ьким  шатким  столиком  и
стульчиком, скатерть, расшитая загадочными узорами, небольшая медная чашка и
- в тиковом футляре, завернутая в шелк, - - ее колода карт Таро.
   Кэсси была гадалкой, и Эш не видела ее уже несколько месяцев.
   - Я думала, ты уехала  на  Запад,  -  сказала  Эш  после  того,  как  они
поздоровались.
   - Уезжала. А теперь вернулась.
   - Здорово! Я так рада!
   Кэсси оглядела Эш.
   - Я вижу. Похоже, девочка, тебе сейчас очень нужен друг. Опять  влипла  в
какие-нибудь неприятности?
   - Так же, как всегда, - ответила Эш.
   - Крутишь колесо и проигрываешь?
   Эш кивнула.
   - Ну, - сказала Кэсси, - тогда почему бы нам  не  отправиться  к  тележке
Эрни и не взять себе чаю,  а  там  поглядим,  можно  ли  здесь  найти  тихое
местечко, где мы могли бы обо всем поговорить?
   Эш подпихнула сумку Кэсси носком ботинка.
   - А как же твоя работа?
   - А, деньги мне не нужны, - заверила ее Кэсси. - Я живу  в  расселенке  в
Верхнем Фоксвилле, и один крутой колдун по имени Боунз живет со мной и  дает
мне все, что нужно, так что обо мне не беспокойся.
   Кэсси поднялась и надела на плечо сумку, затем взяла Эш за руку:
   - Вперед! У нас будет серьезный тет-а-тет.

***

   У тележки Эрни они взяли чаю - Кэсси  кинула  в  свою  чашку  пять  ложек
сахара. Эш просто остолбенела - она и забыла, как Кэсси  любит  сладкое.  Но
Эрни не забыл.
   Маленький смуглый кубинец вытащил со дна своей тележки медовый  пирог,  с
которого капал мед, и протянул Кэсси.
   - У нас есть бисквиты, - сказала Кэсси, похлопав по толстой сумке.
   - Это тебе, - ответил Эрни, - домой. В честь возвращения.
   Кэсси рассмеялась.
   - Ну, если так...
   Эрни улыбнулся им ослепительной белозубой улыбкой, и они пошли.
   В  глубине  парка  возвышался  небольшой  холмик,  окруженный   цветущими
вишнями. На вершине стояли статуи  сатира,  играющего  на  свирели,  и  трех
танцующих дриад. Это место называлось Сады Силена, и  соорудил  его  богатый
покровитель искусств из Кроуси в  честь  поэта  Джошуа  Стэнхолда.  Скамейки
здесь были из мрамора, такого же, как и тот, из которого изваяли статуи, а в
воздухе, кружа голову, плыл густой аромат цветов.
   - Люблю это место, - сказала Кэсси, присев на одну из скамеек. - Когда  я
здесь, мне кажется, будто я спряталась от  всего  мира  -  не  отрезана,  не
оторвана, а как будто весь мир тут, и я владею им. - Кэсси улыбнулась Эш.  -
Здесь хорошо поговорить.
   Эш кивнула.
   - Я тоже его люблю. Прихожу по  вечерам  иногда  и  сажусь,  просто  так,
чтобы... ну, подумать, наверно.
   - А знаешь, что в этой части  Фитцгенри  никогда  не  было  ни  драк,  ни
ограблений?
   - сказала Кэсси. - В мире есть такие волшебные места,  такие  места,  про
которые самый главный -  Бог,  Аллах,  серый  конторщик  в  сером  пиджачке,
ведьминская мать-земля, ну, подставь, кого хочешь -  решил,  что  тут  будет
только хорошее и вот это одно из таких мест. Такие места в  большом  городе
найти трудно. В большинстве городов их по одному, если вообще  есть.  А  нам
вот повезло. В этом городе их два.
   - А где второе? - спросила Эш.
   - Старый дом в Нижнем Кроуси - как-нибудь покажу тебе.
