ки услышат, как мы играем во фру Бенгтссон и фру Ларссон,
и станут  над  нами смеяться.  А  вот  дедушки  мы  не боимся, он  не  будет
смеяться,  он сам  иногда играет с  нами  и продает  нам разные вещи за наши
игрушечные деньги.
     В  дождливую  погоду  мы с  Анной обычно  сидим у  дедушки и читаем ему
газету. Дедушка  был совсем маленький, когда  у него умерли папа и мама. Ему
пришлось  жить  у  чужих  людей, и  они очень плохо  к  нему относились. Его
заставляли много  работать, хотя  он  был  еще ребенок, часто  наказывали  и
держали  впроголодь.  Дедушке  это надоело,  и  он  убежал. Он пережил много
всяких приключений, пока не попал наконец к добрым людям.
     Однажды  в такой  день, когда мы сидели у дедушки и читали ему  газету,
Анна попросила:
     - Дедушка, расскажи, как ты убежал из дому!
     - Да ведь вы уже сто раз об этом слышали, - сказал дедушка.
     - А мы хотим еще! - ответили мы, и дедушка стал рассказывать.
     Когда он кончил, Анна сказала:
     - Как интересно! Мне тоже хочется убежать из дому!
     - Но ведь ты живешь не у злых людей, - возразила я.
     - Ну и что? Можно убежать, а потом вернуться.
     - Тогда давай убежим! - предложила я.
     - Дедушка, как ты думаешь, убежать нам или нет? - спросила Анна.
     Дедушка сказал, что ненадолго убежать, пожалуй, можно. Так мы и решили.
Бежать нужно было, конечно,  ночью, чтобы ни одна живая душа не  узнала  про
наш побег. Дедушка обещал хранить тайну.
     Я  засыпаю очень быстро, поэтому я  боялась,  что  просплю время, когда
надо будет бежать. Но Анна сказала:
     - Ну и спи себе на  здоровье!  Только  привяжи к ноге веревку  и спусти
конец за окно. Когда придет время, я дерну за веревку, и ты проснешься.
     Сама Анна собиралась наломать можжевельника и положить  его в  постель,
чтобы не заснуть слишком крепко.
     Потом мы спросили у дедушки, что берут с собой, когда убегают из  дому.
Он  сказал,  что надо взять немного еды и  немного денег, если они  есть. Мы
решили бежать этой же ночью и начали собираться. Я  пошла к маме и попросила
разрешения сделать несколько бутербродов. Мама удивилась:
     - Неужели ты уже проголодалась? Ведь мы недавно обедали.
     Я  не могла объяснить маме, зачем мне бутерброды, и потому  промолчала.
Потом я  достала из  копилки несколько крон  и  спрятала  их под  подушку. И
наконец я нашла длинную веревку, чтобы привязать к ноге.
     Вечером мы все играли в лапту, а когда подошло время ложиться спать, мы
с Анной подмигнули друг другу и прошептали:
     - Ровно в половине одиннадцатого!
     Крепче, чем обычно я обняла папу и маму, когда желала  им  доброй ночи,
потому что боялась, что теперь долго их не увижу. Мама сказала:
     - Доченька, завтра утром мы с тобой будем собирать смородину.
     И мне стало  очень  жалко  маму: ведь завтра утром  у нее уже  не будет
больше доченьки.
     Я поднялась к себе, привязала к ноге  веревку, спустила конец за окно и
легла,  чтобы поскорей заснуть  и  успеть выспаться  до побега. Но  как я ни
старалась, сон не приходил. При каждом моем  движении веревка натягивалась и
дергала меня за ногу. И еще я думала  о маме.  Что она  скажет утром,  когда
увидит, что меня нет. Я  даже заплакала  от жалости  к  ней. И плакала очень
долго.
     Проснулась я от того, что меня дергали за  ногу. "Это Анна!" - подумала
я.
     - Иду, иду, Анна! - закричала я и подбежала к окну.
     На  небе сверкало солнце. А  внизу,  под окном, стоял Лассе и дергал за
веревку. Я ужасно рассердилась.
     - Перестань сейчас же! - закричала я.
     Но Лассе продолжал дергать.
     - Перестань!
     - Почему? - спросил Лассе.
     - А потому, что веревка привязана к моей ноге!
     Лассе засмеялся:
     - Ну и рыбку я поймал!
     Потом он пожелал узнать, зачем я привязала к ноге веревку.  Но я ничего
не сказала и помчалась к Анне. Я  очень  боялась, что она убежала  без меня.
Бритта сидела на крыльце и играла с Принцессой.
     - Где Анна? - спросила я.
     - Спит, - ответила Бритта.
     Я поднялась к ним  в  комнату  и увидела Анну. Она  даже похрапывала. Я
стала привязывать к ее ноге веревку, но она проснулась.
     - Ой! Который час? - спросила она.
     Когда  Анна  узнала, что уже восемь,  она  онемела от  удивления. Через
несколько минут она сказала:
     - Если у человека  бессонница, он должен класть в постель можжевельник.
Знаешь, как от него спится!
     Когда мы после завтрака пришли читать дедушке газету, он был изумлен.
     - Что случилось? Разве вы не убежали? - спросил дедушка.
     - Мы убежим в другой раз, - сказали мы.

