т говорит, что  "всякий  вождь  держал  при  себе  отряд  людей,
которые были к нему привязаны и за ним следовали". Этот  автор  дает  им  на
своем языке соответствующее их положени
   ю название спутников. Между ними существовало удивительное соревнование в
приобретении отличий у своего вождя, и такое  же  соревнование  существовало
между вождями в отношении числа  и  храбрости  их  спутников.  "Быть  всегда
окруженными толпой избранных молоды
   х людей, - добавляет Тацит, - составляет  их  достоинство  и  могущество,
украшение во время мира и оплот во время войны. Превосходство перед  другими
в числе и храбрости спутников дает  славу  в  своем  племени  и  у  соседних
народов, доставляет подарки и привле
   кает со всех сторон посольства. Часто известность решает вопрос о  войне.
Считается постыдным для вождя, если он в  бою  уступает  своим  спутникам  в
мужестве; точно так же считается  постыдным  для  его  спутников,  если  они
уступают своему вождю в доблести; вечн
   ый позор тому, кто переживет его. Самая священная из  всех  обязанностей,
это - защищать его. Если одно государство пребывает в  мире,  вожди  идут  в
другие, которые ведут войну: этим они сохраняют себе большое  число  друзей.
Последние получают от них боевог
   о коня и грозный дротик. Не изысканная, но обильная пища служит  для  них
как бы жалованьем. Вождь поддерживает свою щедрость только посредством войны
и грабежа. Их гораздо труднее убедить обрабатывать землю и ждать жатвы,  чем
бросить вызов противнику и по
   лучать раны в бою. Они н-е  станут  приобретать  потом  того,  что  могут
добыть кровью".
   Итак, у германцев были вассалы, но не было феодов. Феодов не было потому,
что у государей не было земли, которую они могли бы раздавать; или,  скорее,
их феодами были боевые кони, оружие и пиры. У них были вассалы,  потому  что
были верные люди, связанные с
   ловом и обязавшиеся вести войну;
   они несли приблизительно ту же службу, какая впоследствии  полагалась  за
владение феодом.
   ГЛАВА IV Продолжение той же темы
   "Когда один из вождей, - говорит Цезарь, - объявлял  народному  собранию,
что он задумал какое-либо военное предприятие,  и  требовал,  чтобы  за  ним
следовали,  то  те,  которые  одобряли  вождя  и  предприятие,  вставали   и
предлагали свою помощь. Толпа хвалила и
   х за это. Но  если  они  не  исполняли  своих  обязанностей,  они  теряли
общественное доверие, и на них смотрели, как на отступников и изменников".
   То, что говорит здесь Цезарь, вместе с тем, что мы сказали  в  предыдущей
главе, следуя Тациту, составляет зародыш истории первой династии.
   Не следует удивляться, что  короли  для  всякого  вновь  предпринимаемого
похода должны были составлять новые армии,  привлекать  убеждением  на  свою
службу новые дружины и вербовать новых воинов; что  для  того,  чтобы  много
приобретать, им приходилось много разда
   вать; что они постоянно приобретали достававшиеся им при дележе  земли  и
добычу и постоянно раздавали  эти  земли  и  эту  добычу;  что  их  владения
постоянно увеличивались и вновь уменьшались; что отец, давая одному из своих
детей королевство, присоединял к нем
   у   всегда   сокровищницу;   что    королевская    сокровищница    всегда
рассматривалась как необходимая принадлежность монархии и что король не  мог
без согласия других королей дать из нее что-либо постороннему человеку, даже
в приданое за дочерью. Монархия приводилас
   ь  в  движение  посредством  механизма,  который  приходилось   постоянно
заводить вновь.
   ГЛАВА V О завоеваниях франков
   Неверно, будто франки, вступив в Галлию, заняли все ее земли  и  обратили
их в феоды. Некоторые ученые 143 держались этого мнения потому, что к  концу
второй династии почти все
   земли сделались феодами различных степеней или  стали  в  зависимость  от
феодов; но на то были особые причины, о которых я скажу ниже.
