интеллигентными рабочими,  точно
опредeлять их политическiе  взгляды  и во всeх их Антисовeтских Агитацiях  и
пропагандe доносить. {293}
     2. Слeдить за всeми сборищами под  видом  картежной игры,  пьянства (но
фактически преслeдующих  другiя цeли),  по возможности  проникать  на них  и
доносить о цeлях и задачах их и имена и фамилiи собравшихся и точный адрес.
     3.  Слeдить  за  интеллигенцiей, работающей в  сов.  учрежденiях  за их
разговорами,  улавливать  их  политическое настроенiе, узнавать о  их  мeстe
пребыванiя  в свободное от  занятiй время и о всем подозрительном немедленно
доносить.
     4.  Проникать  во  всe  интимные  кружки  и семейныя  вечеринки  господ
интеллигентов,  узнавать  их настроенiе,  знакомиться с организаторами их  и
цeлью вечеринок.
     5.  Слeдить, нeт  ли какой либо связи  мeстной интеллигенцiи,  уeздной,
центральной и заграницей и о всем замeченном точно и подробно доносить.31
     Зиновьев в день  пятилeтняго  кроваваго  юбилея  Чрезвычайных  Комиссiй
писал: "Меч, вложенный в руки В.  Ч. К., оказался в надежных руках. Буквы Г.
П. У. не менeе страшны  для врагов, чeм  буквы В. Ч. К. Это самыя популярныя
буквы  в  международном   масштабe"...   Когда   то   в   "Черном  Передeлe"
переименованiе III Отдeленiя в  Департамент Государственной Полицiи называли
актом "величайшаго посмeянiя над  русским обществом". Как назвать  "реформу"
превратившую  В.  Ч. К.  в  Г.  П. У., итоги  которой  так  отчетливо подвел
Зиновьев?... В  Россiи на  обывательском  языкe буквы В. Ч.  К. переводились
словами:  "всякому человeку капут". Мы не знаем, как переведет обывательское
острословiе новыя буквы Г.  П. У.32 Но в международном  масштабe  это символ
той, по  словам Каутскаго, "Головы  Медузы", от которой с отвращенiем должна
отворачиваться вся демократiя. Наша совeсть не {294} имeет права успокоиться
на скепсис Ан. Франса: "всe революцiи поднимают безсмысленныя жертвы".
     Как то московская "Правда"33, повторяя  болeе  раннее обeщанiе Троцкаго
"перед  уходом хлопнуть  дверью  на  весь  мiр",  писала: ..."тeм,  кто  нас
замeнит, придется строить на развалинах, среди мертвой тишины кладбища".
     В Россiи установилась уже эта мертвая тишина кладбища.
     "И мы знаем своим потрясенным разумом и мы видeли своими  помутившимися
глазами то, чего  не знали и  не видeли десятки  прошлых  поколeнiй,  о  чем
смутно  будут  догадываться,  читая учебники  исторiи,  длинные  ряды  наших
отдаленных потомков...
     Нас не  пугает уже таинственная и нeкогда  непостижимая Смерть, ибо она
стала нашей второй жизнью. Нас  не волнует терпкiй запах человeческой крови,
ибо  ея  тяжелыми  испаренiями насыщен  воздух, которым  мы  дышем.  Нас  не
приводят уже  в трепет безконечныя вереницы идущих на казнь, ибо  мы  видeли
послeднiя судороги разстрeливаемых на улицe дeтей, видeли горы изуродованных
и окоченeвших жертв террористическаго безумiя, и сами, может быть, стояли не
раз у послeдней черты.
     Мы привыкли к  этим картинам, как привыкают к  виду знакомых улиц,  и к
звукам  выстрeлов  мы  прислушиваемся не больше,  чeм  к звуку  человeческих
голосов.
