треклись от
сдeланных  ими на слeдствiи в  Чекe показанiй, указав, что подписи были даны
ими в  результатe страшных пыток. Трибунал опросил  отряд особаго назначенiя
при Чекe... Оказалось, что истязанiя и пытки обычное явленiе и примeнялись в
Чекe,  как  общее  правило". В  залe засeданiй раздавались  "плач  и рыданiя
многочисленной   публики"   --   передает  корреспондент   "Воли  Россiи".44
"Буржуазныя   рыданiя",   как  назвал   их   обвинитель,  в   данном  случаe
подeйствовали  на  судей,  и  протестовал  сам трибунал...  Не  так  давно в
московских  "Извeстiях"45 мы могли прочесть о засeданiи омскаго  губернскаго
суда, гдe 29-го ноября разбиралось дeло начальника  перваго  района  уeздной
милицiи Германа,  милицiонера  Щербакова и доктора Троицкаго, обвинявшихся в
истязанiи  арестованных...  Жгли  горящим сюргучем  ладони, предплечья, лили
сюргуч на  затылок и на шею,  a затeм срывали вмeстe с кожей. "Такiе способы
воздeйствiя,  напоминающiе  испанскую инквизицiю совершенно  недопустимы" --
морализовал во  время процесса  предсeдатель суда.  Но пытки  эти в сущности
узаконены.  "Соцiалистическiй Вeстник"46 дает  в этой области исключительную
иллюстрацiю. Корреспондент журнала пишет: {207}
     "В связи с  давними  слухами и обнаруживающимися  фактами  весной этого
года  губернским  трибуналом  г. Ставрополя  была  образована  комиссiя  для
разслeдованiя пыток, практикуемых в  уголовном  розыскe. В комиссiю вошли --
общественный  обвинитель   при  трибуналe  Шапиро   и  слeдователь-докладчик
Ольшанскiй.
     Комиссiя установила, что помимо обычных избiенiй, подвeшиванiй и других
истязанiй, при ставропольском уголовном розыскe существуют:
     1) "горячiй подвал",  состоящiй из глухой, без  окон, камеры в подвалe,
-- 3 шага в длину,  1 1/2 в ширину. Пол состоит из двух-трех ступенек. В эту
камеру,  в  видe  пытки,  заключают   18  человeк,  так  что  всe  не  могут
одновременно  помeститься,  стоя  ногами  на  полу,  и нeкоторым  приходится
повисать,  опираясь на  плечи  других узников. Естественно,  воздух  в  этой
камерe  такой, что лампа моментально гаснет, спички не  зажигаются.  В  этой
камерe держат  по  2  -- 3  суток,  не  только  без пищи, но  и без воды, не
выпуская  ни  на  минуту,  даже  для отправленiя  естественных  надобностей.
Установлено, что  в  "горячiй подвал", вмeстe с мужчинами сажали и женщин (в
частности, Вейцман).
     2) "Холодный  подвал".  Это  --  яма  от бывшаго ледника. Арестованнаго
раздeвают  почти до нага, спускают в  яму  по  передвижной  лeстницe,  затeм
лeстницу  вынимают, а на  заключеннаго сверху льют  воду.  Практикуется  это
зимой  в морозы. Установлены  случаи, когда на  заключеннаго  выливали  по 8
ведер воды (в числe других этому подвергались Гурскiй и Вайнер).
     3) "Измeренiе черепа".  Голову допрашиваемаго туго обвязывают шпагатом,
продeвается палочка, гвоздь  или  карандаш, от вращенiя котораго  окружность
бичевки суживается. Постепенным вращенiем  все сильнeе сжимают череп, вплоть
до того, что кожа головы вмeстe с волосами отдeляется от черепа.
     Рядом  с  этими  пытками  для  полученiя  сознанiя,  {208}  установлены
убiйства агентами розыска арестантов яко-бы  при попыткe побeга  (так убит в
апрeлe 1922 г. Мастрюков).
