дь офицер чином пониже.
   Он  прошествовал  к  окну  и  развернул  обернутое  в  шелк  письмо.  С
бесстрастным выражением лица он прочитал депешу,  затем попросил у  Лэтимера
свечу, поджег край листа и бросил охваченную пламенем бумагу в камин.
   Айзарда удивило, что губернатор уничтожил, скорее всего, важное военное
сообщение, даже не показав его  командующему обороной города,  который здесь
же находился. Однако Том попридержал свои мысли при себе.
   Сели ужинать. Во время трапезы Ратледж был погружен в задумчивость; его
угрюмость  давила  на   компанию,   как  грозовая   туча,   утихомирив  даже
разболтавшегося было Тома.
   Когда  губернатор почти сразу после ужина  встал из-за стола и собрался
уходить, он пожелал переговорить с Молтри и  Лэтимером наедине. Молтри хотел
отвести  обоих в кабинет, выходящий в холл первого этажа  и использовавшийся
для обсуждения военных вопросов, но Ратледж остановил его по дороге.
   -  Нет,  - сказал он резко, -  я хочу  дать майору Лэтимеру  всего один
совет.  - Он  повернул  лицо  к Гарри  и  понизил  голос.  -  Пока  в городе
сохраняется настоящая ситуация, рекомендую вам отговорить миссис Лэтимер  от
визитов к своему отцу.
   Майор опешил. Молтри  досадливо крякнул. Через  минуту  Лэтимер овладел
собой и ровным голосом произнес:
   - Ваша светлость объяснит мне, что это значит?
   -  Неужели вам непонятно, сэр? Желаете большего  - вспомните о печально
знаменитых политических симпатиях вашего тестя, а также о  том, что  его дом
всегда был местом встреч всяких субъектов, которым я не доверяю.
   - Если тебя гнетут страхи по поводу этого дома... - вставил Молтри.
   - Меня не  гнетут никакие страхи, - вспылил Ратледж, показав тем самым,
что дело обстоит как раз наоборот.
   - Ладно, тогда я скажу иначе. Раз ты  чувствуешь то, что ты чувствуешь,
то  почему бы тебе попросту  не посадить Кэри под замок, пока нас не  минуют
наши нынешние трудности?
   Задумчивые  глаза   Ратледжа  рассматривали   его  с  полупрезрительным
сожалением.
   -  Прямые пути для простых людей. А я не прост,  Уильям, и  намерен это
доказать. Он вновь  резко обратился к хмуро раздувающему  ноздри Лэтимеру: -
Однажды, майор Лэтимер, мы с вами разошлись во мнениях по  вопросу  о канале
утечки информации к вражеской  стороне. В  ту пору  ваше упрямство  одержало
верх над моими  спокойными и зрелыми суждениями. Если это случится и теперь,
то станет большим несчастьем для всех нас, а наибольшим несчастьем обернется
для вас самого.
   - Вы, кажется, угрожаете мне, сэр? - ощетинился Гарри.
   - Те-те-те! Угрожаю! - Ратледж убавил презрения в голосе.  -  Сейчас не
время для аффектации так же как и для любезностей.
   - Определенно,  не для любезностей. Ваша светлость показали  это весьма
недвусмысленно.
   - Я  проясню еще кое-что, чтобы потом вы не искали  виноватых.  Вам  не
удастся оправдаться тем, что  я вас не предупредил. Четыре года назад, когда
Фезерстон пал жертвой вашего непомерного тщеславия, я утверждал,  что шпиона
лучше использовать,  чем вешать или  мазать  дегтем.  Это  готовый канал, по
которому  можно  передавать ложные  сведения  и  тем дезориентировать врага.
Поэтому я не арестую Кэри. Он может оказаться как раз таким каналом, который
мне  требуется. Если так,  то  да поможет ему Бог. Он послужит  моим целям и
одновременно выдаст себя как активного лазутчика. Надеюсь, вы понимаете.  Но
для этого я  должен быть уверен, что к нему не поступит ни грана достоверной
информации. Вот почему я предостерегаю вас в отношении вашей жены.
   -  Неужели вашей  светлости  невдомек,  как  меня  оскорбляет  подобное
предостережение...
   - Обижайтесь сколько вздумается, но последуйте совету.
   - ...и вам безразлично, - ледяным тоном продолжал Лэтимер, - что, когда
закончится теперешняя кампания и  ваша светлость станет не столь незаменимой
для штата персоной, я потребую сатисфакции?
   Ратледж  свесил  свой  подбородок  и глянул на него из-под бровей вдруг
поскучневшими глазами.
