докажет способность заставить кого-то волноваться при помощи мысли.
     Мартин подождал тишины. С заднего ряда ему улыбалась Мери, показывая на свои часы. Он неуверенно посмотрел на Джона, еще стоящего в дверях, и понял, что он не мог не видеть Мери.
     "Ну так что ж", - подумал он и продолжал:
     - И наверняка случится так, что ваш объект начнет вертеться. Он начнет почесывать затылок или поправлять одежду, особенно вокруг шеи. Еще раз повторяю, что стоит выбирать объект, который выглядит спокойным и расслабленным. Беспокойство, которое вы причиняете человеку, будет лишь крошечным проявлением и для некоторых, я понимаю, недостаточным. Но если вы постараетесь, есть шанс, что ваш объект обернется, и, о чудо, из дюжины возможностей он выбрал возможность посмотреть вам в глаза.
     - Совпадение.
     - А если вы думаете, что это совпадение, проделайте это столько раз, сколько захотите, - сказал Мартин, игнорируя ропот.
     Зазвенел звонок, студенты вскочили с мест и направились к двери.
     - Завтра мы обсудим ваши результаты, - закричал Мартин.
     Пока они выходили, Мартин сидел в кресле, положив ноги на стол. Занятия закончены до завтра.
     Мери захлопала в ладоши на заднем ряду. Он не возражал, когда она попросилась посидеть в аудитории. Она хотела посмотреть, что значит посещать университетские лекции. Он знал, что сейчас он развеял миф о стандартах высшего образования.
     - Да, - сказал Джон, направляясь к столу. - Отлично, ты их определенно озадачил.
     Мартин улыбнулся натянутой улыбкой, понимая, что Джон видит это. Он знал Мартина достаточно хорошо, чтобы понять, что он обеспокоен.
     Джон посмотрел на женщину, идущую к ним. Он знал, что эта женщина беспокоит Мартина. Он так часто видел это раньше.
     - Хочешь, чтобы я ушел? - спросил Джон, глядя на женщину. Она была не похожа на студентку, но в ней было что-то очень знакомое.
     - Нет, - сказал Мартин, смирившись. - Это должно было произойти.
     Женщина остановилась рядом с Джоном.
     - Помнишь Мери?
     Его словно ударили по лицу.
     - Да... Как ты живешь?
     - Нормально... Джон?
     - Правильно, - сказал он, выдавив улыбку. - Я не видел тебя столько лет. Ты как всегда прекрасна.
     - Спасибо, - она блеснула улыбкой. - Ты все так же скор на комплименты.
     - Говорю правду.
     Мартин снял ноги со стола. Он рассматривал свои руки, тупо глядя на капельки пота, выступившие на них.
     - Джон, я должен тебе сказать кое-что.
     - Ничего не нужно, - сказал Джон, силясь улыбнуться. - Нет ничего плохого в том, что старые друзья встретились.
     Мартин, не в силах выдержать взгляда, поднялся на ноги.
     - Это нечто большее. Энни и я не живем больше вместе.
     - Это плохо.
     Он чувствовал, как умирает иллюзия. Он всегда считал Энни и Мартина идеальной парой и думал, что ничто не может встать между ними.
     - Послушай, Джон, - мягко сказал Мартин. - Вещи меняются. Ничего нет постоянного.
     - Энни знает?
     - Нет, но, думаю, догадывается.
     - Ты должен сказать ей.
     - Я же сказал, - сорвался он на крик, и затем глубоко вздохнул. - Она наверняка уже знает это каким-то образом. Я сказал ей, что поживу пока что у тебя.
     Он начал ходить по комнате, ища слова объяснения.
     - Шен дружит с сыном Мери Брайаном, и Энни знает, что Мери нет дома. Сложив эти обрывки, она все поймет.
     - Что собираешься делать?
     - Собираюсь просить развода.
     У Джона отвисла челюсть.
     - А что же будет с детьми?
     - Они достаточно взрослые, они поймут.
     - Ты соображаешь, что ты делаешь? Ты разрушаешь все, что у тебя было. Я думаю, что ты должен все обдумать для начала.
     - Все уже обдумано, - отрезала Мери, - голос ее свистел, словно бритва. - И я не думаю, что это твое собачье дело.
     - По крайней мере, скажи Энни! - закричал Джон.
     - Я собираюсь позвонить ей...
     - Позвонить! - закричал Джон. - И в этом все твое уважение к ней? - Он угрожающе поднял палец. - Если ты таким образом хочешь решить этот вопрос, тогда мне с тобой уже ничего не поделать.
