палочки попали Питеру в рот, и  он  начал  их  механически  жевать.  Тэк
улыбнулся ему ртом Сета. Демон надеялся (он был  не  чужд  эмоций,  пусть  и
нечеловеческих), что Питеру нравятся "Доритос", так  как  ничего  другого  в
этой жизни ему уже не есть. Демон высосал из Питера  немало  жизненных  сил,
во-первых,  чтобы  возместить  те  гигантские   затраты   энергии,   которых
потребовала от него вторая половина  этого  дня,  во-вторых,  чтобы  запасти
энергию впрок. Подготовиться к следующему этапу.
   Подготовиться к ночи.
   Питер жевал и жевал, крошки "Доритос" падали на футболку,  на  счастливую
физиономию мистера Лыбы-Улыбы на ней. Глазные  яблоки  Питера,  которые  так
далеко вылезли из орбит, что, казалось, лежали  на  щеках,  подрагивали  при
каждом движении челюстей. Левый глаз, похожий на  выжатую  виноградину,  был
поврежден, когда Тэк проник через него в мозг Питера и украл все нужное,  но
правым глазом Питер все еще видел. Видел  достаточно,  чтобы  самостоятельно
пройти оставшуюся часть пути. А потом ему больше ничего не понадобится.
   - Питер! Эй, Питер, ты  меня  слышишь,  старина?  -  Тэк  теперь  говорил
отрывисто, с интонациями  Эндрю  Кейза,  заведующего  кафедрой,  на  которой
работал Питер. Как  всегда,  имитация  голоса  удавалась  Тэку.  Конечно,  с
голосами героев вестернов  или  телесериалов  дело  у  него  обстояло  лучше
(сказывалась практика), но и  тут  получилось  неплохо  А  голос  начальства
всегда творит чудеса, даже с теми, у  кого  временно  не  все  в  порядке  с
головой. Питер оторвался от телевизора, повернулся, чтобы  увидеть  не  Сета
Гейрина в мотокоповских  плавках,  измазанных  кетчупом,  а  Эндрю  Кейза  в
элегантном пиджаке.
   - Я хочу, чтобы ты пересек улицу, старина, и вошел в лесополосу. До  дома
бабушки идти тебе ни к чему.  Только  до  тропинки  Ты  знаешь  о  тропинке,
которая идет по лесополосе?
   Питер покачал головой. Его выпирающие глазные яблоки дрожали.
   - Не важно, ты ее найдешь С ней трудно разминуться Когда ты  подойдешь  к
развилке, можешь сесть рядом со своим.., другом.
   - Моим другом, - повторил Питер без вопросительной интонации.
   - Да, совершенно верно.
   В действительности же Питер никогда не встречался с человеком, к которому
ему предстояло присоединиться у развилки, и никогда уже  не  встретится,  но
объяснять все это Питеру не имело смысла.  Во-первых,  у  него  не  осталось
мозгов, чтобы понять. А во-вторых,  жить  ему  осталось  самую  малость.  Он
умрет, как умер Херб Уайлер. Умрет, как умер мужчина с тележкой, тот  самый,
с кем Питеру предстояло вскорости встретиться.
   - Мой друг, - вновь повторил Питер, уже более уверенно.
   - Точно. - Заведующий кафедрой английского  языка  исчез,  уступив  место
Джону Пэйну, пытающемуся уподобиться Гэри  Куперу  . - Ползком ты доберешься туда вернее всего, партнер.
   - Вниз по тропе до развилки.
   - Именно так.
   Питер поднялся  на  ноги,  словно  старая  заводная  игрушка,  у  которой
заржавели шарниры и шестеренки. Его глазные яблоки подрагивали в  серебряном
отсвете телевизионного экрана.
   - Лучше добираться туда ползком. А у развилки я могу сесть рядом  с  моим
другом.
   - Да, сэр, этого мы от тебя и ждем. - Это уже  был  похотливо-насмешливый
голос Рори Колхауна. - Отличный он парень, твой приятель. Можно  сказать,  с
него  все  и  началось.  Он  запалил  фитиль.  А  теперь  трогай,   партнер.
Счастливого тебе пути, до новой встречи.
