и слезли с крыши вагона, выяснилось, что только один из троих
остальных членов бригады готов был ехать на ферму с ними.
   - А что будет с остальными мужиками? - спросил Генри.
   - О, - протянул Джейк, - они бросили это дело. - У нас всех теперь по
двадцать пять долларов в кармане, и эти ребята считают, что этих денег
достаточно, чтобы продолжать кочевать. Но ты посмотри-ка на эти составы.
Видишь, там ещ„ много других бродяг.
   Генри стало не по себе. Он уже прижился в этой компании, с какими
людьми прид„тся работать теперь? Его беспокоили также двадцать пять
серебряных долларов, бренчавших в кармане.
   Под вечер какой-то фермер подобрал троих приятелей и ещ„ тр„х других
бродяг. В доме у фермера уже был готов ужин и шесть постелей в деревянном
сарае.
   - А что делать с серебром? - спросил Генри. - Ведь не таскать же его с
собой в карманах?
   - Оставим его в своих куртках в сарае.
   Но мы же не знаем остальных ребят. А вдруг один из них притворится
больным в поле, верн„тся сюда, забер„т все деньги и улизн„т на ближайшем
поезде?
   Бродяги не воруют у бродяг. Они вообще не воруют. Они ведь не воры.
   Но все говорят, что воры. А разве в нашей старой бригаде не
рассказывали о том, как воруют початки кукурузы, когда она поспевает?
   Это не воровство. Пища полагается каждому голодному, так же как
жаждущему положена вода. Пищу не воруют, е„ просто берут.
   Ну а как же тогда быть с теми, кто е„ производит?
   Они имеют право на хорошую зарплату. И те люди, которые занимаются
этим, получают е„. Но никто не должен наживаться на продовольствии. Если
бы этого не было, то продовольствие было бы настолько деш„вым, что бродяги
смогли бы покупать его.
   И вс„-таки я попрошу фермера положить мо„ серебро в сейф.
   В сейф! Да у фермеров не бывает сейфов. Вспомни-ка, Генри, того
фермера, который пустил нас с Блэки ночевать к себе в дом. На комоде там
стояла большая тарелка, в которой были обручальные кольца мужа и жены,
двое золотых часов, ожерелье, пара браслетов и несколько пятидолларовых
золотых монет. Видишь ли, фермер, знает бродяг. А потом возьми Блэки. У
него в кармане куртки больше двухсот долларов банкнотами. А он просто
вешает свою куртку на гвоздик там, где приходится ночевать. Он тоже знает
бродяг, даже незнакомых. Деньги вернее сохранить среди бродяг, чем у
банкиров, которых ты вроде бы знаешь.
    
  
 Во время уборки урожая в Миннесоте для Генри не было ничего нового. То же
самое мерное движение бригады вязальщиков в соответствии со скоростью
косилки. Та же пища, которой всегда было вдоволь. Как только заканчивалась
работа на одной ферме, вас "сговаривали" на другую к вечеру с тем, чтобы
рано утром быть уже в поле. Та же плата серебряными долларами. Когда
истекли десять дней уборки, Генри пришлось таскать в кармане сорок пять
серебряных долларов. Он никогда не думал, что деньги что-нибудь весят.
Теперь же на н„м был груз что-то около тр„х фунтов.
 
   - А почему фермеры не платят нам бумажными деньгами?
   - Потому что сейчас в обращении много фальшивых денег.
   Бродяги не хотят брать банкноты, да и фермеры не очень-то их жалуют.
   - А разве не бывает фальшивых серебряных долларов?
   Да, но редко. Все знают, как звенит серебро, и фальшивомонетчику
приходится вкладывать в монету почти столько же серебра, как и на монетном
дворе. Это обходится почти в пятьдесят центов. И для фальшивомонетчика
такая прибыль слишком мала.
   - Ну уж во всяком случае все эти вот доллары настоящие.
   - Да, но ты не смотришь на них, когда получаешь. Ну-ка высыпь пригоршню
их вот сюда на одеяло. А-а! Посмотри-ка на эту вот монету. Видишь вот это
т„мное пятнышко возле ободка? Это не доллар, это сувенир.
   - Сувенир?
   Да, воспоминание о Миннесоте. Когда-то это был хороший доллар, но
индейцы сверлят в них дырочки и вешают их на шею своим скво. А когда
наступают трудные времена, они закупоривают дырку и пускают монету в
обращение. Люди берут их, не замечая заделанной дырки, как это случилось и
с тобой. Он, может быть, обойд„т десяток рук. Но рано или поздно
кто-нибудь его обнаружит, может быть в банке, и тогда его изымают.
