озаботьтесь об этом.
   Молтри между тем выудил откуда-то из кармана фляжку с грогом.
   - Ну-ка, пару глотков, - скомандовал он.
   Лэтимер подчинился. Грог привел его в чувство,  но не  смог избавить от
смятения в  душе, рожденного мыслью об устроенной им проверке. Ведь  окажись
Миртль в самом деле предательницей, и все пропало! Ему остается один выход -
сейчас  же скакать  домой и принять меры, чтобы она не успела  передать отцу
ложь,  которую Гарри  сочинил и которая - какая жестокая насмешка судьбы!  -
оказалась сущей правдой. В противном случае эти сведения достигнут Превоста,
британский генерал вышлет своих разведчиков, и тогда...
   Лэтимер громко застонал.
   - Мне... мне не здоровится. Боюсь, я не смогу поехать.
   - Возьмите себя в руки! - строго сказал Ратледж. -  Поймите,  я не могу
допустить  дальнейшего  разглашения   секрета.  Вы   обязаны  поехать   хоть
полумертвым. Родина этого требует.
   - А  кроме того -  мой чин. На такие переговоры  принято  отправлять не
меньше, чем полковника...
   -  Если  только  за  этим  дело,  вы  будете  произведены  в полковники
немедленно. Но поехать вы должны. Примиритесь с этой  мыслью, и она не будет
уже казаться такой невозможной. Соберитесь, Лэтимер! - Он снова повернулся к
Молтри. - За Роджером пошли сейчас же.
   Он выбрал перо, обмакнул его в чернила и начал писать; Молтри вышел.
   Лэтимер  почувствовал, что  ноги его  не держат,  и  сел. В палатке, за
исключением скрипа пера, не раздавалось ни звука. Снаружи доносились неясные
команды,  тяжелая  поступь  марширующих  солдат,  глухой  перестук  копыт  и
временами обрывки песни, которую затянули  солдаты  на  укреплениях. Лэтимер
ничего не слышал. Душу его сковал леденящий ужас.



Глава XIV. Арест

   Незадолго  до  двух  часов  пополудни  полковник  Смит и  майор Лэтимер
вернулись  с   переговоров,  состоявшихся  в  полумиле   от  передовой.  Они
отчитались перед  Ратледжем,  который так и прождал  исхода дела  в  палатке
Бикмена.
   Полковник Смит доложил,  что полковник Превост пока ничем не  обнадежил
их  относительно  соглашения  о нейтралитете.  Однако,  считая  его  слишком
важным,  чтобы  принимать   решение   своей  властью,   согласился  передать
предложение   своему  брату   -   генералу  Превосту.   Решение  британского
командующего будет объявлено губернатору Ратледжу в ближайшее время.
   Ратледж был  доволен: какой бы ответ ни пришел, губернатор достиг своей
цели и получил  отсрочку,  необходимую  для  успеха  его замысла.  Британцы,
скорее всего, отвергнут предложение, но они должны  поставить его  об этом в
известность и снова потребовать капитуляции. Это займет весь остаток дня,  и
британцы  наверняка  отложат  начало  атаки  до  рассвета.  Линкольн  же под
покровом темноты совершит последний переход и до окончания ночи зайдет в тыл
врагу.
   Ратледж  торжественно  поблагодарил и  отпустил  офицеров; выглядевшему
совершенно измотанным Лэтимеру он тепло посоветовал  ехать домой отсыпаться.
Когда понадобится, генерал его вызовет.
   Снаружи, у выхода  из палатки,  собралась толпа,  жаждавшая новостей от
вернувшихся парламентеров. Люди, в числе  которых  были  Гедсден  и  Лоренс,
окружили  двух  офицеров  и  забросали  их вопросами. Лэтимер  потратил  еще
некоторое время, отвечая им, потом наконец сел на коня и поскакал домой.