     - Он в тебе не нуждается, - проговорила Мери.
     Джон зло посмотрел на нее.
     - Да, мне кажется, что так. Вы оба друг друга стоите.
     Мартин шагнул к Джону, но сдержался в присутствии Мери.
     - Упрямый мальчишка, - проронил Джон. - Я думал, ты был мужчиной.
     - Почему же ты не уходишь? - сказала Мери в большей степени требовательно, чем вопрошающе.
     Джон не обратил на нее внимания.
     - Если в тебе нет мужества прямо сказать ей об этом, это сделаю я. И не пойми неправильно, я сделаю это не для тебя. Я сделаю это для Энни. Она это больше заслужила.
     - И она лучше? - спросил Мартин.
     - Да...
     Глаза Мартина сузились.
     - Ты всегда испытывал страсть к Энни, разве нет?
     - У тебя больное воображение.
     Мартин усмехнулся.
     - Теперь путь для тебя открыт, но я не думаю, что Энни ответит тебе взаимностью.
     - Почему бы тебе не заткнуться? Ты же сам не понимаешь, что говоришь.
     - Твои глаза всегда пожирали ее.
     - Заткнись, черт возьми! - закричал Джон. - Это все твои бредовые выдумки. Я признаю, мне всегда нравилась Энни, но то, что происходило в моей душе, останется там. У меня есть определенные моральные устои, которые больше, чем я могу тебе сказать.
     - Где же они были, когда дело касалось Валерии?
     - Не втягивай в это Валерию.
     - Тогда не говори мне о морали.
     Они смотрели друг на друга, не желая уступить.
     - Почему бы тебе не уйти, красавец? - Мери улыбнулась Джону, словно вылила желчь.
     Он опять посмотрел на Мартина.
     - Почему ты, по крайней мере, не скажешь ей об этом в лицо?
     - А почему не ты? - спокойно ответил Мартин.
     - Я сделаю это.
     И Джон вылетел из аудитории, не говоря больше ни слова.

Глава 17

     Дождь моросил водяной пылью, липнувшей на лицо, словно холодная пиявка.
     Фолкнер мучительно поднял голову и посмотрел наполненными кровью глазами на растущую луну. Он смотрел на дом, но он был скрыт, спрятан где-то в глубинах памяти вместе с воспоминаниями о смерти, увечьях и еще чем-то. Но это сейчас не имело значения. Сейчас имела значение пища. Было два пути удовлетворить эту потребность. Первый - найти еду (нереально в данный момент), второй - найти выпивку.
     Фолкнер огляделся вокруг в поисках жидкости. Он увидел красное. Красные стены, красный пол, несколько смятых красных бумажек и картонных коробок, и, да, там, за красным мусорным ведром, была грязная бутылка с тремя дюймами сокровища.
     Эта было в луже липкого красного дерьма. Отбросив одеяло из "Ивнинг телеграм", он попытался встать на ноги. Четыре минуты спустя он стоял на ногах и был готов начать двигаться.
     Десять минут спустя Фолкнер подошел к бутылке и луже вокруг нее. Некоторое время поборовшись с пробкой, он понял, что ее просто нет. Он опрокинул бутылку себе в рот и... Это было шерри. Не самое лучшее, конечно, но шерри и не меньше. Для Фолкнера это был эликсир жизни. Напиток разливался у него внутри щекочущим теплом, и Фолкнер воскресал.
     Почему же все красное? Конечно, это была кровь. Но кровь скоро остановится, потому что это сон. Сны всегда кончаются, когда кровь останавливается, и Фолкнеру нравилось это.
     Когда он открыл глаза, он обнаружил, что смотрит в небо. Гром грохотал в его голове, и все плыло перед воспаленными глазами. В животе у него бурлило, когда он пытался сосредоточиться.
     Кейт Фолкнер понял, что пережил худшее испытание в своей жизни. За многие годы у него были неприятности, но это были лишь детские забавы. Стараясь сесть, он обнаружил, что его правая рука не может выдержать его веса, немыслимо изгибаясь назад, когда он на нее опирался. Он не понимал, что же случилось.
     Он почувствовал сквозняк и понял, что Шарлотта опять оставила окно открытым, черт бы ее побрал. Шарлотта... При мысли о ней в голове вспыхнул образ.
     Красный туман, кровавая бойня.