   - Сэр, - заговорил  он наконец  с подчеркнутой корректностью,  напомнив
прежнего Ратледжа,  - не будем загадывать  на  будущее, пока оно не настало.
Мое дело - настоящее. А в настоящее время я служу штату,  и у меня  нет иных
мыслей или желаний, кроме тех, которые связаны с его благом. Если вы думаете
по-другому - что ж, сэр, тогда вы глупец, только и всего.
   От стыда Лэтимер опустил голову, но Молтри пришел ему на выручку:
   - Все это мы прекрасно знаем, Джон, и Гарри знает это не хуже меня. Но,
черт возьми, неужели невозможно служить штату, не оскорбляя его граждан?
   Ратледж перевел на него тяжелый взгляд.
   -  Et  tu,  Brute![36] -  сокрушенно сказал он. Затем  коротко хмыкнул,
повернулся на каблуках и удалился, стуча башмаками.


Глава VIII. Шпион

   На   следующий   день   ранним   утром  авангард   армии  Превоста  под
командованием  его брата,  полковника  Превоста,  состоявший  из  нескольких
отрядов  шотландских  горцев и гессенских наемников  и  насчитывавший  около
восьмисот  штыков, переправился через Эшли и подступил к городу. Сам генерал
с  главными  силами армии  и  тяжелым обозом пока оставался на южном  берегу
реки.
   Граф Пуласки примчался верхом с  заставы Хэдрелл, выстроил  свой легион
за линией укреплений и, вытянув у губернатора согласие, произвел по-рыцарски
отважную, но бессмысленную вылазку. Британцы  быстро  отбросили  его  назад,
частично  рассеяв атакующих, и преследовали их до тех пор, пока до передовых
укреплений  не   осталась  одна   миля.   Здесь   чарлстонская   артиллерия,
прикрывавшая отход Пуласки, отсекла наступающего противника. Вражеский отряд
остановился и выстроился  вне досягаемости  ядер,  но  в  пределах видимости
защитников, уже занявших свои укрепленные позиции.
   За позициями, в  городе,  царили  тревога  и  волнение,  но  паники  не
возникло: жители  помнили заверения Молтри,  что у  него хватит сил сдержать
натиск, и британцы не войдут в Чарлстон.
   Однако  не   все   разделяли  эту  уверенность.   В  полдень  поджарый,
остроглазый  офицер  в выцветшем  мундире  с  эполетами  и знаками  различия
полковника  проскакал  вдоль  расположения  войск к баррикадам  у  городских
ворот. Здесь  на военный  совет  с губернатором  собрались Молтри  и  группа
офицеров, в которую входил и Лэтимер.
   При приближении полковника Ратледж оглянулся - это был Сенф, отвечавший
за инженерные работы.
   - Ну? - встретил его Ратледж, - Докладывайте.
   Полковник покачал головой.
   - Мы очень слабы. Брустверы слева от нас не шире четырех футов и далеки
от завершения.
   - Но работы не прекращаются? - спросил, повышая интонацию, губернатор.
   - Нет, можете  удостовериться,  -  и  Сенф указал  на  группу  рабочих,
энергично  машущих  в  отдалении кирками и заступами.  - Однако штурм  может
начаться в любой момент, и как мы тогда сможем их остановить?
   - Наше  положение  лучше, чем было в  форте Салливэн. Тогда генерал  Ли
предрекал  бойню,   а  это  был  солдат  с  большим  опытом.  И   бойня  там
действительно  была  -  для тех, кто атаковал. Скверные  были  бы наши дела,
полковник, если бы мы зависели от  нескольких футов земли. У  нас  найдется,
чем огорошить  этих джентльменов, когда они  придут  за  разрешением войти в
город. - Он повернулся, ткнув тростью в сторону вражеской  колонны. - Думаю,
они  это  тоже подозревают.  Ибо,  как  вы  могли  заметить,  что-то  они не
торопятся отведать нашего гостеприимства.
   В ответ  раздался общий смех; Ратледж к нему, однако, не присоединился.
Он стоял  с  отсутствующим видом  и, теребя  подбородок,  угрюмо  глядел  на
далекие перестроения противника и облака пыли, зависшие над  его  колоннами.
День был солнечный, безветренный, и близилось самое пекло.
   - Да, они  пока скопились  на том  берегу, - ответил Сенф и вздохнул. -
Будь  в нашей власти задержать  переправу их главных сил всего на сутки!.. -
Казалось,  полковник рассуждает вслух, хотя, видит Бог, он не  страдал такой
привычкой. - Эх, только на двадцать четыре часа! - повторил он.
   Молтри не считал фактор времени настолько важным.