   Когда, еле волоча ноги,  снедаемый дурными предчувствиями, он приплелся
в  столовую, то обнаружил  там  Миртль в  прогулочном  платье  и широкополой
шляпке в компании Тома Айзарда, которого часом раньше сменили с позиций. Том
с  завидным аппетитом  уплетал  обед.  Прислуживал  им Джулиус;  он поспешил
поставить кресло для хозяина, бросив на него полный преданности взгляд.
   Насквозь  пропыленный,  с заострившимися чертами  лица, Лэтимер  упал в
кресло и обвел присутствующих воспаленными глазами.  Миртль подошла и обняла
его сзади за плечи.
   -  Гарри, родной мой, это никуда не годится. Немедленно  отправляйся  в
постель.
   - С-сейчас, сейчас. -  Язык у него заплетался, и речь звучала невнятно.
- Сначала поем. - То была отговорка, ибо отнюдь не еда занимала его ум.
   Он  все-таки  проглотил  то,  что  поставил  перед  ним  дворецкий,  не
разбирая,  впрочем, что именно,  и запил кларетом.  Миртль продолжала стоять
возле мужа, предупреждая малейшее его желание.
   Вскоре,  не  окончив еще  обеда, он отпустил Джулиуса  и  поднял на нее
тусклый взгляд.
   - Ты выходила сегодня, я вижу.
   - Да, - овечала Миртль после едва ощутимой заминки.
   - Где ты была?
   Она избегала встречаться с ним взглядом.
   - Я ходила повидаться с отцом. - И поспешно объяснила: - Я сообщила ему
о мистере Нилде на случай, если он беспокоится - ты ведь сам говорил.
   -  А-а! - Итак, она снова  солгала. Гарри был абсолютно уверен, что она
передала отцу  новость еще вчера. Следовательно, какое бы дело ни привело ее
на Трэдд-стрит, смысл  его был иным, нежели она изображала. От этой мысли он
похолодел. Он внезапно вскочил и грубо схватил жену за плечи. - Миртль, ради
Бога, ответь  мне правду: что ты ему  еще сказала? Ты сказала  хоть  слово о
том, что я говорил тебе сегодня утром?
   - Гарри! Ты с ума сошел!
   - Отвечай! Хоть раз ответь мне правду! Ты сказала ему?
   - Что ты имеешь в виду? -  Миртль покраснела от  негодования и пыталась
вырваться из тисков его рук, но он, несмотря на усталость, держал ее крепко.
   - Я имею  в виду, что  последние сутки ты непрерывно лгала. Ты отвечала
ложью на каждый мой вопрос. - Услышав это, Миртль побелела.  - Если ты  ни в
грош  не ставишь мою и свою жизнь, но хоть немного думаешь о том, что станет
с Эндрю, скажи мне правду. О чем ты сегодня говорила со своим отцом?
   Ее  охватила  паника.  Он  знает!  Она  боялась  выяснять  степень  его
осведомленности и ответила, как он требовал:
   -  Ни о чем  таком, в  чем  ты  мог бы  меня  упрекнуть, -  и  добавила
страстно: - Это правда, Гарри, клянусь тебе. Остальное я могу объяснить.
   -  Не теперь.  Не теперь. - Лэтимер отпустил ее  и повернулся  к  Тому,
который  был  шокирован этой  сценой и  ощущал понятную неловкость. Гарри  с
трудом придал лицу спокойное выражение. - Том, - сказал он тихо, - мне нужна
твоя помощь в крайне важном деле. Могу я на тебя рассчитывать?
   - Конечно. - Том рывком вскочил на ноги.
   - Тогда пойдем. - Гарри кивнул ему, предлагая следовать за собой.
   - Гарри! Гарри! - в ужасе  закричала Миртль и  попыталась встать у него
на пути.
   Он твердо отстранил жену.
   - Я же сказал,  не сейчас. Позже. Ты идешь,  Том? - он толкнул дверь, и
они  вышли в холл.  -  Одну  минуту,  Том, -  попросил Гарри и  поднялся  по
лестнице.
