й жираф,  наоборот,  мил и
хорош.  Да так оно и есть,  в общем.  Но тот,  кто помнит это стихотворение,
разумеется,  заметил,  что я его привел не целиком. Я оставил напоследок две
строчки - всего две, но какие важные!

                        Мне очень нравится Жираф, -

снова  повторяет  Борис Заходер.  И оказывается,  не  просто  повторяет,  но
прибавляет что-то очень существенное:

                        Хотя боюсь, что он неправ.

     Это  "боюсь" -  как вздох сожаления.  Всем хорош Жираф -  и  ест только
траву,  и не трогает никого, хотя мог бы победить самого хищного хищника. Но
может,  и жаль немножко,  что он - при своей-то силе - такой смирный? Может,
именно поэтому он  не  может быть примером для  нас,  для людей?  Ведь нам с
вами,  какими бы  мы ни были,  сильными или не очень сильными,  нужно всегда
вступать в  бой со злом и  несправедливостью...  Понимаете,  какая непростая
мысль в этом вроде бы таком простеньком стихотворении?
     Если пока что не понимаете,  не огорчайтесь. Пусть в этом стихотворении
- и  во  многих других -  я,  очень взрослый человек (или,  как  написал бы,
наверное,  Борис Заходер,  Очень Взрослый Человек),  вижу что-то такое, чего
еще не видят те,  кому пять,  семь или даже двенадцать лет, но, поверьте мне
на слово,  они-то,  когда вырастут, поймут и то, что понимаю я, зато мне уже
никогда не будет пять,  семь или даже двенадцать, и я никогда не пойму того,
что понимают они. Вы!
     Многие книги, особенно самые серьезные и самые великие, например "Войну
и мир",  можно в полной мере понять,  только прожив двадцать,  а может быть,
двадцать пять,  а скорее всего, и тридцать пять лет. И тот, кто прочтет этот
роман в  двенадцать,  всего в  нем не поймет (а то и  пропустит те страницы,
которые ему пока что не очень интересны; какой-нибудь мальчик пропустит "про
любовь",  какая-нибудь девочка -  "про войну").  Но кто-то очень умный давно
заметил,  что, впервые прочитав "Войну и мир" в тридцать лет, уже не увидишь
в книге того, что обязательно увидел бы в двенадцать.
     Это я  говорю про книгу гениальную,  про такую,  равной которой,  может
быть,  нет во всей русской литературе. И про книгу, написанную, конечно, для
взрослых,  но даже в ней дети могут увидеть что-то свое,  особенное.  Что уж
тогда говорить о  книгах,  которые для детей и  писались?  Про "Крокодила" и
"Винни-Пуха",  про стихи Маршака и Михалкова? Вот почему мне так жаль, что в
моем  детстве -  а  я,  напоминаю,  Очень  Взрослый Человек,  и  детство мое
кончилось лет тридцать тому назад - еще не было стихов Бориса Заходера.
     У поэта Валентина Берестова есть стихи о Корнее Чуковском:

                        Нам жалко дедушку Корнея:
                        В сравненье с нами он отстал,
                        Поскольку в детстве "Бармалея"
                        И "Крокодила" не читал,
                        Не восхищался "Телефоном"
                        И в "Тараканище" не вник.
                        Как вырос он таким ученым,
                        Не зная самых главных книг?

     Так вот,  в  этом -  шутливом -  смысле мне жалко и Бориса Заходера.  А
кроме всяких шуток -  себя самого,  потому что  у  сегодняшних ребят еще  на
одного хорошего учителя больше, чем было у меня.
     Но главное все-таки в  другом.  Если и  пятилетний малыш и  я  радуемся
одним и тем же стихам Заходера, это и значит: стихи - настоящие, и их автор,
даже если он обращается к самому крохотному своему слушателю,  говорит в них
и  о  себе  самом,  выражает себя  самого,  то  есть  оказывается (помните?)
лирическим поэтом.
     Он  пишет  о  нашем огромном мире,  обо  всех,  кто  его  населяет,  и,
наверное,  больше всего о  тех,  кого  Сергей Есенин назвал нашими "меньшими
братьями".  Вот они, так и мелькают в его книге - на все буквы азбуки: Аист,
Бизон, Воробей, Дикобраз, Ехидна, Индюк, Кит... Ну, этих-то кто не знает? Но
вот,  глядишь,  попадаются и такие диковины, о которых уже не всякий слыхал:
Суринамская Пипа,  Окапи,  Коати,  -  сами их имена звучат,  как словечки из
считалки или скороговорки (а ну, попробуйте быстро выговорить: "Окапи-Коати,
Коати-Окапи" -  сразу собьетесь). Кажется, будто все эти звери не существуют
на  самом  деле,  хоть  и  далеко-далеко от  нас,  а  просто рождены веселой
фантазией ребенка. Или - поэта. А если так, то отчего бы не явиться на свет,
скажем,  Кавоту? Или Камуту? Или Ктототаму? Тем, кого никогда не было. И кто
теперь - есть.
     Чуженицы,  Рапуны,  Себехи - вот какие Совсем Небывалые Звери обитают в
стране, которую Борис Заходер назвал Вообразилией. И не только они:

                        Там и водится чудо природы -
                        Тихий зверь по прозванию Мним.
                        Сам Мюнхаузен, долгие годы
                        Посвятивший погоне за ним,
                        Услыхав это слово, немеет,
                        Ничего сообщить не имеет,
                        И скорее всего потому,
                        Что похвастаться нечем ему...

     Вот какие чудеса.  И главное из них -  то,  что все эти звери в родстве
между собою.  Они из  одного мира.  Каждому из них,  будь то самый что ни на
есть  обыкновенный Воробей или  самый что  ни  на  есть фантастический Мним,
Заходер подарил что-то свое.  Это его звери. Это его мир, войдя в который мы
все время будем чувствовать присутствие того, кто его создал.
     Как вы  знаете,  медвежонок Винни-Пух тоже поэт.  Он сочиняет Ворчалки,
Пыхтелки и Шумелки:

                        Опять ничего не могу я понять -
                        Опилки мои - в беспорядке,
                        Везде и повсюду, опять и опять
                        Меня окружают загадки.

                        Возьмем это самое слово опять,
                        Зачем мы его произносим,
                        Когда мы свободно могли бы сказать:
                        "Ошесть", и "осемь", и "овосемь"?

                        Молчит этажерка, молчит и тахта -
                        От них не добьешься ответа,
                        Зачем эта хта обязательно та,
                        А жерка, как правило, эта?..

     Сразу видно:  такое мог сочинить именно Маленький Медвежонок с Опилками
в  Голове.  Но  самое интересное,  что  эту  Шумелку написал все-таки  Борис
Заходер,  -  ну,  хорошо,  договоримся так: в соавторстве с Пухом. Мы читаем
Шумелку и видим: медвежонок никак не может справиться со своими опилками, он
то и дело сбивается.  Но для того,  чтобы он так забавно сбивался,  до такой
степени не  умел  выразить свою  мысль,  для  этого  очень много нужно уметь
Заходеру.  И  когда "тахта" превращается в "ту хту",  а "этажерка" -  в "эту
жерку", в этом видно как раз его, заходеровское, умение играть словами.
     Причем играть так, что игры словно бы и нету.
     Вот уже не Пух,  а Тюлень, у которого моль съела его замечательную шубу
и которому никто из друзей и знакомых не хочет одолжить свою, сокрушается:

                        Постоял Тюлень у двери:
                        - Боже мой, какие звери!

     Вот Очень Вежливый Индюк,  к  которому почему-то никто,  ни Свинья,  ни
Осел, ни Корова, не желает идти в гости, разгневанно бурчит:

                        Не усвоили,
                        Скоты,
                        Правила приличия!

     А  вот  что говорится про Сома,  которому все приходится делать самому,
потому что никто ему, бедняге, не поможет:

                        Он лежит себе
                        На дне
                        Самостоятельный вполне!

