отик, и проклятое копье!
                Воздух весь наполнен миром, плодоносным и хмельным.
                Все спешите на работу в поле, с песнями, вперед!

                                  Корифей

                День счастливый, день желанный для хозяев-поселян!
                Ты пришел. Веселья полон, шлю я лозам свой привет.
                Вижу смоквы, что когда-то я мальчишкой посадил.
                Их обнять я счастлив снова, после долгих-долгих лет!

                                   Тригей

                Други милые, богине мы помолимся сперва,
                Той, что нас освободила от султанов и Горгон.
                На дорогу купим вкусный полоточек балыка
                И отправимся с весельем восвояси, по домам!

                                   Гермес

                Посейдон свидетель, славной собрались они толпой!
                Встали густо, встали плотно, словно праздничный пирог.

                                   Тригей

                Видит Зевс, блестит мотыга наостренным лезвием,
                И на солнышке сверкают вилы зубьями тремя!
                Как чудесно, как нарядно выстроились их ряды!
                Как мне хочется вернуться поскорее на поля
                И перекопать лопатой мой участочек земли.
                          Братья, вспомните, как прежде
                          Мы живали под покровом
                          Золотой богини Мира!
                          Вспомните о тех вареньях,
                          Об изюме, черносливе
                          И о соке виноградном,
                          О фиалках у колодца,
                          О серебряных маслинах
                          Ненаглядных,
                          И за это все богине
                          Вознесите похвалу!

                               Антистрофа 1б

                              Первое полухорие

                Здравствуй, здравствуй, дорогая! Будь прославлен твой
                                                                  приход!
                          Долго мы ждем тебя!
                Нам давно уже хотелось возвратиться на поля.
                Ты наш клад, богиня Мира, всех сокровищ ты милей
                          Для того, кто сеет, жнет.
                          Сколько вынесли мы бед,
                          Прежде чем явилась ты!
                Ты - спасенье земледельца, блюдо каши из муки!
                          Все, что зреет на земле,
                          Гроздья лоз, плоды олив -
                          Все ликует и поет.

                                  Корифей

                Только где ж она скрывалась столько долгих, тяжких лет?
                Ты, среди богов добрейший, расскажи нам, научи!

                                   Гермес

                К вам, почтенным земледельцам, обращу свои слова:
                Слушайте, чтоб знать и помнить, как лишились вы ее.
                Начал Фидий злополучный, первый он нанес удар,
                А затем Перикл. Боялся он невзгоды для себя.
                Ваших прихотей страшился, ваши зубы злые знал.
                Чтобы самому не плакать, в город он метнул пожар,
                Бросил маленькую искру - о мегарянах закон.
                И раздул войну такую, что у эллинов из глаз
                Полились от дыма слезы. Плакал здесь народ и там.
                Услыхав про это, лозы грозно начали шуметь,
                В гневе бочки застучали, друг на дружку наскочив,
                И конца не стало ссоре. Так Ирина прочь ушла.

                                   Тригей

                Слов таких, клянусь я Фебом, не слыхал ни от кого,
                Не слыхал о том, что Фидий ей доводится родней.

                                  Корифей

                Не слыхал и я доселе. Значит, потому она
                Так красива, что в родстве с ним. Многого не знаем мы.

                                   Гермес

                Вам подвластные тотчас же услыхали Города,
                Как грызетесь меж собой вы, широко оскалив пасть.
                Стали строить злые козни, чтобы подать не платить,
                Кушем золота лаконских подкупили вожаков.
                Те - бесчестны и корыстны, лицемерные друзья -
                Подло выгнали богиню, ухватились за войну.
                Но и там богатых прибыль стала злом для поселян!
                Ведь отсюда им в отместку шли военные суда,
                Чтоб сожрать у невиновных смоквы спелые в садах.

                                   Тригей

                Поделом! Повырубали смоквы и в моем саду.
                Посадил я их, взлелеял, вырастил своей рукой.

                                  Корифей

                Поделом, дружок, по праву! Ведь каменьями они
                Шестиведерную бочку раскололи у меня.

                                   Гермес

                А когда сюда сошелся из полей рабочий люд,
                Он не знал, что им торгуют, что обманут он кругом.
                Сад растоптан виноградный, и маслин родимых нет, -
                Вот на болтунов с надеждой стал глядеть бедняк. А те,
                Хоть и знали, что без хлеба и без сил уже народ,
                Как плетьми, Ирину гнали языками: ведь она
                Нам показывалась часто, нашу родину любя.
                А они купцов союзных, словно яблоню в саду,
                Околачивали палкой с визгом: "Он - Брасиду друг!"
                Вы ж на жертвы без оглядки налетали, как щенки.
                Побледневший, изможденный, город в ужасе поник,
                Клевету любую жадно проглотить он был готов.
                А союзники, увидев, как терзают их и бьют,
                Стали золотом червонным засыпать горланам рот.
                Страшно те разбогатели. Обнищала вся страна.
                Ничего-то вы не знали. А кожевник был во всем
                Виноват.

