Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
королевским дворцом Джайгаданг, построенным еще в древности руками народных
зодчих. Джунгахора расположена в обширной плодородной долине, примыкающей к
океанскому побережью и окаймленной с северо-запада высокими горами,
ограждающими страну от северных ветров. Склоны гор покрыты дремучими лесами
с ценными породами деревьев (тиковые, лаковые). В долине огромные заросли
кокосовых пальм. Основа экономики страны - сельское хозяйство. Производится
много риса, а также каучука... Джунгахора - конституционная монархия, глава
государства - король. Для решения наиболее важных вопросов король созывает
кроме парламента, совещание представителей племен и других знатных лиц
страны - великий Джургай. Партии, профсоюзы и другие общественные
организации отсутствуют". Ничего себе распорядились, - сказал Несметнов и
продолжал: - "В стране развита широкая добыча жемчуга, являющегося одной из
основных статей экспорта. Значительные позиции в экономике страны
принадлежат иностранному капиталу..."
Потом раскрыли принесенный из библиотеки атлас мира и, стукаясь лбами,
отжимая плечами друг друга, долго вглядывались в карту далекой и жаркой
страны Джунгахоры, откуда ехал в пионерлагерь "Спартак" наследный принц.
Глава IV. ДВА БЫВШИХ ПИОНЕРА И ОДИН БУДУЩИЙ КОРОЛЬ.
- Нет, надо же! - Михаил Борисович размашисто крутит головой и весело
смотрит на собеседника.
- Да, дела, не говори... Лучше не придумаешь.
Все это произносится уже десятый раз.
Дело в том, что принца доставил в лагерь специальный сопровождающий, а
первым встретил гостя в лагере "Спартак" Павел Андреевич Щедринцев - посол
СССР в Джунгахоре, старый школьный, а потом фронтовой товарищ начальника
лагеря. Он отдыхал неподалеку, в одном из прибрежных санаториев. И вот пока
принц принимает под наблюдением вожатого Георгия Николаевича или, как его
все зовут, Юры, душ с дороги, старые друзья сидят в креслах, не сводя друг с
друга глаз, и нет-нет да и, оглядевшись, проверив, что никто не суется в
дверь, привставая, бьют с размаху один другого кулаками то в грудь, то в
плечо. Оба они коренастые, осанистые здоровяки. Посол, видно, начал уже
немного расплываться, тучнеть, а начальник "Спартака" еще и вовсе стройный,
смуглый от загара. Снова и снова разглядывают они друг друга с одобрением,
радуясь встрече.
- Нет, ты еще, куда ни шло, королем смотришь! - говорит посол.
- Ну, тебе насчет королей виднее...
- Нет, правда, ты хоть куда! Только вот белобрысым становишься, а был как
смоль.
- Ну, тебе седина не грозит, ты ее плешью опережаешь заблаговременно.
И оба хохочут. Посол подмигивает:
- А Марфушу помнишь? Мы вс„ вдвоем с ней пели: "Позарастали
стежки-дорожки".
Начальник смотрит укоризненно на него, потом смущенно на дверь: хорошо ли
прикрыта.
- Еще бы не помнить! Только я-то свое отпел, а она вот, брат,
заслуженная, в Академическом поет. Слышал?
- Не забыл, значит... Следишь...
- Погоди... - перебивает его Михаил Борисович. - Хотел бы я на тебя,
господин посол чрезвычайный, хоть разок во фраке посмотреть, интересно...
- Ничего интересного, фрак как фрак, прозодежда наша дипломатическая. Мне
вот любопытнее было бы поглядеть, как ты тут в няньках ходишь, дядя
начальник, товарищ главновоспитывающий. Как это ты на педагогическую стезю
ступил?
- Да ты знаешь, Павел Андреевич, ребят я всегда любил. Помнишь, еще в
партизанском отряде на Брянщине они за мной так и ходили следом. Своих... ты
знаешь... под Смоленском потерял. Так и сгинули... Новых уже не заводил. Вот
и двинул по этой линии. Я как понимаю дело? Вопрос воспитания - это что
такое? Это значит помочь человеку, чтобы он вырос по-хорошему счастливым.