   Питер миновал арку, даже не глянув единственным зрячим  глазом  на  Одри,
которая полулежала в кресле с чуть приоткрытыми глазами, пребывая  то  ли  в
трансе, то ли в коме. Дышала она медленно и равномерно.  Ее  ноги,  длинные,
красивые ноги (они, собственно,  и  привлекли  внимание  Херба,  когда  Одри
Уайлер еще была Одри Гейрин) вытянулись поперек комнаты,  и  Питер  чуть  не
споткнулся об них, шагая, как лунатик, к  входной  двери.  Когда  он  открыл
дверь и свет заходящего солнца упал на его лицо, застывшая улыбка стала куда
больше похожа на молчаливый крик.
   Питер уже направлялся к тротуару, залитый красным  светом,  пробивающимся
сквозь столб дыма, который поднимался над догорающим домом Хобарта, когда  в
его голове зазвучал голос Рори Колхауна: "Закрывай за собой дверь,  партнер,
или ты родился в амбаре?"
   Питер скривился, но вернулся и исполнил то,  что  ему  приказали.  Закрыл
гладкую, целехонькую дверь, единственную дверь в квартале, которая  не  была
пробита пулями. Затем он вновь скорчил рожу, чуть не свалился  с  крыльца  и
направился к собственному дому. Сейчас он пройдет по  подъездной  дорожке  и
окажется во дворе. Потом останется перелезть через низкий сетчатый заборчик,
отделяющий двор от лесополосы. Найти тропу. Найти развилку.  Сесть  рядом  с
другом.
   Питер переступил через распростертое тело  жены,  застыл,  услышав  дикий
вой, прорезавший жаркий, дымный воздух. Ув-в, ув-в, ув-в-у-у-у... У него  по
коже побежали мурашки. Что делает койот в Огайо? На окраине Колум...
   Лучше всего ползком, партнер. Шевелись, времени у тебя мало.
   Тело пронзила резкая боль. Питер застонал. Кровь брызнула из раны в глазу
и потекла по щеке.
   Он двинулся дальше, а  когда  вой  повторился,  когда  к  первому  койоту
присоединились второй, третий, четвертый,  Питер  уже  не  отреагировал.  Он
думал только о тропе, развилке, друге. Тэк в  последний  раз  проверил  мозг
Питера (сделал он это быстро, проверять было почти нечего) и ретировался.
   Теперь оставались только он и женщина. Вроде бы  демон  знал,  почему  он
сохраняет ей жизнь, живет же некая птичка в пасти крокодила.  И  бояться  ей
нечего, потому что она чистит крокодилу зубы. Но с другой  стороны,  Тэк  не
собирался держать при себе женщину так долго. В определенном смысле  мальчик
был удачным хозяином, возможно, единственным хозяином, с которым мог ужиться
Тэк, однако детское тело не могло сделать то, чего так хотелось Тэку. Он мог
одевать женщину  как  ему  хочется  и  заставлять  ее  красить  волосы,  мог
раздевать догола, заставлять щипать соски и делать  многое  другое,  если  б
возникало такое желание. Но желания не возникало. Тэку хотелось совокупиться
с женщиной, но сделать это он никак не мог. Впрочем, демон  чувствовал,  что
контакт возможен, несмотря на физиологическую незрелость хозяина..,  но  Сет
по-прежнему пребывал в своем мозгу, и Сет этого  не  допускал.  Тэк  мог  бы
схлестнуться с мальчиком и наверняка вышел бы победителем,  но  он  полагал,
что пока лучше воздержаться от стычки. Демон после тысячелетнего  заключения
вырвался из черной дыры, погребенной под песками Невады, не для того,  чтобы
трахаться с женщиной, которая  гораздо  моложе  Тэка,  но  старше  тела  его
хозяина.
   Тогда для чего он вырвался?
   Ну.., чтобы поразвлечься. И...
   Смотреть телевизор, прошептал далекий  голос.  Смотреть  телевизор,  есть
спагетти и творить. Строить.
   - Ты хочешь арестовать меня, шериф? - спросил Рори Колхаун, и взгляд Тэка
вернулся на экран телевизора. Возможно, в лесополосе есть кто-то еще. Он мог
бы в этом убедиться, но зачем? Пусть гуляют по  лесополосе,  если  им  этого
хочется. Куда они денутся? Все равно вернутся по домам. Идти-то некуда. А он
пока побережет  энергию.  Расслабится,  посмотрит  кино.  Потому  что  скоро
наступит ночь.
