отворачиванiе  плоскозубцами  ногтей,   поддeванiе  иглами,  рeзанье
бритвой и т. д.  В Симферополe -- разсказывает корреспондент той же газеты23
-- в Ч. К. "примeняют новый вид  пытки, устраивая клизмы из  битаго стекла и
ставя  горящiя свeчи  под  половые органы".  В  Царицынe  имeли  обыкновенiе
ставить пытаемаго на  раскаленную  сковороду24,  там  же примeняли  желeзные
{188}  прутья,  резину  с металлическим  наконечником,  "вывертывали  руки",
"ломали кости".
     Пыткам в  Одессe посвящена спецiальная глава в книгe Авербуха. Кандалы,
арест в темном карцерe, тeлесное  наказанiе розгами и палками;  пытки в видe
сжиманiя рук клещами,  подвeшиванiя и пр.  -- все существовало в одесской Ч.
К.  Среди  орудiй  сeченiя  встрeчаем  и  "палки  толщиною  в  сантиметр"  и
"сплетенную из  ремней плеть" и пр. По матерiалам Деникинской Комиссiи можно
пополнить картину, нарисованную Авербухом.  Вот фиктивный разстрeл: кладут в
ящик, в котором  уже лежит  убитый,  и  стрeляют.  Пожгли даже ухо и уводят,
может быть, только до слeдующаго раза; другого заставляют рыть себe могилу в
том же  погребe, гдe он  сидит --  это "камера  смертников", есть даже такая
надпись: здeсь уже зарыто 27 трупов... но все это только прiем устрашенiя; к
третьему каждую ночь является палач: "выходи", и на дворe: "веди обратно  --
пусть  еще эту ночь  протянет"...  В Одессe сотрудники Ч. К. нeсколько раз в
день   посeщали  камеры  и   издeвались  над   заключенными:  "вас   сегодня
размeняют".25 В Москвe в перiод ликвидацiи Ч. К. крупнаго политическаго дeла
в  1919 г. в  камеры заключенных была  посажена вооруженная стража; в камеры
постоянно являлись коммунистки, заявлявшiя стражe: это шпiоны, при попыткe к
бeгству вы можете их убить.
     В Пензe  предсeдательницей  Чека была женщина Бош, звeрствовавшая так в
1918  г.,  что  была  даже  отозвана  центром. В Вологдe  предсeдатель Ч. К.
двадцатилeтнiй юноша  любил такой прiем (и не в 1918  г.  а уже в 20 г.). Он
садился  на  стул  у  берега  рeки;  приносили  мeшки;  выводили  из  Ч.  К.
допрашиваемых, сажали  их в мeшки  и опускали в  прорубь. Он  признан был  в
Москвe ненормальным, {189} когда слух о его поведенiи  дошел до центра. Знаю
об нем от достаточно авторитетнаго свидeтеля.
     В  Тюмени также  "пытки  и порка" резиной.26 В уральской  Ч. К.  -- как
свидeтельствует в  своем докладe упомянутая уже Фрумкина -- допрашивают так:
"Медера привели в сарай, поставили на колeни к  стeнe и стрeляли  то справа,
то  слeва. Гольдин (слeдователь) говорил:  "если не выдадите сына, мы вас не
разстрeляем,  а  предварительно  переломаем   вам  руки  и  ноги,  а   потом
прикончим".  (Этот  несчастный  Медер  на  другой  день был  разстрeлен.)  В
Новочеркасской  тюрьмe слeдователь, всунув в рот  дула двух ноганов, мушками
цeплявшихся за зубы, выдергивал их вмeстe с десной.27
     Об этих  застeнках Ч. К. собраны огромные матерiалы "Особой  Комиссiей"
ген. Деникина. Пыткой или нeт является та форма  казни, которая, как  мы уже
говорили, была  примeнена  в Пятигорскe по отношенiю ген. Рузскаго и других?
"Палачи приказывали своим  жертвам становиться  на колeни и вытягивать  шеи.