   Заинтригованный и  встревоженный,  Том  мерял шагами  холл,  в  котором
дежурили ординарцы.  Вскоре  Лэтимер спустился  вниз, неся под мышкой  ларец
красного дерева.
   Мысли Миртль, оглушенной словами Гарри, вяло ворочались вокруг одного -
как много он узнал и как ей теперь объяснить мотивы, толкнувшие  ее  на путь
обмана. Она была отвратительна самой себе и безвольно сидела в  столовой, не
осмеливаясь пойти за мужем.
   При виде ларца Том открыл рот.
   - Лопни мои глаза! Что за дьявольская затея?
   - Я должен кое-что сделать. Если бы у меня была хоть капля мозгов,  мне
следовало сделать это вчера. Дай Бог,  чтобы эта  мысль не оказалась слишком
запоздалой. - Лэтимер смотрел на  друга, и странная  улыбка играла у него на
губах.  - Большая удача, что ты здесь, Том. Помнишь  ту давнюю дуэль? Ты был
свидетелем первого выстрела. Я хочу, чтобы теперь ты увидел окончание.
   - О, Господи! Гарри! - вскричал ошарашенный капитан. - Неужто Кэри?..
   Лэтимер качнул головой:
   - Да, Кэри, это чудовище  без сердца и с черной душой. Я остался должен
ему выстрел  из десяти шагов  и  сейчас намерен все-таки расплатиться.  Молю
Бога, чтобы поспеть вовремя. Но  если я опоздаю и не смогу  помешать ему нас
выдать, я, по  крайней мере, не опоздаю  покарать  его  и лишу  удовольствия
торжествовать по поводу совершенного злодейства.
   - Но Гарри... ведь это твой тесть! - содрогнулся Том.
   - Именно  поэтому, Том. Не  спрашивай сейчас ни о чем, позже я все тебе
расскажу,  и  ты  поймешь, что  у  меня есть  очень веские  причины. Клянусь
честью, ты поймешь.  Положись на мое слово и, если ты мне друг, ни о  чем не
спрашивай. Просто пойди со мной и будь свидетелем того, что произойдет.
   - Ну, коли ты так ставишь вопрос, - нахмурился Айзард и, пожав плечами,
неохотно согласился.
   - Спасибо, Том. Идем. Я должен найти еще одного  свидетеля,  чтобы  все
было по правилам. - Гарри зашагал вперед и поравнялся с  ординарцем, который
при их  приближении  вытянулся, показывая, что он  весь внимание.  -  Мистер
Миддлтон в  кабинете?  - спросил  Лэтимер  и, получив утвердительный  ответ,
толкнул дверь направо и кликнул лейтенанта.
   Миддлтон поспешно выбежал.
   - Вы вернулись, сэр? Я не слышал, иначе бы сразу вас нашел. Тут кое-что
произошло  в ваше отсутствие,  и я думаю, вам  следует об этом знать.  -  Он
остановился, явно испытывая неловкость.
   - Да? В чем дело? - поторопил Лэтимер.
   - Сэр Эндрю, сэр...
   - Что с ним?
   - Я арестовал его сегодня - по приказу губернатора.
   Том,  стоявший  сзади,  пробормотал  благодарственную  молитву. Лэтимер
застыл, не зная еще, достаточно ли этого ареста для спасения тайны, и еще не
смея надеяться на лучшее.
   - По какому обвинению? - спросил он наконец.
   - Без  обвинения, сэр.  Превентивная  мера. Под стражу взят не он один,
арестованных что-то около полудюжины. Распоряжение губернатора.
   Лэтимер задумался. Вот и все. Ратледж пошел  на поводу у своих страхов.
Чтобы предотвратить утечку информации, которая могла насторожить противника,
он  взял  да  и упрятал  под  замок  всех,  кого  подозревали  в  сочувствии
британцам. Боясь  потерять внезапно  забрезжившую  надежду, Гарри медлил  со
следующим вопросом.