   - Почему бы нам просто не поговорить? - спросил Джон Пэйн, и Тэк с  Сетом
вновь соединились. Вестерны, а этот вестерн особенно, всегда их  объединяли.
Тэк наклонился вперед, не отрывая глаз от экрана, взял  со  стола  миску  со
спагетти и порубленным на куски гамбургером и начал есть,  не  замечая,  что
кусочки мяса иной раз вываливаются изо рта на голую грудь, а потом падают на
колени.  До  развязки  оставалось  совсем  немного,  и  Тэк  позволил   себе
раствориться   в   черно-белых   образах,   впитывая   атмосферу    насилия,
наэлектризованную, как воздух перед грозой.
   Сет Гейрин воспользовался этим, чтобы отделиться от Тэка с  осторожностью
Мальчика-с-пальчик, крадущегося мимо спящего великана. Сет глянул на экран и
безо всякого удивления обнаружил, что "Регуляторы" ему больше  не  нравятся.
Затем он повернулся, нашел один из тайных коридоров,  которые  прорыл  после
того, как Тэк поселился  в  его  мозгу,  и  исчез  в  нем.  Ушел  в  глубины
собственного разума. Сначала шел, потом побежал. Он понимал этот мир  ничуть
не больше того, что окружал его, но мир этот был у него единственный.

   "РЕГУЛЯТОРЫ", отрывок из сценария Крейга Гудица и Квентина. Вулрича:

   ЭКСТЕРЬЕР. ГЛАВНАЯ УЛИЦА, ДЕНЬ.
   ШЕРИФ СТРИТЕР наблюдает, как его ПОМОЩНИК ЛЕЙН рывком поднимает КЭНДИ  на
ноги. Позади них здание, в котором расположена китайская  прачечная  Лушана.
Несколько китайцев, сгрудившихся в двери, также наблюдают за происходящим.
   КЭНДИ. Чего таращитесь, чинки?
   На этот раз они не уходят.
   КИТАЕЦ-РАБОЧИЙ. На тебя!  Твоя  одесда  нусдается  в  стийке,  мосес  мне
повеить.
   Другие  КИТАЙЦЫ  смеются.  Даже  СТРИТЕР  улыбается.   КЭНДИ   совершенно
ошарашен. Он до сих пор не может поверить, что СТРИТЕР избил его среди  бела
дня, что эти чинки смеются над ним, не может поверить, что такое могло с ним
произойти.
   СТРИТЕР. Принимайтесь за работу, парни, нечего торчать у двери.
   КИТАЙЦЫ уходят, но тут же появляются в окнах.
   СТРИТЕР (Лейну). Убедись, что шляпа при нем, Джош. Негоже нам  отправлять
его в тюрьму без шляпы.
   ПРОДОЛЖЕНИЕ СЦЕНЫ.
   Улыбаясь,  ЛЕЙН  поднимает  с  земли  широкополую  шляпу  КЭНДИ,  которая
свалилась с головы  бандита,  когда  СТРИТЕР  перебросил  его  через  бревно
коновязи. Улыбка становится еще шире,  когда  ЛЕЙН  нахлобучивает  шляпу  на
голову побежденного врага. Поднимается облако пыли.
   ЛЕЙН Пошли, капитан. Я приготовил  тебе  самую  лучшую  палатку  во  всем
лагере. Сам в этом убедишься.
   Он толкает КЭНДИ в сторону тюрьмы. ШЕРИФ СТРИТЕР с усмешкой наблюдает  за
ними и поначалу не видит, как раскрываются двери салу на  "Леди  Дэй"  и  на
тротуар выходит МАЙОР МЕРДОК.
   Впервые привычная улыбка сползает с лица МАЙОРА.
   МЕРДОК.
   Вы думаете, шериф, что решите все свои проблемы, посадив Кэнди в тюрьму?
   СТРИТЕР поворачивается к нему. МАЙОР откидывает полу запыленного камзола,
высвобождая рукоятку армейского "кольта".
