ава портьеры.
   В комнате было полно народу - поровну мужчин и женщин. Себастьян стоял на
небольшом возвышении у маленького алтаря. Он плавно и грациозно водил руками
над  головами  людей,  его  глаза  были  воздеты  кверху,  навстречу  свету,
струившемуся из высокого окна. Перед ним была открыта гигантская  книга,  на
которой лежали крест и священное кольцо. А вокруг него широким кругом шли  и
шли женщины.
   То были прелестные женщины, все в белом, и лишь изредка  в  мелькании  их
плащей проскальзывал красный цвет; их  лица  были  безгрешны  и  невинны,  а
движения - легки и изящны.
   Шествующие по кругу женщины находились внутри другого круга,  состоявшего
из мужчин. Те тоже были одеты  в  белое,  однако  на  их  лицах,  искаженных
кривыми ухмылками, читался скорее порок. Их белые плащи были покрыты темными
пятнами, которые они даже не пытались скрыть.
   Себастьян читал молитвы и благословлял людей, водя рукой над их головами.
Женщины медленно и тихо двигались по кругу, поднимая на него  глаза,  только
когда оказывались перед алтарем. Стоявшие кольцом  мужчины  не  обращали  на
Себастьяна никакого внимания.
   И тут Лоури едва не вскрикнул. Он увидел, что происходит на  самом  деле.
Когда женщины оказывались позади алтаря, мужчины  жадно  протягивали  к  ним
когтистые руки, а женщины бросали на них  через  плечо  похотливые  взгляды,
после чего их  лица  вновь  принимали  прежнее  выражение,  с  каким  они  и
проходили перед алтарем. Мужчины, хихикая,  игриво  толкали  друг  друга,  а
потом вновь тянули к ним руки.
   Себастьян все читал и  читал  молитвы,  устремив  свой  ласковый  взор  к
квадратику света.
   Лоури пытался бежать, но это  оказалось  невозможным,  так  как  пол  был
настолько скользким, что трудно было даже устоять на одном  месте.  Внезапно
он донял, из-за чего пол такой скользкий. Он был покрыт толстым слоем крови!
   Лоури закричал.
   Все  повернули  головы  в  его  сторону.  Себастьян  оборвал  молитвы   и
поклонился ему с доброй улыбкой. Все  остальные,  угрюмо  глядя  на  него  и
указывая пальцами, что-то бормотали, и в этих приглушенных голосах слышались
раздражение и гнев.
   От крика ожили и семь быков над карнизом. Они подняли  копыта,  шары  под
ними дрогнули - оказалось, что это человеческие черепа. Быки ударили по  ним
копытами, и черепа обрушились с карниза в гущу разъяренной толпы,  сбивая  с
ног мужчин и женщин, но не задев Себастьяна.
   Лоури не мог бежать. Он задыхался. Рассвирепевшая толпа, видимо,  считая,
что упавшие черепа - это дело его рук, устремилась к нему.
   Когда они почти добрались до него, он в  последнюю  секунду  увернулся  и
бросился наутек. Но дорогу внезапно преградил неясный силуэт.
   - Куда это ты?
   Лоури с силой оттолкнул его и побежал дальше.
   Удар в спину сбил его с ног, и голос рявкнул:
   - Куда бежишь? Ты должен остаться и досмотреть до конца.
   Лоури вскочил и бросился прочь. Гул толпы постепенно  затихал  вдали,  но
сейчас вокруг него в воздухе кружили  другие  существа,  выжидавшие  удобный
момент, чтобы спикировать вниз и отрезать ему путь к отступлению.
   Он ударился о стену, а когда, поднявшись, стал шарить  по  ней  руками  в
поисках выхода, понял, что выхода нет. Рев толпы приближался. Он  изодрал  в
кровь руки, пытаясь нащупать дверь. Тут он  увидел,  как  заблестели  лезвия
ножей, и почувствовал, как холодное острие  полоснуло  его  по  запястью,  -
заструилась теплая кровь. Он метнулся вперед и упал с обрыва. Между пальцами
была трава, а над головой  разливался  лунный  свет;  вскочив,  он  бросился
бежать по песку, увязая и спотыкаясь. Он по-прежнему слышал шум крыльев  над
головой и за спиной. Ему удалось скрыться от толпы, но удастся ли избавиться
от этих летучих тварей?
   - Себастьян! Себастьяна не было.
   - Себастьян!
   Только шум крыльев над головой и неясные очертания  его  преследователей.
Белая луна освещала огромную пустошь, напоминавшую высохшее  соленое  озеро.
Плоское гладкое пространство - не за что спрятаться и негде укрыться.  А  за
ним носились невидимые существа, которые хотели уволочь его обратно!
   На некотором  расстоянии  впереди  маячила  какая-то  темная  фигура.  Он
заставил себя замедлить шаг и свернуть в  сторону.  В  этой  шляпе,  в  этом
темном плаще, в этой штуке у него в руке было что-то...
   Джек Кетч!