   - Пф-ф!  Какая  разница -  сегодня  или  завтра?  Мы  всегда  готовы  к
дружеской встрече.
   - Да? - Ратледж чуть  не вывернул шею, смерив  его  взглядом. -  Я молю
Бога, чтобы они тоже  так думали. Сейчас-то их неведение очевидно. Знай  они
нашу численность, они бы не медлили с атакой.
   Не дожидаясь ответа, он  спустился с  насыпи и подошел  к своей лошади,
которую грум держал под  уздцы. Молтри и Лэтимер последовали за ним. Уже сев
в седло, Ратледж сказал:
   - Самое  главное, позаботьтесь, чтобы вдоль всей  линии укреплений были
выставлены  зоркие наблюдатели  и чтобы  никому  ни под каким  предлогом  не
удалось перебежать к неприятелю. - Он говорил с подчеркнутой напористостью.
   - Ну, разумеется, -  ответил  генерал.  -  Делается  все, что нужно.  Я
выставил дозоры даже вдоль побережья.
   -  И никаких передвижений войск без  согласования со мной. -  Последнее
распоряжение Ратледж отдал уже на скаку.
   Молтри стоял, молчаливый и хмурый. Наконец криво усмехнулся и глянул на
Гарри.
   - Форменный деспот!
   Но Гарри не улыбнулся в ответ. Он весь кипел от негодования.
   - Иногда я не понимаю, кто здесь командующий?
   - Не горячись, Гарри, - остановил его Молтри. - Пусть так. Он действует
по собственному секретному плану.
   - Какие  могут  быть  секреты от командующего! -  воскликнул Лэтимер. -
Удивляюсь вашему долготерпению!
   - Я терплю,  потому что безоговорочно ему доверяю. Он сердцем болеет за
родину, у него светлая голова и сильная воля. Я не  уверен, что сам в той же
степени  обладаю  этими  качествами.  Только глупцы,  Гарри, не видят границ
своих возможностей.
   Они  сели  верхом  и  поехали  в  город.  Проскакав по Брод-стрит,  они
миновали широкие ворота, у  которых были  выставлены часовые, и  оказались в
саду, окружавшем резиденцию Молтри. И снаружи и внутри она теперь более  или
менее соответствовала своему временному назначению штаб-квартиры. У подъезда
стояла  охрана, а в холле дежурили два ординарца. Помимо кабинета,  для нужд
штаба  в  первом  этаже  была  выделена   освобожденная   от  лишней  мебели
библиотека. Миртль с сыном могли, за исключением столовой, пользоваться лишь
верхней частью дома.
   Гарри намеревался сразу идти к ним, но в холле заметил двух ополченцев,
охраняющих  какого-то  человека.  Один  из  солдат,  указывая на незнакомца,
доложил:
   -  Сэр,  мы  схватили его  между  старым  пороховым  складом  и  Тропой
Влюбленных. Он пробирался в сторону линии фронта и явно старался сделать это
незаметно.
   Молтри впился в человека своими маленькими,  острыми глазками.  Это был
оборванный, хилый парень в куртке ремесленника, с землистым от страха лицом.
   Молтри не  вылезал из мундира  уже часов тридцать, впереди  у него была
очередная бессонная ночь,  которую ему предстояло  провести на  подступах  к
городу,  и  генерал хотел,  пока  позволяла  ситуация, хоть  несколько часов
отдохнуть. Сон был сейчас, можно сказать, его обязанностью - не только перед
собой, но и перед штатом. Поэтому он поручил пленника  Лэтимеру и ушел вверх
по лестнице.
   Всем  своим видом демонстрируя нескрываемое  отвращение к  предстоящему
допросу, Лэтимер кивнул на дверь в приемную, ставшую караульной комнатой.
   - Давайте его туда, - приказал он часовым.
   Через караульную, где в тот момент лейтенант Миддлтон распекал красного
от злости шкипера, не желавшего подчиняться временным правилам для кораблей,
заходящих  в гавань, они проследовали  в тихий внутренний  кабинет. Это было
светлое, просторное помещение с  двумя окнами и двумя застекленными дверьми,
ведущими в солнечный, благоухающий сад.
   Майор Лэтимер  прошел к  большому дубовому столу возле  одной  из  этих
запертых  стеклянных  дверей. На  столе  стоял  письменный  прибор, валялись
бумаги; свинцовое пресс-папье прижимало огромную, как скатерть, карту.
   Майор кинул свою шляпу на карту, развернул жесткое деревянное кресло  и
сел в него, облокотившись о поверхность стола. Пленника поставили перед ним.
   - Вы его обыскали? - начал Лэтимер.