     Всe  эти  факты были установлены показанiями потерпeвших и  свидeтелей,
данными  судебно-медицинской  экспертизы,  вскрытiем   трупов   и  сознанiем
агентов,  производивших пытки  и  показавших,  что  дeйствовали  по  приказу
начальника  уголовнаго  розыска  Григоровича  (он  же  член  Ставропольскаго
Исполкома,  член  Губкома   Р.  К.  П.  и  замeститель  начальника  мeстнаго
Госполитуправленiя),  его помощника Повецкаго и  юрисконсульта  (!!) розыска
Топышева.  Пытки  производились  под личным  их  руководством  и при  личном
участiи.
     Трибунал постановил привлечь виновных к отвeтственности  и отдал приказ
об  их  арестe. Однако,  никого  арестовать не  удалось,  так как  начальник
губполитуправ. Чернобровый укрыл преступников в общежитiи госполитуправленiя
и  предъявил  секретный   циркуляр  В.  Ч.  К.,  в  котором,  между  прочим,
говорилось,  что,  если  при   производствe  дознанiя  или  предварительнаго
слeдствiя к  сознанiю обвиняемых не приведут очныя ставки,  улики и "обычныя
угрозы", то рекомендуется "старое испытанное средство".
     Происхожденiе этого циркуляра, как передают, таково. В серединe 1921 г.
на  извeстнаго  слeдователя  M.  Ч.  К.  Вуля  поступила  жалоба  по  поводу
примeненiя им на допросах  пыток и истязанiй. Вуль хотeл подать в отставку и
сложить с себя отвeтственность за  развитiе бандитизма в Москвe. В виду этой
угрозы, яко-бы  Менжинскiй  (?!)  разрeшил  ему  продолжать  прежнiе  прiемы
дeятельности,  a   вскорe  послe  этого  был  разослан  циркуляр  о  "старом
испытанном  средствe". Финал  этой  исторiи обычен. Никого из  производивших
пытки  арестовать не удалось.  Зато начались  гоненiя  на тeх, кто  проявлял
излишнее усердiе и горячность при раскрытiи тайн уголовнаго розыска. {209}
     То  же   с  новыми  деталями  подтвердило   и  письмо  (из  Ставрополя,
напечатанное в  No. 1 "Путей  Революцiи"  (альманах лeвых  с.-р.).  Такой же
эпилог  был и в Туркестанe. Главным дeятелем по примeненiю  пыток был бывшiй
цирковой клоун, член  чрезвычайной комиссiи  и  сам палач  Дрожжин.  Он  был
отозван от  своей должности и назначен,  послe обнаруженiя его дeятельности,
как слeдователя, политическим комиссаром в тюрьму.47

        ___

     Не  надо  имeть  большого  воображенiя,  чтобы  представить себe  этого
циркового клоуна  в новой роли. Фактов  из его дeятельности на новом поприщe
мы не знаем,  но мы найдем иллюстрацiи в фактах в противоположной Туркестану
мeстности -- в Архангельскe.
     В сборникe "Че-Ка" есть очерк о  "холмогорском концентрацiонном лагерe"
-- о том  самом, о котором нам уже вскользь приходилось упоминать. Мнe лично
хорошо извeстен  автор  этого  в  сущности  донесенiя,  eздившiй  с  большой
трудностью и опасностью для себя спецiально на  далекiй сeвер, чтобы собрать
свeдeнiя об  ужасах, о  которых доходили слухи  в  Москву, и чтобы  выяснить
возможность помочь несчастным  заключенным этого "лагеря  смерти". Я  слышал
его доклад в Москвe. В передачe он был еще болeе страшен. Было дeйствительно
жутко, но мы были безсильны оказать помощь. Достаточно два-три штриха, чтобы
охарактеризовать условiя жизни в холмогорском концентрацiонном лагерe:
     "В бытность комендантом  Бачулиса,  человeка  крайне  жестокаго, немало
людей  было разстрeлено за ничтожнeйшiя провинности. Про  него  разсказывают
жуткiя  вещи. Говорят,  будто он раздeлял заключенных  {210} на десятки и за
провинность одного наказывал весь десяток. Разсказывают,  будто  как-то один
из  заключенных  бeжал,  его  не  могли  поймать,  и  девять остальных  были
разстрeлены.  Затeм  бeжавшаго поймали,  присудили  к  разстрeлу,  привели к
вырытой могилe; комендант с бранью собственноручно ударяет его по головe так
сильно, что тот, оглушенный, падает в могилу и его, полуживого еще, засыпают
землей. Этот случай был разсказан одним из надзирателей.
