обороны СССР Я. Б. Гамарнику (застрелившемуся через
несколько месяцев) проект документа "О введении  условного  шифра  "О.  У  "
(особый   учет-В.   К.)   в   отношении   лиц   начсостава,  увольняемых  по
политико-моральным причинам ". Если на приказе об  увольнении  командира  из
армии  стоял  этот секретный шифр, такие лица брались "на особый учет с тем,
чтобы не приписывать их к войсковым частям, не зачислять в переменный состав
территориальных частей, не призывать в РККА по отдельным заданиям и  нарядам
и  не  направлять  в  войска  в начальный период войны". С таким шифром были
уволены из армии тысячи командиров, и почти все они сразу же по прибытии  на
место жительства арестовывались, как только местные органы НКВД видели на их
документах шифр "О. У."; он, собственно, был сигналом для ареста.
     В  конце  декабря  1937  года  по  указанию  Ворошилова из округов были
затребованы списки на всех немцев,  латышей,  поляков,  эстонцев,  литовцев,
финнов,  корейцев, китайцев и лиц других национальностей, не входивших тогда
в Советский Союз. Кроме того,  в  этом  приказе  говорилось:  "Выявить  всех
родившихся,  проживавших  или  имеющих  родственников  в  Германии, Польше и
других иностранных государствах и наличие связи с ними".
     Списки такие были получены, и все эти командиры вне зависимости  от  их
честности,  опыта  работы, партийности, участия в гражданской войне, отличий
по защите Родины были уволены из Красной Армии. И кроме того, по  приказанию
Ворошилова  списки  этих  уволенных  в запас командиров направлялись в НКВД.
Нетрудно догадаться об их дальнейшей судьбе.
     Одним из уволенных по этому приказу был комдив Сердич Данило Федорович,
которого высоко ценил и любил Жуков.  Сердич  командовал  дивизией,  в  годы
гражданской  войны  он  проявил  себя  исключительно  храбрым человеком, был
награжден  двумя  орденами  Красного  Знамени  и  Почетным  оружием.  В  дни
Октябрьской  революции  он  командовал  сводным  отрядом  Красной  гвардии в
Петрограде и был одним из активнейших участников революции.  Член  партии  с
1918  года,  рабочий.  это  был прекрасный во всех отношениях человек. Но по
национальности он был серб, и этого оказалось достаточно,  чтобы  под  общую
метелку  его  уволили.  Ну  а как только он с этим злополучным шифром "О У "
вышел из рядов армии, его тут же арестовали и расстреляли.
     Назначенный в январе 1937  года  начальником  Политического  управления
Красной Армии Л. 3 Мехлис был особо доверенный человек Сталина, он работал у
него помощником и убедил "хозяина" в своей беспредельной преданности. Мехлис
был  человек  энергичный,  предельно  самоуверенный  и  грубый.  Он создал в
Красной Армии обстановку  сплошного  недоверия.  Мехлис  произвел  буквально
опустошение в округах, частях да и в центральном аппарате Наркомата обороны.
Ему по установленному им графику шли доклады о чистке в армии.
     Вот  только  одно  из  многих  донесений, которые направлялись Мехлису.
Комиссар одной механизированной бригады докладывал ему, что только за июнь -
июль месяцы 1938 года в бригаде было  разоблачено  и  арестовано  13  врагов
народа,  "оказавшихся шпионами разных государств". И далее: "представлено на
увольнение,  как  не   внушающих   политического   доверия,   только   одних
"зарубежников" и связанных с зарубежьем 52 человека". "Не внушали доверия" -
один  потому,  что  был  близок  с Уборевичем, другой - потому, что поляк по
национальности, третий - потому, что у него жена полька.  У  человек  сорока
начсостава  -  беспартийных, а также коммунистов - родственники его или жены
оказались  арестованными,  "некоторые  из  них  замкнулись,  перестали  быть
активными"  - они, естественно, тоже уже не внушают политического доверия. И
это только в одной бригаде! По одному  этому  письму  нетрудно  представить,
какая  обстановка  сложилась  в  тот  период во многих частях, соединениях и
штабах.