   Выводимое отсюда заключение, будто и варвары издали общее постановление с
целью повсеместного прикрепления населения к земле,  так  же  ложно,  как  и
самая посылка. Предположим, что в те времена, когда 4)еоДЫ подлежали отмене,
все земли королевства были феод
   ами или состояли в зависимости от феодов и все  жители  королевства  были
вассалами или крепостными вассалов; так как владеющий имуществом обладает  и
властью,  то  король,  постоянно  располагающий   всеми   феодами,   т.   е,
единственной в то время собственностью, им
   ел бы такую же неограниченную  власть,  какую  имеет  в  настоящее  время
турецкий султан, что противоречит всей истории.
   ГЛАВА VI О готах, бургундах и франках
   Галлия была занята германскими народами. Вестготы  захватили  Нарбоннскую
область и почти весь юг; бургунды утвердились на востоке, а франки  покорили
приблизительно все остальное.
   Нет сомнения, что эти варвары сохранили в завоеванных ими странах  нравы,
склонности и обычаи своей страны, потому что народ не может  сразу  изменить
своего образа мыслей и действий.  В  Германии  эти  народы  мало  занимались
обработкой земли. Из Цезаря и Тацит
   а видно, что у них  был  очень  распространен  пастушеский  образ  жизни;
поэтому и в их кодексах почти всегда идет речь о стадах. Рорикон,  франкский
историк, написавший историю своего народа, был пастухом.
   ГЛАВА VII Различные способы раздела земель
   После того как готы и бургунды под  разными  предлогами  проникли  внутрь
империи, римляне, чтобы остановить их грабежи, вынуждены были обеспечить  им
средства к существованию. Сначала они снабжали их хлебом, но потом предпочли
наделить их землей. Императоры
   или действовавшие от их имени римские власти вступали с этими народами  в
соглашение касательно раздела территории, как то видно из хроник и  кодексов
вестготов и бургундов.
   Франки действовали иначе. В законах салических и рипу-арских  франков  мы
не находим никаких следов такого раздела  земель.  Они  завоевали  страну  и
взяли, что хотели; но они упорядочили взаимоотношения только между собой.
   Поэтому следует отличать образ действий бургундов и вестготов  в  Галлии,
тех же вестготов в Испании, вспомогательных войск под начальством  Августула
и Одоакра в Италии от образа действий франков в Галлии и вандалов в  Африке.
Первые заключали договоры с пр
   ежними жителями и согласно этим договорам делили с ними землю; вторые  же
ничего подобного не делали.
   ГЛАВА VIII Продолжение той же темы
   О том, какой широкий характер  носил  захват  римских  земель  варварами,
можно судить на основании законов вестготов и бургундов об уступке этим двум
народам двух  третей  земли;  но  эти  две  трети  отводились  им  только  в
определенных, предназначенных для них мес
   тностях.
   В законе бургундов Гундобад говорит, что его народ при  своем  расселении
получил две трети земель; а во втором добавлении к тому же  закону  сказано,
что те, кто впредь будет селиться в стране, не получат более половины земли.
Следовательно, не все земли бы
   ли с самого начала поделены между римлянами и бургундами.
   В текстах  обоих  постановлений  мы  находим  одни  и  те  же  выражения;
следовательно, постановления эти объясняются одно другим, и так  как  нельзя
понимать второго в  смысле  общего  раздела  земель,  то  и  первому  нельзя
приписывать этого значения.
   Франки соблюдали такую же умеренность, как и бургунды:
   они не отняли у римлян всего, что было завоевано. Да и  на  что  им  было
столько земли? Они взяли то, что им было нужно, а прочее оставили.
   ГЛАВА IX Надлежащее применение законов бургундов и  вестготов  о  разделе
земель
   Следует иметь в виду, что разделы эти  предпринимались  не  по  произволу
тирании, но с  намерением  прийти  на  помощь  потребностям  обоих  народов,
которые должны были населять одну и ту же страну.
   Закон бургундов требует, чтобы всякий бургунд был принят  у  римлянина  в
качестве гостя. Это вполне соответствовало  нравам  германцев,  которые,  по
свидетельству  Тацита,  более   всех   других   народов   любили   оказывать
гостеприимство.