   СТРИТЕР (с улыбкой) Возможно, я только что арестовал первого призрака.  А
где прячутся остальные регуляторы? В Десатойя-каньоне? В Скейт-Роке?  Может,
скажете?
   ПРОДОЛЖЕНИЕ СЦЕНЫ.
   МАЙОР МЕРДОК. Да вы сошли с ума!
   СТРИТЕР. Неужели? Ну, с этим мы еще разберемся. Я готов предположить, что
сегодня ночью призраки по городу разъезжать не  будут,  потому  что  капитан
Кэнделл не сможет  снабдить  их  простынями  По-прежнему  улыбаясь,  СТРИТЕР
поворачивается к тюрьме.
   МЕРДОК.  Допустим,  я  скажу  вам,  что  регуляторы  гораздо  ближе,  чем
Десатойя-каньон или Скейт-Рок? Допустим, я скажу, что они затаились у  самой
окраины города, дожидаясь первого выстрела? Как тебе это понравится,  чертов
янки?
   СТРИТЕР. Думаю, очень даже понравится.
   Он смотрит вверх, всовывает два пальца в рот и свистит.
   ЭКСТЕРЬЕР. КРЫШИ ДОМОВ ГЛАВНОЙ УЛИЦЫ.
   Из-за каждой трубы, вывески, ложного фасада начинают появляться ЛЮДИ.
   Ранее перепуганные горожане, теперь суровые мужчины, все с ружьями.
   Они и на китайской прачечной Лушана, и  на  окружной  лавке  Оула,  и  на
продуктовом магазине Уоррелла, и даже на похоронном бюро Крейвена. Среди них
мы видим ПРЕПОДОБНОГО ИОМЕНА и АДВОКАТА БРЭД-ЛИ. ИОМЕН, не  считающий  более
регуляторов сверхъестественными существами, призванными  наказать  город  за
его грехи, поднимает руку, приветствуя шерифа.
   ВНОВЬ ГЛАВНАЯ УЛИЦА, СТРИТЕР И МЕРДОК.
   СТРИТЕР салютует ИОМЕНУ, потом поворачивается к МЕРДОКУ, на лице которого
написаны ярость и замешательство. Опасная комбинация!
   СТРИТЕР. Что ж, приводите их в город, если вам того хочется.
   Лицо МЕРДОКА каменеет.
   Он опускает руку, пока та не зависает над рукояткой  "кольта".  Никто  из
них не видит ЛАУРУ, вышедшую следом за МЕРДОКОМ из салуна. На ней сверкающее
платье.
   В  руке   "дерринджер"   .
   МЕРДОК. Ты хочешь арестовать меня, шериф?
   СТРИТЕР. Почему бы нам просто не поговорить? Все обсудить?
   Но он знает, что уже поздно, они с МЕРДОКОМ зашли слишком далеко. Поэтому
и рука СТРИТЕРА зависает над рукояткой его револьвера.
   МЕРДОК.
   Время для разговоров прошло, шериф.
   СТРИТЕР. Тогда пусть будет по-вашему.
   ПРОДОЛЖЕНИЕ СЦЕНЫ.
   МЕРДОК.
   Ты мог бы отойти в сторону, тогда мы обойдемся без лишних жертв.
   СТРИТЕР. В здешних  местах  так  не  делается.  Мы...  (Замечает  Лауру.)
СТРИТЕР. Лаура, нет!
   Он отвлекся только на секунду, но  МЕРДОКУ  этого  оказалось  достаточно,
чтобы  выхватить  револьвер.   ЛАУРА   бросается   между   ними,   наставляя
"дерриндзкер" на МЕРДОКА. Она нажимает на спусковой  крючок.  Сухой  щелчок.
Осечка! Долю секунды спустя МЕРДОК стреляет из армейского "кольта", и  пуля,
предназначенная СТРИТЕРУ, попадает в ЛАУРУ. Она валится на землю.
   ЭКСТЕРЬЕР. КРЫШИ.
   Горожане поднимают ружья, готовые открыть огонь.
   ВНОВЬ ГЛАВНАЯ УЛИЦА ПЕРЕД САЛУНОМ.
