татом простуды  или  этих  непривычных
подъемов и спусков? Он задумался о  поэте  и  Куан  Лае.  Последний  казался
довольно симпатичным человеком, но вызывающие манеры Цун Ли действовали  ему
на нервы. Вроде бы молодой человек был в прекрасных  отношениях  с  труппой.
Ему, очевидно,  нравилась  барышня  Пао,  но  если  она  собирается  уйти  в
монастырь, какие могли быть у него надежды? Его злой стишок  о  барышне  Тин
намекал на особую дружбу между ней и барышней  Нгеуян.  В  конце  концов,  -
размышлял судья, - я не обязан заниматься нравами этих  девиц.  Меня  больше
интересуют ухищрения Мо Моте.
   Поднявшись на лестничную площадку, обдуваемую сквозняками,  он  вздохнул.
Из бездонного колодца доносилось монотонное пение.  Несомненно,  вечерня,  -
подумал он.
   Правый коридор не был освещен. С удивлением поднял судья свой  фонарь.  В
стенах не было окон, и этот проход с низким  потолком,  затянутым  паутиной,
вряд ли вел к кладовой. Догадываясь, что сбился с  пути,  судья  намеревался
повернуть назад, когда услышал голоса.
   Недоумевая,  откуда  они  доносились,  он  напряг  слух.  Пустой  коридор
замыкался тяжелой  чугунной  решеткой.  И,  хотя  все  еще  невозможно  было
разобрать отдельные  слова,  шепот  опять  стал  слышен.  Внезапно  он  ясно
различил три слога своего имени: Ди Чжэньдэ... И снова воцарилась тишина.
   Глава 6
   СУДЬЯ ДИ ПРОБУЕТ СТАРОЕ СРЕДСТВО;
   ТАО ГАН ПРИНОСИТ ЕМУ СВЕЖИЕ СПЛЕТНИ
   В гневе судья Ди дернул себя за  бороду.  Хотя  он  и  не  желал  в  этом
признаваться,  призрачный  голос   произвел   на   него   самое   неприятное
впечатление. Но он быстро взял  себя  в  руки.  По  всей  видимости,  где-то
неподалеку о нем разговаривали монахи,  а  в  старых  зданиях,  вроде  этого
монастыря, эхо часто играет странные шутки. Он снова прислушался,  но  шепот
прекратился.
   Пожав плечами, он вернулся назад и понял причину  своей  ошибки:  проход,
ведущий к кладовой, начинался  с  другой  стороны  лестничной  площадки.  Он
обошел отверстие центрального колодца  и  узнал  коридор,  который  освещали
справа три высоких окна. Через открытую дверь до него донеслись голоса.
   Он вошел, и, к своему большому разочарованию, увидел лишь  двух  монахов,
закрывавших баул из красной кожи. Если самого Мо Моте и не было, то  круглый
шлем занял свое место над кольчугой, а в ножны вернулась длинная  сабля.  Он
спросил у старшего из монахов:
   - Вы не видели актера Мо Моте?
   - Нет, ваше превосходительство, мы только что  пришли.  Священнослужитель
говорил со всем требуемым почтением, но -судье не понравилось выражение лица
его спутника, здоровенного, широкоплечего монаха с настороженным взглядом.
   - Мне бы хотелось просто  похвалить  его  за  умение  владеть  саблей,  -
пояснил судья небрежным тоном.
   Возвращаясь  в  свои  покои,  он  размышлял,   что   актер   должен   был
присоединиться к своим товарищам  в  артистической  уборной,  где  Тао  Ган,
несомненно, понаблюдает за ним.
   Он сразу же прошел в спальню. Три его жены играли в домино.  Они  встали,
чтобы его поприветствовать. С радостной улыбкой первая жена сказала:
   - Вы пришли как раз вовремя, чтобы до ужина сыграть с нами партию.
   Домино было любимой игрой судьи. С сожалением посмотрев  на  костяшки  из
слоновой кости, он отказался:
   - Мне  очень  жаль,  но  я  не  смогу  поужинать  с  вами.  Мне  придется
присутствовать на банкете, который устраивает отец настоятель. В нем  примет
участие старый наставник императора, и я никак не могу отказаться.
   - Великое Небо! - воскликнула первая жена. -  Мне  же  придется  наносить
визит его супруге.
   - Нет, он вдовец. Но надо, чтобы я посетил его перед банкетом.  Приготовь
мне мой официальный костюм. Он энергично высморкался.