   Кэсси сняла крышку со своего пенопластового стаканчика с  чаем,  отломала
от нее кусочек и снова надела ее на стаканчик.
   - Надо, чтобы у  каждого  была  своя  кружка,  -  сказала  она.  -  Тогда
торговцам не придется пользоваться вот этим вот. - Она  критически  оглядела
пенопласт. - Ужас, что это делает с окружающей средой.
   Эш кивнула.
   - Ну, так что же у тебя за заморочки? - спросила Кэсси.
   Эш сняла крышку со своего  стаканчика,  не  отвечая.  Она  посмотрела  на
статуи.
   Такие беззаботные и счастливые. Интересно, каково это - жить и не  носить
все время на плечах такую гору?
   Кэсси никуда не торопила Эш.  Она  ела  свой  медовый  пирог,  совершенно
испачкав пальцы и подбородок, и пила чай. Она  вела  себя  так,  словно  они
выбрались на пикник, словно разговор был вовсе не  обязателен,  даже,  может
быть, не нужен, но когда Эш, наконец, заговорила обо  всем,  что  беспокоило
ее, она стала слушать свою младшую подругу со всем вниманием.
   - Конечно, тяжело так потерять маму, - сказала она, когда Эш умолкла.
   - - Но все, что ты говоришь, было и раньше.
   Эш кивнула.
   - Я знаю. Надо, чтобы это прошло. Но я не знаю, как это сделать.
   - Не надо ничего делать, чтобы это прошло. Надо просто отойти  от  этого,
вот и все. Что было, то было. Ничего не поделаешь. Но надо же жить дальше.
   - Конечно.
   - И твоя мама посоветовала бы то же самое.
   Эш вздохнула.
   - Но дело не только в этом. Дело в том... Я сама какая-то не такая.
   - Не хочется тебе это говорить, но это часть проклятия  твоего  возраста.
Если только вспомнить, какие вихри бушевали в моей голове,  когда  мне  было
шестнадцать...
   Кэсси улыбнулась сочувственно.
   - Но я все время злюсь, - сказала Эш. -  Все  время,  постоянно.  Это  же
ненормально. Я знаю, что это ненормально. Я не хочу быть такой, но, кажется,
ничего не могу с этим сделать. Тетушка и дядюшка думают, что это возрастное.
   Школьный психолог сказал, что я пытаюсь привлечь к себе внимание - что  я
только притворяюсь, что у меня проблемы, чтобы быть крутой в своем классе.
   - Ты сама знаешь, что на самом деле, - сказала Кэсси. -  Никто  не  может
знать это лучше тебя.
   - Но может быть, мне нужно, как это называется, серьезно помочь?
   Некоторое время Кэсси молчала. Она смотрела куда-то вдаль между деревьями
сада, и Эш изучала ее профиль и  мечтала  быть  похожей  на  нее.  У  Кэсси,
казалось, никогда не было никаких проблем.
   - Я не люблю читать лекции, - сказала  Кэсси  наконец,  -  но  ты  задала
вопрос, верно?
   Эш кивнула.
   - Дело все в том, что ты сама себя накручиваешь.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Ну, если ты считаешь, что все не так, как надо, то  обычно  так  оно  и
выходит.
   Все дело в твоем отношении ко всему, девочка. Я знаю, что  говорю  сейчас
занудно, как учительница или как родители, но все это правда, как бог  свят.
Ты живешь с негативным отношением, и совершенно  естественно,  что  ты  сама
навлекаешь  на  себя  проблемы  и  неприятности.  И  чем   больше   у   тебя
неприятностей, тем легче тебе поверить, что весь мир - против тебя.
   - Ну, и как же избавиться от этой негативности?
   Кэсси покачала головой.
   - А вот это вопрос, не правда ли? Вовсе нелегко думать, что  все  хорошо,
когда кажется, что все так плохо.
   Эш кивнула снова.