***

   Он увидел перед собой овраг и стал карабкаться вниз, пока не добрался  до
тенистой рощицы. Кто-то звал его, но он не мог разобрать слов. Кто бы это ни
был, необходимо, совершенно необходимо спрятаться!  Вокруг  него  вздымались
высокие белые уступы, обещавшие укрытие, и он пополз к ним.
   Деревья стали гуще, а трава - мягче и ласковее.
   Кто-то лез сквозь кусты, пытаясь отыскать его, - он замер,  прижавшись  к
земле. Этот кто-то с бормотанием приближался.
   Голос стал тише, ветви теперь потрескивали где-то в  отдалении,  и  Лоури
наконец-то растянулся на росистой траве и смог перевести  дух.  Лунный  свет
чертил узоры теней, а ночной воздух был теплым и приятным. Теперь  он  дышал
ровнее, сердце стучало не так сильно.
   Он испытывал чувство, близкое к торжеству. Но ведь он не нашел  пропавших
четырех часов! Он их так и  не  нашел!  Он  чуть-чуть  приподнялся,  положив
подбородок на ладони, и невидящим взором  вперился  во  что-то  белое  прямо
перед собой Он не нашел своих четырех часов!
   Тут его взгляд сосредоточился на предмете,  находившемся  перед  ним.  Он
понял, что лежит напротив могильного холмика,  и  до  него  доносится  запах
цветов, которые должны были бы отцвести гораздо раньше.
   На белом камне была какая-то надпись.
   Что же там написано?
   Он подполз ближе и прочел:

   "ДЖЕЙМС ЛОУРИ
   Родился в 1901
   У мер в 1940
   Да почиет в мире".

   Он в ужасе отпрянул.
   Он поднялся на колени, а затем на ноги.  Все  вокруг  закружилось,  вновь
зазвучал тоненький звонкий  смех,  и  маленькое  темное  пятнышко  метнулось
прочь, прячась от него.
   С пронзительным криком он бросился бежать.
   На одно мгновение он обрел покой, но это  были  покой  и  отдохновение  в
преддверии собственной могилы!

Глава 6

   ...было видно, что он очень похудел - щеки ввалились,  а  землистый  цвет
лица - такого цвета бывают пузыри от дождя - поверг его в ужас, ибо придавал
ему невероятное сходство с мертвецом.

   Утром, когда он проснулся, то по солнечному  лучу  на  стене  понял,  что
может еще полчасика  поспать.  Обычно  в  таких  случаях  он  позволял  себе
понежиться под одеялом, сладко потягиваясь. Но сегодня что-то было не так.
   На дереве за окном сидела малиновка, вертевшая головкой во  все  стороны,
словно высматривала червяка с этой гордой высоты; время от  времени  птичка,
позабыв про червяков, выводила радостную трель, и на нее откликались  птичьи
голоса в другом конце двора. На чьей-то лужайке,  несмотря  на  ранний  час,
жужжала  газонокосилка;  этот   веселый   звук   сопровождался   рассеянным,
немузыкальным посвистыванием. Где-то хлопнула задняя дверь и тявкнул  щенок,
затем, наверно, увидев другую собаку, зашелся в неистовом лае, предупреждая,
что с ним шутки плохи. Лоури слышал, как Мэри внизу что-то напевает - то был
припев незнакомой Лоури песенки. На втором этаже, в коридоре, прямо  у  него
за дверью, скрипнула половица - в этом поскрипывании было что-то зловещее.
   Деревянная ручка бесшумно повернулась,  и  дверь  легонько  приоткрылась.
Лоури закрыл глаза, притворяясь спящим, - дверь отворилась шире. Он замер.
   В дверь просунулась голова Томми, увенчанная копной  растрепанных  темных
волос. Лоури не шевелился.
   Видимо, оставшись доволен тем, что Лоури  спит,  Томми  переступил  через
порог  и  бесшумно  приблизился  к  изножию  кровати.  Там  он  остановился,
напряженно глядя на Лоури, словно готовясь улыбнуться и сказать доброе утро,
если Лоури проснется, а если нет...