     Вот  почему  перед  лицом  торжествующей  Смерти  страна  молчит, из ея
сдавленной  груди  не  вырывается  стихiйный  вопль  протеста  или  хотя  бы
отчаянiя. Она сумeла как то  физически пережить эти незабываемые четыре года
гражданской войны, но отравленная душа ея оказалась в плeну у Смерти. {295}
     Может быть, потому разстрeливаемая и пытаемая в застeнках Россiя сейчас
молчит..."
     Так писал автор замeчательнаго очерка "Корабль Смерти".34
     Мы молчим, но за нас немолчно говорят мертвецы из  саратовскаго оврага,
харьковских и кубанских застeнков, холмогорскаго "лагеря смерти".
     Нeт! мертвые не молчат! {296}

     1  Самойловой,  идейной   большевичкe,  Конкордiи  Громовой   ("товарищ
Наташа"),  подписывавшей  сотнями  смертные  приговоры  в  Екатеринославe  и
организовавшей   карательныя   экспедицiи,   и    Соловьевой,    одной    из
вдохновительниц севастопольских офицерских  разстрeлов в 1918  г.,  посвящен
очерк  в книгe Т. С. Варшер: "Видeнное и пережитое". О Самойловой см., между
прочим, статью Е. Д. Кусковой: "Женщины-палачи" ("Посл. Нов.", No. 731).
     2  Что говорить о Ч. К., раз, по свидeтельству самого Ленина,  в  самой
коммунистической партiи "на 100  человeк порядочных, 90 негодяев".  Впрочем,
сам Ленин к этому факту относился скорeе даже сочувственно. Еще в 1905 г. он
говорил: "Партiя не  пансiон  для благородных дeвиц... Иной  мерзавец  может
быть для  нас  именно тeм и полезен, что  он мерзавец". (В. Войтинскiй "Годы
побeд и пораженiй", II, 102.)
     3 См. также Вл. Маргулiес "Огненные годы", стр. 178.
     4 "Общее Дeло", 11-го марта 1921 г.
     5 "Послeднiя Новости", 2-го марта 1921 г.
     6 "Еженедeльник Ч. К.", No. 5.
     7 18-го августа 1919 г.
     8 Матерiалы о "Консулe  Пирро" -- наиболeе, пожалуй, яркой  страницe из
исторiи  большевицкой  провокацiи,  будут  напечатаны  в  No.  5  "На  чужой
сторонe". См. "Соц. Вeстн."  1921  г., No. 5  и "Архив Рус.  Революцiи" III,
стр. 210.
     9 "Посл. Нов.", 24-го ноября 1920 г.; также "Общее Дeло".
     10 "Послeднiя Новости", 14-го октября 1921 г.
     11 7-го февраля 1922 г.
     12 "Общее Дeло", 3-го ноября 1920 г.
     13 "Общее Дeло", 18-го октября 1921 г.
     14 "Общее Дeло", 18-го октября 1921 г.
     15 Подробности о ней см. в "Волe Россiи" No. 299, 1921 г.
     16 "Гоненiя на анархистов", стр. 26.
     17 "Räte-Russlands  Not".  Erlebnisse und Erkenntnisse  während  meiner
achtmonatigen Forschungsreise  in Sowjet-russland (September 1920 bis  April
1921). Стр. 45.
     18 16-го iюня 1921 г.
     19  "Memorandum"  заграничной  делегацiи  партiи  с.-р., представленный
Конгрессу Трех Интернацiоналов в апрeлe 1922 г., стр. 15.
     20 Очерки относятся к 1923 г. Русское изданiе: "Россiя  сего дня", стр.
67.
     21 О провокацiи  при разслeдованiи  так называемаго  дeла "Тактическаго
Центра", разсматривавшагося  в Москвe в Верх. Рев. Трибуналe в  августe 1920
г. см. мои  воспоминанiя: "Суд исторiи над  интеллигенцiей" No. 3, "На чужой
сторонe". Напомним о Семеновe и Коноплевой в с.-р. процессe.  О провокаторах
в тюрьмах см. указанный "Memorandum" с.-р., гл. 5 "L'oeuvre de la Tcheka".