   - В какое время был произведен арест?
   - Ровно в полдень. Порученец  привез  из  лагеря ордер,  к которому был
приложен список лиц, подлежащих задержанию.
   Нетрудно понять, что подвигло Ратледжа  на этот шаг, но,  к  несчастью,
предпринят он был лишь через полтора часа после того,  как Лэтимер сочинил и
рассказал жене эту злополучную байку, которая из-за невероятного  совпадения
обернулась действительностью... Арест - это хорошо, но не  слишком ли поздно
губернатор спохватился?
   - Миссис Лэтимер знает?
   - Я бы не стал этого утверждать, сэр. Я ей не сообщал.
   Лэтимер потер подбородок,  и младший офицер  заметил, что рука  у  него
дрожит.
   -  Миссис Лэтимер навещала сегодня отца, - сказал Гарри. - Не знаете ли
вы, сколько времени прошло от  ее  возвращения до  его ареста? Вы не видели,
когда она уходила и когда вернулась?
   - Я видел и то, и другое, сэр. Отсюда миссис Лэтимер ушла за полчаса до
меня, и  я  встретил ее как раз, когда  шел с моими людьми по  Трэдд-стрит к
сэру Эндрю. Она уже возвращалась домой.
   Лицо Лэтимера заметно просветлело.
   - То есть, вы арестовали его почти сразу после ухода миссис Лэтимер?
   - Пожалуй, не прошло и десяти минут.
   - Благодарю вас,  Миддлтон. Можете идти,  - сказал Лэтимер, и лейтенант
скрылся в кабинете. Гарри  минуту постоял,  раскачиваясь на каблуках.  В нем
оживала надежда. Должно быть,  Миддлтон поспел вовремя. Трудно предположить,
что  за  каких-то десять минут Кэри  успел с кем-нибудь связаться. Секретный
план  Ратледжа  спасен.  Однако,  с другой  стороны,  теперь  ему никогда не
узнать,  насколько  двулична  его  жена.  Спрашивать  ее  бесполезно  -  она
нагромоздила уже столько лжи, что отныне нельзя верить ни единому ее слову.
   Том   Айзард   беспомощно   стоял  рядом   и   все   еще   благословлял
обстоятельства, помешавшие  Гарри осуществить его кошмарное намерение. Гарри
посмотрел на него и неожиданно громко рассмеялся.
   - Второй выстрел опять придется отложить, - хохотнул он.
   Он повернулся и нетвердой  походкой проследовал через холл  и вверх  по
лестнице, зажимая подмышкой  зловещий ящик. По  всему было видно, что  Гарри
находится в  последней стадии  изнеможения; все  тело  жаждало  только  сна.
Последний стимул к сопротивлению исчез, и Лэтимер буквально засыпал на ходу.
   Не стягивая  грязных  сапог, сам  весь потный и пыльный,  он рухнул  на
кровать и заснул, не успев даже коснуться головой подушки.



Глава XV. Пробуждение

   С четырех часов  дня в среду  и всю  ночь до  четверга, когда едва ли у
кого в Чарлстоне сомкнулись хотя  бы  в полудреме глаза, Гарри Лэтимер  спал
беспробудным сном. Когда первый, сероватый свет зарождающегося дня  высветил
продолговатое  пятно окна в его  спальне,  он внезапно  сел в постели, будто
разбуженный  чьим-то  зовом.  Но прежде чем глаза  его  различили предметы в
сером свете утра, он уже понял, что пробил час, когда  армия Превоста должна
оказаться меж двух огней, сложить оружие и капитулировать. Если только...
   Безо  всяких  если!  Мгновенный укол  страха  был последним  отголоском
вчерашнего безумия. Страхи оказались  пустыми - слава  Богу, он выяснил это,
перед тем, как провалился в сон.
   Наступает   час  победы  -  час,  который,  хочется  верить,   принесет
избавление всей стране.