***

   Лоури лежал с закрытыми глазами - любой наблюдающий за ним человек  решил
бы, что он спит, но все-таки он видел  Томми.  Что,  спрашивал  себя  Лоури,
заставляет его притворяться? Что в Томми странного, что его настораживает?
   Малиновка все же высмотрела червяка, так как, свистнув, нырнула в  траву.
Какая-то соседка звала мальчика, попутно делая торопливый заказ бакалейщику.
   Томми неподвижно стоял у кровати, внимательно  разглядывая  Лоури,  пока,
наконец, не убедился, что тот спит.  Тогда,  оглянувшись  на  дверь,  словно
желая удостовериться, что Мэри внизу, он молча двинулся к изголовью.
   Лоури захотелось протянуть руку и ухватить Томми за белую рубашку, но его
удержали инстинкт самосохранения вкупе с любопытством - пусть все идет,  как
идет. Томми изящным движением провел рукой  по  глазам  Лоури  -  один  раз,
другой. Тело Лоури почему-то начало цепенеть.  Вот  сейчас  он  шевельнется,
откроет глаза и поздоровается с Томми...
   Но оказалось, что пошевелиться он не в состоянии. Он как будто  окаменел.
Томми склонился над ним так низко, что их лица  почти  соприкасались.  Лоури
показалось, что изо рта Томми торчат клыки, но не успел он приглядеться, как
зубы Томми приняли прежний вид.
   Так прошла минута, затем Томми выпрямился и  улыбнулся  ледяной  улыбкой,
сделавшей его лицо некрасивым. Он еще раз  провел  рукой  по  лбу  Лоури  и,
медленно  кивнув,  повернулся  и  выскользнул  в  коридор.  Дверь   тихонько
затворилась.
   Лоури не сразу смог пошевелиться, но даже потом он  чувствовал  слабость.
Он сидел на краю кровати, дрожа всем телом, как человек, которому только что
сделали переливание крови. Собравшись с силами,  он  подошел  к  зеркалу  и,
ухватившись за крышку бюро, стал разглядывать свое отражение.
   Его глаза под мохнатыми бровями так глубоко запали, что зрачков почти  не
было видно; волосы спутались; лицо утратило свое  решительное  выражение,  к
помощи которого он всегда прибегал, пытаясь скрыть робость; было видно,  что
он очень похудел - щеки ввалились, а землистый  цвет  лица  -  такого  цвета
бывают пузыри от дождя - поверг его в ужас,  ибо  придавал  ему  невероятное
сходство с мертвецом.
   Позабыв о недомогании, Лоури начал  торопливо  уничтожать  разрушительные
следы нервного стресса - он принял ванну, тщательно побрился  и  причесался;
когда  он  снова  посмотрел  в  зеркало,  завязывая  галстук,   он   немного
приободрился.
   В конце концов, на дворе свежий весенний день. Черт с ним,  с  Джебсоном,
старый дурак помрет гораздо раньше Лоури. Черт с ними,  с  четырьмя  часами;
рыцарь прав - что такое четыре часа? Черт с ними, с призраками,  которые  не
дают ему покоя. Ему достанет силы и мужества с ними справиться.  Ему  хватит
воли,  чтобы  отстаивать  убеждения,  высказанные  в  статье.   Пусть   себе
беснуются!
   Он сбежал вниз по ступенькам, застегивая на ходу пиджак и  поддерживая  в
себе боевой дух усилием почти физическим. Темная дрянь неотступно  следовала
за ним, в отдалении звучал высокий,  пронзительный  смех,  но  он  не  будет
обращать на них внимания - не доставит  им  такого  удовольствия.  Он  будет
держаться и  вести  себя,  как  обычно,  несмотря  ни  на  что.  Он  любезно
поздоровается с Мэри и  с  Томми  и  прочтет  лекцию,  как  всегда,  сухо  и
обстоятельно. Мэри бросила на него настороженный  взгляд,  но,  увидев,  что
выглядит он явно лучше, обвила его шею руками и весело чмокнула, как она это
делала по утрам. Томми уже сидел за столом.
   - Вот видишь, - сказала Мэри, - старый  кусок  гранита  не  так-то  легко
одолеть. Он бодр, как всегда.
   - Да, черт меня побери, если это не так, -  поддакнул  Томми.  -  Кстати,
Джим, половина двенадцатого ночи - не самое подходящее время  для  прогулок.
Надеюсь, все сошло гладко.
   Лоури кольнуло чувство досады - зачем Томми об этом заговорил? Как  будто
хочет лишний раз напомнить ему  об  его  злосчастных  приключениях.  Правда,
Томми осведомился об этом весьма дружелюбно, без заднего умысла. Однако этот