Им, ребятам, на нас, взрослых, чихать, когда мы с ними постоянно рядом. Вот
когда нас нет, тогда они тосковать начинают знаешь как!.. Очень им,
понимаешь, нужно взрослое участие, эдакое постоянное внимание старших. Вот
тут девчонка сейчас у меня одна из детдома. Отца с матерью даже в глаза
никогда не видела, а интерес к ним острый, повышенный. Я с ней несколько раз
беседовал. Угловатая, трудная девчонка. Я всю историю ее узнал, с детдомом
списался, горьковским. Подкидышем считалась, пока люди добрые не уточнили
вс„ и вернули девочке фамилию родительскую и гордость за отца о матерью,
безвинно погибших. И как ей, чувствую, важно, чтобы с ней толком взрослые
говорили. Ну ладно, это я отвлекся... Ты давай познакомь меня подробнее с
этим самым твоим престолонаследником. Как с ним сопровождающий-то в пути
управлялся? Ничего?
- Нормально. Сперва, говорит, принц требовал, чтобы ему штаны утром
подавали. Потом сам стал брать. Свыкся. Вообще-то он мальчонка хороший. Я
его по Джунгахоре знаю. Конечно, калечили его с пеленок, но материал в нем
добротный.
- Погоди! Ты мне, будь друг, расскажи все подробно. За стеной слышался
плеск в ванне, голос вожатого Юры и веселые вскрики купавшегося принца.
- Так вот, - сказал посол, - я тебе сейчас небольшую популярную лекцию
прочту. Джунгахора - это, как ты, вероятно. слышал...
- Грамотный, газеты читаю, между прочим.
- В газетах не вс„ пишут. Там, понимаешь, обстановка весьма сложная.
Король у них славный малый - Джутанг Сурамбияр, но мягковат. Как говорится,
не властелин, а пластилин. Кто ко двору ближе пробьется, тот и лепит из него
что хочет. Так сказать, царь Федор в постановке МХАТа. В правительственных
кругах там разнобой. Понимаешь, у них американский капитал и бельгийский
хозяйничают. Народ их всех - я имею в виду империалистов-колонизаторов -
называет мерихьянго. И с ними заодно был прежний король Шардайях Сурамбон.
Ну, это был совершенно бессердечный, свирепый тиран, страхолюдина. Он и жену
свою заморил, сослал... Так что принц этот - его, между прочим, запомни,
зовут Дэлихьяр Сурамбук - рос без матери. Бабушка его воспитывала - учти -
русская. Когда-то наследный принц Джунгахоры учился у нас в Петербурге в
царском лицее, влюбился там в одну гимназисточку, и стала она невестой
джунгахорского короля, а потом и законной королевой. Замечательная была, как
передают, женщина. Тосковала очень всю жизнь по России и внука научила
говорить немного по-русски. Так что этот Дэлихьяр вполне прилично болтает
по-нашему и даже русскую песню мне пел, которой бабушка его научила: "Гайда
тройка, снег пушистый..." Представляешь? А снега-то он, конечно, и в глаза
не видел. Собственно, его и вырастила-то бабушка. Бабашура, как ее принц
величал, - Александрой покойницу звали... Сперва-то ведь он наследным
принцем не считался. Престол уготован был старшему брату, Джутангу,
нынешнему королю. Ну, а на младшенького, на Дэлихьяра, особого внимания при
дворе не обращали. А после смерти бабушки оказался мальчишка фактически
предоставленным сам себе. Брату-королю заниматься воспитанием его некогда.
Однако и колонизаторам, мерихьянгам, поручить дело это, как они того ни
домогаются, король не желает: опасается, что восстановят они принца против
него. И заговорил он как-то со мной на эту тему. Я тогда и предложил: "Ваше
величество, говорю, а что, говорю, если Его высочеству погостить у нас среди
пионеров, в самом обыкновенном пионерском лагере? У нас, говорю, опыт по
этой части уже есть. Жили у нас в "Артеке", в международном нашем
пионерлагере, принцы и принцессы из дружественных нам стран и были как будто
довольны. Но для Его высочества я рекомендовал бы самый обыкновенный лагерь.
Есть у меня на примете такой, говорю..."
- Да, - пробормотал начальник, - удружил ты мне по старому знакомству.
Спасибо тебе.
- Чудак человек, я же недаром именно твой лагерь порекомендовал, знал, с
кем дело принц иметь будет. Так что уж не подведи.