   Ополченец шагнул вперед и разложил  перед майором различные  предметы -
платок, нож, трут, кошелек и пистолет.
   Лэтимер  вытряхнул кошелек, и на стол выкатились одиннадцать английских
гиней[37]; уже  этого было вполне  достаточно, чтобы приговорить оборванца к
суровому наказанию.
   - Золотишко, а? - брезгливо сказал Лэтимер. - Как тебя зовут, приятель?
   Запекшиеся  губы  с  трудом разлепились, и  раздался  хриплый, дрожащий
голос пленника:
   - Джереми Квинн, ваша честь. Клянусь Богом, я...
   - Достаточно. Отвечай только на мои вопросы. Чем промышляешь?
   - Я плотник, сэр.
   - Где обычно плотничаешь?
   - Здесь, в Чарлстоне, ваша честь. У меня мастерская на Миддл-лэйн.
   - Как долго живешь в городе?
   - Всю жизнь, сэр. Я родился в Чарлстоне, это кто угодно подтвердит. Мой
брат, ваша честь, был садовником у полковника Гедсдена, и...
   -  Я  же  сказал,  не  так  быстро.  Теперь отвечай: зачем пробирался к
позициям?
   Допрос был прерван стуком в дверь, и вошел лейтенант Миддлтон.
   -  Сэр, здесь его светлость губернатор, - доложил он, и тут  же Ратледж
нетерпеливо отстранил его, проходя в комнату.
   Лэтимер встал, лейтенант скрылся за дверью.
   С минуту Ратледж подозрительно и изучающе глядел на Квинна.
   - Мне доложили об аресте лазутчика, - сообщил он, не глядя на Лэтимера.
- Но, я вижу, вы его допрашиваете. Продолжайте, пожалуйста.
   Он подвинул стул  к застекленной двери  и  сел  за  Лэтимером спиной  к
свету.
   Майор тоже сел, удивляясь про себя, что  губернатор в такое напряженное
время  может  интересоваться каким-то  жалким  шпионом.  Он  возобновил свой
допрос.
   - Я спросил, зачем тебе нужно было на передний край?
   Арестованный облизал пересохшие губы. Под пристальным,  гипнотизирующим
взглядом губернатора его сковал ужас.
   - Я... я хотел выбраться из города.
   - Это мы понимаем. Но с какими намерениями?
   - У меня не было никаких намерений. Я очень боюсь британцев - того, что
они с нами сделают, когда войдут. Они страшно жестокие.
   - Значит, страх перед британцами погнал тебя прямиком к их лагерю?
   - Нет!  Я не собирался  к ним в лагерь. Клянусь Богом,  не собирался. Я
хотел забраться куда-нибудь в глушь, где можно затаиться и отсидеться.
   - Понятно. Ты хочешь представить себя трусом. Жена есть?
   - Нет, сэр, я вдовец. И детей у меня нет. Я совсем один, и мне не о ком
заботиться. Ради чего мне было оставаться здесь и ждать, пока меня убьют?
   - От кого ты получил золото? Это ведь английское золото, а?
   - Это сбережения, ваша честь - мои сбережения с лучших времен. Это все,
что у меня есть. Разве не естественно, что я взял их с собой?
   - Это мы установим,  -  сказал  Лэтимер и снова  повернулся к вещам  на
столе.
   Он поднял носовой платок, пристально рассмотрел его  на свет и прощупал
пальцами швы. Убедившись, что платок совершенно  обыкновенный, он взял  нож.
Глаза  арестованного следили  за его действиями;  лицо шпиона посерело,  рот
приоткрылся.  Он был уже в  полуобморочном состоянии, когда внезапный вопрос
Ратледжа заставил его вздрогнуть:
   - Кого вы знаете на Трэдд-стрит?
   Вопрос испугал не  только  Квинна, но и Лэтимера,  хотя тот и  не подал
виду. Лэтимер как будто  был поглощен своим занятием, однако напряженно ждал
ответа.
   - Н-никого, сэр.
   - Вы знаете квакера по имени Нилд?
   Лэтимер почувствовал облегчение. На Трэдд-стрит жил Кэри,  и  он боялся
другого продолжения. Квинн переспросил после секундного колебания:
   - Нилд,  ваша честь?  - Он стремился  выиграть время, чтобы собраться с
мыслями, и все-таки сделал промах: - Вы говорите о мастере Джонатане Нилде?
   - Вижу,  вы  его  знаете. Он  квартирует  на Трэдд-стрит, не так ли?  -
Арестованный кивнул. - Тогда почему вы сказали, что никого  там не знаете? -
Не давая ему передышки, Ратледж  задал следующий вопрос: - Какие у вас с ним
дела?