   - Может быть, тебе  стоит  попробовать  помогать  кому-нибудь  другому  -
понимаешь, делать добро кому-то, у кого хватает своих собственных проблем, и
не ждать ничего взамен. Например, ходить к старикам в дом престарелых.
   Или наняться добровольцем в больницу, разговаривать с больными детьми.
   Типа того.
   - Они меня такую не возьмут.
   - Я же не говорю, что тебе надо изменить свой внешний  вид  -  это  часть
тебя самой. Ты удивишься, как много людей не пожалеют  времени  разобраться,
что же там тикает у тебя внутри. Но и ты тоже не пожалей  времени.  Ручаюсь,
что у тебя столько же предубеждений против них, сколько и у них против тебя.
   Злость запершила в горле у Эш, но она  проглотила  ее  до  того,  как  та
прорвалась наружу. Потому что Кэсси была права. Эш поерзала  на  скамейке  и
уставилась на свои ботинки. Все, что говорила Кэсси, было чистой правдой.
   Она сама твердила себе то же самое тысячу раз. Но от этого  легче  ничуть
не становилось.
   - Давай я разложу на тебя? - предложила Кэсси.
   Эш глянула на нее с удивлением. До сих пор Кэсси ни разу не предлагала ей
погадать на нее, а Эш никогда не просила об этом. Она  просто  считала,  что
Кэсси не делает этого для друзей.
   - Маленький комментарий, - сказала Кэсси. - Все, что говорят карты -  это
возможности. Весьма вероятные возможности - помни это. Но ничто из этого  не
вырублено на камне. Это больше похоже на то, как ты смотришься в  зеркало  -
только оно отражает не твое лицо, а то, что творится внутри  тебя.  -  Кэсси
взяла Эш за подбородок. - Ну как, ты готова к этому?
   - Конечно.
   Эш с любопытством поглядела на сумку  Кэсси,  в  которой  лежали  все  ее
принадлежности, но та попросту достала потрепанную колоду  карт  из  кармана
своей матадорской куртки. Колода была схвачена резинкой.
   - Ха... - протянула Эш разочарованно.
   Кэсси улыбнулась.
   - Интересуешься, почему я не взяла те, которые лежат там? - спросила она,
похлопав по сумке.
   Эш кивнула.
   - Там - красивые, - ответила Кэсси. -  Они  для  спектакля.  Люди  платят
деньги, и я устраиваю представление. Всякие загадочные штуки, тайны - -  это
то, чего они ждут.
   - Предубеждение, - сказала Эш.
   - Именно. Большинство людей  считает,  что  если  не  платить  денег,  то
гадание вообще ничего не стоит. А вот если они заплатили,  тогда  они  хотят
спектакля.
   Поэтому для них  у  меня  есть  красивые  карты,  завернутые  в  шелк,  в
деревянной коробочке. Очень красивые. С виду. Но эти...  -  Кэсси  погладила
ладонью колоду, которую достала из кармана. - Эти - волшебные.
   Она сняла с колоды резинку, надев ее на запястье, и перетасовала колоду.
   - Нам нужен Знаменатель, - сказала она.
   Эш кивнула. Дома у нее была  колода  Акварианского  Таро,  и  она  читала
кое-что о том, как пользоваться этими картами, но  гадать  по-настоящему  не
пробовала никогда. Не следует самому гадать на себя, а на  кого  же  еще  ей
было  гадать?  На  Нину?  Смешно.  Кузину  в  дрожь  бросало  от   коллекции
хеви-метала Эш, не говоря уже о ее маленькой оккультной библиотечке.
   - Паж пентаклей, - сказала  Кэсси.  -  По-моему,  этот  подойдет.  Черные
волосы, черные глаза... дама несколько старовата, тебе так не кажется?
   Эш взглянула на карту, которую  Кэсси  положила  на  скамейку,  и  у  нее
перехватило дыхание.
   - Это же...
   Кэсси подняла на нее глаза и усмехнулась.
