жилое помещение, что в этой комнате кто-то  живет,
но сейчас ее хозяина тут не было.
   Так что же за звук я услышал, отдернув панель из сухой штукатурки? Может,
все-таки мыши?
   Нет. Дьюи слишком аккуратен, здесь не должно быть мышей.  Эта  комната  -
жилище человека, пусть и скрытое от чужих глаз. Убегали не мыши.
   А что наверху? Я поднял Голову. Там проходили продольные балки,  размером
два на двенадцать футов, на которых держался верхний этаж. Я прошел  внутрь,
взял одну из свечей, зажег ее и принялся осматривать потолок.
   И я нашел то, что искал. В дальнем углу, за пределами помещения, где  жил
Дьюи, с противоположной стороны от входа в кладовку пространство между двумя
балками зияло пустотой: никакого перекрытия, ничего, кроме квадрата темноты.
Мерцающее пламя свечи выхватывало очертания каркасов размером два на  четыре
- незавершенной внутренней стороны другой стены. А пониже я увидел выемки  и
отметины на горизонтальных частях каркаса,  которые  Дьюи  использовал,  как
стремянку.
   - Мистер Тобин? - раздался голос Боба Гейла. Я повернулся и позвал:
   - Входи! Ты захватил фонарик?
   Его голова появилась в проломе. Он посмотрел на меня, открыв  рот,  потом
сказал:
   - Нет. А вы просили, чтобы я принес?
   - Ничего, можешь взять свечу. Давай же, заходи. Я пробрался к  пролому  в
стене и с нетерпением ждал, пока Боб  пролезет,  встанет  на  ноги  и  боком
подойдет ко мне. Он осмотрел из-за моего плеча комнату Дьюи и произнес:
   - Чертов сукин сын!
   - Ну, каково, а? Ты привел доктора Камерона?
   - Конечно.
   - Тобин? - позвал меня доктор Фредерике.  Я  оглянулся  и  увидел  его  в
проломе стены на уровне моих коленей. В  такой  позе  он  выглядел  глупо  и
понимал это. Я чувствовал жестокую радость  из-за  того,  что  доказал  свою
правоту, но с этим можно было подождать - отыграюсь потом. Я сказал:
   - Фредерике, идите наверх. Вы и  доктор  Камерон.  Дьюи  сейчас  появится
где-то там.
   - Почему вы так решили? - Ему опять захотелось поспорить.
   - Идиот, делайте, что вам говорят, - огрызнулся  я.  -  Спорить  со  мной
будете после, а сейчас двигайте наверх. - Я отвернулся от  него  и  произнес
более спокойным тоном:
   - Боб, в дальнем конце в потолке - дыра. Мне с загипсованной  рукой  туда
не добраться. Дьюи поднялся здесь. Ты не слазаешь за ним?
   - Конечно! - Он был счастлив как мальчишка, которому  разрешили  поиграть
со старшими.
   - Он тебя не ударит, - пообещал я, - по крайней мере, я так думаю. Но  он
попытается удрать.
   - Я сумею его удержать, - уверенно сказал Боб.
   - Хорошо. Когда пролезешь, я подам тебе свечу. Я  обернулся  -  Фредерике
уже исчез. Я мог только надеяться, что он делает то, что я ему  сказал.  Боб
протиснулся  к  дальнему  краю  узкого  прохода,  я  -  за  ним.  Он  быстро
вскарабкался по каркасу и нырнул в  дыру,  приостановившись  наверху,  чтобы
взять свечу из моей протянутой руки, а потом полез дальше. Я окликнул его:
   - Что-нибудь видно?
   - Здесь очень узко. То же самое, что и внизу. Тут поворот. Пойду взгляну.
   - Я обойду по коридору и поднимусь по лестнице, - прокричал я. -  Будь  с
ним помягче.
   - Хорошо.
   Двигаясь боком, я постарался  поскорее  добраться  до  пролома  в  стене,
пролез в него и с трудом встал на ноги. Выйдя из кладовки, я пересек комнату
и очутился в вестибюле. Проходившие  мимо  постояльцы  смотрели  на  меня  с
удивлением. Я знал, что опять перепачкался и вспотел, лазая  между  стенами.
Мы предприняли эту вылазку только для того, чтобы поймать человека,  который
был нам не нужен, а в результате я могу потерять свое прикрытие. Как же  мне
после этого ловить преступника?
   Я стал быстро подниматься по  главной  лестнице,  но  прежде,  чем  успел
добраться до середины, услышал наверху крики.
   Кричали несколько человек, и голос Боба Гейда перекрывал все остальные:
   - Стой! Стой!