   Закон требует, чтобы  бургунд  получал  две  трети  земли  и  одну  треть
крепостных людей.  В  этом  случае  закон  следовал  духу  обоих  народов  и
сообразовался со способом добывания средств к жизни, принятым у  каждого  из
них. Бургунд, занимавшийся скотоводством, нуж
   дался в большом количестве земли с малым числом крепостных  людей,  тогда
как обширные земледельческие работы римлянина требовали меньшего  количества
земли, но большего числа крепостных. Леса были  поделены  пополам,  так  как
потребности в этом отношении были одинаковы.
   Из бургундского кодекса видно, что у каждого римлянина помещался  варвар.
Раздел, следовательно, не был всеобщим;
   но число римлян,  уступавших  часть  земли,  равнялось  числу  бургундов,
которые ее получали. Римлянину наносился возможно малый ущерб. Бургунд,  как
воин, охотник и пастух. не пренебрегал невозделанными землями;  римлянин  же
сохранял за собой земли, наиболее у
   добные для обработки; стада бургунда удобряли поля римлянина.
   ГЛАВА Х О крепостной зависимости
   В законе бургундов сказано, что, поселившись в Галлии, парод этот получил
две  трети  земель  и  одну  треть   крепостных.   Крепостная   зависимость,
следовательно,  существовала  в  этой  части   Галлии   прежде   переселения
бургундов.
   Законы бургундов в своих постановлениях,  относящихся  к  обоим  народам,
точным образом различают  у  того  и  у  другого  благородных,  свободных  и
крепостных. Крепостная  зависимость,  следовательно,  не  была  особенностью
римлян, а свобода и знатность - особенность
   ю варваров.
   Те же законы говорят, что если бургундский вольноотпущенник  не  заплатит
определенной суммы своему господину и не  получит  трети  от  римлянина,  то
будет всегда считаться принадлежащим к семейству своего  господина.  Римский
собственник был, следовательно, сво
   боден, потому что не принадлежал к чужому  семейству;  он  был  свободен,
потому что треть земли была признаком свободы.
   Стоит только развернуть салические и рипуарские законы, чтобы  убедиться,
что римляне не находились в крепостной зависимости ни у франков, ни у других
завоевателей Галлии.
   Система графа де Буленвилье грешит в одном  существенном  пункте:  в  ней
остается  недоказанным,  что  франки  издали  общее  постановление,  которое
ставило римлян в положение, близкое к рабству.
   Так  как  его  сочинение  написано  безыскусственно,  с  простосердечием,
искренностью и неопытностью, свойственными старой аристократии,  из  которой
он  вышел,  то  всякий  может  распознать  прекрасные  мысли,   которые   он
высказывает, и ошибки, в которые он впадает. П
   оэтому я не стану разбирать это сочинение. Скажу только, что у  графа  де
Буленвилье было больше ума,  чем  просвещения,  и  больше  просвещения,  чем
знания; но все-таки к этому знанию не следует  относиться  пренебрежительно,
потому что великие моменты нашей ист
   ории и нашего законодательства были ему очень хорошо известны.
   Граф де Буленвилье и аббат Дюбо составили  каждый  свою  систему,  причем
одна из этих систем походит на заговор против третьего сословия, а другая  -
на заговор против дворянства. Когда Солнце  предоставило  Фаэтону  управлять
своей колесницей, оно сказало ем
   у: "Если подымешься слишком высоко,  то  сожжешь  небесное  жилище;  если
спустишься слишком низко - превратишь в пепел землю.  Не  слишком  уклоняйся
вправо, чтобы не попасть в созвездие Змея; но и не удаляйся слишком влево, а
то попадешь в созвездие Жертвенн
   ика: держись между тем и другим".

   ГЛАВА XI Продолжение той же темы
   Мнение о том, что после покорения  Галлии  варварами  было  создано  одно
общее  постановление  о  крепостной  зависимости,   возникло   в   связи   с
существованием во  Франции  к  началу  воцарения  королей  третьей  династии
необыкновенно многочисленного сословия несвободных людей; так как ученые  не
заметили, что это состояние развилось постепенно, то  и  вообразили,  что  в
покрытые мраком времена был создан  общий  закон,  которого  на  самом  деле
никогда не было.