     22 3-го февраля 1919 г.
     23 "Послeднiя Новости", 7-го февраля 1922 г.
     24 Большевики так  склонны подражать  монтаньярской терминологiи. Здeсь
Ленин  отнюдь не  был оригинален --  он вновь повторял буквально лишь  слова
Колло д'Эрбуа.
     25 "Вечернiя Извeстiя", 3-го февраля 1919 г.
     26 "Еженедeльник", No.  6. Чтобы  не  было  в  будущем  сантиментальных
людей, об  этом заботятся  заранeе большевицкiе  педагоги. "Соцiалистическiй
Вeстник" (1921 г., No. 19) цитировал из книги Невского и Херсонской "Сборник
задач  по  внeшкольной  работe  библiотек (издан в 1920 г.)  слeдующаго рода
задачу:  "Дeвочка 12 лeт  боится  крови...  Составить  список  книг,  чтенiе
которых  заставило  бы дeвочку  отказаться  от  инстинктивного  отвращенiя к
красному террору".
     27 Извeстный историк.
     28 "Извeстiя", 6-го ноября 1919 г.
     29 См. Г. И. Шрейдер "Новая большевицкая  наука". "Воля  Россiи", 20-го
сент. 1920  г. Здeсь  приводился цикл лекцiй,  читаемых в "Центральной школe
совeтской и партiйной работы". По истинe создан цeлый  "шпiонскiй факультет"
на почвe изученiя организацiи, задач и дeятельности Ч. К.
     30 8-го декабря 1921 г.
     31 "Голос Россiи", 16-го апрeля 1922 г.
     32 Я слышал, что популярны слова: "Господи помилуй усопших".
     33 13-го iюля 1921 г.
     34 Че-Ка", 20.


Вмeсто послeсловiя
     {297} {298}


Нeсколько слов о процессe Конради.

     Фактически я участiя в лозаннском процессe не  принял. Но когда в связи
с этим процессом защитник Полунина Aubert  обратился  ко  мнe с запросом: не
могу ли я дать  матерiал для характеристики террора в Россiи,  -- у меня  не
было никаких сомнeнiй, ни принципiальных политических, ни  моральных, в том,
что я обязан сообщить  то, что я  знаю1, совершенно безотносительно  к тому,
как я лично отношусь к убiйству Воровскаго: буду ли я разсматривать поступок
Конради, как акт личной мести или как акт политическiй. Для моего моральнаго
чувства было безразлично, кто с кeм будет сводить свои политическiе счеты на
судe. "Страшная правда, но, вeдь, правда", и при всeх  политических условiях
надо эту  "правду" говорить открыто.  Демократiя,  именно она, должна первая
осознать этот великiй закон человeческой чести.
     Люди нечестные назвали эту точку зрeнiя подстрекательством к убiйству.2
У меня  не было охоты полемизировать с писателями,  которых я  глубоко {299}
презираю,  ибо  они  отбросили   основное   credo   писательской  чести   --
независимость мысли и  слова;  у меня не было охоты  убeждать и тeх, которых
убeдить нельзя, ибо -- сказал еще Герцен -- "мало можно взять логикой, когда
человeк не хочет убeдиться".
     Но теперь приходится сказать нeсколько слов.