   - Как я довольна, что мне не потребуется менять платье, -  с  облегчением
вздохнула первая жена. - Но поистине жаль, что вы не сможете остаться здесь.
У вас сильнейшая простуда, глаза слезятся.
   Пока она развязывала баулы и готовила платье начальника уезда из  зеленой
парчи, третья жена заметила:
   - Я пойду сделаю вам пластырь из апельсиновых  корочек.  Если  вы  будете
носить его на голове, уже завтра вам полегчает.
   - Ну как я могу появиться на банкете с  обвязанной  головой?  Я  же  буду
глупо выглядеть!
   - Никто ничего не заметит, если вы натянете пониже свой головной убор,  -
возразила всегда мыслящая практически первая жена.
   Судья пробормотал какие-то возражения, но третья жена  уже  взяла  горсть
сушеных апельсиновых корок из аптечного сундучка и бросила в кипящий горшок.
После того, как они достаточно набухли, вторая жена  завернула  их  в  кусок
ткани, и две женщины плотно обмотали ему пластырь вокруг головы. Первая жена
тщательно натянула сверху бархатную шапочку и заметила:
   - Теперь никто ничего не заметит!
   Судья поблагодарил их и обещал вернуться сразу же после банкета. У порога
он обернулся и сказал служанкам, чтобы они закрыли дверь на щеколду.
   -  И  никоим  образом,  -  добавил  он,  -   не   открывайте,   пока   не
удостоверитесь, с кем имеете дело. В монастыре находятся самые разные люди.
   Он прошел в прихожую, где  его  дожидался  Тао  Ган.  Приказав  служанкам
отнести чай их хозяйкам, он усадил помощника рядом с собой и сказал, понизив
голос:
   - Мо Моте  покинул  кладовую  перед  моим  приходом.  Вернулся  ли  он  в
артистическую уборную?
   - Нет, ваше превосходительство. Он, похоже,  шатается  по  монастырю.  Но
барышня Нгеуян появилась сразу же после вашего ухода. Без грима  она  совсем
не похожа на барышню Пао, хотя у нее тот же овал лица и такие же  правильные
черты. Наверное, в коридоре мы встретили барышню Пао. Как вы помните, у  нее
был нежный и приятный голос, голос же Нгеуян  чуть  хриплый.  И  хотя  я  не
берусь утверждать, но мне показалось, что у девушки в коридоре  фигура  была
скорее округлая, тогда как Нгеуян довольно костлява.
   - Однако девушка в коридоре держала левую руку так же, как актриса. О чем
она говорила?
   - Она была молчалива и оживилась лишь после того, как я похвалил  барышню
Тин за ее акробатический танец. Когда же я намекнул на ее встречу с Цун  Ли,
она лишь заметила, что юноша назойлив до предела. Я дал ей  понять,  что  ее
манера исчезать, когда с нею разговаривают, вам не понравилась. Она  окинула
меня странным взглядом и заявила, что больше никак не могла оставлять своего
медведя одного.
   Сердито подергивая бороду, судья воскликнул:
   - Они смеются над нами! А что тебе удалось разузнать о Мо Моте?
   - Этот человек ведет беспорядочный образ жизни, присоединяется  к  труппе
на месяц-два,  а  потом  исчезает.  Он  всегда  играет  предателей,  а  Куан
утверждает, что такие роли в конце концов  портят  характер  актера.  Как  я
понял, Мо Моте вздыхает по барышне Тин, но этой красотке  он  не  нужен.  Он
страшно ревнует ее к барышне Нгеуян, подозревая, что девушки испытывают друг
к другу более нежное чувство, чем просто дружба. На это, впрочем, намекает и
Цун Ли в своем стихотворении. Куан также считает,  что  сегодня  вечером  Мо
Моте изменило чувство меры, когда он работал с мечом слишком близко от своей
партнерши.  Он,  однако,  утверждает,  что  со   своим   медведем   в   роли
телохранителя актриса может никого не бояться. Этот  зверь  бегает  за  ней,
словно большая собака, и подчиняется мановению ее пальца. Но его  настроения
изменчивы, и только она одна осмеливается к нему подступиться.
   - Какая озадачивающая головоломка! -  ругнулся  судья.  -  Если  девушка,
которую мы встретили в коридоре, будь то барышня  Пао  или  барышня  Нгеуян,
убегала от Мо Моте, потому что он опасный  маньяк,  то  это  согласуется  со
сценой, которую я заметил. Нет сомнений, тогда в  окне  я  видел  именно  Мо
Моте, но кем была жертва, над которой он свирепствовал? Наша первая задача в
том и состоит, чтобы проверить, есть ли сейчас в монастыре  другие  женщины,
кроме тех, кого мы уже знаем.