   - Ты. Ну да.
   - Но это же в самом деле я!
   Карты казались  старыми  -  обтрепавшимися  по  краям,  картинки  местами
затерлись почти совсем. Но картинка на той карте,  которую  выложила  Кэсси,
походила на Эш как две капли воды - сережка со скелетом,  символ  анархии  -
буква "А" в круге - в левом ухе, и лейбл с "Моторхедом" на кармане джинсовой
куртки. Нарисовано было так четко, словно это была фотография.
   - Как...
   - Волшебные карты, - сказала Кэсси. - Не волнуйся, девочка.
   Кэсси взялась за остальную колоду.
   - Но...
   - Помешай, - предложила Кэсси Эш.
   Некоторое время Эш не могла отвести глаз от своего изображения, лежавшего
на скамейке между ними. Колода на ощупь показалась ей теплой -  теплее,  чем
она должна была быть, лежа в нагрудном кармане у Кэсси.  Вдруг  она  поняла,
что все происходящее казалось ей игрой, но теперь  до  нее  дошло,  что  все
происходит куда как на самом деле.
   И это пугало ее.
   - Ну, мы можем и не начинать, - тихо сказала Кэсси.
   Эш подняла глаза и встретила взгляд Кэсси. Кэсси все равно  моя  подруга,
подумала она. Что бы ни случилось, Кэсси не причинит мне никакого  вреда.  А
если это поможет?..
   - Нет, - ответила Эш. - Все в порядке.
   Она медленно перемешала карты, думая о том, что беспокоило ее, и  вернула
колоду Кэсси.
   - Это хорошее место, - сказала Кэсси.  -  Помни  об  этом.  Здесь  словно
кто-то приглядывает за нами.
   Она вытянула карту и положила ее сверху от Знаменателя.  С  карты  на  Эш
глядела Нина.
   - Это - общая атмосфера, - проговорила  Кэсси.  -  Я  сперва  выложу  все
карты, а потом мы обговорим все вместе, хорошо?
   Эш оставалось только кивать. Увидев на этих старых картах сначала себя, а
потом еще и Нину, она просто онемела.
   Кэсси выложила поперек уже лежащих третью карту.
   - А это - противостоящие силы, - сказала она.
   На второй карте был изображен незнакомец, который шел  за  Эш  до  самого
дома накануне вечером.
   Эш пробрала дрожь.
   - Это - первопричина всего происходящего.
   Третья карта легла под остальные. На ней была старуха. Лицо ее терялось в
паутине  морщинок  вокруг  темно-карих  глаз,  которые  казались   лишенными
возраста.
   Она была похожа на индеанку. На ней было мягкое, расшитое бисером кожаное
платье и меховая накидка  на  плечах.  Волосы  ее  были  заплетены  в  косы,
украшенные перьями, раковинами каури и крупным бисером. В руке  она  держала
посох с набалдашником из перьев, а на плече висела сумка из  лосиной  шкуры,
прихваченная кожаным ремешком к бисерному поясу.
   Эш ни разу в жизни не видела ее. Не встречалась она такая картинка  и  ни
на одной колоде Таро. Но не успела она ни о чем спросить Кэсси, как  та  уже
перешла к следующей карте.
   - Эта карта показывает влияние того, что давно прошло.
   Четвертая  карта  легла  слева  от  Знаменателя.  На  ней  было  странное
изображение, показавшееся Эш соединением частей машины и человеческого тела.
Карта была черно-белой, точнее, серой. Она напомнила Эш картины Гайгера  или
что-то из фильма "Чужие".
   - Эта - показывает ближайшее будущее.
   На Знаменатель  легла  заметенная  ветром  заснеженная  равнина,  посреди
которой высилась башня. Нет - дерево, но похожее на башню, с сотнями  бойниц
во всю ее высоту. От этой картины на Эш повеяло немыслимым одиночеством.
   - Эта - дальнее будущее.