Вслeд за этим наносились удары шашками. Среди палачей были неумeлые, которые
не  могли нанести  смертельнаго  удара с  одного  взмаха, и  тогда заложника
ударяли раз по пяти, а то и больше". Рузскаго рубил "кинжалом" сам Атарбеков
-- руководитель Ч.  К. Другим  "рубили сначала руки  и  ноги,  а  потом  уже
головы".28
     Приведем  описанiе  подвигов  коменданта  Харьковской  Ч.  К.   Саенко,
получившаго  особенно  громкую извeстность при  занятiи и эвакуацiи Харькова
большевиками  в 1919 г.  В руки этого  садиста и маньяка  были  отданы сотни
людей. Один из свидeтелей разсказывает, что, войдя в камеру (при арестe), он
обратил вниманiе  на перепуганный  вид  заключенных. На  {190} вопрос:  "что
случилось?" получился отвeт:  "Был  Саенко  и увел двух на  допрос, Сычева и
Бeлочкина, и обeщал зайти вечером,  чтобы "подбрить" нeкоторых заключенных".
Прошло нeсколько минут,  распахнулась дверь и вошел молодой человeк, лeт 19,
по фамилiи Сычев, поддерживаемый двумя красногвардейцами. Это была  тeнь,  а
не  человeк.  На вопрос:  "что  с  вами?"  короткiй отвeт: "меня  допрашивал
Саенко". Правый  глаз Сычева был оплошным кровоподтеком,  на правой скуловой
кости огромная ссадина, причиненная рукояткой нагана. Недоставало 4 передних
зубов, на  шеe  кровоподтеки, на лeвой лопаткe зiяла рана  с рваными краями;
всeх кровоподтеков и ссадин на  спинe  было  37". Саенко допрашивал  их  уже
пятый  день.  Бeлочкин  с  допроса  был  свезен  в  больницу,  гдe  и  умер.
Излюбленный  способ  Саенко:  он   вонзал   кинжал  на   сантиметр   в  тeло
допрашиваемаго  и  затeм  поворачивал  его  в  ранe.  Всe  истязанiя  Саенко
производил в кабинетe слeдователя "особаго отдeла", на глазах Якимовича, его
помощников и слeдователя Любарскаго".
     Дальше тот же  очевидец разсказывает  о  казни нeскольких  заключенных,
учиненной Саенко в тот же вечер. Пьяный или накокаиненный Саенко  явился в 9
час.  вечера  в   камеру   в   сопровожденiи   австрiйскаго   штабс-капитана
Клочковскаго, "он приказал Пшеничному, Овчеренко и  Бeлоусову выйти во двор,
там  раздeл  их до нага и начал с  товарищем Клочковским рубить  и колоть их
кинжалами, нанося удары сначала в нижнiя части тeла и постепенно  поднимаясь
все  выше   и  выше.  Окончив  казнь,  Саенко  возвратился  в  камеру   весь
окровавленный  со словами:  "Видите  эту кровь?  То  же  получит каждый, кто
пойдет  против меня и  рабоче-крестьянской  партiи". Затeм палач потащил  во
двор избитаго утром Сычева, чтобы тот  посмотрeл на  еще живого  Пшеничнаго,
здeсь выстрeлом  из  револьвера  {191} добил  послeдняго,  а  Сычева, ударив
нeсколько раз ножнами шашки, втолкнул обратно в камеру".
     Что испытывали  заключенные в подвалах чрезвычайки, говорят надписи  на
подвальных стeнах. Вот нeкоторыя  из  них:  "четыре  дня избивали  до потери
сознанiя и дали подписать  готовый  протокол; и  подписал,  не мог перенести
больше  мученiй". "Перенес около 800 шомполов и  был похож на какой-то кусок
мяса...  разстрeлен 26-го марта в 7 час. вечера на 23  году жизни". "Комната
испытанiй". "Входящiй сюда, оставь надежды".