   Я ринулся вверх  по  лестнице,  пыхтя  и  задыхаясь,  но  крики  внезапно
прекратились. Его поймали?  Я  бежал  по  коридору,  поворачивая  налево.  Я
завернул за угол - у открытого окна толпились люди. Они высовывались наружу,
наклонялись и заглядывали друг другу через плечо.
   Я подошел к ним и увидел в первом ряду Боба Гейла и  доктора  Фредерикса,
которые, перегнувшись через подоконник, смотрели вниз. За ними стояли доктор
Камерон,  Джерри  Кантер  и  Роберт  О'Хара.  В  третьем  ряду  были  Уильям
Мерривейл, Мэрилин Назарро и Уолтер Стоддард.
   Я остановился, перевел дыхание и спросил:
   - Что случилось?
   Мне никто не ответил.  Все  застыли  на  месте,  точно  изваяния.  Только
коротышка Мэрилин Назарро снова и снова вставала  на  цыпочки  и  вытягивала
шею, пытаясь что-то увидеть из-за их спин.
   - Боб, в чем дело?
   Он обернулся, и это движение словно разрушило оцепенение, сковавшее всех.
Увидев меня. Боб выпрямился.
   - Он там, мистер Тобин, - произнес он. Его голос был тише, а  движения  -
медленнее, чем обычно. Теперь и все  остальные  повернулись,  посмотрели  на
меня, а потом расступились, чтобы освободить мне проход.
   - Мы видели, как он бежал,  -  сказал  доктор  Камерон.  -  Он  вылез  на
пожарную лестницу. А наши пожарные лестницы... Понимаете, они из дерева.
   Я подошел к окну. Стоявший рядом со мной Боб Гейл сказал:
   - Она сломалась.
   Я выглянул наружу.
   Под окном находилась деревянная площадка, сколоченная из  широких  досок.
Один ряд ступеней вел наверх, другой - вниз. Ближе к задней стене  дома  две
доски свисали вниз, образуя дыру шириной почти в три фута.
   За моей спиной голос доктора Камерона произнес:
   - Он, конечно, был в  панике,  иначе  он  ухватился  бы  за  какую-нибудь
перекладину или  что-нибудь  еще.  Но  он  был  слишком  напуган  и  слишком
торопился, чтобы успеть об этом подумать.
   Я посмотрел вниз - на битумную дорожку, ведущую от дома к гаражу. На  ней
лежал Дьюи. Его руки и ноги были раскинуты, образуя нечто вроде свастики,  а
голова повернута под таким углом к телу, что не оставалось сомнений  в  том,
что Дьюи мертв.
   - Я все время кричал ему, чтобы он остановился.  Но  он  не  послушал,  -
торопливо сказал Боб Гейл.
   Я втянул голову обратно и повернулся. Все смотрели на меня.
   - Итак, - заметил доктор Фредерике, - кажется, вы все же оказались правы.
И тут его ударил.

Глава 15

   Я застал врасплох всех, включая себя самого. Удар получился неловким -  в
моем распоряжении была только одна рука, - но  я  вложил  в  него  всю  свою
злость и весь вес моего довольно крепкого тела. Он пришелся Фредериксу прямо
по зубам. Тот отшатнулся, выпучив от удивления глаза  и  махая  руками,  как
ветряная мельница. Я по инерции наклонился в его  сторону:  не  потому,  что
хотел ударить его еще раз, а просто пытаясь восстановить равновесие.
   Стоящие рядом люди удержали нас от падения. Почувствовав, что контролирую
себя и эмоционально, и физически, я повернулся к доктору Камерону:
   - Нам надо поговорить. Наедине.
   Он был в таком же шоке, как и Фредерике:
   - После того, что вы сделали...
   У меня не было времени на объяснения.
   - Нам надо поговорить, - повторил я, - прежде чем сюда приедет полиция.
   Слово "полиция" потрясло его.
   - Боже мой, вы правы. В моем кабинете.
   - Хорошо.
   Я повернулся к Бобу Гейлу:
   - Спустись вниз и стой возле тела. Никто не должен его двигать, никто  не
должен к нему подходить.
   - Ладно, - ответил Боб. Он выглядел потрясенным то ли из-за смерти  Дьюи,
то ли из-за того, что я ударил Фредерикса.
   Я повернулся к Фредериксу. Его верхняя губа была рассечена и кровоточила.
Он промокал ее носовым платком и смотрел на меня так, словно  никак  не  мог
поверить в случившееся.
   - Прошу прощения за то, что я вас ударил, -  сказал  я.  -  Я  на  минуту
потерял над собой контроль. Он кивнул, продолжая за мной наблюдать.