     Позднeе Бачулис был назначен комендантом самаго сeвернаго лагеря, в ста
верстах   от  Архангельска,  в   Портаминскe,  гдe   заключенные48  питаются
исключительно сухой рыбой,  не видя хлeба, и гдe  Бачулис дает простор своим
жестокостям. Из партiи в 200 человeк, отправленной туда недавно из Холмогор,
по  слухам, лишь немногiе уцeлeли. Одно  упоминанiе о Портаминскe заставляет
трепетать  Холмогорских заключенных  --  для  них оно равносильно  смертному
приговору, а  между тeм  и  в  Холмогорах тоже не  сладко живется".49  А вот
свeдeнiя о самом уже Портаминском "монастырe". Частное письмо,  полученное в
Петербургe, сообщает50: "Однажды в 6 ч. утра выгнали всeх на работу. -- Один
из арестованных послe сыпняка  был настолько слаб,  что упал  на дворe перед
отходом  на работу. Комендант не повeрил его слабости и, яко-бы за  злостную
симуляцiю, приказал раздeть  его  до нижняго  бeлья  и  посадить в  холодную
камеру,  куда   набросали  снeгу.  Больной   заживо  был  заморожен".  Далeе
разсказывается,  как  больного,  который  был не в  состоянiи  слeдовать  за
партiей  при  перегонe  по  этапу,  просто   застрeлили  на  глазах  у  всeх
арестованных.
     "До чего доходит  издeвательство --  добавляет {211} другой свидeтель51
--  может  дать  представленiе слeдующiй случай...  заключенные работали  по
добычe песку для построек. Работы шли перед окнами дома коменданта, который,
увидав из окна, что рабочiе сeли  на отдых, прямо из окна открыл стрeльбу по
толпe. В  результатe  нeсколько  убитых и раненых.  Заключенные  послe этого
объявили голодовку протеста. Слухи  об этом дошли до  Москвы, и  на этот раз
комиссiя из центра смeстила коменданта. Новый  комендант -- уголовный матрос
с  "Гангута" --  по  звeрству  ничeм  не  отличается  от  стараго.  Разстрeл
заключенных  тут  же  на  мeстe,  на  глазах  у  всeх,  иногда  по  простому
самодурству любого конвоира -- самое обычное явленiе".
     Все это  происходило в  1921 -- 1922 гг.  Об условiях жизни заключенных
сам  по  себe   свидeтельствует   такой  поразительный  факт,  что  на  1200
заключенных за полгода приходится 442 смерти!!
     В холмогорском лагерe наряду  с темным карцером и  спецiальной холодной
башней  есть еще особый "Бeлый Дом". Это  спецiальная изоляцiя для нeкоторых
провинившихся. В маленькой комнатe (даже без уборной) заключено бывает до 40
человeк. Автор разсказывает о больных сыпным тифом, валявшихся здeсь дней по
10  до  кризиса  без  всякой  помощи.  "Нeкоторые  просидeли больше  мeсяца,
заболeли тифом и кончили психическим разстройством". Это ли не пытка?
     По поводу этих фактов нельзя сказать в  оправданiе даже  того, что  они
были уже давно...