     Живые свидeтели подтвердили ужасы этой  "комнаты испытанiй". Допрос, по
описанiю этих вышедших из чрезвычайки  людей, производился ночью и неизмeнно
сопровождался угрозами  разстрeла  и  жестоких  побоев,  с  цeлью  заставить
допрашиваемаго  сознаться  в  измышленном агентами  преступленiи.  Признанiе
своей  вины вымогалось при неуспeшности  угроз  битьем  шомполами до  потери
сознанiя.  Слeдователи Мирошниченко,  бывшiй  парикмахер, и Iесель  Манькин,
18-лeтнiй  юноша,  были особенно  настойчивы.  Первый под  дулом  револьвера
заставил   прислугу  Канишеву  "признать  себя  виновной   в  укрывательствe
офицеров",  второй,   направив  браунинг  на  допрашиваемаго,  говорил:  "от
правильнаго отвeта зависит  ваша  жизнь".  Ко всeм  ужасам с  начала  апрeля
"присоединились  еще  новыя  душевныя  пытки":  "казни  начали  приводить  в
исполненiе  почти  что  на глазах  узников; в  камеры  явственно  доносились
выстрeлы из надворнаго  чулана-кухни, обращеннаго в мeсто казни и истязанiй.
При осмотрe  16 iюня этого чулана,  в  нем  найдены  были двe пудовыя гири и
отрeз резиноваго пожарнаго рукава в аршин длиною с обмоткою на одном концe в
видe  рукоятки. Гири  и отрeз  служили  для мученiя  намeченных чрезвычайкою
жертв.  Пол  чулана оказался  покрытым  соломою,  густо  пропитанною  кровью
казненных   здeсь;   стeны   против  двери   испещрены  пулевыми  выбоинами,
окруженными брызгами  крови, {192}  прилипшими частичками мозга и  обрывками
черепной кожи с волосами; такими же брызгами покрыт пол чулана".
     Вскрытiе   трупов,   извлеченных   из   могил   саенковских   жертв   в
концентрацiонном  лагерe в числe  107 обнаружило страшныя жестокости: побои,
переломы  ребер,  перебитiя  голени,  снесенные черепа,  отсeченныя  кисти и
ступни,  отрубленные  пальцы,  отрубленныя  головы,  держащiяся  только   на
остатках кожи, прижиганiе раскаленным предметом, на спинe  выжженныя полосы,
и  т. д.  и  т.  д.  "В первом  извлеченном  трупe был опознан  корнет  6-го
Гусарскаго полка Жабокритскiй. Ему при  жизни были причинены жестокiе побои,
сопровождавшiеся  переломами ребер; кромe того в 13 мeстах на передней части
тeла произвели прижиганiе раскаленным круглым предметом  и на  спинe  выжгли
цeлую полосу". Дальше: "У одного  голова оказалась сплющена  в плоскiй круг,
толщиной в 1 сантиметр; произведено это  сплющенiе одновременным и громадным
давленiем плоских предметов  с  двух  сторон". Там  же: "Неизвeстной женщинe
было  причинено семь  колотых и огнестрeльных ран, брошена она была  живою в
могилу и засыпана землею".
     Обнаружены трупы облитых горячей жидкостью -- с ожогами живота и спины,
-- зарубленных шашками, но не сразу: "казнимому умышленно наносились сначала
удары несмертельные с  исключительной цeлью  мучительства".29 И гдe трупы не
отыскивались бы в болeе  или менeе потаенных мeстах, вездe они  носили такой
же  внeшнiй  облик. Будь то  в  Одессe,  Николаевe,  Царицынe.  Пусть черепа
трупов,  извлеченных  из каменоломен  в Одессe,  и  могли  быть  разбиты  от
бросанiя в ямы; пусть многiе внeшнiе признаки истязанiй произошли от времени
пребыванiя тeл в землe; пусть люди, изслeдовавшiе трупы,  в том числe врачи,
не  умeли  разобраться {193} в  посмертных  измeненiях  и  потому "принимали
мацерацiи за ожоги, a  разбухшiе от  гнiенiя  половые органы за прижизненныя
поврежденiя" -- и тeм не менeе многочисленныя свидeтельства и многочисленныя
фотографiи  (нeсколько  десятков), лежащiя перед нашими  глазами, показывают
наглядно, что естественным путем  эти трупы не  могли прiобрeсти тот внeшнiй
облик, который обнаружился при их разслeдованiи. Пусть разсказы о физических
пытках типа испанской инквизицiи будут всегда и вездe преувеличены -- нашему
сознанiю не  будет  легче от  того, что русскiя пытки двадцатаго вeка  менeе
жестоки, менeе безчеловeчны.