   В начале царствования  королей  первой  династии  мы  видим  бесчисленное
множество свободных людей как среди франков, так и среди  римлян;  но  число
крепостных столь быстро росло, что в начале  царствования  третьей  династии
все земледельцы и почти все горожане б
   ыли закрепощены; и если в начале первой династии в  городах  существовало
приблизительно то же управление, что и при  римлянах,  -  сословие  граждан,
сенат и суды, то в начале существования третьей династии мы  находим  только
сеньора и крепостных. Во время св
   оих набегов франки, бургунды и готы забирали  золото,  серебро,  домашнюю
утварь, одежду, мужчин, женщин, мальчиков - сколько могли с собой захватить.
Все это
   свозилось в одно место  и  затем  делилось  между  воинами.  Вся  история
доказывает, что после первого водворения, т. е.  после  первых  опустошений,
победители вступили в соглашение с жителями и оставили неприкосновенными все
их политические и гражданские права. Таково было  международное  право  того
времени: все отбиралось во время войны, все уступалось во время мира. Если б
это было иначе, то каким образом могло попасть в  салические  и  бургундские
законы столько противоречивых постановлений относительно общего н
   есвободного состояния людей?
   Но чего не сделало завоевание, то сделало  международное  право,  которое
продолжало существовать после завоевания. Сопротивление,  восстания,  взятие
городов влекли за собой  закрепощение  населения.  А  так  как  кроме  войн,
которые вели между собой различные н
   ароды-завоеватели, франки  беспрестанно  вели  междоусобные  войны  между
братьями или племянниками, порождаемые различными разделами монархии, причем
применялось всегда международное право, то закрепощение приняло  во  Франции
более, общий характер, чем в како
   й-либо другой стране. В этом, я полагаю, и  заключается  одна  из  причин
того различия, которое существует между  нашими,  французскими,  законами  и
законами Италии и Испании относительно сеньориальных прав.
   Завоевание совершилось очень быстро; применявшееся при этом международное
право способствовало закрепощению свободных  людей.  Употребление  этого  же
права  па  протяжении  многих  столетий  привело  к   чрезвычайно   широкому
распространению закрепощения.
   Теодорих, подозревая измену со стороны  жителей  Оверни,  сказал  франкам
своего удела: "Следуйте за мной; я поведу вас в страну,  где  вы  найдете  в
изобилии золото, серебро, пленников, одежду и стада, и  вы  переселите  всех
жителей этой страны в вашу страну".
   После  мира,  заключенного  между  Гонтрано.м  и  Хильпе-риком,   войско,
осаждавшее Бурж, получив  приказание  вернуться  назад,  захватило  с  собой
столько добычи, что в стране почти не осталось ни людей, ни скота.
   Посылая войска в Галлию, Теодорих, король Италии,  стремившийся  в  своей
политике  выделиться   среди   всех   других   варварских   королей,   писал
военачальнику: "Я хочу, чтобы следовали римским законам и чтобы ты возвращал
беглых рабов их господам: защитник свободы никогда не должен  потворствовать
уклонению от рабства. Пусть другие короли находят удовольствие в грабежах  и
в разрушении взятых ими городов:
   мы же  хотим  побеждать  так,  чтобы  наши  подданные  сожалели,  что  не
подчинились нам раньше". Очевидно, он хотел сделать ненавистными франкских и
бургундских королей и намекал на их международное право.
   Это право сохранилось и при второй  династии.  Согласно  хроникам  города
Меца,  Пипин  вернулся  во  Францию  из  аквитанского  похода  с   несметным
множеством богатств и людей.
   В доказательство я мог бы привести еще очень  много  других  авторитетных
источников;  а  так  как  все  эти  бедствия   вызывали   глубокое   чувство
сострадания, и многие благочестивые епископы, видя пленников,  связанных  по
двое, отдавали для выкупа их церковные день
   ги и даже продавали священные сосуды, используя для  этого  благочестивых
монахов,  то  наилучшие  объяснения  по  этому   предмету   мы   находим   в
жизнеописаниях  святых.  Хотя  и  можно  иногда   упрекнуть   авторов   этих
жизнеописаний в излишнем легковерии относительно так
   их обстоятельств,  которые  были,  конечно,  божьим  делом,  если  только
совершались  по  его  промыслу,  тем  не  менее  они   дают   много   весьма
поучительного относительно нравов и обычаев тех времен.