   - Он нанял меня,  ваша честь, сколотить несколько ящиков для  перевозки
табака. Я ведь плотник, ваша честь, я уже говорил майору.
   - Когда он вас нанял?
   - Два дня назад. Позавчера.
   - Вы брали с собой ящики, когда ходили к нему сегодня?
   - Нет, ваша честь. Я пошел сказать ему, что не смогу их сделать, потому
что ухожу из города.
   - Почему вы сказали ему то, что в ваших интересах было скрыть? Разве он
не мог донести?
   Узник  явно  испугался, его грязные пальцы  нервно  теребили засаленную
косынку.
   - Я... я не сообразил.
   - Что вам ответил Нилд?
   -  Ничего  особенного,  сэр.  Сказал, что  сожалеет, что  ему  придется
другого плотника искать.
   - А  он не сказал, что  донесет о  вашем намерении? Ведь покидать город
сейчас никому не разрешено.
   - Нет, он больше ничего не говорил, я все рассказал вашей чести.
   Губернатор повернулся к Лэтимеру.
   -  Если вы следили  за моими  вопросами и ответами  этого человека, то,
думаю, поняли, что имеются все основания его задержать.
   - Я понял, ваша светлость, - подтвердил майор. Он закончил осмотр почти
всего содержимого  карманов  Квинна; оставался один  пистолет.  Майор  взвел
курок и открыл полку - пороха там не было.
   -  Раз уж вы на случай опасности положили  в карман пистолет, то почему
не потрудились его зарядить?
   Квинн  разжал  губы, но не мог  выдавить из себя ни слова. Казалось, на
него внезапно напал столбняк. Наконец послыщался ответ:
   - Я... у меня нет пороха.
   Лэтимер, глядя на него, удовлетворенно кивнул. Потом он вынул из гнезда
шомпол и сунул его в ствол. Шомпол прошел  до конца - ствол был пуст.  Квинн
наблюдал  расширившимися от ужаса глазами, как  майор поскреб концом шомпола
по  внутренней стенке  ствола. Вдруг Лэтимер бросил на арестованного быстрый
взгляд, отложил  шомпол, выдвинул  незапертый  ящик  стола, порылся в  нем и
достал длинную, тонкую спицу.
   Ратледж подошел и встал за спиной Лэтимера, следя за его работой. Сзади
грохнул  об  пол  упавший мушкет;  послышалась возня.  Повернувшись  на шум,
Лэтимер и Ратледж  увидели тело  Квинна, кулем обвисшее на руках у солдат  -
шпион упал без сознания.
   -  Слабак!  -  заметил Лэтимер,  без  труда  догадываясь,  почему  ужас
подкосил ноги Квинна.
   - Давайте, давайте, - нетерпеливо проскрипел Ратледж.
   Пока  солдаты  укладывали  неподвижного пленника на пол, зонд  Лэтимера
подцепил  и вытянул  из  ствола  тонкий бумажный цилиндрик.  Гарри расправил
клочок на столе.  Он  опустил голову, и Ратледж  тяжело налег ему на  плечо,
чтобы прочитать записку вместе с ним. Но она была зашифрована.
   - Ничего, - проворчал Ратледж, - и этого  достаточно. Дайте мне - я  ее
быстро расшифрую.
   Это,  конечно,  было   нарушением  правил,  но  деспотичному  Ратледжу,
облеченному  сейчас властью большей, чем у монарха,  законы  были не писаны.
Лэтимер отдал шифрованное донесение, и губернатор спрятал его в карман.
   -  Уведите  его,  -  приказал  он  конвойным.  -  Заприте   до  особого
распоряжения и поставьте охрану.
   Он зашагал из угла в угол, заложив руки за спину. Лэтимер, измученный и
усталый, с содроганием подумал о судьбе,  ожидающей несчастного, собственной
глупостью  уготовившего  себе  смерть,  и  понуро   сидел,  дожидаясь  ухода
губернатора.
   Ратледж подошел и остановился возле стола.
   - Вы проявили завидную проницательность, майор Лэтимер,  -  похвалил он
Гарри, правда,  не  особенно  сердечно,  - только  не  воображайте,  что  мы
захватили настоящего британского агента.
   -  Я  этого  и  не  думал,  - возразил Лэтимер. -  Где-то остался автор
записки.
   Ратледж кивнул.
   - Тот  человек,  который нам  нужен. Полагаю,  у  вас пока не  возникло
предположения о том, кто бы это мог быть?
   Лэтимер смотрел на него, не отвечая. Второй раз за последние полчаса он
опасался, что услышит имя своего тестя. Но он снова оши