     Мы узнаем о  всeх этих фактах  рeдко и  случайно.  При  безнаказанности
начальства заключенным опасно  жаловаться даже в тeх  рeдких случаях,  когда
это  возможно.  Мнe  лично  раз только пришлось присутствовать  в  Бутырской
тюрьмe  при избiенiи слeдователем подслeдственнаго.  Я только  слышал мольбу
послeдняго --  молчать. И  врачи  без {212} опасенiя не могут констатировать
факт нанесенiя побоев  -- доктор Щеглов, выдавшiй медицинское  свидeтельство
нeкоторым  соцiалистам, избитым в Бутырской  тюрьмe, за  это был  немедленно
отправлен в жестокую ссылку.52
     До нас доходят свeдeнiя,  когда жертвами произвола становятся партiйные
люди. Так мы узнаем, что в Тамбовe высeкли 18-лeтнюю с.-р. Лаврову53, что та
же  судьба   постигла   жену  с.-р.   Кузнецова,  когда  не  удалось  узнать
мeстопребыванiя ея мужа.54 Так мы узнаем, что с.-д. Трейгер в Семипалатинскe
был посажен  в "ящик" -- длиной  в три  шага и шириной  в  два, гдe он сидeл
вмeстe  с  сумасшедшим китайцем-убiйцей.55 Лeвый  с.-р.  Шебалин, в  письмe,
пересланном нелегальным путем, разсказывает, как  его истязали в Петербургe:
били по  рукам и  ногам рукояткой револьвера, мяли  и давили глаза и половые
органы (до потери  сознанiя)56, били особо усовершенствованным  способом  --
так, чтобы  не было слeдов "без крови" (кровь шла горлом)!.57  Я хорошо знаю
Шебалина, пробыв  с ним  болeе полугода в заключенiи в Бутырской тюрьмe. Это
человeк, не способный ни ко лжи, ни к  преувеличенiям.  "Не забывайте, что я
пишу из застeнка, перед которым  по  своему  режиму и  примeненiю особых мeр
воздeйствiя  к заключенным  блeднeют  русскiя  Бастилiи  --  Шлиссельбург  и
Петропавловка,  гдe  в  старое  время  мнe  пришлось  томиться  в  одном  из
казематов, как государственному преступнику" -- пишет Шебалин. {213}
     И  он  разсказывает  об  особо  усовершенствованном  изобрeтенiи  камер
"пробок" на Гороховой, т. е.  Петроградской Чеки (тeсныя, холодныя одиночки,
наглухо закупориваемыя,  с  двойными стeнами, обложенными пробками -- отсюда
никакой  звук  не  доносится).  В  этих  изолированных  камерах идут допросы
заключенных с  "вымораживанiем", "прижиганiем огнем" и пр. На этом сообщенiи
имeется помeтка 9-го апрeля 1922 г. В этих "пробках" держат обыкновенно 5 --
10 дней, но нерeдко держат и по мeсяцу.58
     "Избiенiе ногами,  винтовкой, револьвером  -- замeчает  С.  С. Маслов в
своей книгe59,  написанной  в  значительной степени на  основанiи матерiала,
вывезеннаго им из Россiи, -- в счет не идут, они общеприняты и повсемeстны".
И автор  приводит яркую  иллюстрацiю, не имeющую в данном случаe отношенiя к
политикe.  Тeм характернeе она для  "коммунистическаго" правосудiя, о  новых
принципах котораго так  много пишут  хвалебнаго в совeтской прессe. Вeдь там
преступников не наказывают, а исправляют. "В маe 1920 г., -- разсказывает С.