Испорченный доллар стоит ровно столько, сколько стоит имеющееся в нем
серебро. Тебе повез„т, если в банке тебе дадут за него центов сорок.
   Тогда выходит, что кто-то из фермеров надул меня. А с виду они все были
честными.
   Да уж. Вообще-то они честные, как и все остальные люди, ну процентов на
девяносто. Кто-то ведь всучил этот доллар фермеру. И ему приходится его
куда-то девать. Почему бы и не бродяге? Фермеры считают, что мы спускаем
большую часть своих денег в трактирах, и так оно часто и бывает. Ну а если
надуют трактирщика, разве кто-нибудь заплачет? Давай посмотрим, нет ли у
тебя ещ„ сувениров? Нет, ты легко отделался, несмотря на то, что ты
небрежно обращаешься с деньгами, когда получаешь их. Однако, не выбрасывай
этот сувенир. Когда-нибудь он тебе пригодится.
    
  
 Они отправились в край Ред-Ривер на крыше товарного вагона. Группы бродяг
на других вагонах были меньше тех, что Генри видел в Айове и южной
Миннесоте. Поток бродяг на уборку урожая ослабевал. Их стремление
поддерживалось лишь обещанием фермеров с Ред-Ривер увеличить зарплату до
тр„х долларов в день.
   Как только поезд добрался до края Ред-Ривер, он остановился на запасном
пути.
   Перед путешественниками открылся захватывающий дух вид пшеничных полей,
простирающихся до горизонта по равнине и пологим холмам, желтеющим под
августовским солнцем. Жара была сильной, но не удручающей. Лицо у Блэки
сияло. - Дар божий. При таких пшеничных полях никто из рода человеческого
не должен голодать.
   Однако, некоторые голодают.
   - Потому что мы медлим при прочтении воли господней. Наступит время,
когда каждый человек будет сыт. Блэки был так уверен в этом, что Генри
охватило благоговение, когда он смотрел на это поле пшеницы.
   А что это там за такой огромный агрегат на этом поле, который поднял
столько пыли? - спросил он.
   Это молотилка, - сказал Джейк. - В хорошую погоду пшеница здесь
настолько сухая, что е„ можно молотить сразу же после косовицы. Фермеры
доставляют е„ сразу же на рынок. Видишь ли, пшеница здесь "Северная
тв„рдая Nо 1" обладает особыми качествами. Мельникам она нужна для
смешивания с более мягкими сортами с юга для выработки муки, из которой
получается очень ходовой хлеб. В это время года старые запасы тв„рдой
пшеницы уже иссякли. Мельники покупают зерно нового урожая, сушат его на
элеваторах, и не успеешь оглянуться, как уже ешь хлеб нового урожая с
Ред-Ривер.
   Когда поезд подош„л к станции, его уже, как обычно, поджидала целая
армия повозок. Генри, Блэки и Джейка вместе с тремя другими бродягами взял
один фермер и отв„з к себе в дом, стоявший посреди огромного пшеничного
поля. Полдюжины мужчин усердно разравнивали площадку и забивали колья,
чтобы установить молотилку.
   Генри проснулся утром под шум молотилок, которые работали с рассвета.
Их в поле было две. Ещ„ раньше фермер нанял ещ„ одну бригаду вязальщиков,
кроме команды Генри. Вместо ворошильщиков у него было ещ„ четыре бродяги,
которые находились на возах с вилами и поднимали снопы с земли. Когда они
двинулись в поле, их окликнули с молотилки, где работал хозяин. Он подош„л
к ним. - Мне нужен человек разрезать жгуты. Вот ты, парен„к, ты вроде бы
шуст„р. Оставайся со мной.
   "Он что, имеет в виду меня? - подумал Генри. - Да, очевидно так".
   - Я никогда не резал жгутов, - сказал он.
   - Ну, тут ученичество ни к чему. Всего-то делов, что разрезать жгуты по
мере того, как подавальщик клад„т их на стол. И не задумывайся, иначе
порежешь мне руку, когда я потянусь за рассыпанным снопом. Иначе я сброшу
тебя в бункер.
   Работа показалась Генри не из приятных. Он поднялся по ступенькам
молотилки на площадку со столом перед ним, рядом был ещ„ один большой стол
перед бункером с огромной косилкой и барабаном, утыканным грозными
зубьями. Их уже ждала целая копна. Конная косилка, тронулась, барабан
начал вращаться с низким рокотом.