   - Благородный судья, без вашего согласия я не решился  там  заговорить  о
женщине с обрубленной рукой, но думаю, что в настоящее время госпожа Куан  и
две актрисы  являются  единственными  находящимися  здесь  особами  женского
пола... конечно, не считая госпожу Пао и ее дочь.
   - Не забывай, что нам известна только малая часть монастыря.  Кто  знает,
что может происходить там, куда гостям закрыт  доступ?  А  у  нас  нет  даже
плана! Но мне пора нанести визит учителю Суеню. Ты же возвращайся к актерам.
Если появится неуловимый Мо Моте, буквально прилипни к нему и не  отходи  во
время всего банкета. Я скоро снова с тобой встречусь.
   В коридоре ожидал послушник. Дождь продолжал сильно хлестать по  ставням,
и судью отнюдь не радовала перспектива измочить свое парадное платье.
   - Нужно ли  выходить  из  здания,  чтобы  попасть  в  Западную  башню?  -
осведомился он.
   - О, нет! - воскликнул монашек, - Уважаемый господин,  мы  сможем  пройти
туда под нефом храма.
   - Снова лестницы! - недовольно буркнул судья.
   Глава 7
   УЧИТЕЛЬ СУЕНЬ ГОВОРИТ ОБ ИНЬ И ЯН;
   СУДЬЯ ДИ ЗАДАЕТ НОВЫЕ ВОПРОСЫ
   В сопровождении своего проводника судья вновь проделал уже  знакомый  ему
путь  к  центральной  лестничной  площадке.  Оказавшись   над   нефом,   они
повернулись спиной к коридору, который вел к кладовой, и вступили  в  прямой
переход, освещенный единственным светильником.
   Внезапно судья Ди испытал неприятное  ощущение,  что  за  ним  наблюдают.
Резко обернувшись, он заметил темный силуэт  мужчины,  вероятно,  одетого  в
серое, который проскользнул ко входу в коридор и исчез. - А часто ли  монахи
пользуются этим переходом? - спросил он у послушника.
   - О нет, уважаемый господин. Я выбрал его только для того, чтобы не  идти
под дождем. Те, кому нужно в Западную башню, поднимаются  туда  по  винтовой
лестнице напротив трапезной.
   Когда они оказались в небольшом квадратном зале  западного  крыла,  судья
остановился, чтобы сориентироваться.
   - Куда ведет эта дверь? - спросил он, показывая на узкий проем справа.
   - В Галерею ужасов, уважаемый судья. Она  занимает  все  восточное  крыло
центрального двора, но нам, послушникам, не разрешается туда заходить.
   Судье Ди было известно,  что  все  сколько-нибудь  значительные  даосские
монастыри обладают галереей фресок или скульптур, которые  в  реалистической
манере описывают наказания, ждущие грешников в десяти кругах ада.
   - Казалось бы, - заметил он, - что прогулка в  это  мрачное  место  может
лучше всего способствовать отвращению юношеских душ от греха.
   Теперь они взбирались по лестничным пролетам, отделявшим их от  площадки,
на которую выходила высокая ярко-красная дверь покоев бывшего императорского
наставника.
   -  Осторожно,  уважаемый  господин,  -  предупредил  его   послушник,   -
балюстрада нуждается в починке.
   Поставив ногу на площадку, судья увидел, что в ограде действительно зияет
дыра.
   - Вот лестница, о которой я только что вам говорил, - пояснил монашек.  -
Она заканчивается у западных .ворот двумя этажами ниже.
   Начальник уезда вручил послушнику свою визитную карточку, и тот  постучал
в дверь.
   - Входите! - крикнул низкий голос.
   Даосский мудрец  сидел  перед  столом,  заваленным  книгами  и  бумагами.
Глубоко склонившись, монашек протянул ему визитку начальника  уезда.  Бросив
на нее беглый взгляд, учитель Суень поднялся и пошел навстречу гостю.
   - Так это вы начальник нашего уезда! - сказал он, -  Добро  пожаловать  в
монастырь Утреннего Облака, Ди.
   Скрестив почтительно руки, судья поклонился и ответил:
   - Стоящий перед вами смиренный  чиновник  благословляет  случай,  который
предоставил ему давно ожидаемую возможность высказать  свое  уважение  столь
выдающейся особе, как ваше превосходительство.
   - Ко всем чертям эти пышные фразы, Ди! - сердечно воскликнул Суень Мин. -
Посидите, пока я наведу порядок во всех этих бумагах.