     Слышите,  как в  этом длинном и  неповоротливом слове "самостоятельный"
звучит:  "сОмостоятельный",  -  ведь речь-то  идет о  сОме?  (Не  зря другое
стихотворение  Заходера  про  самонадеянного...   нет,  про  сОмонадеянного,
сОмодовольного,  сОмовлюбленного сома так и называется: "Сомомнение".) И как
сОмо...  нет, простите, теперь уже сАмо по себе обращение Тюленя или Индюка:
"звери" или  "скоты" звучит (так  было  и  в  стихах про  Киску -  помните?)
одновременно и  смешно и серьезно?  Потому что разве Морж,  Хорек или Хомяк,
отказавшие Тюленю, и в самом деле не звери? А Свинья или Корова - не скоты?
     Тут  сталкиваются два  смысла:  этот,  ничуть не  ругательный,  и  тот,
который придали этим словам мы,  люди, для которых нет ничего хуже обвинения
в "зверстве" или "скотстве", - и возникает (как будто сам по себе, как будто
без всякой посторонней помощи) юмор Бориса Заходера. Особенный юмор, который
ни  с  каким  другим не  спутаешь,  особенное умение всюду  оставаться самим
собой.  Даже  в  тех  книгах,  на  обложках которых  значится,  предположим:
"А.А.Милн. Винни-Пух и Все-Все-Все". Или: "Л.Кэрролл. Алиса в Стране Чудес".
И только потом, ниже написано: "Пересказ Бориса Заходера".
     В своем предисловии к изданиям "Винни-Пуха" Заходер говорит:
     - Я научил Винни-Пуха говорить по-русски.
     И вот тут я с ним категорически не согласен.
     Подумаешь:  научить англичанина говорить по-русски!  Он  ведь все равно
так англичанином и останется, даже если будет говорить по-русски без всякого
акцента.  А  Винни-Пух...  Что с  ним произошло в пересказе Заходера?  Может
быть,  он стал русским медвежонком? И лучше было бы назвать его не Пухом, а,
скажем, Топтыжкой?
     Нет,  не получится. Как-никак друг и хозяин Винни-Пуха не Вася Иванов и
не Петя Сидоров,  а Кристофер Робин, да и вообще, читая эту книгу, мы - даже
самые маленькие из  нас -  понимаем:  дело происходит не  на Арбате и  не на
Невском проспекте, а... где?
     В том-то и дело, что не сразу скажешь где.
     Винни-Пух,  как  и  многие другие герои  детских книг,  которых Заходер
научил  говорить по-русски,  а  главное,  научил  жить  среди  нас,  остался
английским медвежонком.  Таким,  каким и  родился.  И в то же время перестал
быть только английским... Понимаете? Или не очень? Я-то, во всяком случае, и
в самом деле не очень понимаю,  как это все происходит,  как Пух,  или Питер
Пэн, или Алиса, не превращаясь в Топтыжку, или в Петю, или в Соню (Соню я не
выдумал:  именно так и назывался очень старый перевод "Алисы в Стране Чудес"
- "Соня в Царстве Дива"),  все-таки становятся нашими,  русскими.  Вернее, и
нашими. И русскими тоже.
     В этом "и" как раз и состоит чудо.
     В  общем,  вероятно,  для того,  чтобы понять,  как все это оказывается
возможным,  надо самому быть поэтом.  Да еще поэтом-переводчиком.  А  я  (не
знаю, как вы), к сожалению, не поэт.
     Правда, и поэты иногда признаются, что тоже не понимают этого чуда.
     Польский поэт Ян Бжехва (загляните в книгу: "На Горизонтских островах",
"Дырки в  сыре",  "Как Тюлень стал тюленем",  "Сомомнение",  "Очень Вежливый
Индюк" - это Заходер пересказывает именно его) однажды печально заметил:
     "Как  известно,  существует мнение,  в  общем  правильное,  что  поэзия
непереводима..."
     После этого заявления,  казалось бы,  надо просто прекратить заниматься
таким сомнительным делом, как перевод. Но вдруг Бжехва добавил вот что:
     "Случаются, однако, счастливые исключения. И тут могу заявить, что мне,
несомненно,  достался выигрыш в  этой лотерее,  ибо то,  что сделал Заходер,
переводя мои стихи или,  вернее,  написав их  по-русски,  представляет собой
редкий   феномен  в   области  переводной  литературы.   Трудно  поверить  в
возможность такой  виртуозности в  овладении чужим  стихотворением,  стихом,
замыслом, версификационной шуткой".
     Если вам будут непонятны некоторые слова,  например "версификационной",
то  пусть вам их  кто-нибудь объяснит.  А  мне вы  снова поверьте на  слово:
Бжехва был просто счастлив, что стихи его попали в руки Заходеру.
     Короче говоря...  но,  кажется,  мне  и  в  самом деле следует говорить
короче.  Перед вами -  книга,  вот  она,  читайте (или,  что куда вероятнее,
перечитывайте).  Книга поэта,  который может сказать много нового, своего, и
самому маленькому из  его слушателей,  и  самому пожилому из  его читателей.
Поэта,  который настолько ни  на кого не похож,  что я  берусь узнать его по
одной,  почти любой его  строчке,  и  который даже в  переводах (пересказах)
проявляется во всю свою веселую и  умную силу.  Проявляется таким,  каков он
есть. Один-единственный.