- Что я с твоим принцем делать буду, скажи ты мне! - взмолился начальник.
- Не больше, чем с другими твоими питомцами. Ну конечно, кое-где учесть
придется, посчитаться с чем надо, проследить, чтобы обстановка была вокруг
соответствующая. Но никаких особых условий прошу не создавать. Я так и с
королем договорился. Пусть, дескать, малый среди нормальных мальчишек
потолкается. Король-то к нам относится вполне заинтересованно: мы ведь там,
как ты знаешь, строим гидростанцию, каскад Шардабай. Это первая ГЭС будет в
Джунгахоре. Ну, эти самые мерихьянго, разумеется, точат зубы на наши связи,
то и дело всякие подлые заговоры раскрываются. Вообще в стране не очень
спокойно. Я ведь у них там первый советский посол, до меня не было. Ты не
можешь себе представить, что там делалось, когда я прибыл. Народу собралось
на аэродроме видимо-невидимо. И на улицы, где я проезжал, все высыпали.
Пальмовые ветви в руках, цветы. И знаешь, что пели в мою честь? "Катюшу"!..
"Выходила на берег Катюша". А еще - не догадаешься! "Очи черные". Всю ночь
напролет молодежь у меня под окном собиралась, приветствовала, в какие-то
рожки дудела, плясала и "Катюшу" распевала.
Посол замолк и прислушался к звукам, доносившимся из ванны.
- Что-то долго они там возятся... Ну, я пока доскажу. Так вот, в стране
вообще-то неспокойно. Король, человек болезненный, считает себя
недолговечным. Он холост, так что единственный наследник престола этот вот
самый принц, который сейчас там плещется в ванной у тебя. Между прочим,
король мечтает, что осенью определит его в одно из наших суворовских училищ.
На этот счет уже переговоры ведутся.
В дверь кабинета постучали, и старший вожатый Юра ввел к начальнику
лагеря принца. Михаил Борисович еще раз оглядел приезжего. Принц был
глазастенький, смуглый. Ноздри маленького, чуть распяленного носа, казалось,
туго растянуты в разные стороны выпуклыми скулами. На подбородке была
продолговатая ложбинка посредине, как у абрикоса. От широкой переносицы чуть
наискось к вискам поднялись очень подвижные брови, которыми принц старался
придать своему лицу выражение высокомерное и безразличное.
- Ну, королевич, отмылся с дороги? - спросил начальник.
- Умылся, у-это, хорошо, - отвечал чуточку в нос принц, застегивая
пуговичку и поправляя видневшийся на груди под расстегнутым воротом медальон
с перламутровым слоном, державшим в хоботе огромную жемчужину.
Принц смотрел на начальника лагеря без любопытства, хотя брови его
подрагивали концами у аккуратно подстриженных висков. Он поправил волосы,
топорщившиеся на макушке и свисавшие челкой на лоб.
Начальник привычным глазом осмотрел царственного новичка и подумал, что
мальчишка-то, в общем, хоть и пыжится, но ничего, лучше, чем можно было
предполагать.
- Долго, однако, тебя кипятили, - пошутил Михаил Борисович. - Я уж думал,
из тебя суп сварят.
- У-это, ничего, - милостиво сказал принц. - Потом я пойду, у-это, скорее
в море.
- Пока поместим на первую дачу, возле дежурки старшего вожатого. Я думаю,
так, Юра, лучше будет, поближе к тебе. Поживет, осмотрится, пообвыкнет,
тогда и решим, куда и как. Ясно?
- Только вы ему, Михаил Борисович, скажите, что обмахивать я его не
обязан.
- Как это - обмахивать?
- А он, как ему жарко стало, так велел опахалом на него махать... Ну,
вентилятор я ему еще включу, а этим самым опахалоносцем быть при нем не
собираюсь. Я все-таки, извините, пионервожатый, а не придворный махальщик.
Посол сказал что-то принцу по-джунгахорски, и тот - это было видно даже
под смуглой кожей - покраснел, но ничего не ответил, только брови на миг
потеснили просторную и выпуклую переносицу.
- Ну пойди представь его, познакомь с ребятами.
- Пускай, у-это, сами будут представляться. - Принц вдруг выпятил
маленькую пухлую губу и откинул голову назад. - И почему флага, у-это, нет?