   Он снова уселся за стол, сказав послушнику, который только что подал чай:
   - Спасибо, мой мальчик. Ты можешь быть  свободен.  Я  сам  поухаживаю  за
гостем.
   Глоточками попивая ароматизированный жасмином чай, судья присматривался к
учителю. Суень был так же высок, как и он, но потяжелее, и его  могучая  шея
почти  совсем  пропадала  между  плечами  борца.  Хотя  он   приближался   к
шестидесяти годам,  на  его  розовом  гладком  лице  не  было  ни  морщинки.
Полукольцо коротких седых волос окаймляло его подбородок, а зачесанная назад
серебристая шевелюра открывала широкий лоб  и  плотно  прилегала  к  темени.
Будучи светским даосом, он не носил головного  убора,  и  его  тонкие  усики
резко контрастировали с мохнатыми бровями. Все  в  нем  свидетельствовало  о
поистине исключительном характере.
   Затем судья принялся за чтение различных даосских текстов, развешанных по
стенам. Наконец учитель Суень отодвинул бумаги и,  устремив  на  судью  свой
пронизывающий взгляд, спросил:
   - Вы упомянули о каком-то случае. Надеюсь, ничего серьезного?
   - Нет, нет. Проведя две недели в столице, моя семья и я сегодня выехали в
Ханюань. Я надеялся еще до вечерней трапезы быть  в  ямыне,  но  разразилась
гроза, а на горной дороге сломалась  ось  нашего  фургона.  Я  вынужден  был
просить настоятеля о гостеприимстве,  но  рассчитываю  завтра  ранним  утром
выехать. Говорят, что такие бури всегда очень коротки.
   - Ваше несчастье доставило мне счастье познакомиться с вами!  -  заметил,
улыбаясь, Суень. - Я  очень  люблю  разговаривать  с  молодыми  начальниками
уезда, людьми будущего. Вы должны были бы приехать к нам раньше.  Ведь  этот
монастырь относится к вашей юрисдикции.
   - Моя небрежность непростительна, - заторопился ответить судья, но у  нас
в Ханюане были хлопоты, и ...
   - Знаю, знаю... - остановил его Суень.  -  Ди,  вы  проделали  прекрасную
работу. Благодаря вам Поднебесная избежала серьезных беспорядков.
   Судья поклонился.
   -  Надеюсь  вскоре  вернуться,   чтобы   выслушать   наставления   вашего
превосходительства, - заметил он.
   Раз уж высокопоставленный учитель проявил столь  дружеское  расположение,
то, может быть, стоило переговорить с ним о  женщине  с  обрубленной  рукой?
Недолго поколебавшись, он решился:
   - Могу ли я посоветоваться  с  вашим  превосходительством  по  вопросу  о
странном происшествии?
   - Ну, конечно. А в чем дело?
   - По правде говоря, я сам толком не  знаю,  -  ответил  слегка  смущенный
судья. - Направляясь в отведенные мне покои, я в течение  нескольких  секунд
присутствовал при сцене, которая, должно быть,  происходила  здесь  сто  лет
назад, когда воины избивали в монастыре мятежников. Считаете ли вы возможным
нечто подобное?
   Учитель Суень откинулся в кресле.
   - Да, конечно, - серьезно ответил он, - Разве вам не приходилось,  заходя
в пустую комнату,  сознавать,  что  совсем  недавно  там  кто-то  находился?
Невозможно постичь причину такой уверенности,  это  лишь  испытываемое  вами
ощущение. Однако это явление легко объяснимо:  вышедший  оставил  в  комнате
частицу самого себя. И он не делал ничего необычайного: может быть, полистал
книгу или написал письмо.
   Допустим теперь, что какой-то человек погиб насильственной смертью в  том
месте. Выделенные им волны страдания оставили  столь  сильный  отпечаток  на
окружающей атмосфере, что следы могут обнаружиться и много позже. Обладающая
повышенной   чувствительностью   особа   или   лицо,   обретшее   повышенную
чувствительность из-за усталости может почувствовать этот отпечаток и  через
столетие после  события.  Не  думаете  ли  вы,  Ди,  что  таково  логическое
объяснение вашего приключения?
   Судья покачал головой. Очевидно, учитель Суень немало размышлял над этими
темными вопросами. И  хотя  доводы  его  не  убеждали  судью,  он  решил  не
отбрасывать их полностью.