     В Академии Генерального штаба в 1937 году  были  арестованы  крупнейшие
ученые,  создатели  военных  трудов,  в  том  числе  и военно-исторических,-
Верховский, Вакулич, Свечин, Алкснис, Баторский, Алафузо, Ма-левский, Жигур,
Михайлов, Циффер и другие. Такие же повальные аресты были учинены и в других
академиях и воинских частях. Арестованы и расстреляны почти все  командующие
военными округами.
     Генерал  Тодорский,  сам  просидевший  много лет в тюрьмах и лагерях, а
после освобождения принимавший участие в работе  комиссии  по  пересмотру  в
реабилитации  многих  военачальников,  сделал страшные подсчеты. Эта таблица
опубликована много раз, но я привожу ее, учитывая достоверность этих данных.

     В Красной Армии перед войной
     Было репрессировано:
     - пять Маршалов Советского Союза - трое (Тухачевский, Егоров, Блюхер);
     - два армейских комиссара первого ранга - оба;
     - два флагмана флота 1 ранга - оба;
     - два флагмана флота 2 ранга - оба;
     - шесть флагманов 1 ранга - все шестеро;
     - пятнадцать флагманов 2 ранга - девять;
     - четыре командарма 1 ранга - два;
     (что соответствует современному званию генерала армии)
     - двенадцать командармов 2 ранга - двенадцать;
     - пятнадцать комиссаров 2 ранга - пятнадцать;
     - 67 командиров корпусов - шестьдесят;
     - 28 корпусных комиссаров - двадцать пять;
     - 199 командиров дивизий - 136;
     - 97 дивизионных комиссаров - 79;
     - 397 командиров бригад - 221;
     - 36 бригадных комиссаров - 34.

     Я очень советую  перечитать  воспоминания  генерала  А.  В.  Горбатова,
опубликованные  в  свое  время  А. Твардовским в "Новом мире" Заместитель (в
1937 году) командира корпуса,  которым  командовал  Жуков,  А.  В.  Горбатов
входит  одной  единицей  в  числа, приведенные в таблице Тодорского. А когда
прочтете, каким издевательствам и истязаниям он подвергался,  как  умудрился
выстоять  и  как  он,  чудом  освобожденный,  потом  замечательно  руководил
войсками в крупнейших операциях на Курской дуге,  при  форсировании  Днепра,
был  -  после  Берзарина  -  комендантом  Берлина,  еще раз вернитесь к этой
потрясающей статистике, перечитайте ее медленно, помня, что каждый, из  кого
сложились  эти цифры, прошел такие же пытки, а может быть, и более тяжкие, и
понимая при этом, сколько таких же замечательных людей погибло в  сталинских
застенках...   Погибли   самые   опытные,  талантливые  и  преданные  Родине
защитники, которые в годы войны принесли бы огромную пользу.
     Горбатов в своих мемуарах пишет, что, когда грянула война, его "до пота
прошибли прежние опасения: как  же  мы  будем  воевать,  лишившись  стольких
опытных  командиров еще до войны? Это, несомненно, была по меньшей мере одна
из главных причин наших неудач, хотя о ней не говорили или представляли дело
так, будто 1937-1938 годы,  очистив  армию  от  "изменников",  увеличили  ее
мощь".
     Как  "увеличилась"  ее мощь, можно судить и по уже приведенным фактам и
цифрам, и по тем, о которых я скажу дальше.
     Так, на сборах командиров полков, проведенных летом 1940 года,  из  225
командиров  полков  ни  один  не  имел академического образования, только 25
окончили военные училища и  200  -  курсы  младших  лейтенантов!  В  1940-м,
предвоенном  году более 70 процентов командиров полков, 60 процентов военных
комиссаров и начальников политотделов соединений работали в этих  должностях
около  года.  Значит,  все  их предшественники (а порой не по одному на этих
должностях) были репрессированы.
     Всего в 1937 и 1938 годах из армии и военно-морского флота было уволено
около 44 тысяч человек командно-начальствующего состава, в том  числе  более
35  тысяч  из  сухопутных войск, около трех тысяч из военно-морского флота и
более 5 тысяч из ВВС.  Почти  весь  высший  и  старший  командный  состав  и
политические  работники этого уровня были после ареста расстреляны, а многие
умерли в заключении.