   Шестая карта легла справа от Знаменателя,  завершив  крест.  На  ней  был
изображен волк в короне, сплетенной из роз. Листья на них были зелены, и над
левым ухом зверя алел среди шипов большой цветок.
   - Эта показывает твои страхи.
   Кэсси начала ряд вправо от креста  из  семи  карт.  На  этой  карте  были
развалины здания, в которых бушевал огонь. Сердце Эш забилось сильнее, когда
она разглядела, что это был дом в Сент-Ивзе, где они жили с матерью.
   - Эта - влияние твоей семьи и твоих друзей.
   Восьмая легла поверх седьмой. На ней тетушка и  дядюшка  Эшли  стояли  на
солнечной лужайке. Руки и ноги их были оплетены травой. От этой картинки  Эш
почувствовала одновременно и надежду, и безнадежность.
   - Эта карта изображает твои собственные надежды.
   Девятая карта продолжила  ряд.  На  ней  была  фигурка,  взбиравшаяся  на
вершину горы.
   До вершины оставалось всего несколько футов, но ухватиться было уже не за
что. И с верха картинки к поднимающемуся  опускалась  рука.  По  одной  руке
никак нельзя было догадаться, кто стоит на вершине.
   Фигурка - это я, решила Эш. Но чья же это рука?
   - А это - то,  чем  все  кончится,  -  сказала  Кэсси,  вынув  из  колоды
последнюю карту.
   Она положила ее поверх девятой, завершив ряд из четырех  карт  вправо  от
креста, образованного шестью первыми.
   Эш глянула на карту и сразу же на Кэсси.  Пульс  ее  застучал  в  голове,
словно трэш-барабанщик.
   - Что это... значит? - спросила она.
   Взгляд Кэсси был таким, какого  она  никогда  раньше  не  видела.  Кэсси,
казалось, была  погружена  в  себя,  но  в  то  же  время  смотрела  куда-то
далеко-далеко. Она словно была здесь, но отсутствовала. Здесь, но не здесь.
   Беспокойство Эш усилилось. Мурашки пробежали  по  спине,  словно  кошачьи
когти.
   - Кэсси! - позвала Эш снова, когда Кэсси не ответила. - Что происходит?
   - Я... не знаю, - отозвалась Кэсси.
   Они обе посмотрели на последнюю карту. Она была пуста.  На  ней  не  было
картинки, изображения. Белый лист бумаги.
   Казалось, что покой и уют, которым был пронизан  сад,  когда  они  пришли
сюда, куда-то улетучился, и в воздухе похолодало.
   Кэсси потянулась к последней карте, и вдруг откуда-то налетел порыв ветра
и смел все гадание на землю, им под ноги. Карты лежали  на  дорожке,  словно
опавшие листья. Кэсси все сидела, протянув  руку,  вглядываясь  в  невидимые
дали.
   Здесь не бывает ничего  плохого,  повторяла  себе  Эш,  пытаясь  побороть
дрожь.
   А что, если это ты принесла сюда что-то плохое? Если что-то сидело в тебе
самой,  и  вырвалось  здесь,  уничтожив  волшебство,   испортив   его?   Как
испортилось все в ней самой...
   Внезапно Кэсси встряхнулась. Странное выражение исчезло с  ее  лица.  Она
спокойно нагнулась, собрала карты и вернула их в колоду.  Затем  свернула  с
запястья резинку, обернула ею колоду и убрала в нагрудный карман.
   - Кэсси! - сказала Эш. - Что происходит? Почему на последней карте ничего
не было? Как на них могли оказаться я и Нина, и все остальное?
   - Я же говорила тебе, как, - ответила Кэсси. - Это волшебные карты.
   - Со мною случится что-то страшное?
   - Не случится, если только я смогу что-нибудь сделать.
   Малоутешительно, подумала Эш.
   - А почему карты...
   - Никто не хочет тебе плохого, - заверила Кэсси. - В этом я тебе ручаюсь,
а Кэсси Вашингтон никогда не гонит. Ясно?