                                                          Станислав Рассадин



        "МАРТЫШКИН ДОМ"


                                               Я - последняя буква в азбуке.
                                                                   Поговорка



                                 Буква "Я"

                        Всем известно:
                        Буква "Я"
                        В азбуке
                        Последняя.
                        А известно ли кому,
                        Отчего и почему?
                        - Неизвестно?
                        - Неизвестно.
                        - Интересно?
                        - Интересно! -
                        Ну, так слушайте рассказ.
                        Жили в азбуке у нас
                        Буквы.
                        Жили, не тужили,
                        Потому что все дружили,
                        Где никто не ссорится,
                        Там и дело спорится.
                        Только раз
                        Все дело
                        Стало
                        Из-за страшного скандала:
                        Буква "Я"
                        В строку не встала,
                        Взбунтовалась
                        Буква "Я"!
                        - Я, -
                        Сказала буква "Я", -
                        Главная-заглавная!
                        Я хочу,
                        Чтобы повсюду
                        Впереди
                        Стояла
                        Я!
                        Не хочу стоять в ряду.
                        Быть желаю
                        На виду! -
                        Говорят ей:
                        - Встань на место! -
                        Отвечает: - Не пойду!
                        Я ведь вам не просто буква,
                        Я - местоимение.
                        Вы
                        В сравнении со мною -
                        Недоразумение!
                        Недоразумение -
                        Не более не менее!

                        Тут вся азбука пришла
                        В страшное волнение.
                        - Фу-ты ну-ты! -
                        Фыркнул Ф,
                        От обиды покраснев.
                        - Срам! -
                        Сердито С сказало.
                        В кричит:
                        - Воображала!
                        Это всякий так бы мог!
                        Может, я и сам - предлог! -
                        Проворчало П:
                        - Попробуй,
                        Потолкуй с такой особой!
                        - Нужен к ней подход особый, -
                        Вдруг промямлил Мягкий Знак.
                        А сердитый Твердый Знак
                        Молча показал кулак.
                        - Ти-и-ше, буквы! Стыдно, знаки! -
                        Закричали Гласные. -
                        Не хватало только драки!
                        А еще Согласные!
                        Надо раньше разобраться,
                        А потом уже и драться!
                        Мы же грамотный народ!
                        Буква "Я"
                        Сама поймет:
                        Разве мыслимое дело
                        Всюду
                        Я
                        Совать вперед?
                        Ведь никто в таком письме
                        Не поймет ни бе ни ме! -
                        Я
                        Затопало ногами:
                        - Не хочу водиться с вами!
                        Буду делать все сама!
                        Хватит у меня ума! -
                        Буквы тут переглянулись,
                        Все - буквально! - улыбнулись,
                        И ответил дружный хор:
                        - Хорошо,
                        Идем на спор:
                        Если сможешь
                        В одиночку
                        Написать
                        Хотя бы строчку, -
                        Правда,
                        Стало быть,
                        Твоя!

                        - Чтобы я
                        Да не сумела,
                        Я ж не кто-нибудь,
                        А Я!
                        ...Буква "Я" взялась за дело:
                        Целый час она
                        Пыхтела,
                        И кряхтела,
                        И потела, -
                        Написать она сумела
                        Только
                        "...яяяяя!"
                        Как зальется буква "X":
                        - Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! -
                        О
                        От смеха покатилось!
                        А
                        За голову схватилось.
                        Б
                        Схватилось за живот...
                        Буква "Я"
                        Сперва крепилась,
                        А потом как заревет:
                        - Я, ребята, виновата!
                        Признаю
                        Вину свою!
                        Я согласна встать, ребята,
                        Даже сзади
                        Буквы "Ю"!

                        - Что ж, - решил весь алфавит, -
                        Если хочет - пусть стоит!
                        Дело ведь совсем не в месте.
                        Дело в том, что все мы - вместе!
                        В том, чтоб все -
                        От А до Я -
                        Жили, как одна семья!


        "x x x"

                        Буква "Я"
                        Всегда была
                        Всем и каждому мила.
                        Но советуем, друзья,
                        Помнить место
                        Буквы "Я"!

        "1947"



                             География всмятку

                        Батюшки!
                        Глобус
                        Попал под автобус!
                        Смялся в лепешку
                        Новехонький глобус!
                        Многое
                        Наша Земля повидала,
                        Но не видала
                        Такого скандала!

                        Неузнаваема
                        Стала планета.
                        Все перепуталось:
                        Части света,
                        Материки,
                        Острова,
                        Океаны,
                        Все параллели и меридианы

                        Компасы, бедные,
                        Бьются в истерике:
                        Северный полюс -
                        В Южной Америке!
                        Южный распался,
                        Как менее прочный,
                        На два: на Западный
                        И на Восточный.

                        Африка сделала
                        Сальто-мортале,
                        Дыбом
                        Обе Америки встали.
                        И в довершение
                        Безобразия
                        Влезла в Австралию
                        Малая Азия!

                        Слышите? Слышите
                        Шип ядовитый?
                        Это кипит
                        Океан Ледовитый -