     Шли такие повальные аресты, что в одном ид документов, написанных после
XX съезда партии, сказано "Точных данных о количестве  арестованных  в  1937
1938 гг. в вооруженных силах не найдено".
     Репрессии приобретали такие гигантские размеры, что Центральный Комитет
уже не  мог  на это не реагировать В январе 1938 года был проведен Пленум по
вопросу "Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии,  о
формально-бюрократическом  отношении  к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о
мерах по устранению этих  недостатков"  Постановление  требовало  прекратить
огульные   репрессии  и  тщательно  разбирать  каждое  отдельное  обвинение,
выдвинутое  против  члена  партии  Этим  постановлением  Сталин   вводил   в
заблуждение  партию  и  народ,  делая  вид,  будто  он  не  знал  о массовых
репрессиях, а теперь  вот,  узнав,  восстанавливает  справедливость.  Многие
верили этому, да и в наши дни кое-кто верит.
     Однако  снежный  ком  уже  был  пущен  с горы, решения этого Пленума не
выполнялись. Кровавая  вакханалия  продолжалась  вплоть  до  последних  дней
Сталина, то есть до 1953 года.
     Пытаясь  выполнить  решение  январского  Пленума  1938  года, начальник
Управления по командному и начальственному составу РККА Е. А. Щаденко создал
комиссию и поручил ей подготовить материалы о пересмотре ответов на жалобы в
соответствии с решением Пленума. Так вот, в  представленных  ему  материалах
говорилось: "В настоящее время имеется: 20 тысяч совершенно не рассмотренных
жалоб,  34 тысячи не разрешенных окончательно жалоб . .за последние 4 месяца
только в аппарат ГВП РККА поступило свыше 100  тысяч  жалоб".  В  результате
работы  комиссии  какая-то  небольшая  часть командиров была восстановлена в
армии, в их числе, кстати, был комдив К.  К.  Рокоссовский,  комдивы  В.  А.
Юшкевич - командир 13-го стрелкового корпуса; А А. Трубников - командир 59-й
стрелковой  дивизии;  В.  Д.  Цветаев  -  командир  57-й стрелковой дивизии,
дивизионный инженер И. П. Граве - преподаватель  артиллерийской  академии  и
другие.
     Только  за  один  1938  год  на  вышестоящие  должности  в  армии  - от
командующих войсками округов до командиров батальонов и  дивизионов  -  было
выдвинуто   38  тысяч  702  человека  Вынуждены  были  назначать  командиров
небольших звеньев сразу на  очень  ответственные  должности  Так,  например,
капитан  Ф  Н.  Матыкин,  бывший  командир  батальона,  был  назначен  Сразу
командиром стрелковой дивизии; капитан  И  Н.  Нескубо,  начальник  полковой
школы,  назначен  сразу  командиром  стрелковой дивизии, майору К. М Гусеву,
командиру эскадрильи, присвоено звание комдива, и он сразу же  был  назначен
командующим  ВВС  Белорусского  военного округа; старший лейтенант И И Конец
получил воинское звание полковника и  был  назначен  зам.  командующего  ВВС
Ленинградского военного округа, а к началу войны он уже генерал - командовал
ВВС  Западного  фронта.  В  первый  день войны, увидев огромные потери нашей
авиации от бомбежки немцев, Копец не выдержал потрясения и застрелился.
     К середине 1938 года в армии накопилось столько  "временно  исполняющих
должности",  что  нарком  обороны  был  вынужден издать приказ "О ликвидации
вридства ". Этим  приказом  нарком  разрешал  утверждать  в  должности  всех
"временно исполняющих", проработавших на этом месте не менее двух месяцев.
     За  1937  1938  годы  были  сменены  все  (кроме Буденного) командующие
войсками  округов,  100  %  заместителей  командующих  войсками  округов   и
начальников штабов округов, 88,4 % командиров корпусов и 100 % их помощников
и  заместителей;  командиров  дивизий  и бригад сменилось 98,5 %, командиров
полков - 79 %, начальников штабов полков - 88  %,  командиров  батальонов  и
дивизионов  - 87 %, состав облвоенкомов сменился на 100 %; райвоенкомов - на
99 %.