   - Но гадание...
   - Я еще думаю над ним. Прежде, чем что-то тебе сказать, я  должна  хорошо
во всем разобраться.
   Она встала и вздернула сумку на плечо.
   О боже, подумала Эш, Кэсси уходит! Эш не знала, как перенести это.
   - Кажется, мне сейчас не стоит оставаться одной, - сказала она.
   - А кто собирается оставить тебя одну? Ты идешь со мной, девочка.
   - А куда мы идем?
   - В мою берлогу. Мне надо кое о чем переговорить с Боунзом.
   Кэсси улыбнулась, заметив выражение лица Эш.
   - Я же говорила тебе. Он колдун, а именно это нам и  надо.  Колдовство  -
мощное и прочное. Поэтому нам нужен колдун, который расскажет нам,  что  все
это значит.
   Эш не знала, что творится, но достаточно доверяла Кэсси,  чтобы  пойти  с
ней, и  они  вышли  из  парка  и  северным  сабвеем  добрались  до  Верхнего
Фоксвилла, где Кэсси и Боунз делили пустой дом с примерно дюжиной  таких  же
сквоттеров.

***

   В той части Верхнего Фоксвилла, где занимали жилье Кэсси и Боунз,  Эш  не
бывала никогда. Дом, в котором они поселились, стоял  в  паре  кварталов  от
Грэйси-стрит,  посреди  микрорайона  пустых  домов  и  площадок,  засыпанных
гравием - все, что  осталось  от  добрых  намерений  консорциума  городского
развития, планировавшего превратить эту  местность  в  пригородный  район  в
черте города. Некогда все это место было таким же, как  кварталы  к  югу  от
Грэйси - дешевые доходные дома и  особняки,  -  а  теперь  здесь  жили  лишь
сквоттеры, наркоманы, мотоциклисты и тому подобная публика.
   Эш не хотела бы оказаться тут одна. Есть такие места, в которых болтаться
просто не стоит, даже без всякой репутации. Идя по засыпанной гравием улице,
ЭЭ нервничала даже сейчас,  держась  за  руку  Кэсси.  Она  видела  торчков,
кучкующихся в  каком-то  боковом  тупике,  видела,  как  их  недобрые  глаза
провожали их.  Из  другого  тупика  раздались  свист  и  улюлюканье  местных
гопников. На углу возле дома Кэсси одинокий мотоциклист в грязном  джинсовом
жилете цветов "Дракона Дьявола" сидел возле положенного на  бок  "Харлея"  и
смотрел на них сквозь опущенное забрало шлема.
   Эш перевела дух с облегчением, когда они поднялись в квартиру Кэсси,  где
их ждал Боунз.
   Изнутри весь  дом  был  расписан  -  от  огромных  разноцветных  символов
анархии, нарисованных пульверизатором, до коряво  нацарапанных  высказываний
по поводу различных половых извращений. Мусор и отбросы завалили  почти  все
коридоры и лестничные пролеты. Но на втором этаже  стены  были  отчищены,  а
коридоры и комнаты подметены.
   - Как ты? - спросила Кэсси, когда они вошли в длинный пустой коридор.
   - Да вроде ничего, - ответила Эш.  Она  подумала  о  том,  что  случилось
только что в Садах Силена,  и  добавила.  -  Но  потрясение,  конечно,  было
сильное.
   - Для меня тоже.
   Эш озабоченно поглядела на Кэсси. Оттого, что Кэсси разделяла ее  страхи,
ей самой становилось немного легче. Но дело-то было в том,  что  Эш  просила
Кэсси объяснить ей все, а если Кэсси считает, что дело плохо...
   Эш не дала себе додумать эту мысль.
   - Ну, хвост трубой! -  сказала  ей  Кэсси.  -  Сейчас  Боунз  окажет  нам
высококвалифицированную помощь.
   Боунз  оказался  индейцем  -  чистокровным  инде