     Ее тело, распластанное на кровати, словно сломанная кукла. Кровь растеклась повсюду. Над ней вырисовывалась худая волосатая фигура, вырывавшая ее внутренности, извивающиеся и скручивающиеся, словно копченые колбаски. Куски разодранных тканей висели на челюстях зверя, когда он зло уставился на него.
     Теперь он вспомнил. Он вскрикнул коротким истошным воплем и внезапно понял, что должен был умереть. Ведь эта тварь убивала и его, разве...
     Широко раскрыв глаза, он, несмотря на шум в голове, осмотрелся.
     Он был на поляне, и не один. Он узнал одного из друзей Рича - Шена, нового его приятеля. Он разговаривал с высоким мальчиком, тот подпрыгивал, ухмыляясь и размахивая руками, когда меньший говорил. Фолкнер видел его раньше, очевидно, недоразвитый идиот.
     Они спасли его?
     Он усмехнулся абсурдности этой мысли. Как могли двое мальчишек противостоять ужасу, ворвавшемуся в его дом? Даже когда он вспоминал события предыдущей ночи, перед ним вставали леденящие душу картины. Он чувствовал, что глаза его горят, но сдерживал слезы.
     Инстинктивно он сжал кулаки, но увидел, что его правая рука безжизненно лежит на камнях, холодная и неподвижная. Он тупо уставился на онемевшую руку и скорее почувствовал, чем услышал приближающиеся шаги.
     Посмотрев туманным взглядом, он увидел Шена и другого мальчика, стоящих перед ним. Высокий мальчик, идиот, улыбался и по-детски хихикал, и Фолкнер мог видеть каплю, висевшую у него под носом.
     - Тебе лучше, Кейт? - спросил Шен, уперев руки в бедра.
     Фолкнер почувствовал возмущение от его высокомерия. Назвать взрослого по имени было неслыханно в его доме. Он вбивал это в Рича ремнем. Его левая рука сжалась в кулак.
     - Я не пытался бы на твоем месте, Кейт, - сказал Шен холодно.
     - Я исполосую тебя, наглый щенок, - он двинулся вперед, поднимая руку.
     Шен поднял палец, словно наставляя непослушного ребенка.
     - Ты чего-то добиваешься, - сказал он, показывая в сторону и чуть вперед. - Но тебе вряд ли понравится то, что случится.
     Фолкнер проследил за жестом Шена. Это было там. Та тварь, что напала на него в доме, сидела на нижней ветви ближайшего дерева и смотрела на него с затаенной злобой. Она склонила голову набок, и губы обнажили клыки, когда она издала тихое рычанье. Увидев зверя, он сделал еще один инстинктивный шаг вперед, внутри у него похолодело.
     Это, на дереве, напряглось, мышцы его ног затрещали, словно оно готовилось к атаке. Фолкнер понял, что следующий шаг для него - это смерть.
     Недоразвитый издал глупый дрожащий смех, визгливый, словно девичий, и замахал руками, подпрыгивая и радуясь замешательству Фолкнера.
     Шен взглянул на него и снова перевел глаза на мужчину, стоящего перед ним.
     - Ты знаешь, - сказал мальчик с усмешкой в глазах, - мой друг будет рад, если ты сделаешь еще шаг. Что, как ты думаешь, случится? Думаешь, у тебя будут неприятности? Я думаю, ты знаешь, что будешь разорван на части, на мелкие кусочки, - он застенчиво улыбнулся. - Будет весело, когда ты станешь таким, как твоя старая Шарлотта.
     Теряя контроль, Фолкнер хлестнул его, слегка задев уклонившегося в сторону мальчика. Здорова правая рука или нет, но если он поймает это отродье, он убьет его. Если тварь на ветке вмешается, что было возможно, все произойдет скорее. Он дернулся за мальчишкой, предупреждая его прыжок, и внезапно остановился.
     Шен был вне досягаемости. Возле него появилась еще одна фигура, неестественно бледная и болезненная. Это существо кивнуло мальчику и повернулось к Фолкнеру. Оно улыбнулось, обнажив маленькие острые зубки, торчащие клыки, и кровь застыла у Фолкнера в венах.
     - Боже, помоги мне, - пробормотал он, чувствуя дрожь в коленях. - Это Дракула!
     Гортанный крик послышался с дерева позади него, и, повернув голову, он увидел, что зверь спустился ниже, приготовившись к атаке. Мысли о бегстве, теплившиеся в сознании, исчезли. Он понял, что все, что остается делать, это ждать. Он огляделся, стараясь не выказать своего замешательства.