     С нeкоторым  моральным облегченiем мы должны  подчеркнуть, что всe  без
исключенiя  рабочiе  анатомическаго театра в Одессe,  куда нерeдко привозили
трупы разстрeленных  из  Ч.  К., свидeтельствуют  об  отсутствiи  каких-либо
внeшних признаков истязанiй. Но  сам  по себe этот  факт ничего не говорит о
невозможности истязанiй. Пытали, конечно, относительно немногих,  и  вряд ли
трупы этих немногих могли попасть в анатомическiй театр.
     Многое  разсказанное  свидeтелями  в  показанiях,   данных  Деникинской
Комиссiи, подтверждается из источников  как бы  из  другого  лагеря,  лагеря
враждебнаго бeлой армiи. Возьмем хотя  бы  Харьков и  подвиги  Саенко. Лeвый
соц.-рев., заключенный  в  то  время  в  тюрьму,  разсказывает:30  "По  мeрe
приближенiя   Деникина,   все  больше   увеличивалась  кровожадная  истерика
чрезвычайки.  Она в  это время  выдвинула  своего  героя.  Этим  героем  был
знаменитый  в  Харьковe комендант  чрезвычайки Саенко. Он  был,  в  сущности
мелкой сошкой -- комендантом Чека, но в эти  дни паники  жизнь заключенных в
Ч. К. и в тюрьмe находилась почти исключительно в его  власти. Каждый день к
вечеру прieзжал к тюрьмe его автомобиль, каждый день хватали нeсколько {194}
человeк  и  увозили.  Обыкновенно  всeх  приговоренных  Саенко  разстрeливал
собственноручно. Одного, лежавшаго в тифу приговореннаго,  он  застрeлил  на
тюремном дворe. Маленькаго роста,  с  блестящими  бeлками  и подергивающимся
лицом  маньяка бeгал Саенко по  тюрьмe  с маузером  со  взведенным курком  в
дрожащей рукe. Раньше он прieзжал за приговоренными. В послeднiе два  дня он
сам  выбирал свои жертвы  среди арестованных,  прогоняя  их по  двору  своей
шашкой, ударяя плашмя.
     В послeднiй день нашего пребыванiя в  Харьковской тюрьмe звуки залпов и
одиночных выстрeлов оглашали притихшую тюрьму. И  так весь день. В этот день
было разстрeлено 120 человeк на заднем дворикe нашей  тюрьмы". Таков разсказ
одного  из эвакуированных. Это были лишь  отдeльные "счастливцы" -- всего 20
-- 30 человeк.  И там же его товарищ описывает  эту  жуткую сортировку перед
сдачей города "в теченiе  трех  кошмарных  часов".31 "Мы  ждали в конторe  и
наблюдали кошмарное зрeлище, как торопливо вершился суд над заключенными. Из
кабинета,  прилегающаго  к  конторe,  выбeгал  хлыщеватый  молодой  человeк,
выкрикивал  фамилiю и конвой  отправлялся в  указанную  камеру.  Воображенiе
рисовало  жуткую картину.  В  десятках камер  лежат  на  убогих койках живые
люди".
     "И  в  ночной  тиши,  прорeзываемой  звуками  канонады  под  городом  и
отдeльными револьверными выстрeлами на дворe тюрьмы, в мерзком закоулкe, гдe
падает один убитый  за другим -- в ночной тиши двухтысячное населенiе тюрьмы
мечется в страшном ожиданiи.
     Раскроются двери  корридора, прозвучат тяжелые  шаги, удар  прикладов в
пол, звон  замка. Кто-то  свeтит фонарем и  корявым  пальцем  ищет в  спискe
фамилiю. И люди, лежащiе на койках, бьются в судорожном припадкe, охватившем
мозг и  сердце. {195} "Не  меня  ли?"  Затeм  фамилiя  названа. У  остальных
отлива