     К началу войны Красная Армия  и  Военно-Морской  Флот  пришли  с  почти
истребленным  основным  костяком  армии, на который Ленин и Фрунзе надеялись
опереться  при  развертывании  армии  в  случае  войны.  В  целом  в  период
сталинских  репрессий  было истреблено высшего и старшего командного состава
больше, чем мы потеряли его за все четыре года войны.
     Широко известен у нас маршал  Рокоссовский  -  яркий  талант,  светлый,
высокоинтеллигентный  ум,  обаятельный и в то же время решительный и твердый
военачальник. Не сомневаюсь, немало таких же было  среди  тысяч  погибших  в
сталинских  застенках  и  лагерях оклеветанных "врагов народа". Рокоссовский
тоже носил зэковский бушлат; и блестящий талант полководца и внешняя,  чисто
человеческая  его  красота могли погибнуть в "лагерной пыли" или в лубянском
подвале, как это случилось с Тухачевским, Уборевичем, Егоровым  и  десятками
тысяч других, так не хватавших нам в годы войны офицеров и генералов.
     Десятки тысяч. И это только военных!
     1  февраля  1954  года  по требованию Н. С. Хрущева была составлена для
него справка о репрессированных по контрреволюционным обвинениям за период с
1921 года до 1 февраля 1954 года. Этот  документ  был  подписан  Генеральным
прокурором  Р.  Руденко,  министром  внутренних  дел  СССР  С.  Кругловым  и
министром юстиции СССР К. Горшениным.
     В справке указано: за этот  период  было  приговорено  Коллегией  ОГПУ,
тройками  НКВД,  Особым  совещанием,  Военной  коллегией,  судами и военными
трибуналами 3777380 человек, в том числе к высшей мере наказания 642 980,  к
содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 леч и ниже - 2 369 220 человек,
к ссылке и высылке-765180 человек Из общею числа репрессированных только 877
000   осуждены   судами,   военными  трибуналами.  Спецколлегией  и  Военной
коллегией. Судьба остальных около 2 900 000  человек  -решалась  внесудебным
порядком - Коллегией ОГПУ, тройками НКВД и Особым совещанием.
     Существуют  и  другие подсчеты с еще более астрономическими цифрами. Но
даже этот официальный документ вопиет:
     - Только  чума  или  холера  в  давние  времена  производили   подобные
опустошения в народе!

     ГЛАВА, ИЗЪЯТАЯ ИЗ РУКОПИСИ

     Читая  первое издание книги Г. К Жукова "Воспоминания и размышления", я
удивлялся, что Георгий Константинович, называя своих командиров - Уборевича,
Сердича и многих других,  говорит  об  их  высоких  командирских  качествах,
прекрасных  отношениях  с ними и на этом ставит точку. А о том, что они были
расстреляны, он, прямой и смелый  человек,  упоминает  вскользь  или  вообще
умалчивает.  Все это выглядело тем более странно, что книга была написана им
уже после XX съезда КПСС - первое ее издание вышло в 1969 году, когда  вроде
бы не было причин для недомолвок или умолчания.
     Все  прояснилось,  когда  на  моем письменном столе оказался наконец-то
первый вариант воспоминаний Жукова .(5)
     Знакомясь с рукописью Георгия Константиновича,  я  нашел  на  ее  полях
замечания  "руководящих  товарищей", которые высказывали пожелания не только
по поводу репрессий, но и по поводу освещения тех или иных боевых  действий,
оценок некоторых генералов и т. д.
     Были, например, такие строгие вопросы: "Надо ли это ворошить?", "В этом
нельзя  кого-либо  отдельно обвинять". Жуков на эти замечания писал короткие
ответы, под каждым расписывался и ставил дату. Таких "перебранок"  на  полях
рукописи много. Вот одна, характерная. Сначала приведу замечание, на которое
Жуков  реагировал:  "Что  касается  оценок  действий  генералов - ради бога,
сведите их к минимуму.. невозможно над всеми "и" поставить точки... Ведь все
это так или иначе описано в Истории, как полной, так и краткой... Я думаю  -
оставлять  только принципиально важное, находить мажорное (ведь было же оно)
при общем бедствии, которое уже сто раз описано..."
     Жуков перевернул эту страницу, на полях ему было тесно,  и  размашистым
своим почерком ответил:
     "1)  Я  пишу то, что было, и не стараюсь подделаться под тех, кто писал
Историю.