   - Пожалуйста, - продолжал я, - проследите за тем, чтобы отсюда  никто  не
ушел и не звонил по телефону, пока не приедет полиция.
   Он снова кивнул:
   - Понимаю. - Его голос звучал чуть приглушенно из-за платка.
   Уильям Мерривейл, парень, избивший своего отца, спросил:
   - А кто назначил вас тут командовать? - Он смотрел на  меня  разъяренными
глазами. Вероятно, его отец хорошо запомнил этот взгляд.
   - Вы скоро узнаете, что здесь происходит. Доктор Камерон, давайте...
   Мерривейл поднял руку и толкнул меня в плечо:
   - Эй, я вам говорю.
   - Уильям, все в порядке, - вмешался доктор Камерон. - Мы все вам объясним
чуть позже.
   - Откуда взялся этот тип и почему он бьет людей?
   - У нас нет времени, - предупредил я Камерона.
   - Знаю, - ответил он. - Уильям, потерпите совсем немного.  Мистер  Тобин,
мы идем?
   Боб уже бежал к выходу, чтобы занять свой пост у тела,  а  все  остальные
последовали за мной и доктором Камероном вниз по  лестнице.  Я  слышал,  как
отставший Мерривейл настойчиво задавал вопросы доктору  Фредериксу,  который
бросал в ответ односложные фразы, не содержавшие никакой информации.
   Мы с доктором Камероном молчали, пока не остались наедине в его кабинете.
Там он сказал:
   - Ситуация ужасна.
   - Да, это так, - согласился я и опустился на стул, стоявший напротив  его
письменного стола.
   Доктор Камерон принялся бесцельно вышагивать по кабинету.
   - Полагаю, у нас нет выбора, - мрачно произнес он. - Теперь нам  придется
вызвать полицию.
   -  Все  гораздо  проще.  В  случае  внезапной  смерти  при   невыясненных
обстоятельствах - а именно это мы сейчас и имеем - полиция приедет, хотим мы
того или не хотим.
   - Это настоящее убийство, да?
   - Не совсем. В суде  это  будет  квалифицироваться  как  непредумышленное
убийство.  Конечно,  если  будет  доказано  намерение,  то  это  уже   будет
предумышленное убийство. Помимо всего прочего.
   Он остановился и посмотрел на меня:
   - Чего прочего?
   - Мы с вами виновны в ряде других преступлений. Не знаю, понимаете ли  вы
это.
   - Нет, не понимаю. Он не знал, следует ему обижаться  или  защищаться,  а
потому сделал и то и другое.
   - Здесь произошел ряд несчастных случаев. Мы  оба  знали,  что  они  были
подстроены, но не сообщили  об  этом  властям.  Причинение  тяжких  телесных
повреждений, преднамеренно и по злому умыслу, - это уголовное  преступление.
Скрывая  информацию   об   уголовном   преступлении,   мы   становимся   его
соучастниками и разделяем вину преступника.
   - Но у нас были причины...
   -  Я  знаю  эти  причины.  Сомневаюсь,  что  они   заинтересуют   местное
правосудие. Особенно если тут пахнет преступлением, как вы сами  только  что
указали. Если последний случай  -  убийство,  то  какой-нибудь  честолюбивый
окружной  прокурор  может  попытаться  превратить  другие   происшествия   в
покушения на убийство, и тогда мы с  вами,  доктор  Камерон,  становимся  не
только соучастниками в покушениях на убийство, но и соучастниками в деле  об
убийстве Дьюи.
   Он оперся рукой о спинку дивана и тяжело опустился на него:
   - Боже мой! Вы берете события из реальной жизни, укладываете их в формулы
из нескольких слов, и это совершенно меняет их характер.
   - В этом и  заключается  суть  закона,  -  сказал  я  ему.  -  Приведение
неопределенного числа разнообразных поступков, на  которые  только  способны
человеческие существа, к определенному  числу  общих  знаменателей.  За  всю
историю человечества  ни  один  обвиняемый  не  узнавал  сам  себя  в  суде.
Потрясенный доктор Камерон признал:
   - Все гораздо, гораздо хуже, чем я предполагал.
   - А против меня можно выдвинуть еще одно обвинение. У меня  нет  лицензии
на работу частного детектива в этом штате. Или  в  любом  другом.  А  я  тут
действовал именно в этом  качестве.  Вы  становитесь  соучастником  и  этого
преступления, хотя я сомневаюсь, что кого-нибудь заинтересует ваш проступок:
у них будет против вас кое-что поважнее. Но меня, с моим прошлым, они просто
сожрут.