   Хозяин подал Генри острый нож мясника.
   - Ну, не отрежь мне пальцы.
   Подавальщик положил сноп на стол Генри. Тот разрезал жгут и подтолкнул
распущенный сноп хозяину, который подхватил его и стал подавать в бункер.
На столе у Генри уже был другой сноп. Он разрезал жгут и отпихнул сноп;
новый сноп на столе, ещ„ один, и ещ„, до тех пор, пока у Генри не
затуманилось в голове, и он стал опасаться, что может порезать руку
хозяину, который автоматически протягивал е„ за снопом. Генри полагал, что
можно будет передохнуть, когда кончится воз со снопами, но другой воз уже
был наготове. Так продолжалось вс„ утро, и к обеду Генри почувствовал
усталость. Пыль и сечка набились ему под одежду, и тело нестерпимо зудело.
   - Не нравится мне эта работа, - сказал Генри , когда встретился с
Джейком за обедом. - Нельзя ли мне вернуться на вязку с тобой и Блэки?
   - К сожалению, нельзя. Тебе не нравится работа, зато ты нравишься
работе. Из того, как хозяин на тебя цыкает, можно понять, что он тобой
доволен. Хороший резчик жгутов очень ценится. Если он недостаточно ловок,
снопы накапливаются, и в барабан материал поступает недостаточно быстро. И
ещ„, - ты заметил, Генри, - бродяги никогда не ворчат. Они делают то, что
приходится, и если это оказывается слишком тяжело, то они увольняются в
конце рабочего дня. Ворчанье - это городская привычка, а не сельская.
   Генри так и не сумел полюбить эту работу, но он нравился работе, и она
не отпускала его до окончания жатвы. Двенадцать дней пыльной каторги, но
теперь у него было тридцать шесть серебряных долларов в дополнение к
сорока пяти, которые он прив„з из южной Миннесоты, или, пожалуй, сорок
четыре и один сувенир.
   - Пора нам лететь на юг с птицами, - сказал Джейк. - Можно было бы
поехать в Канаду, но, думаю, с нас довольно. У нас с собой слишком много
серебра. Поедем в город и обменяем его на золото.
   - Золото? А почему не банкноты? Ведь в банке нам не дадут фальшивых.
   - Бумажные деньги годятся Блэки. Он их не потратит. Но таким экономам,
как мы с тобой, нужно золото. Если у тебя будет двадцатидолларовая
бумажка, тебе ничего не стоит разменять е„, чтобы купить в общем-то
ненужную вещь. А золотую монету с орлом не хочется менять. Это вс„ равно,
что торговать золотыми часами. Мы обменяем это серебро в банке на три
монеты с двуглавым орлом и одну с одноглавым. И тогда у меня останется
одиннадцать серебряных долларов, а у тебя - десять плюс сувенир. Этого
вполне достаточно, чтобы перезимовать в Техасе.
   А зачем нам копить деньги? Почему бы нам не отдать каждому по пятьдесят
долларов Блэки? У него уже больше тр„хсот, ты говоришь. Тогда у него было
бы уже почти пятьсот долларов для Долорес.
   Он не возьм„т. Он должен заработать их сам. Но он знает, что, если с
ним что-нибудь случится, то я постараюсь добавить недостающее. И это его
успокаивает.
   - Рассчитывайте и на меня в этом.
   - Да, я тоже задумывался, а что, если что-то произойд„т и со мной? Мне
стало спокойней, когда ты присоединился к нам. Я могу на тебя положиться.
   Товарный поезд дош„л до Миннеаполиса почти так же быстро, как и
пассажирский. Он был нагружен свежеобмолоченной пшеницей, которая начала
бы преть, если е„ не доставить быстро на элеватор. Джейк разыскал
товарняк, несколько вагонов которого должны были попасть в Омаху. Все трое
и взобрались на крышу одного из них.
   - Никак не пойму, почему проводник разрешает нам садиться, - сказал
Генри. - Когда мы отправлялись на уборку урожая, железная дорога позволяла
нам это, так как мы собирались работать и создавать грузы для перевозок.
Но теперь-то мы не едем на какую-либо из работ, которые могли бы быть
полезными для железной дороги.
   Ты думаешь, кому-либо в краю Ред-Ривер понравилось бы, если бы мы там
остались после уборки? Да на в коем случае. Они полагаются на железную
дорогу, что та нас вывезет оттуда, и ей приходится это делать. А ты
думаешь, что какому-либо участку дорожной полиции хочется, чтобы железная
дорога свалила на них взвод бродяг? Железной дороге тогда не обобраться
хлопот, и кому это надо? И вся система работает так, чтобы протолкнуть нас
дальше. Нам давали возможность свободно проехать на север на крышах
товарных вагонов, потому что мы были нужны.