   Стояла непривычная тишина. Но теперь в любую  минуту ее могут разорвать
пушечные залпы, если Превост не пожелает сдаться без единого выстрела.
   Лэтимер опустил  ноги  на  пол,  обнаружив, что, пока  он спал,  кто-то
стащил с него сапоги, снял перевязь со шпагой и расстегнул на нем одежду.
   - Ты проснулся, Гарри?
   Это был  голос  Миртль, который  он  так  любил  и так  ненавидел.  Она
бодрствовала возле него и сейчас поднялась - едва различимая во мраке тень.
   -  Рассвет, - ответил  он и окончательно проснулся. - Час, которого  мы
ждали. Мое место в строю - я должен  увидеть конец  затравленной лисицы. Мои
сапоги! Где мои сапоги?
   Он нашарил их впотьмах и успел уже натянуть, когда Миртль зажгла свечу.
Лэтимер встал, пристегнул шпагу и поискал глазами шляпу. Заметил ее на стуле
и схватил.
   Миртль что-то спросила, и он еле сообразил, о чем она  спрашивает. А-а,
думает ли он по-прежнему, что  все  окончится  хорошо,  как он вчера обещал?
Гарри машинально пробурчал что-то и вышел из спальни.
   - Гарри! - окликнула она. Он оглянулся. По ее печальному лицу скользили
мягкие тени, глаза покраснели от  слез. Даже теперь ее  красота  не оставила
его равнодушным,  и его сердце дрогнуло  от жалости  - и  к ней, и к  самому
себе. - Когда ты вернешься,  я хотела  бы...  Я  не  смогла,  не  осмелилась
сказать  раньше.  -  Миртль  запнулась,  а  он не  отвечал,  только  стоял в
полумраке, и  она не могла  видеть выражения  его  лица  и глаз. - Ты вправе
думать обо  мне  плохо, Гарри.  Я глупая  и  трусливая.  Но  не более  того.
Пожалуйста, верь мне. Когда ты вернешься,  я  расскажу тебе  все,  абсолютно
все!
   - Эх! - выдохнул Лэтимер. Что она могла сказать такого, о чем бы он еще
не знал? Только то, что она все сказала отцу? Допрос сэра Эндрю скоро выявит
меру ее искренности или предательства. Но это не сейчас, это позже... -  Вот
и прекрасно, - буркнул он и удалился.
   Холл внизу освещался тусклым пламенем свечи; на  стуле дремал  дежурный
ординарец. За дежурного офицера сегодня оставался прапорщик Шабрик, который,
пока майор ждал, когда ему оседлают  и приведут лошадь, сообщил, что генерал
всю ночь провел на оборонительных линиях и до сих пор не вернулся.
   - На рассвете ожидаем британской атаки, - прибавил он.
   -  Знаю, знаю,  -  сказал Гарри и рассмеялся;  офицеру  это  показалось
странным.
   Светало  быстро,  и когда Лэтимер вышел в  прохладу  сада, предметы уже
стали хорошо различимы и начинали проступать цвета.  Неяркие полосы киновари
окрасили на востоке небо и море.
   Лэтимер сел на коня и выехал на улицу, где  увидел столько пешеходов  и
экипажей, сколько обычно  бывало здесь только  в полдень. И так продолжалось
всю беспокойную ночь. Состояние неизвестности  выгнало встревоженных горожан
из  домов, и они неприкаянно слонялись  по  улицам до  укреплений и обратно,
нетерпеливо обмениваясь  новостями  о  происходящем и предположениями о том,
чего можно вскоре ожидать.
   Лэтимер поскакал вверх  по Брод-стрит, мимо  церкви  святого  Михаила и
Стэйт  Хауса, затем направо  по  Кинг-стрит.  Поравнявшись с Мурз-стрит,  он
услыхал громкие возгласы со  стороны плотной  массы народа,  скопившегося  у
городских ворот. Толпа вдруг рассыпалась, и люди, возбужденно жестикулируя и
перекликаясь, торопливо двинулись с радостными лицами навстречу Лэтимеру.