     2) Писать только мажорное - значит допускать большие погрешности против
правдивости. Прилизанная и приглаженная история сослужит отрицательную  роль
в раскрытии хода Отечественной войны".
     Жуков,  как  видим,  сопротивлялся,  а  "правщики"  и члены специальных
"комиссий",  выполняя  указания  "всесильных",  убирали  из   текста   целые
страницы,  особенно  то,  что  касается  репрессий.  В  этом  я окончательно
убедился, прочитав главу "Командование  3-м  кавалерийским  и  6-м  казачьим
корпусами". Опубликованный в книге Г. К. Жукова текст не совпадает С текстом
его рукописи.
     Я  приведу  рукописный  текст  с некоторыми сокращениями, и, думаю, без
объяснений читателям станет ясно и отношение Жукова к сталинским репрессиям,
и то, как  он  сам  едва  не  стал  одной  из  жертв  этого  истребительного
беззакония.
     Вот что писал об этом Жуков:
     "1937  год  в  истории  советского  народа  и Советских Вооруженных Сил
занимает особое место. Этот год  был  тяжелым  испытанием  идейной  крепости
советского   народа,  идущего  под  знаменем  марксизма-ленинизма  вперед  к
коммунизму.
     Двадцать лет  существования  Советской  власти,  двадцать  лет  тяжелой
борьбы  и  славных побед, одержанных советским народом в борьбе с внутренней
контрреволюцией и внешними врагами, развитие экономики и  культуры,  успехи,
достигнутые  на  всех  участках строительства социализма, продемонстрировали
величие идей Октябрьской революции .
     ...Своей борьбой, своей кровью народ доказал непоколебимую  преданность
делу  нашей  ленинской  партии.  Однако  советскому народу и партии пришлось
тяжело   поплатиться   за   беспринципную   подозрительность   политического
руководства страны, во главе которой стоял И. В. Сталин.
     В  Вооруженных  Силах  было арестовано большинство командующих войсками
округов и флотов, членов Военных советов, командиров корпусов, командиров  и
комиссаров  соединений,  частей. Шли массовые аресты и среди крупных честных
работников органов государственной безопасности.
     В стране создалась жуткая обстановка. Никто  никому  не  доверял.  Люди
стали  бояться друг друга, избегали встреч и разговоров, а если нужно было -
старались говорить в присутствии третьих лиц  -  свидетелей.  Страх  породил
небывалую   по  размерам  клеветническую  эпидемию.  Клеветали  зачастую  на
кристально честных людей, а иногда  на  своих  близких  друзей.  И  все  это
делалось  из-за  страха оказаться человеком, подозреваемым в нелояльности. И
эта тяжелая обстановка продолжала накаляться.
     Большинство людей от мала до велика не понимало, что происходит, почему
так широко распространились среди нашего народа аресты. И  не  только  члены
партии,  но  и беспартийные люди с недоумением и внутренним страхом смотрели
на все выше поднимающуюся волну арестов, и, конечно, никто  не  мог  открыто
высказать   свое   недоумение,   свое   неверие   в   то,  что  арестовывают
действительных врагов народа и  что  арестованные  действительно  занимались
какой-либо  антисоветской  деятельностью  или  состояли в контрреволюционной
организации Каждый честный советский человек, ложась спать,  не  мог  твердо
надеяться  на  то,  что  его не заберут этой ночью в тюрьму по какому-нибудь
клеветническому доносу
     По существующему закону и по здравому  смыслу  органы  должны  были  бы
вначале  разобраться в виновности того или иного лица, на которого поступила
анонимка, сфабрикованная ложь или  клеветническое  показание  арестованного,
вырванное под тяжестью телесных пыток, применяемых следственным аппаратом по
особо важным делам органов государственной безопасности Но в то тяжкое время
существовал  другой порядок - вначале арест, а потом разбирательство дела. И
я не знаю случая, чтобы невиновных людей тут  же  отпускали  обратно  домой.
Нет, их держали долгие годы в тюрьмах, зачастую без дальнейшего ведения дел,
как говорится, без суда и следствия.
     В  1937  году  был  арестован  как  "враг народа" командир 3-го конного
корпуса Данило Сердич. Что же это за "враг народа"?
     Д Сердич