   Теперь же нам дают бесплатно прокатиться, потому что мы не нужны.
    
  
 ***
  
  
 Поезд медленно вползал в центральную Айову. Он остановился на запасном
пути, нигде вокруг не было никаких поселений. Проводник появился на углу
крыши вагона.
 
   Эй, ребятки, вот вам возможность поживиться кукурузой. Поезд будет
стоять шесть часов.
   Ура! - воскликнул Джейк. - Мы проехали мимо стольких полей кукурузы за
последние пятьдесят миль, что у меня даже слюнки потекли.
   Они спустились на землю и направились к кукурузному полю,расположенному
в четверти мили от дороги. Поле было огорожено простой проволокой. Джейк
пролез через загородку и вскоре вернулся назад с дюжиной початков.
   - Видишь вон там впереди лесок? Насобираем сушняка, соорудим кост„р и
поджарим эту кукурузу. Валежника было много, и вскоре у Джейка запылал
кост„р. Он подождал, пока прогорят ветки, запихал початки в золу и нагр„б
сверху горячего пепла.
   - У тебя так много кукурузы, Джейк. Мы ведь не съедим это вс„.
   - Это полевая кукуруза, а не сладкий сорт. Она съедобна и в горячем и в
холодном виде. Здесь двенадцать початков. По два каждому из нас в горячем
виде, по два - в холодном, на ужин.
   - А что, если появится фермер и поймает нас, пока мы тут е„ жарим?
   - Мы предложим заплатить ему за не„ два цента. Это гораздо больше того,
что она стоит.
   - Два цента?
   - Да. Когда эта кукуруза созреет, то в бушель е„ войд„т сто двадцать
початков.
   Бушель кукурузы стоит пятнадцать центов. Наши двенадцать початков
обойдутся фермеру в полтора цента. Но, конечно же, надо сделать вычет на
обработку и перевозку на рынок. Если бы нам не надо было ехать в Техас, то
я бы остался здесь и поел бы кукурузы вдоволь. Кукуруза бывает ранняя,
средняя и поздняя.
   Можно было бы есть кукурузу утром, дн„м и вечером в течение полутора
месяцев.
   Одно только плохо при этом. У нас набралось бы столько энергии, что мы
просто рвались бы к тяж„лой работе. А для бродяжничества это не годится.
    
  
 Наконец они приехали в Техас. От Сан-Антонио им удалось проехать
значительную часть пути в направлении к мексиканскому заливу на рабочем
поезде. Там строилась новая ветка железной дороги, но она обрывалась
где-то милях в тридцати пяти от порта Лерида, а хижина Джейка была в миле
от порта.
   Перед ними расстилалась дорога, и она казалась бесконечно длинной,
бегущей по песчаной равнине, кое-где поросшей деревьями, иногда возникали
огромные купы кактусов футов по десять высотой, а то и больше. Было жарко,
и путешественники были не прочь отдохнуть в тени деревьев. Но у саксаула
практически нет тени. Все листочки их перистых листьев свисают как у всех
чувствительных растений, поворачиваясь ребром к солнцу. Лучи солнца
проходят сквозь ветви саксаула, лишь немного теряя от этого.
   Они подошли к участку обработанной земли, повсюду были разбросаны
убогие халупы.
   Земля была очень бедной. Вс„ ещ„ оставшиеся стебли кукурузы были больше
похожи на высокую траву, чем на величественные стебли царицы полей в
Айове. Какая-то группа худощавых фермеров коротала время, сидя на
перекладинах ворот.
   - Доброе утро, - поздоровался Джейк.
   - Доброе, - человек хмуро посмотрел на проезжего. - Не видали, тут
негры не проходили?
   - Нет.
   - Мы ищем негров, чтобы выкопать картошку.
   Генри глянул на полосу земли с засохшей и разлагающейся ботвой.
Картофель следовало выкопать ещ„ месяц назад.
   Вчера тут проходил один негр, я предложил ему пару монет, чтобы
выкопать картошку. Он мог бы е„ выкопать за полдня. - "Нет, спасибо", -
ответил он. - Ужасно наглый.
   - Полагаю, вам следовало рассердиться и выкопать е„ самим, - сказал
Генри.
   - Нет, это работа для негров.