- Потому что визит ваш не официальный, - объяснил посол. - Я же излагал
вам, и вы, Ваше величество, должны это понять, запомнить.
- Да, это ты, друг, брось, оставь, - сказал начальник. - Давай условимся.
Тут все ровня, все сами хозяева. Каждый тоже наследник не хуже тебя. Это вс„
их отцы наработали, вот все это. - Он обвел рукой парк, дачи на берегу за
окном. - А ты пока что у нас гость. Покажешь себя как надо, сам будешь тоже
свой среди своих. Порядок? Вот посол обязан тебя называть Ваше высочество, а
для остальных ты просто друг наш Дэлихьяр, сосед и товарищ по лагерю
пионерскому. И нос не задирай, предупреждаю. Дружи, живи, радуйся. Так-то
вот. - И начальник энергично и добродушно пожал своей большой рукой
маленькую гибкую руку принца.
Когда вожатый вывел принца из кабинета, посол поднялся.
- Ну, надеюсь, все будет как надо. А мне собираться пора. Начальник
вздохнул:
- Так ни о чем толком и не поговорили...
- Да... Дела вс„...
Глава V. ФЛАГИ, ГЕРБЫ, СЛОНЫ.
- Ну, - сказал вожатый Юра, представив гостя ребятам возле палатки номер
четыре, - вот вам новенький. Кто он такой, вы все уже знаете. Надеюсь,
сдружитесь. Я пошел пока, а вы тут покажите гостю наш лагерь.
Хитер был вожатый! Объявил и ушел. Дотолкуйтесь, мол, сами!
Минуты три верных длилось молчание. Девочки украдкой поглядывали на
принца. Мальчишки в упор рассматривали его. А тот стоял, высокомерно задрав
голову, но часто помаргивая приспущенными веками.
Наконец Тараска решился.
- Бхай-бхай! - произнес он неуверенно. От принца ответа не последовало.
Но тумака от Ярослава Тараска получил.
- Гуд дей, май френд! Ду ю спик инглиш? - старательно выговорил пионер,
хваставший, что он говорит по-английски.
- Йес, ай ду, - равнодушно и вяло ответил принц.
- Слышишь, спик! Давай, давай дальше, - зашептали ребята, - спроси
чего-нибудь.
- Обожди, не гони, дай сообразить. Тараска решил, что он должен помочь:
- Парле ву франсе?
- Же парль, ме тре маль. - Принц глянул из-под полуопущенных век на
Тараску и отвернулся.
- Чего, чего он сказал? - зашептали пионеры.
- Говорит, что говорит, только, говорит, плохо, - пояснила Юзя, которая
учила в школе французский язык.
- Ничего себе плохо, с ходу режет, - заметил с уважением Тараска.
Принц вдруг вскинул глаза и просительно обвел ими ребят.
- А, у-это, по-русску нельзя? - с надеждой спросил он. - Я понимаю все
говорить по-русску!
Сперва все обомлели, а потом такой разом галдеж пошел, что хоть и
по-русски говорили, но понять, кто про что толкует, было невозможно. В конце
концов Слава Несметнов прикрикнул на ребят, а когда стало тихо, сам
заговорил с гостем, предложив ему пройтись по лагерю.
И ребята повели принца по тенистым аллеям лагерного парка. Показали
приезжему большую Площадку Костра над морем. И лагерную мачту с
развевавшимся флагом. Внизу возле нее под легким навесом несли караул
часовые-пионеры. И отвели гостя на площадку, где играют в волейбол, и к
большим террасам столовой. И сообщили, сколько раз в неделю бывает кино в
лагере, и объяснили, когда и какие сигналы играют. Принц слушал очень
внимательно и, видно, все хорошо понимал, лишь изредка переспрашивая:
"У-это, как?" И тогда все наперебой старались разъяснить ему.
Потом с интересом разглядывали амулет на груди у принца - перламутровый
слоник на золотом солнечном диске с жемчужиной-луной в поднятом хоботе...
Спустились к парадной балюстраде над морем. Волны внизу мерно
накатывались на пляж, осаживались, уходили, сипя, в песок, шуршали галькой,
отползали в море и снова брались за свое.
Горизонт был чистым, тонко очерченным в безоблачном небе, и где-то по
самой кромке его шел и дымил корабль.
Потом он пропал.