   Когда смотришь на памятники нашей истории и законодательства, то кажется,
что перед тобой одно море и что море это не  имеет  даже  берегов.  Все  эти
холодные,  сухие,  безвкусные  и  жесткие  писания  нужно  прочесть,   нужно
проглотить, подобно тому как в мифе Сату
   рн глотал камни.
   Громадное количество земель, обрабатывавшихся в прежнее время  свободными
людьми, обратились в неотчуждаемую  собственность.  После  того  как  страна
лишилась свободных людей,  которые  ее  населяли,  те,  у  кого  было  много
крепостных, захватили и заставили, уступ
   ить себе целые области, основав там селения,  как  это  можно  видеть  из
различных документов. С другой стороны, свободные ремесленники  должны  были
продолжать свои занятия уже на положении крепостных; таким образом,  рабство
возвращало ремеслам и земледелию т
   о. что у них было отнято.
   Вошло в употребление, чтобы  собственник  отдавал  свою  землю  церкви  и
получал ее обратно за оброчную плату; предполагалось, что  посредством  этой
зависимости он делался причастным святости церкви.
   ГЛАВА XII О том, что земли, поделенные  между  варварами,  не  облагались
налогом(666)

   Народы простые, бедные, свободные, воинственные и пастушеские, не знавшие
промышленности, связанные с землей  только  своими  тростниковыми  хижинами,
следовали за своими вождями ради добычи, а не для того,  чтобы  платить  или
взимать подати. Искусство вымогат
   ельства податей возникает всегда  позже,  после  того  как  люди  познают
благословение. приносимое другими искусствами.
   Временная подать по кувшину вина с  арпана  земли,  представлявшая  собой
одно из насилий Хильперика и Фреде-гонды, падала на одних  римлян;  в  самом
деле, не франки рвали при этом податные списки, а духовенство, которое в  те
времена состояло из одних римлян.
   Этой податью облагались главным образом жители городов; города  же  в  то
время почти все были населены римлянами.
   Григорий Турский рассказывает, что после  смерти  Хильперика  один  судья
должен был искать  спасения  в  церкви,  потому  что  в  царствование  этого
государя он облагал податями франков, которые во время Хильдеберта считались
свободнорожденными: "МиПо (1е Ргапаз д
   ш,  1егпроге  ШМеЬегЦ  ге 15,  т епш  !иегап1,  риЬИсо  1пЬи1о   зиЬеП.
Следовательно,  франки,  которые  не  были  крепостными,  вовсе  не  платили
податей.
   Человек, хорошо знающий грамматику, не может не прийти в  ужас  при  виде
толкования,  которое  дает  этим  словам  аббат  Дюбо.  Он   замечает,   что
вольноотпущенники  а  те  времена  также  назывались  свободнорожденными,  и
латинское слово тепш переводит агапсЫ (1е 1пЬ
   и1 (свободные от податей). Выражение это  употребительно  во  французском
языке, подобно выражениям аНгапсШ (1е зотя (свободные от  забот),  аНгапсЫ?,
(1е ретез (свободные от трудов); но на  латинском  языке  выражения  тепш  а
1г1ЬиШ, ПЬегИш а 1г1ЬиИз, тапигшзз!
   1пЬи(огит звучали бы чудовищно.
   Парфений, говорит Григорий Турский, думал, что франки убьют  его  за  то,
что он обложил их налогами.  Аббат  Дюбо,  стесняемый  этим  свидетельством,
спокойно утверждает то,  что  требуется  доказать:  это,  говорит  он,  было
произвольное увеличение налога.
   Из закона вестготов видно, что, если варвар приобретал землю у римлянина,
судья обязывал его продать ее, так как она должна была оставаться обложенной
налогами. Варвары, следовате