странный визит и...
   - Вот твой завтрак, - сказала Мэри, ставя перед ним яичницу с беконом.
   Улыбнувшись ей, Лоури уселся во главе стола. Продолжая думать о Томми, он
взял нож и вилку. Начал отрезать кусочек яичницы...
   Тарелка еле заметно дрогнула.
   Лоури посмотрел на Томми и Мэри - заметили они или нет. Нет, конечно.  Он
опять принялся за яичницу.
   Тарелка снова плавно качнулась из стороны в сторону.
   Он положил вилку.
   - Что случилось? - спросила Мэри.
   - Да., что-то есть не хочется.
   - Но в последний раз ты ел вчера утром!
   - Ладно... - Он храбро взялся за вилку. Тарелка  медленно  качнулась.  Он
пристально уставился на нее и тут заметил кое-что еще.
   Когда он не смотрел на Томми прямо, то краем глаза видел, что у того  изо
рта торчат клыки. Стоило ему взглянуть на Томми в упор, как клыки  исчезали,
и рот был как рот. "Мерещится бог знает что",  -  подумал  Лоури.  Он  опять
склонился над тарелкой.
   Сомнений быть не могло - это не галлюцинации. Как только он отводил глаза
от лица Томми, у того появлялись желтые клыки, нависшие над нижней губой!
   Тарелка качнулась.
   Маленькая черная гадина метнулась ему за спину.
   Где-то зазвенел высокий, пронзительный смех.
   Призвав на помощь все свое мужество, Лоури усидел на месте. Он глядел  на
тарелку. Пока он не пытался к ней прикоснуться,  она  оставалась  совершенно
неподвижной.
   Тут о л заметил  кое-что  еще.  Когда  он  отводил  глаза  от  Мэри,  ему
казалось, что у нее появлялись клыки, такие же, как у Томми!
   Он смотрел на нее в упор - ее  лицо  было,  как  всегда,  прелестным.  Он
отводил взгляд.
   Рот Мэри обезображивали желтые клыки!
   Если бы только он мог рассмотреть клыки, глядя прямо на них! Тогда бы его
сомнения рассеялись!
   Темный комочек удрал из поля зрения.
   Он попытался есть - тарелка сдвинулась.
   Он выскочил из-за стола, опрокинув стул. Мэри глядела  на  него  большими
глазами. Томми тоже поднялся.
   - Мне надо кое с кем встретиться перед первым занятием,  -  сказал  Лоури
нарочито сдержанным тоном.
   Он взглянул на Томми и заметил клыки у Мэри. Он взглянул на  Мэри  -  она
была такой же, как всегда, но клыки появились у Томми.
   Он поспешил в прихожую и схватил свое пальто, видя, что Томми  собирается
последовать за ним. Мэри подошла к нему и с тревогой заглянула в лицо.
   - Джим, ты ничем не хочешь со мной поделиться? Ты  можешь  доверять  нам,
Джим.
   Он поцеловал ее, и ему показалось, что он ощутил клыки,  которые  не  мог
рассмотреть.
   - Со мной все в порядке, дорогая. Не беспокойся. Ничего не случилось.
   Ясно, что она ему не поверила, - она не знала, что и думать, и  когда  он
уже спустился по ступенькам, с облегчением убедившись в том,  что  земля  не
уходит из-под ног, услышал, как она крикнула:
   - Твоя шляпа, Джим!
   Помахав ей рукой, он продолжил свой путь. Томми с трудом за ним поспевал.
   - - Джим, старина, что с тобой творится?
   Лоури не глядел на Томми и при этом ясно видел  клыки,  а  также  хитрое,
многозначительное выражение его лица.
   - Ничего не творится.
   - Не пытайся обмануть меня, Джим. Вчера вечером ты ушел,  не  доев,  а  в
одиннадцать - полдвенадцатого бросился на улицу,  словно  в  тебя  вселились
сотни дьяволов, сейчас ты опять выскочил из-за стола. Ты  что-то  скрываешь,
Джим.
   - Ты сам знаешь что, - хмуро ответил Джим.
   - Я.., я не понимаю.
   - Это же ты наплел мне всякой всячины о демонах и дьяволах.
   - Джим, - сказал Томми, - ты считаешь, я имею отношение  к  тому,  что  с
тобой происходит?
   - Я в этом почти уверен.
   - Хорошо, что ты употребил слово "почти", Джим.
   - Потом я выпил рюмку, и целых четыре часа оказались погружены во тьму, и
я потерял...
   - Джим, ни один яд в мире не может вызвать подобный провал в  памяти,  не
оставив физических последствий. Поверь, Джим.
   - Но...
   - И ты это  прекрасно  знаешь,  -  сказал  Томми.  -  Все,  что  с  тобой
происходит, никоим, образом не связано со мной.