     В дeйствительности только люди,  которые, называя "моральными слeпцами"
других,  сами не могут  еще преобороть в  вопросах общественной морали своих
политических   предразсудков,   способны  низводить  общественное   значенiе
лозаннскаго суда на простое "сведенiе политических счетов", как это сдeлало,
напр.,  недавнее  обращенiе партiи  соцiалистов-революцiонеров к соцiалистам
Западной Европы по поводу угрозы Москвы  расправиться с заложниками из числа
соцiалистов-революцiонеров.   В   том   поединкe   "между  лагерем   русской
контр-революцiи, стоявшим за  Полуниным  и Конради, и  лагерем большевицкаго
искаженiя  революцiи,  стоявшим  за  тeлом  убитаго  Воровскаго  --   писали
заграничныя     организацiи     партiи     с.-р.     --     нам,     русским
соцiалистам-революцiонерам, нечего  было  дeлать".  "Мы  непримиримые  враги
большевицкаго  режима  произвола  и  краснаго  террора...  Мы  не  раз звали
большевиков к отвeту перед судом обще-человeческой совeсти за воскрешенiе --
лишь для субъективно иных цeлей (sic!) -- тeх же методов управленiя, которые
были при самодержавiи вeковым проклятiем нашей родины; за проведенiе в жизнь
великих лозунгов соцiализма (!!) методами, убiйственно противорeчащими всему
их духу. Но  мы не признаем этого права (!!) за тeми, кто  поднимает голос и
вооруженную руку  против новорожденнаго деспотизма большевиков лишь  во  имя
исконнаго, освященнаго вeками, деспотизма стараго режима. Конради и  Полунин
были для нас не героями,  а моральными  слeпцами, преступно злоупотребившими
для сведенiя политических счетов тeм священным правом {300} убeжища, которое
предоставляют всeм гонимым свободныя демократическiя государства"...
     Можно и, быть может,  должно  относиться  с рeшительным  осужденiем  ко
всякому  политическому  убiйству, сeящему  "ядовитыя сeмена новых  ужасов  и
новых  убiйств"; может быть, та этика, которая  отвергает насилiе, никогда и
ни  при  каких  условiях  не  даст  моральнаго  оправданiя  акту  мести  или
возмездiя, во имя чего бы он ни совершался; может  быть, к страшным вопросам
смерти  человeк   не   имeет   даже  и   права  подходить   с  точки  зрeнiя
цeлесообразности... Но наша обыденная, житейская психологiя во всяком случаe
даст  нравственное  оправданiе  лишь  тому  убiйцe, который,  совершая  свое
преступленiе против человeческой совeсти,  сам идет на смерть. Поэтому  тот,
кто  имeет  смeлость  и  мужество взять  на  свою  отвeтственность  пролитiе
человeческой  крови,  тот,  кто  считает  себя  в  правe  совершить этот акт
отомщенiя, должен мстить там, гдe происходит  насилiе; может  быть, человeк,
вступающiй  на  путь террористической  борьбы, и  не имeет права уже в  силу
этого нарушать "священныя права убeжища".
     Но почему однако  та политическая  партiя, которая в своей политической
борьбe искони шла  по  пути террористической борьбы,  считает,  что ей одной
только принадлежит "право" выявлять "обще-человeческую совeсть"?
     И   кто  дал  нам  право  отнимать  у  Конради  стимул  того,  возможно
преступнаго,  героизма,  который  влечет  русскаго гражданина и  патрiота на
отомщенiе за тe тысячи мучеников, за тe тысячи жертв террора, кровью которых
обильно орошена русская земля?
     Безспорно,  убiйца Воровскаго  мстил не за ложные методы "проведенiя  в
жизнь великих лозунгов соцiализма". Но в человeческой жизни есть нечто болeе
могучее,  и  кто дал право  отнимать  у Конради чувство  любви  к поруганной
родинe, во имя  которой {301} он совершал, по его словам, свое преступленiе?
Кто дал право Ф. Дану назвать Конради "ополоумeвшим мстителем за претерпeтыя
личныя обиды и страданiя"?
     "Мeщанская"    идеологiя     присяжных     засeдателей     швейцарскаго
демократическаго    суда,   несмотря    на   всю   трудность   политическаго
международнаго положенiя, сумeла возвыситься до пониманiя высшей объективной
правды и вынести оправдательный приговор убiйцам, независимо от политических
симпатiй или антипатiй судей к подсудимым.