     Они были на большой просторной поляне в лесу. Деревья, с трех сторон окружавшие ее, стояли так плотно, что их ветви сплелись стеной, за ними была лишь лесная тьма. С четвертой стороны поляна заканчивалась крутым холмом с большой каменной плитой у его подножия. Взглянув на его склон, он понял, что всякая попытка взобраться на него была невозможна. Они поставят его на колени прежде, чем он преодолеет половину пути.
     Дракула и мальчик двинулись к нему, и он попятился, боясь дать им приблизиться. Он отступил, но зверь спустился со своего насеста. Кошмар удвоился. Лицо зверя скривилось, он втягивал воздух, чувствуя запах его страха. Сзади к Фолкнеру незаметно прокрался высокий мальчик-идиот. Руки мальчика обхватили его, и он захихикал у него над ухом.
     - Убьем его сейчас? Убьем его сейчас, хорошо?
     Дракула махнул идиоту рукой, и Фолкнер был освобожден. Мальчик заскулил, захныкал и отошел, недовольно пожимая плечами.
     Фолкнер посмотрел на группу перед ним. Они не тронули его пока - и это давало пусть и недолгое, но облегчение. Его глаза встретились с глазами графа. Не в силах отвести взгляд, он услышал голос, приказывающий отойти в сторону, и, словно в трансе, словно во сне, он подчинился приказу.
     Сон.
     Вот что это было!
     Все это сон, ночной кошмар. Он дома, в постели, с Шарлоттой, сопящей рядом с ним, и с минуты на минуту он проснется. Он не выходил ночью из дома, не находил труп своей собаки, Дауг все еще спал в своей будке у забора на крепкой цепи.
     Шарлотта скоро проснется, приготовит завтрак, и он, проснувшись, спустится поесть.
     Это был пьяный угар и все. Необходимо поменьше пить, парень, это так. Здесь был Дракула, и оборотень, и Шен. Почему Шен? Какое он к этому имеет отношение? Кто знает, сны - вещь необъяснимая.
     Он сбросил свой страх, как мокрый плащ, поняв, что он дома, в постели. Расслабившись, он стал ждать, пока жена разбудит его к яичнице с беконом. Нет проблем. Он почти смеялся над абсурдностью всего. Он увидел, как Дракула и оборотень наклонились над каменной плитой у подножия холма, и нахмурился, увидев, как волосатая спина одного из них трещит от напряжения, борясь с весом камня, который наконец сдвинулся немного в сторону. Она должна была быть почти невесомой, как в большинстве снов, но это был особый сон и никакие правила здесь не действовали.
     Голос Дракулы, мягкий и спокойный, зазвучал в ушах, приказывая подойти к камню.
     Когда он приблизился, то увидел, что сдвинутый в сторону камень скрывает вход в пещеру, или, по крайней мере, в большую нору.
     Граф приказал ему войти, и он улыбнулся.
     Почему нет?
     Худшее, что могло случиться, это смерть, но во сне всегда просыпаешься, прежде чем умереть, и оказываешься дома, в своей постели, живой и здоровый, и солнце сияет сквозь окно в спальне.
     Он нагнулся и влез в нору, и когда камень вернулся на место, он был проглочен темнотой. Что-то прошуршало, скрючившись. Если это была крыса, то это была огромная крыса, но в темноте он ничего не видел.
     Вспыхнуло пламя. Фолкнер смог различить смутную фигуру, затем другую в тусклом свете. Их было четверо, двое детей и двое взрослых. Постепенно он узнал одного.
     - Кейт, - заговорил голос. - Давай сюда.
     - Где Шарлотта? - спросил женский голос.
     Они приблизились, узнавая друг друга.
     - Эд? - Фолкнер поразился. - Какого черта ты здесь делаешь?
     - Выключите свет, - потребовала женщина. - Мы должны беречь его.
     Он узнал по голосу Джилл Истмэн, жену Эда. Это родители дружка его сына, Фрэнки. Они снились ему и раньше, это не страшно.
     - Они и тебя поймали, Кейт, - тихо сказал Эд, и в тусклом свете заметил руку Фолкнера, безжизненно висящую, онемевшую и неподвижную. - Боже, Кейт, - сказал он, хмуря брови, - что с твоей рукой?
     - Я, должно быть, сплю на ней, - Фолкнер улыбнулся. - Кажется, никак не проснуться, странно, да?
     Фолкнер не мог больше видеть, так как Эд погасил светильник и они снова погрузились во тьму.
     - Так чем же, парни, вы здесь занимаетесь?
     - Наверняка тем же, чем и ты, - отозвался Эд.