   - Вероятно, ваше превосходительство правы, -  вежливо  ответил  он.  -  Я
довольно-таки утомлен. К тому же под дождем я подхватил проклятую  простуду,
и мое состояние...
   - Простуду? За последние тридцать лет у  меня  ее  не  было  ни  разу!  -
прервал его Суень. - Я установил для себя очень жесткие жизненные принципы и
стараюсь поддерживать свое природное начало.
   - Но ваше превосходительство все же не верит, как некоторые даосы, что на
этой земле можно достичь бессмертия? -  сильно  разочарованный,  осведомился
судья.
   -  Конечно,  нет,  -  презрительно   бросил   Суень.   -   Для   человека
бессмертие-это возрождение в своем потомстве. Небо  ограничило  длительность
нашей жизни определенным количеством лет, и было бы праздным делом  пытаться
ее продлить искусственными приемами. Все наши усилия должны быть  направлены
только на то, чтобы провести  отпущенные  годы  в  прекрасной  физической  и
умственной форме. Для достижения этой цели нужно жить более естественно, чем
мы это делаем, а для начала очистить наш пищевой  режим.  Следите  за  своим
питанием, Ди!
   - Сам я последователь Конфуция, но охотно допускаю, что в  даосизме  есть
много мудрого.
   -  Даосизм  продолжает  там,  где  Конфуций  остановился!   Конфуцианство
объясняет,  как  человеку  следует  себя  держать  в  хорошо  организованном
обществе. Даосизм же показывает  нам,  какими  должны  быть  взаимоотношения
между человеком и мирозданием... Взаимоотношения, где  общественный  порядок
составляет лишь одно из звеньев.
   Судья Ди не был настроен вести философскую  дискуссию,  но  ему  хотелось
задать еще два вопроса учителю. Из вежливости он помолчал  несколько  секунд
прежде чем спросить:
   - Возможно ли, что по  монастырю  бродят  проникшие  извне  нежелательные
лица? Когда послушник вел меня к вам, мне показалось, что  за  мной  следят.
Чтобы  быть  точнее,  прямо  у  входа  в  коридор,  соединяющий  центральную
лестничную площадку с этой башней.
   Учитель Суень изучающе посмотрел на него. После короткого размышления, он
спросил:
   - Ди, вы любите рыбу? Удивленный Ди ответил:
   - Да, очень.
   - В этом все дело! Рыба  загрязняет  жизненные  соки,  дорогой  мой.  Это
загрязнение затрудняет циркуляцию крови, что затрагивает нервную  систему...
Поэтому вы видите вещи, которых не существует! Вам нужен ревень, Ди. Ревень,
вот что вам требуется! Это прекрасное очищающее средство.  Я  посмотрю  свои
книги по медицине - у меня собрана прекрасная коллекция! - и завтра же утром
дам вам подробный список продуктов, которые приемлемы при вашем состоянии.
   -  Я  благодарю  ваше  превосходительство...  А  теперь,   если   бы   вы
соблаговолили просветить меня  по  последнему  вопросу,  я  был  бы  глубоко
признателен. Мне приходилось  слышать,  что  некоторые  даосы,  ссылаясь  на
мотивы религиозного характера, втайне предаются настоящим оргиям,  принуждая
принимать в них участие молодых женщин. Есть ли хотя  бы  частица  правды  в
подобных утверждениях?
   - Глупости, Ди, полный вздор. Как могли  бы  мы  предаваться  оргиям  при
таком скудном пищевом режиме, как наш? Оргии ... подумать только!
   Вставая, он сказал:
   -  Банкет  сейчас  начнется.  Настоятель,   наверное,   нас   уже   ждет.
Предупреждаю, Ди, он не очень образованный человек, но всем  хочет  добра  и
мудро занимается делами своего дома.
   - Отнюдь не легкая задача... Монастырь-это настоящий  небольшой  городок.
Мне бы хотелось немного в  нем  разобраться,  но  ведь  даже  плана  его  не
существует! К тому же находящаяся за храмом часть закрыта для публики.
   - Жалкие секреты, Ди. Все это с одной целью - произвести  впечатление  на
легковерные толпы. Сотни раз повторял я отцу настоятелю,  что  надо  сделать
план монастыря. К тому же это предусмотрено  статьей  28  указа  о  зданиях,
посвященных культу. Но мне не трудно дать  вам  общее  представление  о  его
расположении,
   Подойдя к висящему на стене большому бумажному листу, он пояснил:
   - Вот схема, которую я начертил для  себя.  Это  очень  просто.  Сооружая
более двухсот  лет  назад  этот  монастырь,  строители  хотели  одн