     Почему? По той самой причинe, думается,  по которой берлинскiй окружный
суд оправдал в 1921 году убiйцу великаго визиря Турцiи Талаат-Паши, молодого
армянскаго студента, Тальирьяна, -- и  тогда этот  приговор  привeтствовался
с.-р. печатью, привeтствовался и демократической печатью самой Германiи, как
приговор оффицiальнаго суда, совпавшiй с правовым сознанiем народных масс.
     Слишком ужасна  оказалась  и та  дeйствительность,  которая  раскрылась
перед  глазами  лозаннскаго суда:  судили  -- во  всяком случаe  судьи -- не
"политическую   тяжбу   контр-революцiи   и   революцiи",   а   большевицкую
дeйствительность3  "Человeческая  совeсть", заключенная в юридическiя формы,
может  быть, только  впервые  вынесла  гласно  свое  осужденiе большевицкому
террору.  И  это  оправданiе должно служить memento  mori  для тeх,  кто еще
продолжает творить свое насилiе.
     Оставим лучше  в  сторонe  столь  любимыя  нeкоторыми  ссылки  на  глас
"многомиллiонных трудовых масс".  Кто  только на  них  не  ссылается! Это --
спекуляцiя на народное мнeнiе, как когда-то сказал Луи Блан. {302}
     Возможно, что лично  я и плохой "демократ" и плохой "соцiалист", ибо по
мнeнiю  г. Дана4, всякiй  демократ должен  был  приложить всe усилiя к тому,
чтобы  "именно  контр-революцiя  была   посажена   на  скамью  подсудимых  и
пригвождена  к позорному  столбу"  -- но для меня органически  непонятна эта
"демократическая"  позицiя,  и  я  не  боюсь  в  таком случаe отказаться  от
"демократических" и "соцiалистических" предразсудков.
     Я   вспоминаю  слова   французской  писательницы  Odette   Keun,  почти
коммунистки,  закончившей   недавно  свою  книгу  о  Россiи  знаменательными
строками: "я убeждаю европейскiя правительства во имя еще живущих среди этих
ужасов   в   Россiи,   при   переговорах   с  совeтской  Россiей   поставить
предварительное требованiе ослабить  существующей режим,  воплощающiй и даже
превышающiй ад средневeковья". Перед моими глазами в  данный момент проходит
только  эта  дeйствительность,  а  не  проклятое,   быть  может,  прошлое  и
загадочное, скорeе сумрачное будущее.
     "В такой момент молчать -- заканчивается процитированное выше обращенiе
к  соцiалистам  Европы  -- значит,  быть  может,  стать  попустителем  новых
жестокостей,   новых   преступленiй.  Пусть   же   властный  голос   мiровой
общечеловeческой совeсти остановит -- пока  не поздно  --  руку палачей, уже
начавших злобно играть веревкой над головами давно и хладнокровно обреченных
им жертв".
     В  такой момент  гипноз  "фашизма"  может  лишь ослабить наши призывы к
"мiровой общечеловeческой совeсти". {303}

     1 Оберу было  послано за нeсколько дней до суда exposé этой работы. Как
видно  из выпущенной  отдeльным изданiем рeчи Обера,  послeднiй  в нeкоторых
случаях воспользовался моими данными.
     2 Именно в этом обвиняло меня "Наканунe".
     3  И  сам Воровскiй  пал  жертвой этой  дeйствительности,  неся  за нее
отвeтственность,  посколько  он являлся членом  россiйской  коммунистической
партiи и занимал правительственныя должности.
     4  "Под   маской  судебной  защиты".   "Соцiал.  Вeстник"  No.  20.   Я
перепечатываю  ниже  с маленькими измeненiями  статью  из  "Дней" по  поводу
выпущенной  редакцiей "Соцiалистическаго  Вeстника"  брошюры  Мартова против
смертной  казни.  Статья   эта   может  служить  как  бы  отвeтом  писателям
меньшевицкаго органа.


Почему?

        (По поводу воззванiя Мартова против смертной казни.)