     - Хотите сказать, что вас затащил сюда оборотень? - Сон усложнялся. Он должен скорее проснуться. "Давай, Шарлотта, - думал он, - где же завтрак?"
     Эд заговорил, его голос гремел в темноте.
     - Ребенок Ноланов, Брайан, не говорил тебе, что с Ричем что-то случилось, что он потерялся?
     - При чем здесь Рич? - встревожился Фолкнер. - Давайте начистоту. Какого черта вы здесь делаете?
     - Брайан ворвался в наш дом без стука, - это сказала Джилл, со слезами в голосе. Совладав с собой, она продолжала: - Он пришел и сказал, что Фрэнки упал и ударился, мы спросили его, где, и он велел идти за ним, и мы пошли. Мы пришли сюда, а потом кто-то задвинул камень, и вот мы сидим здесь, в западне.
     Фолкнер издал легкий смешок.
     - Замечательно. - Он рассмеялся.
     Он почувствовал легкое урчание в животе и понял, что, должно быть, приближается время завтрака. Он скоро проснется, и вся эта чертовщина кончится.
     - Что тут смешного? - спросил Эд раздраженно.
     - Что смешного? - спросил Фолкнер. Голос его сорвался на визг. - Что смешного? Дракула смешон, и этот оборотень. И мы, пойманные в эту нору, ты, и я, и Джилл.
     - Слушай, Фолкнер, - сказал Эд, овладев собой. - Они и твоего сына затащили сюда. Это забавно, по-твоему?
     Фолкнер заколебался, задумавшись.
     - Рич? - проговорил он. - Рич Фолкнер, ты здесь?
     - Да, папа, - тихо ответил мальчик.
     - Что ты здесь делаешь?
     Он услышал всхлипывания ребенка. Из всех привычек сына он больше всего ненавидел всхлипывания. Это выводило его из себя и в реальной жизни, а здесь, во сне, он вообще не мог вынести этих повадок маменькиного сынка. Когда он проснется, он поговорит с сыном, а лучше задаст ему хорошую порку.
     - Это был Шен, - сказал Рич дрожащим голосом. - И там был этот монстр, весь в шерсти и...
     - Что с вами случилось? - воскликнул Фолкнер, потирая руки, чтобы восстановить кровообращение.
     Пора просыпаться, пора просыпаться, пора...
     - Фолкнер! - закричал Эд. - Очнись, Бога ради! Нравится тебе или нет, но мы все попали в эту западню, и, по словам Фрэнки и Рича, у нас мало времени, чтобы выбраться отсюда.
     - Куда вы торопитесь?
     - У нас нет ни воды, ни еды. А эти, снаружи, хотят убить нас, понимаешь? Нельзя сидеть сложа руки и ждать, что будет.
     Фолкнер молчал.
     - Какие идеи? - спросил нетерпеливо Эд.
     Фолкнер усмехнулся.
     - Послушайте, - начал он мягко. - Я не знаю, что вы все делаете в моем сне, но я кое-что скажу вам. Вы можете делать, что хотите, а я собираюсь посидеть и подождать, пока я проснусь. Делайте что хотите, но оставьте меня в покое. Это сон, и не о чем беспокоиться.
     Эд Истмэн понял, что Кейт Фолкнер ничем не поможет ни себе, ни остальным. Кейт Фолкнер сошел с ума.

Глава 18

     Мартин сидел в неудобном кресле, бессмысленно снимая невидимые пылинки со своих джинсов.
     Все происходило слишком быстро.
     Сначала он чувствовал вину, но это скоро прошло, осталось только ощущение опустошенности. Теперь чувство вины снова посетило его. Джон был прав, нужно было все объяснить Энни, и это должен был сделать он. В цепи произошедших событий он не посчитался с чувствами Энни и детей. Он был слишком озабочен собой, чтобы думать об этом. И он сделал еще один шаг, позвонив в университет и сообщив, что ему необходимо несколько дней отпуска.
     Мери подошла к нему с двумя стаканами свежего коктейля.
     Один взгляд на нее - и его настроение изменилось, она имела огромную власть над ним, он забывал обо всем, когда она была рядом. Он взял напиток и выпил, улыбаясь ей.
     - Где Гарри и Брайан? - спросил он.
     Она села к нему на колени, обняв рукой за шею, кубики льда звякнули.
     - Наверное, играют где-то.
     - Ты видела их с тех пор, как мы вернулись?
     - Не беспокойся, - она улыбнулась, тронув его за кончик носа. - Я звонила, прежд