                                   Тригей

                          Гермес-владыка! Помолчи, не называй!
                Под землей, куда ушел он, не тревожь его, оставь!
                Он уж стал теперь не нашим, он тебе принадлежит.
                          Все, что про него ты скажешь,
                          Что мерзавцем жил негодным,
                          Болтуном, лгуном, пройдохой,
                          И мутилой, и задирой, -
                          Это все сейчас ты скажешь
                          О знакомце о своем.

                                   Тригей
                         (обращаясь к богине Мира)

                    Но ты-то почему молчишь, владычица?

                                   Гермес

                    Не подарит она ни слова зрителям:
                    За муки все она на них разгневана.

                                   Тригей

                    Так пусть с тобой поговорит хоть чуточку!

                                   Гермес

                    Что думаешь о них, скажи мне, милая
                    Красавица. Доспехов Ненавистница!
                  (Как бы перешептывается с богиней Мира.)
                    Так, слышу, слышу. Жалуешься? Понял все!
                    Узнайте, почему она так сердится:
                    Сама она пришла к вам после Пилоса
                    С котомкой, договоров полной доверху.
                    Над ней в собранье трижды посмеялись вы.

                                   Тригей

                    Мы согрешили, верно. Но уж ты прости!
                    Ушел у нас весь разум в кожу в те поры.

                                   Гермес

                    О чем сейчас меня спросила, слушайте!
                    Из здешних кто ей самый беспощадный враг
                    И кто ей друг и битв противник яростный?

                                   Тригей

                    Всех больше ненавидит Клеоним войну.

                                   Гермес

                    А в деле боевом слывет каким у вас
                    Вот этот самый Клеоним?..

                                   Тригей

                                               Душою храбр,
                    Зато не сын он вовсе своего отца.
                    Подкидыш он, и сам, попав в сражение,
                    Подкидывает щит свой обязательно.

                                   Гермес

                    Еще о чем меня спросила, слушайте!
                    Кто завладел в собрании трибуною?

                                   Тригей

                    Гипербол свил гнездо себе на месте том.
                               (Богине Мира.)
                    Но что с тобой? Зачем глядишь ты в сторону?

                                   Гермес

                    Да, отвернулась. Сердится на город ваш
                    За то, что проходимца вожаком избрал.

                                   Тригей

                    Мы от него откажемся. Но город наш
                    Сейчас остался без опеки, сир и гол,
                    И с горя проходимцем препоясался.

                                   Гермес

                    А городу какая ж в этом выгода?

                                   Тригей

                    В Совете нам полезен он.

                                   Гермес

                                              Но как, скажи?

                                   Тригей

                    Да видишь, ламповщик он. До него в делах
                    Порой впотьмах блуждали мы и ощупью,
                    Сейчас же все при свете ламп решается.

                                   Гермес
                    (как бы пошептавшись с богиней Мира)

                    Ого-го!
                    О чем сейчас велела мне спросить!

                                   Тритей

                                                      О чем?

                                   Гермес

                    О многом старом, что она оставила.
                    Во-первых, о Софокле. Как он здравствует?

                                   Тригей

                    Здоров. Но с ним творятся чудеса.

                                   Гермес

                                                      А что?

                                   Тригей

                    Да из Софокла вдруг он Симонидом стал.

                                   Гермес

                    Как, Симонидом?

                                   Тригей

                                    Дряхлый, за наживою
                    Готов хоть на рогоже выйти в плаванье.

                                   Гермес

                    А жив Кратин мудрейший?

                                   Тригей

                                            Умер он в тот год,
                    Как был набег спартанцев.

                                   Гермес

                                              Умер как?

                                   Тригей

                                                        Да так!
                    Свалил удар. Разбилось сердце старое,
                    Когда с вином бочонок стали в щепы бить.
                    А сколько бедствий город испытал других!
                              (К богине Мира.)
                    Нет, никогда с тобой мы не расстанемся!

                                   Гермес

                    Так что же! В жены Жатву ты возьми себе,
                    На хуторе живи с ней, чтоб росли у вас,
                    Цвели и зрели гроздья виноградные!

                                   Тригей
                                 (к Жатве)

                    Так подойди ж и дай поцеловать себя,
                    Красотка! Вредно, думаешь, Гермес-дружок,
                    Поспать мне будет с Жатвой после долгих лет?

                                   Гермес

                    Нет, коль запьешь настойкою полынною.
                    Возьми с собой и Ярмарку. И отведи
                    Ее в Совет. Там место ей законное!

                                   Тригей

                    Совет, блаженство ждет тебя с женой такой!
                    Какая будет выпивка трехдневная!
                    А угощенье: суп, кишки вареные!
                    Гермес дражайший, будь здоров!

                                   Гермес

                                                   И ты прощай!
                    Дружок, будь весел и не забывай меня!