   - Но...
   - Давай не будем ссориться, Джим. Я хочу тебе только добра.
   Джим Лоури молчал; так они и шли - в молчании. Лоури  был  голоден,  а  в
кафе неподалеку было шумно и пахло кофе. Он прогнал воспоминание о том,  что
с ним произошло здесь вчера.
   - Дальше иди один, - сказал Джим. - У меня в кафе назначена встреча.
   - Дело твое, Джим. За обедом увидимся?
   - Наверное.
   Томми кивнул и зашагал прочь. Лоури вошел в кафе и уселся за стойку.
   - А-а! - вскричал Майк, довольный тем, что все-таки  не  потерял  клиента
из-за своего длинного языка. - Что будем заказывать, сэр?
   - Яичницу с ветчиной, - сказал Джим Лоури.
   Он с облегчением увидел, что на сей раз тарелка не движется. И все больше
укреплялся в мысли, что  без  Томми  тут  не  обошлось.  Он  ел,  как  после
голодовки.
   Через полчаса Лоури вошел в аудиторию. Он был рад оказаться  в  привычном
месте, за кафедрой, и наблюдать, как к аудитории спешат студенты. Вскоре они
рассядутся, и он начнет бубнить  о  древних  верованиях  и  цивилизациях,  -
возможно, мир остался таким же, как и прежде.
   Он огляделся по сторонам - все ли в порядке, чистая ли  доска,  ведь  ему
надо будет на ней писать...
   Он посмотрел на доску над кафедрой. Странно. После  выходных  доска  была
всегда чистой. При чем тут эта надпись?
   "Ты объективно существуешь. Жди нас в своем кабинете".
   Какой занятный почерк. Чем-то напоминает ту записку, которую он  получил,
но здесь можно легко разобрать  каждое  слово.  Объективно  существуешь?  Ты
объективно существуешь? Что это может означать? Жди в своем кабинете?  Кого?
Чего?
   В нем стало нарастать тяжелое предчувствие надвигающейся беды. Что это за
шутки? Он схватил губку и начал неистово тереть по доске взад-вперед по всей
надписи.
   Поначалу она не стиралась, но когда он медленно провел губкой по  первому
слову, оно исчезло. Затем второе, третье, четвертое! Слова исчезали одно  за
другим! Он так старался, что от надписи вскоре не осталось и следа.
   И тут первое слово, потом второе, медленно, буква  за  буквой,  появились
вновь. Его начала бить дрожь.
   Он снова схватил губку и стер надпись. Медленно,  буква  за  буквой,  она
возникала опять.
   "Ты объективно существуешь. Жди нас в своем кабинете".
   Он отшвырнул губку в тот самый  момент,  когда  в  аудиторию  вошли  двое
первых студентов. Интересно, что они подумают об этой надписи. Может,  стоит
придумать какой-нибудь предлог и  включить  ее  в  лекцию...  Нет,  студенты
привыкли к чудным  записям  на  доске,  которые  остаются  после  предыдущих
занятий. Лучше он сделает вид, что совершенно ее не замечает.
   Аудиторию заполнили студенты, которые шаркали ногами, двигали  скамейками
и здоровались друг с другом. На девушке было новое платье, но она  якобы  не
придавала этому значения. У молодого человека появилась новая симпатия, и он
старался выглядеть в ее глазах взрослым мужчиной, а в глазах своих друзей  -
беззаботным шалопаем. Постепенно  грохот,  шарканье  ног  и  гул  разговоров
стихли. Прозвенел звонок.
   Лоури начал лекцию.
   Ему удалось провести занятие  только  благодаря  отработанному  навыку  и
частому заглядыванию в книгу. В течение этого  часа  произносимые  им  слова
время от времени доходили до его сознания - он говорил вполне складно.
   Студенты делали записи, клевали носом, перешептывались и жевали резинку -
словом, все шло, как обычно, и никто, похоже, не замечал ничего из ряда  вон
выходящего.
   -  Эти  ложные  представления  вкупе  с  естественным  желанием  человека
приступить к исследованию  такого  непостижимого  явления,  как  болезнь,  в
течение столетий служили могучим препятствием  к  возникновению  медицинской
науки. В Китае...
   "Ждать у него в кабинете? Что его могло там ждать? И что это  означает  -
объективно существуешь?"
   - ..даже тогда,  когда  были  открыты  медицинские  средства,  с  помощью
которых можно было  сбить  температуру  или  ослабить  боль,  в  народе  это
приписывали