   Доктор Камерон помотал головой как бык, который устал от матадора.
   - Что нам делать?
   - А что вы собираетесь делать?
   - Не знаю, - признался он и развел руками, а потом посмотрел на них  так,
как будто в них должно было оказаться что-то полезное. - Наверное, попытаюсь
все им объяснить.
   - Другими словами, отдадите нас на растерзание местным властям.
   - Не понимаю, что еще нам остается.
   - После того, что вы рассказали мне о местной полиции, я предвижу  только
один результат, в случае, если поступим так, как вы говорите.
   Он посмотрел на меня:
   - Какой?
   - Тюремное заключение для нас обоих,  -  объяснил  я.  -  И  для  доктора
Фредерикса тоже. Возможно, нам удастся выгородить Боба Гейла, если только он
не будет слишком настаивать на том, чтобы влезть в это дело - а такое вполне
может произойти.
   - Тюрьма? - Он оглядел комнату так, как будто  она  вот-вот  должна  была
исчезнуть. - Но что будет с "Мидуэем"?
   - Не знаю. Во всяком случае, не в этом дело. Вопрос в том,  что  будет  с
нами.
   Он смотрел на меня, нахмурив лоб в глубочайшей сосредоточенности.
   - Но что еще мы можем сделать? Полиция все равно приедет, позвоним мы или
нет. Нельзя ли сделать так, чтобы они не заподозрили, что это убийство?
   - Нет. Преступник и раньше был неосторожен, он оставлял  следы  от  пилы.
Уверен, что и на этот раз будет так же. Полиция поймет, что это убийство.
   - А мы не можем притвориться, будто не знали, что и  другие  случаи  были
подстроены?
   - Теперь уже нет, - сказал я. - Мое прикрытие больше не сработает, что бы
мы ни предприняли. Мерривейлу и тем, кто был наверху, теперь известно, что я
не обычный постоялец. Они могут точно не знать, кто я такой, но  они  знают,
что я здесь не  на  законных  основаниях.  По  крайней  мере,  один  из  них
расскажет об этом полиции.
   - Понимаю. И полиция захочет узнать, что вы здесь расследуете.
   - Что еще больше ухудшит ситуацию. Проще сразу же рассказать правду.
   - Да уж. - Он покачал головой. - Не  знаю,  у  меня  нет  опыта  в  делах
подобного рода. Я не специалист в сокрытии улик...
   - Никто из нас не специалист. Ни  вы,  ни  я.  Мы  должны  что-то  вместе
придумать.
   - А у вас есть идеи?
   - Не уверен. Я обдумал тут кое-что, но не знаю, сработает ли это.
   - Что, например?
   - А если нам вообще пока не сообщать о том, что произошло? Что,  если  мы
до завтра оставим тело  в  гараже?  Тогда  мы  сможем  провести  собрание  с
участием всех постояльцев и объяснить им ситуацию. Попросим их помочь нам  и
держать язык за зубами. Мы выиграем еще один  день  и,  быть  может,  сумеем
найти преступника. Если мы передадим его полиции вместе с  телом,  никто  не
станет копать здесь слишком глубоко.
   Он принялся отрицательно качать  головой  еще  задолго  до  того,  как  я
закончил:
   - Сожалею, но это не выйдет. Здесь у  нас  двадцать  человек,  каждый  со
своими проблемами. Было бы несправедливо нагружать их еще и этой...
   - У нас просто нет возможности думать о том, что справедливо, а что нет.
   - Это не самое важное возражение, - сказал  он.  -  Я  могу  назвать  вам
человек пять-шесть, которые, я вам гарантирую, не станут молчать, даже  если
мы их об этом попросим. Мерривейл, например. Хелен  Дорси,  Молли  Швейцлер,
Фил Роше.
   - Ладно, вы правы.
   - Что мы можем сделать, так это...
   Дверь открылась, и вошел Фредерике. Мы оба повернулись  и  посмотрели  на
него.
   Его губа больше не кровоточила, но  выглядела  распухшей,  лоб  прорезали
вертикальные морщины, а глаза  утратили  выражение  абсолютной  уверенности,
которое раздражало меня в нем больше всего. На лице  у  него  было  написано
смущение, что придавало Фредериксу более человеческий вид.
   Он даже попросил разрешения войти, сказав при этом:
   - Не помешаю?
   Доктор Камерон  посмотрел  на  меня,  как  бы  ища  ответа.  Я  торопливо
проговорил:
   - Ну конечно нет. Нам пригодится ваша помощь. Он вошел, закрыл  за  собой
дверь и сообщил:
   - Гейл стоит возле тела. Кантер и Дебби  Латтимор  наблюдают  за  входной
дверью и телефоном. Похоже, на них можно положиться.