                                   Тригей

                    Эй, жук! Сюда! Пора лететь домой, домой!

                                   Гермес

                    Нигде жука не видно.

                                   Тригей

                                          А куда ушел?

                                   Гермес

                    Впряженный в колесницу Зевса, молнии
                    Влачит.

                                   Тригей

                            Бедняга! Чем же он прокормится?

                                   Гермес

                    Сыт будет Ганимедовой амвросией.

                                   Тригей

                    А как мне вниз спуститься?

                                   Гермес

                                               Не робей! Вот здесь
                    Сойдешь, с самой богиней вместе.

                                   Тригей
                            (к Жатве и Ярмарке)

                                                      Милые!
                    Сюда за мной скорей идите. Многие
                    Вас ждут, желанья сладостного полные.

             Тригей вместе с Жатвой и Ярмаркой спускается вниз
                            и покидает орхестру.

                             Хор остается один.

ПАРАБАСА

                                  Корифей

           Так иди же с весельем на радость! А мы отдадим на хранение
                                                                  слугам
           Нашу утварь, кирки и веревки. Народ непутевый толпится
                                                               у сцены.
           Здесь воришек не счесть. Так и шарят они, что стащить бы
                                                      и чем поживиться.
           В оба глаза добро караульте! А мы обратимся к собравшимся
                                                                с речью,
           Скажем зрителям все, что пришло нам на ум, и пройдемся
                                                         дорогами мыслей.
           Надзирателям палками следует бить комедийных поэтов, что
                                                                  смеют,
           Выходя, пред театром себя восхвалять в анапестах и хвастать
                                                               бесстыдно.
           Но когда справедливо, о Зевсова дочь, превосходного славить
                                                                  поэта,
           Кто соперников всех в комедийной игре одолел, став любимцем
                                                                 народа,
           То тогда наш учитель считает, что он и хвалы и награды
                                                               достоин.
           Из поэтов один он противников всех уничтожил, кропателей,
                                                                жалких,
           Кто над рубищем грязным смеяться привык, кто со вшами
                                                           отважно воюет,
           И с разинутой пастью Гераклов прогнал, вечно жрущих и
                                                          вечно голодных.
           Он с бесчестием выкинул их, от беды он избавил рабов
                                                           горемычных,
           Суетящихся, строящих плутни везде, а в конце избиваемых
                                                                палкой,
           Выходящих обычно из дома в слезах и затем только автору
                                                                нужных,
           Чтобы раб-сотоварищ их мог поддразнить, над побоями зло
                                                           насмехаясь:
           "Ах, бедняк, это кто ж изукрасил тебя? Или с тылу с великою
                                                                  ратью
           На тебя навалилась трехвостка? Иль ты к лесорубам попал
                                                            в переделку?"
           Наш поэт устранил эту грубую брань, шутовство балаганное
                                                                    это,
           И большое искусство он создал для нас и высокую башню
                                                               построил
           Из возвышенных мыслей, из важных речей, из тончайших,
                                                     не рыночных, шуток.
           Не на мелкую сошку, ничтожных людей, ополчился поэт,
                                                           не на женщин,
           Но с Геракловым мужеством в гневной душе он восстал
                                                   на великих и сильных
           Он прошел через страшный кожевенный смрад, через злости
                                                         вонючей угрозу.
           Да, без трепета с первых шагов поднялся он на чудище
                                                      с пастью зубастой,
           Чьи глаза, как у Кинны распутной, огнем, словно плошки,
                                                          свирепо горели,
           А вокруг головы его лижущих сто языков, сто льстецов
                                                              извивались.
           Его голос ревет, как в горах водопад, громыхающий, гибель
                                                                несущий,
           Он вонюч, словно морж, он задаст, как верблюд, как немытая
                                                          Ламия, грязен.
           Я взглянул на него, не дрожа, не страшась, я вступил с ним
                                                    в смертельную битву.
           Ради вас, ради всех островов я в борьбу с ним вступил.
                                                        И за это сегодня
           Вы должны благодарностью мне заплатить и старинную
                                                       дружбу припомнить.
           Я и в прежние годы, в счастливые дни, никогда по палестрам
                                                               не шлялся,
           Соблазняя красивеньких мальчиков. Нет, я домой убежать
                                                               торопился.
           Огорчал вас немного, и много смешил, и всегда надлежащее
                                                                   делал.
                    Потому-то должны вы друзьями мне быть,
                    Старики, и мужчины, и мальчики все,
                    А вдвойне и особо плешивых прошу
                    Посодействовать мне и в победе помочь.
                    А когда победить мне удастся сейчас,
                    На пирах, на попойках кричать будут все:
                    "Дать плешивому это, плешивому то,
                    И сластей и орехов! Не жаль ничего
                    Для того, кто хоть лысиной равен ему,
                    Благороднейшему из поэтов!"

                                    Ода

                              Первое полухорие

                          Муза, забудь про войну,
                          К дружку своему подойди,