   Они поковыляли дальше. Дорога стала подниматься на более высокий
уровень.
   - Дальше земля будет лучше, может быть даже плантация, - сказал Джейк.
- Видишь ли, большая часть почвы в этих краях представляет собой песчаную
равнину, но есть участки хорошей глины, разбросанные там и сям. Там, где
земля хорошая, ею владеют господа, а где уж совсем плохая, там попадаются
негры.
   Когда они поднялись на взгорок, они увидели неподал„ку большой дом с
двухэтажным порталом в роще из старых дубов, поросших мхом. Вокруг были
обширные поля, засеянные хлопком и кукурузой.
   - Давайте попробуем попросить поесть, - сказал Джейк.- Только здесь это
делается по-другому. Надо обращаться не к хозяйке дома, а идти к
поварихе-негритянке. Она очень добродушна, но не имеет права дать вам
чего-либо. Затем спрашиваешь хозяина. И если к нему правильно подъехать,
то он бывает ужасно либерален.
   Повариха оказалась очень добросердечной. - Хозяин сегодня в
превосходном настроении. Он получил письмо от дочери с востока. У не„
родился реб„нок, прекрасный мальчик. Пойду скажу, что вы здесь.
   - Она разговаривает совсем не по-негритянски.
   - Да, негры прекрасные лингвисты и могут разговаривать очень чисто,
если захотят. Но бедняки-белые не любят, когда негры говорят хорошо
по-английски.
   Если бы они послушали эту кухарку, им захотелось бы убить е„.
   - Доброе утро, господа, - сказал хозяин. Это был высокий мужчина с
бородой под Роберта Е. Ли. У него было такое же возвышенное чело, как и у
Ли и такой же проницательный взгляд. А в речи его слышался городской
выговор из старой Виргинии. - Чем могу быть полезен?
   - Вот нас здесь трое кочевников, сэр. Мы работали на уборке урожая,
чуть до Канады не дошли. Сейчас держим путь на зимние квартиры неподал„ку
от порта Лерида. У нас есть сухари и сыр, но в такую жаркую погоду не
хочется есть всухомятку. Мы подумали было, может скажете кухарке, чтоб
дала нам по кусочку мяса или т„плого хлеба, или ещ„ чего-либо.
   - Говорят, на уборке хлеба хорошо платят. Но, наверное, деньги быстро
уходят.
   - Да нет, сэр. У нас есть кое-какие деньги. Но нам не хочется их
расходовать. - Он вынул из кармана три золотые монеты.
   - Да вы предпочитаете золото.
   - Да, сэр. Так не хочется разменивать золотую монету. Как только
разменяешь е„, так е„ уж и нет. Мы предпочитаем просить поесть.
   Хозяин засмеялся. - Может быть и получите. Но до порта Лерида далеко, а
дорога - вс„ рыхлый песок. Думаю, что... эта вторая твоя нога будет
глубоко увязать.
   - У меня есть старый ботинок, который я привязываю к ноге по дороге. В
него набивается песок и гравий. Я думаю себе, как хорошо, что у меня в
этом ботинке неживая нога.
   Хозяин снова засмеялся. - По этой дороге есть кое-какое движение. Если
вам попад„тся белый бедняк, лучше сойдите с дороги и не смотрите на него.
Он вас ненавидит. Но если попадется негр, то он подвез„т вас до тех пор,
пока вам по пути, и даже немного дальше. Он вам сделает одолжение, и вы
вс„ испортите, если предложите ему деньги. Видите ли, негр по своей
природе джентльмен. Он очень тонко чувствует, и мы иногда обижаем его,
даже не подозревая об этом. Генри изумился. Южанин говорит такое?
   - А что вы намерены делать на своей зимней квартире? Играть в карты?
   - Нет, сэр, - ответил Блэки. - Мы будем читать.
   - И что же вы будете читать?
   - Поэму, большую поэму в четыр„х томах. Она называется "Кольцо и
книга". Е„ написал один англичанин, Роберт Браунинг.
   - Вы читаете такую книгу? И что же вы в ней нашли?
   - Е„ мне читает Блэки, - сказал Джейк. - Когда я пробую читать е„ сам,
то ничего не понимаю. Но когда Блэки читает е„ вслух, то выходит, как
будто этот прекрасный человек разговаривает с нами.
   - Г-н Блэки, а что вам больше всего нравится в этой книге?
   - Трудно сказать. Мне нравится вс„, даже "Пол-Рима" и "Другие
пол-Рима". Там показано, насколько не правы могут быть люди, и вс„ же