   - Выяснилось, что у нас больше проблем, чем я думал, Лоример, - обратился
к нему Камерон. - Проходите, садитесь.
   Фредерике  сел  на  диван  рядом  с  доктором  Камероном,  тот  обрисовал
ситуацию, в которой мы оказались, и объяснил, почему мы  не  хотим  говорить
правду  местной  полиции,  хотя  и  не   можем   придумать   взамен   ничего
убедительного. Он рассказал Фредериксу и о моей идее заставить солгать  всех
постояльцев и привел свои возражения, закончив:
   - Когда вы вошли, я как раз говорил, что мы добьемся этим лишь  одного  -
впутаем  тех,  кто  солжет,  а  остальным  дадим  повод   чувствовать   себя
виноватыми.
   - Вижу, что был не прав, - согласился я. - Но я  не  могу  больше  ничего
придумать.
   - Нам придется  признать,  что  вы  не  обычный  постоялец,  -  заговорил
Фредерике, - тут у нас нет другого выбора. Мерривейл и  кое-кто  еще  уже  и
сами обо всем догадались.
   - Ничего не остается, как признать правду и надеяться на лучшее.
   - Если  мы  расскажем  правду,  лучше  не  станет.  Поверьте  мне,  кроме
неприятностей для нас троих мы ничего  не  получим.  Местной  полиции  будет
легче заниматься нами, чем убийцей, потому что мы будем у  них  в  руках,  а
убийцу еще нужно найти, и я сомневаюсь, что им это удастся.
   - А если мы заявим, что пригласили  вас  по  иной  причине?  -  предложил
Фредерике. - Мы  не  знали,  что  несчастные  случаи  подстраивались,  а  вы
занимались чем-то совсем другим.
   Камерон, который уже совершенно покорился судьбе и сдался, сказал:
   - А что еще могло быть? Все, что у нас есть, - это несчастные случаи.
   - У нас есть Дьюи, - возразил Фредерике. - Мы можем сказать, что  узнали,
что кто-то прячется у нас в доме, но не  могли  его  найти.  Вот  почему  мы
наняли вас.
   - Блестяще, Лоример! - просиял Камерон. - Это дает ответ на все  вопросы.
Мистер Тобин, разве это не сработает?
   - Ну, - протянул я, - это снимает с крючка вас обоих, но не спасает меня,
так как я по-прежнему остаюсь детективом, проводившим частное  расследование
без лицензии.
   - Насколько это серьезно? - поинтересовался Фредерике.
   - Они могут упрятать меня за это  в  тюрьму.  Смогут,  если  захотят.  А,
познакомившись с моим прошлым, они вполне могут этого захотеть.
   - Ваше прошлое обязательно должно всплыть?
   - Думаю, да. Они будут проверять досье всех, и особенно мое, поскольку им
станет известно, что я - сыщик. У Камерона достало чувства такта сказать:
   - Мне это кажется не правильным. Вы не должны держать ответ один за всех.
   - Психиатрическое исследование? - вдруг произнес Фредерике. - Как  насчет
этого? Призраки и привидения, что-нибудь в  этом  роде.  Вы  приехали  сюда,
чтобы изучить явления полтергейста, а привидением оказался  Дьюи.  Ведь  для
того,  чтобы  заниматься  психиатрическим  исследованием,  не  нужно   иметь
лицензию частного детектива?
   - Не нужно, но не думаю, что  мы  сможем  заставить  их  поверить  в  эту
историю. В этом доме только мы трое будем говорить о полтергейсте. Никто  из
постояльцев  не  станет  рассказывать  о  каких-то  странных   явлениях,   и
смышленому полицейскому не потребуется много времени, чтобы понять почему.
   -  О,  какую  запутанную  паутину  мы  тут  плетем,  -  состроил  гримасу
Фредерике. - А что, если бы вам не платили за работу? Я посмотрел на него:
   - Не понимаю.
   - Ну,  у  вас  должна  быть  лицензия,  чтобы  практиковать  как  частный
детектив, но не означает ли это, что в таких случаях вас нанимают?
   - Полагаю, да. - Я никак не мог понять, куда он клонит.
   - Но, - продолжал Камерон, - если мы не собирались вам  платить,  значит,
вы не нарушали закон, верно?
   - Вероятно, так. Но зачем я стал бы заниматься этим бесплатно?
   Он развел руками, досадуя на мою недогадливость.
   - Вы просто решили помочь нам.
   - Не думаю, что мне поверят.
   - А если бартер? - предложил Фредерике.
   - О