О. Маслов, --  в  Москвe  была арестована группа дeтей  (карманных  воров) в
возрастe  от 11 до 15 лeт. Их  посадили в  подвал и держали изолированно  от
других,  но всю группу  вмeстe. "Чрезвычайка"  рeшила  использовать арест во
всю.  От  дeтей  стали требовать -- сначала угрозами  и обeщанiями  награды,
выдачи  других карманных воров. Дeти отзывались незнанiем. Послe  нeскольких
безплодных  допросов  в камеру, гдe сидeли дeти, вошло нeсколько  служащих и
началось жестокое избiенiе. Били сначала кулаками,  потом, {214} когда  дeти
попадали, их  били каблуками сапог.  Дeти обeщали  полную  выдачу.  Так  как
фамилiи товарищей  дeти  не  знали,  то их возили каждый  день  по  улицам в
автомобилях,  трамваях, водили на  вокзалы.  Первый  день  дeти  попробовали
никого не указать. Тогда вечером было повторено избiенiе еще болeе жестокое,
чeм прежде.  Дeти начали выдавать.  Вели день был  неудачный,  и ребенок  не
встрeчал или не указывал товарища по ремеслу, вечером он был избиваем. Пытка
тянулась   двe  недeли.  Дeти,  чтобы  избeжать  битья,  начали  оговаривать
незнакомых  и невинных.  Через три недeли  их перевезли  в Бутырскую тюрьму.
Худыя, избитыя, в рваном  платьe, с постоянным застывшим испугом на личиках,
они были  похожи  на затравленных звeрьков,  видящих  неминуемую  и  близкую
смерть. Они дрожали, часто  плакали и  отчаянно кричали во снe. Послe 2 -- 3
недeльнаго   сидeнiя   в   Бутырской   тюрьмe,  дeти   снова  были  взяты  в
"чрезвычайку".  Долгiе тюремные сидeльцы  говорили мнe, что за  все время их
ареста, за  всю жизнь, за  время даже царской каторги, они  не слыхали таких
отчаянных  криков, как крики  этих дeтей,  понявших, что  их  снова  везут в
подвал, и не  испытывали такой жгучей злобы, как от этого издeвательства над
ворами-дeтьми.  Тюрьма  плакала, когда обезумeвших и  воющих дeтей  вели  по
коридорам, потом по двору тюрьмы".
     Измeнились ли  условiя? Мы не так давно узнали об убiйствe в мартe 1923
г. при допросe  стараго  революцiонера Куликовскаго агентом иркутскаго Г. П.
У. Корреспондент "Дней" сообщал, что за отказ отвeчать на допросe  его стали
бить рукояткой револьвера, разбили череп и убили...

        Разнузданность палачей.

     Для   того,  чтобы   отчетливeе  представить  себe  сущность  "краснаго
террора", мы должны воспринять циничность форм,  в которыя он вылился  -- не
только {215} то, что людей виновных  и невинных,  политических противников и
безразличных разстрeливали, но и как их разстрeливали. Эта внeшняя оболочка,
быть может, важнeе даже для пониманiя так называемаго "краснаго террора".
     Перед нами  прошел  уже  садист в  полном  смыслe  слова -- харьковскiй
Саенко.  Нeсколько  слов о  его помощникe  -- матросe  Эдуардe, разсказывает
Карелин: знаменит  был тeм, что, дружески разговаривая с заключенным, смeясь
беззаботным смeхом, умeл артистически "кончить" своего собесeдника выстрeлом
в затылок.
     Таким  же  звeрем  изображает  освeдомленный в  одесских дeлах  Авербух
предсeдателя мeстной  чеки Калинченко. О его "причудах"  и  диких  расправах
разсказывали цeлыя легенды:  однажды  во время празднованiя  своих именин К.
приказал доставить из тюрьмы  "трех самых толстых буржуев".  Его  приказ был
выполнен, и он в каком то пьяном экстазe тут же убивает их из револьвера.
     "Мнe как то раз пришлось посeтить кафе "Астра" по Преображенской улицe,
посeщаемое  исключительно большевицкими служащими" -- пишет Авербух.60 -- "И
здeсь мнe совершенно неожиданно пришлось выслушать разсказ извeстнаго палача
"Васьки" о том, как он раз расправился с двумя буржуями, как они корчились и
метались в предсмертных судорогах, как они цeловали у него руки и ноги и как
он  все-таки исполнил свой революцiонный  долг". Среди  одесских палачей был
негр Джонстон, спецiально выписанный из Москвы. "Джонстон  был синонимом зла
и  изувeрств"...  "Сдирать  кожу с  живого  человeка перед казнью,  отрeзать
конечности  при  пытках и  т.  п. -- на это способен  был  один  палач  негр
Джонстон". Он ли один? В Москвe на выставкe, устроенной большевиками в  1920
-- 1921 гг., демонстрировались "перчатки", снятыя с {216} человeческой руки.