     "Какое счастье  -- говорил Мирабо 27  iюня  1789  года, --  что великая
революцiя  обойдется  без  злодeянiй  и  без  слез.  Исторiя  слишком  часто
повeствовала о дeянiях хищных звeрей. Мы можем надeяться, что начнем исторiю
людей".
     Как ошибался Мирабо. Как ошибался Жорес,  писавшiй, что слова "великаго
трибуна"  должны  сдeлаться  гуманным  лозунгом  для  грядущей  пролетарской
революцiи.   "Пролетарiи,  помните",   добавлял  Жорес  по  другому  поводу,
вспоминая слова  Бабёфа, "что жестокость --  остаток рабства, потому что она
свидeтельствует о присутствiи в нас самих варварства,  присущаго угнетающему
режиму!"...
     Но  "исторiя  людей" не  началась  еще  и в  наши дни.  Так  остро  это
ощущаешь,  когда вновь перечитываешь яркое  воззванiе  Ю. О. Мартова  против
смертной казни,  выпущенное редакцiей  "Соцiалитическаго Вeстника" отдeльным
изданiем.  Это --  документ,  написанный  по  истинe  "кровью сердца и соком
нервов". "Всю силу своего желанiя, страсти, негодованiя, бичующаго сарказма"
--  говорит редакцiя  -- Мартов бросил "в лицо палачам,  чтобы остановить их
преступную руку". {304}
     Хотeлось  бы строка за строкой  вновь повторить статью Мартова, еще раз
выписать  сильныя  мeста,  написанныя  им  в  защиту  того  ученiя,  которое
провозгласило  "братство людей в трудe  высшею цeлью человeчества", и именем
котораго  совершается  "кровавый  разврат"  террора  в  современной  Россiи.
Возьмем лишь послeднiя строки. Мартов кончал:
     "Нельзя молчать. Во имя  чести рабочаго класса, во имя чести соцiализма
и революцiи,  во имя долга перед  родной страной, во имя долга перед Рабочим
Интернацiоналом, во имя завeтов человeчности,  во имя ненависти  к висeлицам
самодержавiя, во имя любви к тeням замученных борцов за свободу  -- пусть по
всей Россiи прокатится могучiй клик рабочаго класса:
     Долой смертную казнь!
     На суд народа палачей-людоeдов!"
     Нельзя молчать! Каждое  слово этого  воззванiя дeйствительно "бьет, как
молот; гудит,  как призывный набат". И  тeм  не менeе воззванiе  Мартова "не
было услышано".
     Друзья  покойнаго вождя русской соцiал-демократiи дают  свое объясненiе
этому   факту:  "сдавленный  имперiалистической   интервенцiей  и  блокадой,
угрожаемый реставрацiонными и  контр-революцiонными полчищами, рабочiй класс
был парализован в своей борьбe против террористической диктатуры".
     Так ли это?  Не  лежат ли объясненiя в иной психологической  плоскости?
Редакцiя  "Соцiалистическаго Вeстника" вольно или  невольно  сдeлала большую
хронологическую ошибку. Она отнесла  воззванiе Мартова к  осени 1918 года, а
между тeм оно написано весной  этого года в  связи  со смертным  приговором,
вынесенным  Верховным Революцiонным Трибуналом капитану Щасному. Он был убит
28-го мая. Этой только хронологической  датой и объясняется,  вeроятно,  то,
что  в  своем  воззванiи  {305}  Мартов  почти  умалчивает  о   дeятельности
чрезвычайных комиссiй.
     Гдe же тогда были эти реставрацiонныя и  контр-революцiонныя полчища? В
чем  проявлялась  имперiалистическая интервенцiя  и блокада?  Но  не в  этой
хронологической  ошибкe  сущность  дeла.  Было внутреннее противорeчiе между
обращенным к рабочему  классу пламенным призывом  Мартова: "дружно и  громко
заявить  всему мiру, что с этим  террором, с  варварством см