Принц долго смотрел в ту точку горизонта, пока не скрылся и дым. И ребята
молчали, понимая, что гость думает о своей далекой, ужасно далекой стране,
расположенной где-то на другом конце света. Молчание нарушил маленький
Ростик Макарычев, сын бухгалтера. Он все время следовал за ребятами в
некотором отдалении. Ему уже давно не терпелось заговорить с принцем, но он
не решался. И вот сейчас, воспользовавшись молчанием, он наконец подобрался
к Дэлихьяру.
- Правда, что ты принц?
Тот кивнул головой утвердительно.
- Ловко! - восхитился Ростик.
- А ну, кувыркайся отсюда! - зашипел Тараска. Он считал, что неудобно так
сразу и в лоб задавать высокому гостю эдакие прямолинейные вопросы.
Но Ростик не унимался:
- А принцем быть интересно?
Принц только плечами пожал и неловко улыбнулся.
- А как, по-твоему, - сказал Ростику Ярослав Несметнов, - ты бы сам
захотел?
- Ы-м! - отрицательно промычал Ростик. - Дразнятся все, наверное, на
улице.
После этого Несметнов взял Ростика решительно за руку. отвел его за куст,
наподдал ему легонько куда надо коленкой и потурил, пригрозив на прощание
кулаком.
Забегая вперед, скажу, что с этой минуты Ростик по крайней мере один раз
на день где-нибудь уж подкарауливал Дэлихьяра, чтобы задать ему очередной
вопрос. То он встречал его у столовой и тихонько хихикал:
- А я знаю, ты принц, гы!..
В другой раз поджидал его у входа на пляж, некоторое время шел рядом
молча, а потом тихо спрашивал:
- Ты когда будешь большим, кем станешь? Королем? Да? Ты в короне будешь
ходить? Или:
- А короли все против нас и за войну? Или есть за мир? И еще через день:
- А муравьеды у вас есть?
Но сейчас на балюстраде шел общий хороший разговор. Тут обеим сторонам
важно было не спасовать друг перед другом. Никому не хотелось ударить лицом
в грязь. Сначала, надо сказать, перевес был на стороне принца. Он извлек из
маленького кожаного футляра крохотный транзистор, и разноязычная болтовня
международного эфира полилась из аппаратика размером не больше, чем
фотоаппарат. Зазвучала музыка, и донеслась далекая песня. Правда, на
Джунгахору настроиться не удалось. Видно, уж больно далеко была страна
принца.
Но этого было мало. Принц размотал тоненький белый провод и подключил его
к приемнику. На концах провода были маленькие капсулы - наушники. С одним из
них, натягивая провод, принц ушел за кусты густо росшего здесь лавра, а
Тараске велел вставить в ухо капсулу на другом проводе, включенном в
приемник. И Тараска услышал тихий голос Дэлихьяра, который прятался за
кустами. Так что этот транзистор мог, оказывается, работать и как телефон.
Это было здорово! Такого аппарата ребята еще никогда не видели. Тогда, чтобы
принц не очень уж заносился, бледноватый и вялый Гелик Пафнулин, снискавший
уже у старших ребят кличку "Графа Нулина", никак не загоравший сынок
директора комбината бытового обслуживания, считавшегося, по словам Гелика,
крупным начальником, вдруг сказал:
- Ну и что же! А у моего папы есть персональная и даже личная собственная
машина "Волга", спецсборки, с хромировкой вокруг. Вся облицовка такая.
Автомашина, понял?
На принца это, конечно, не произвело никакого впечатления. Он
снисходительно посмотрел на Гелика, двинул бровями и сказал:
- А у меня есть свой слон.
Все только и успели закрыть рты, чтобы не ахнуть.
- Собственный, индивидуальный? - спросил Тараска, оправившись от
изумления.
- Как это? - не понял принц. - Мне, у-это, брат подарил, король.
- И большой мощности слон? - поинтересовался Несметнов.
- Большой. Белый. Зовут Бунджи. Я ему говорю, у-это:
"Бунджи, Бунджи". И он, у-это, сразу идет ко мне и делает так хобот. И я
к нему, у-это, сажаюсь, и он, у-это, меня - хоп! И я на нем еду. Высоко там.
Там кабина, где, у-это, спина.
Все долго молчали, совершенно сокрушенные сообщением принца. Свой слон -
это, конечно, ко