Большевики писали  о том, что это  образец  звeрств "бeлых". Но...  об  этих
перчатках,  снимаемых в  Харьковe  Саенко,  доходили давно в  Москву  слухи.
Говорили, что нeсколько "перчаток" было найдено  в подвалe Ч. К. Харьковскiе
анархисты, привезенные в Бутырскую тюрьму, единогласно  свидeтельствовали об
этих харьковских "перчатках", содранных с рук пытаемых.
     "Нас  упрекают  в  готтентотской  морали",  --  говорил  Луначарскiй  в
засeданiи московскаго совeта 4 декабря 1918 г. "Мы принимаем этот  упрек"...
И Саенковскiя  "перчатки"  могли  фигурировать  на московской выставкe,  как
доказательство жестокости противников...61
     С Джонстоном  могла конкурировать в  Одессe лишь женщина-палач, молодая
дeвушка  Вeра Гребеннюкова  ("Дора").  О  ея тиранствах  также  ходили цeлыя
легенды. Она  "буквально  терзала" свои жертвы:  вырывала  волосы,  отрубала
конечности,  отрeзала уши, выворачивала  скулы  и т. д.  Чтобы  судить о  ея
дeятельности, достаточно привести тот факт, что в теченiе  двух  с половиной
мeсяцев  ея  службы  в чрезвычайкe  ею одной было  разстрeлено  700  слишком
человeк,   т.  е.  почти  треть  разстрeленных  в  Ч.  К.  всeми  остальными
палачами.62
     В Кiевe разстрeливаемых  заставляли  ложиться ничком  в кровавую массу,
покрывавшую  пол, и  стрeляли  в  затылок  и  размозжали  череп.  Заставляли
ложиться  одного  на  другого  еще   только  что  пристрeленнаго.  Выпускали
намeченных  к  разстрeлу  в сад  и устраивали там  охоту на людей.  И  отчет
кiевских сестер милосердiя тоже регистрирует такiе  факты. В  "лунныя, ясныя
лeтнiя  ночи", "холеный,  франтоватый" комендант  губ. Ч. К. Михайлов  {217}
любил непосредственно сам охотиться с револьвером в руках, за арестованными,
выпущенными  в голом  видe  в  сад.63  Французская писательница Одетта  Кён,
считающая  себя коммунисткой  и побывавшая по  случайным обстоятельствам64 в
тюрьмах Ч. К. в Севастополe, Симферополe, Харьковe и  Москвe, разсказывает в
своих воспоминанiях  со слов одной из заключенных о такой охотe за женщинами
даже в Петроградe (она относит этот, казалось бы, маловeроятный факт  к 1920
г.!!). В  той же  камерe, что и эта  женщина, было  заключено  еще 20 женщин
контр-революцiонерок.  Ночью  за  ними пришли  солдаты.  Вскорe  послышались
нечеловeческiе крики, и заключенные увидали  в окно, выходящее на двор, всeх
этих 20 женщин,  посаженных голыми на  дроги. Их отвезли в поле и  приказали
бeжать,  гарантируя тeм, кто прибeжит первыми, что онe не будут разстрeлены.
Затeм онe были всe перебиты...
     В   Брянскe,   как   свидeтельствует   С.   М.   Волконскiй   в   своих
воспоминанiях65, существовал "обычай" пускать пулю в  спину послe допроса. В
Сибири разбивали головы "желeзной колотушкой"... В Одессe -- свидeтельствует
одна простая женщина  в своих  показанiях -- "во дворe Ч.  К. под моим окном
поставили бывшаго  агента  сыскной  полицiи. Убивали  дубиной или прикладом.
Убивали  больше  часа. И он  умолял  все пощадить".  В Екатеринославe  нeкiй
Валявка,   разстрeлявшiй  сотни  "