   МЕРДОК  видит,  что  сейчас  произойдет,   и   ныряет   в   относительную
безопасность сапуна "Леди Дэй". СТРИТЕР бросается за ним, пару раз стреляет,
потом возвращается к ЛАУРЕ и опускается рядом с ней на колени.
   ВНОВЬ КРЫШИ.
   ФЛИП МОРАН, трактирщик, нажимает на спусковой крючок. Еще два выстрела, к
счастью, только два.
   ПРОДОЛЖЕНИЕ СЦЕНЫ. ГЛАВНАЯ УЛИЦА ПЕРЕД САЛУНОМ.
   Пуля отлетает от одной дверцы, выбивая щепки.
   СТРИТЕР. Не стреляйте, он сбежал!
   КРЫШИ ДОМОВ.
   Мужчины опускают ружья. На лице Флипа Морана читается стыд за собственную
торопливость.
   СТРИТЕР И ЛАУРА КРУПНЫМ ПЛАНОМ.
   Железная  броня  ШЕРИФА  временно  пробита.  Он  смотрит   на   УМИРАЮЩУЮ
ТАНЦОВЩИЦУ и понимает, что любит ее.
   СТРИТЕР. Лаура!
   ЛАУРА  (кашляя).  Осечка..,  ты  всегда  говорил  никогда  не  доверяй..,
маленьким пистолетам..
   Она заходится в кашле.
   СТРИТЕР. Ничего не говори. Я пошлю Джо Прудума за док...  ЛАУРА  (кашляя)
Слишком.., слишком поздно. Просто обними меня.
   СТРИТЕР подчиняется. ЛАУРА смотрит на него.
   ПРОДОЛЖЕНИЕ СЦЕНЫ.
   ЛАУРА. Шериф'.. Ты плачешь?
   ЭКСТЕРЬЕР. ЧЕРНЫЙ ХОД САПУНА "ЛЕДИ ДЭЙ".
   Выскакивает МЕРДОК. Сержант МАТИС все еще там, с лошадьми.
   СЕРЖАНТ. Что случилось? Я слышал стрельбу.
   МЕРДОК (вскакивая на лошадь). Не важно. Пора ехать за парнями.
   СЕРЖАНТ. Вы думаете...
   Внезапно  безумие  МЕРДОКА  прорывается  наружу.  Глаза  сверкают,   зубы
обнажаются в зверином оскале. Это улыбка загнанного в угол животного.
   МЕРДОК.
   Мы сотрем этот город С лица земли!
   Они разворачивают  лошадей  и  скачут  туда,  где  их  ожидают  остальные
регуляторы.

Глава 9

1

   Стиву и Колли перелезать через заборчик в  дальнем  конце  двора  Старины
Дока не пришлось.  Там  имелась  калитка,  которой  они  и  воспользовались,
предварительно освободив ее от вьюна. До того как попасть на тропу, они лишь
дважды нарушили тишину. Первый раз заговорил Стив. Посмотрев на разлапистые,
с густой кроной деревья, с листьев которых обильно капала вода, он спросил:
   - Это тополя?
   Колли, который как раз в этот момент обходил шипастый куст, оглянулся:
   - Что?
   - Эти деревья называются тополями? Мы же на  Тополиной  улице,  вот  я  и
подумал, что это тополя.
   - Понятно. - Колли с сомнением оглядел деревья, перебросил "ремингтон" из
правой руки в левую и вытер со лба пот. Что-то в лесополосе жарковато. -  Не
знаю. Может, тополя, а может, сосны или чертовы эвкалипты. Честно  скажу,  в
ботанике я не силен. Вот это вот береза, - он указал  на  деревце  с  тонким
стволом, - а больше я ничего не знаю.
   Колли повернулся и двинулся дальше. Пять минут  спустя,  когда  Стив  уже
начал  сомневаться,  а  есть  ли  в  лесополосе  тропа.  Колли  остановился,
повернулся, уставился на что-то за спиной Стива. Тот, естественно, не мог не
обернуться: хотелось знать, куда смотрит Колли.  Но  он  не  увидел  ничего,
кроме зелени. Ни дома Старины Дока, ни дома Джексонов. Разве  что  крошечную
красную точку. Стив решил, что это верхушка трубы дома Карверов. Они  словно
оказались в сотне миль от ближайшего человеческого поселения. От этой  мысли
по спине Стива пробежал холодок.