   Молодые и  старые, военные и штатские,  смеясь  на  бегу, они  обтекали
всадника с двух сторон. По всей улице распахивались окна и отворялись двери,
выпуская  наспех  одетых  мужчин  и  женщин,  которые забрасывали  встречных
тревожными вопросами о причине этого внезапного безумия.
   Лэтимер  остановил  знакомого  колесного  мастера  и  спросил  его, что
случилось.
   - Где вы были, майор?!  -  завопил  парень. - Британцы уходят!  Уходят!
Отступают  в  полном составе! Как сумасшедшие  бегут за Эшли,  будто за ними
черти гонятся. Чарлстон избавился от них! Чарлстон свободен! Свободен! -  Он
вопил во всю мочь, чтобы его слышали все, кто мог услышать, и, не  дожидаясь
новых вопросов, помчался вдогонку за другими вестниками победы.
   Лэтимер, испытывая смесь страха и надежды, пустил коня бешеным галопом.
Народ шарахался от него врассыпную.  Не успел  Гарри достичь ворот,  как уши
его заложило от мощного  рева, вырвавшегося одновременно из тысяч солдатских
глоток. Крики "ура!" волнами прокатывались вдоль траншей, а Лэтимер уже влез
на бастион  и  присоединился  к  офицерам, сгрудившимся  около пушек,  чтобы
собственными глазами удостовериться в отступлении неприятеля.
   В этот миг первые  солнечные лучи осветили угрюмый ландшафт.  Они упали
на красные мундиры  и отразились от оружия и кожаной амуниции солдат, спешно
переправляющихся  через Эшли.  На ближнем  берегу у  парома  осталось  всего
несколько колонн арьергарда, только еще вчера бывшего авангардом.
   Сердце Лэтимера упало. Могло быть лишь одно объяснение этому внезапному
бегству. Британцы были предупреждены  и в последнюю минуту избежали западни.
Они были  предупреждены!  Предупреждены! - это  слово  гонгом гудело  в  его
воспаленном мозгу. Обострившимся вдруг умом Лэтимер осознал, что вчера из-за
своей  сонливости упустил важную мелочь.  Он видел то,  что хотел увидеть. А
ведь у  сэра  Эндрю перед арестом было  не  десять минут! Гарри не принял  в
расчет те полчаса, в течение которых с ним была Миртль!
   Оглушительное  "ура!" продолжало  звенеть  в  ущах  -  "ура!",  которое
кричали люди, видевшие в отходе британцев  только избавление  от опасности и
не  знавшие всей его подоплеки.  Лэтимер  спустился  с  бастиона.  Несколько
человек пытались с ним заговорить, но он никому не ответил.
   Сев  на  коня,  он пришпорил его что было силы. Пронзенное болью бедное
животное рванулось  с  места в карьер. Лэтимер  не замечал безумной  скачки;
мысли в  голове мелькали быстрее, чем улицы,  дома и деревья. Ему оставалось
одно,  и сделать это он должен из  милосердия и справедливости - сделать как
можно быстрее, опередив  тех, кто придет его  арестовывать.  А  арестуют его
непременно.  Он помнил грозное предостережение Ратледжа во  время вчерашнего
разговора с ним и Молтри.
   Влетев на взмыленном  коне в садовую калитку,  он увидел Тома  Айзарда,
прискакавшего за  минуту до него с радостными  вестями.  Том, весь  красный,
бросился  ему  наперерез  с  идиотски-счастливым  лицом,  вереща   что-то  о
благодарении Господу за спасение города.
   Лэтимер соскочил с  коня, оттолкнул Тома и вбежал в  дом. Опешив от его
поступка  и злобного оскала, Том после минутного замешательства  помчался за
ним.
   - Где хозяйка? - грубо рявкнул Лэтимер на Джулиуса, стоявшего в холле в
толпе слуг. Услышав ответ, он бросился, перепрыг