   - В чем дело? - поинтересовался он, думая, что коп сейчас спросит, почему
они не слышат шума проносящихся по трассе автомобилей, криков детей и музыки
из открытого окна какого-нибудь дома. Почему вообще  так  тихо.  Но  услышал
другое:
   - Темнеет.
   - Не может быть. Сейчас только...  -  Стив  посмотрел  на  часы,  но  они
остановились. Наверное, села батарейка. Стив ни разу не менял ее с тех  пор,
как сестра подарила ему эти часы на Рождество пару лет назад. Почему  только
они остановились в самом начале пятого, сразу после того, как он  прибыл  на
эту "чудесную" улицу?
   - Сколько?
   - Точно сказать не могу, часы остановились, но сейчас  примерно  половина
шестого, максимум шесть часов. А может, и меньше. Не зря же говорят, будто в
кризисной ситуации кажется, что время идет быстрее.
   - Я не знаю, кто это говорит, - ответил Колли, -  но  посмотри  на  небо.
Какого оно цвета?
   Стив посмотрел и понял, что коп знает, о  чем  говорит.  Свет  пробивался
сквозь облака кроваво-красными  пиками.  Красный  закат  -  к  жаркому  дню,
подумал Стив, и  внезапно  все  случившееся  навалилось  на  него,  смяло  и
раздавило. Он  поднял  руки,  закрыл  ими  глаза,  шваркнув  себя  при  этом
прикладом по голове, чувствуя, что его мочевой пузырь сейчас даст течь и  он
надует в штаны. Но на это,  впрочем,  ему  было  совершенно  наплевать.  Его
качнуло вперед, потом бросило назад.  Откуда-то  издалека  до  него  донесся
голос Колли Энтрегьяна, спрашивающий, что с ним.  Невероятным  усилием  воли
Стив заставил себя ответить, что он в полном порядке, оторвать руки от  глаз
и вновь посмотреть в этот дьявольский красный свет.
   - Позволь задать тебе личный вопрос. - Стив не узнавал свой голос.  -  Ты
боишься?
   - Очень. - Коп-здоровяк смахнул со лба пот. Действительно,  в  лесополосе
было очень жарко, и, несмотря на капающую с листьев воду, Стиву  показалось,
что жара эта очень сухая, а не влажная, какой  она  должна  быть  в  залитом
дождем лесу. И запахи. Тоже сухие. Какие-то египетские. - Но не будем терять
надежду. Думаю, я вижу тропу.
   И точно, меньше чем через минуту  они  вышли  на  нее,  и  Стив  с  тихой
радостью находил на тропе все больше свидетельств того, что использовали  ее
особи хорошо известной ему породы: пакетик от картофельных  чипсов,  обертка
от набора фотографий бейсболистов, пара батареек для плейера, вырезанные  на
стволе дерева инициалы.
   Но кое-что его, мягко говоря, не порадовало. По другую сторону  тропы  он
заметил густо-зеленое растение с торчащими во все стороны отростками,  потом
еще два таких же растения. Они напоминали многоруких полицейских.
   - Святое дерьмо, ты это видишь? - спросил Стив.
   Колли кивнул:
   - Похоже на кактусы. Но они какие-то странные.
   Точно, подумал Стив, только не странные, а  упрощенные.  Словно  женщины,
какими их рисовал Пикассо, когда увлекался кубизмом. Эта упрощенность чем-то
напоминала птицу с разными крыльями.
   Как говорил Старина Док, эта птица только похожа на  стервятника,  словно
ее рисовал ребенок.
   В  голове  Стива  начала  оформляться  некая  идея.  Отрывочные  сведения
постепенно складывались в общую  картину.  Фургоны,  совсем  как  в  детском
субботнем мультсериале.  Птица.  Теперь  эти  кактусы,  словно  нарисованные
первоклассником.
   Колли подошел к ближайшему растению и осторожно протянул к нему руку.
   - Не  надо,  ты  с  ума  сошел?  -  крикнул  Стив.  Колли  проигнорировал
предупреждение. Его палец еще больше сблизился с кактусом. Потом...
   - Ой! Твою мать!
   Стив аж подпрыгнул. А Колли отдернул руку  и