     Я же говорила, что мальчишки не умеют хранить свои тайны

     На следующий  день Лассе, Боссе и Улле  скрылись  с  самого утра. А  мы
играли в куклы. Потом нам куклы надоели, и мы  стали гадать, куда подевались
мальчишки.  Тут  мы  вспомнили, что вот уже целую неделю видим  их только по
вечерам, когда они играют с нами в лапту. И еще во время обеда.
     - Надо их выследить, - сказала Бритта.
     - Правильно, - сказала Анна. - Мы должны узнать, чем они занимаются!
     Перед  обедом мы уселись на крыльцо и  стали ждать.  Чтобы мальчишки не
заподозрили, что мы  за ними следим,  мы делали вид,  будто  играем в куклы.
Первым появился Лассе. Потом  - Боссе.  А потом  и Улле. Но они  прибежали с
разных сторон. И  мы сразу догадались, что они опять что-то от нас скрывают.
Иначе они пришли бы все вместе. Но мы даже не взглянули в их сторону.
     После обеда мы снова вернулись на крыльцо. Вскоре  из дома вышел Лассе.
Мы играли в куклы. Лассе  мимоходом погладил  Мурика  и  незаметно юркнул за
угол. Мы  побросали куклы и помчались в мою комнату, чтобы следить за ним из
окна.
     Лассе  шел  и  украдкой  оглядывался.  Вот  он  пробрался  через  кусты
смородины и перепрыгнул через каменную ограду. Больше мы его не видели. Зато
появился Боссе.  Он осторожно  крался  по саду в том  же направлении,  что и
Лассе.
     - Внимание,  теперь очередь Улле! - сказала Бритта. - Бежим спрячемся в
смородине!
     Так  мы и сделали. Заползли в кусты и притихли. Вскоре мы увидели Улле.
Он пробежал от нас так близко, что мы могли бы схватить  его за ногу. Нас он
не заметил. Мы поползли следом.
     Сразу за нашим садом начинается большой луг. На нем есть густые заросли
орешника, можжевельника и  других кустов. Растут там и  деревья. Папа  часто
говорит, что все это надо вырубить, чтобы  коровам  было  где пастись. Но  я
надеюсь, что он  этого не  сделает, потому что в этих зарослях  очень хорошо
играть.
     Мы  крались за Улле, пока не потеряли его из виду. Нам было досадно. Мы
знали,  что мальчишки  здесь,  на  лугу, а найти  их не могли.  И вдруг Анна
сказала:
     - Я  знаю, что надо  сделать!  Приведем сюда Быстрого,  он в  два счета
найдет Улле!
     Мы с  Бриттой  страшно обрадовались. Втроем мы  побежали к тете Лизи  и
попросили  разрешения  взять  Быстрого  на  прогулку.  Тетя  Лизи,  конечно,
разрешила.
     Когда  Быстрый  понял, что  его  берут гулять, он весело залаял.  А  мы
сказали ему:
     - Быстрый, ищи, где Улле?
     И  Быстрый побежал, нюхая  землю.  А мы  - за ним. Он  пробрался  через
смородиновые  кусты, выбежал на луг и  помчался к  зарослям орешника.  Он ни
разу не остановился и привел  нас прямо к Улле. Рядом с Улле  стояли Лассе и
Боссе.  Тут их тайна и раскрылась. Оказывается, они построили в кустах шалаш
и прятались в нем.
     Мальчишки были так удивлены, что нам стало смешно.
     -  Ха-ха-ха! - засмеялись мы. - Лучше  и не  пытайтесь заводить от  нас
тайны. Мы их все равно узнаем!
     - Подумаешь, с собакой каждый дурак найдет! - сказал Лассе.
     А Быстрый думал,  что  отличился  на славу, и  прыгал  от радости. И мы
пообещали принести ему на ужин костей.
     -  Ну  как, примем девчонок  в игру или нет? -  спросил Лассе у Боссе и
Улле.
     - А  ты как  считаешь? -  спросили они, им хотелось  сперва узнать  его
мнение.
     Лассе сказал, что нас можно принять.
     И мы стали  играть с  ними  в индейцев.  Лассе  был  вождем,  его звали
Могучий Леопард,  Боссе звали Быстрый  Олень, а Улле - Летящий Сокол. Бритту
они назвали Ревущей Медведицей,  Анну - Желтой  Волчицей, а меня  - Голодной
Лисой. Мне  хотелось придумать себе имя покрасивее,  но  Лассе  не разрешил.
Очага в шалаше, конечно, не  было,  но мы играли,  как  будто он  есть. А мы
сидим  вокруг  и  курим "трубку  мира".  "Трубкой мира"  была  тянучка. Я не
удержалась и  откусила от нее  маленький кусочек. У мальчишек были  луки  со
стрелами.  Нам они тоже  сделали луки. Лассе  сказал, что на этом  лугу есть
другое  индейское племя  -  команчей.  Команчи  злы  и коварны,  их  следует
убивать. Мы взяли луки и с устрашающим воем побежали на луг.
     Там вдалеке паслись наши коровы. Лассе сказал, что это и есть команчи.
     - Их и зовут почти одинаково: ко-ровы, ко-манчи, - сказал он.
     Если бы вы только  видели, как команчи убегали  от нас! Лассе кричал им
вслед что-то по-индейски, но, по-моему, они его не поняли.

     Школа

     Летние каникулы всегда длятся так долго,  что  я успеваю соскучиться по
школе  и  радуюсь, когда  начинаются  занятия. А вот Боссе  ни  капельки  не
радуется. Он говорит, что  напишет  королю и попросит его закрыть все школы.
Но я думаю, король его не послушается. Я люблю нашу  школу. И учительницу. И
ребят.  И  учебники.  Все учебники  я  обернула  в цветную  бумагу и  сверху
наклеила   глянцевые  картинки.  А  Лассе  и  Боссе  никогда  не  обертывают
учебников,  пока  мама  или учительница  не заставят  их. Они даже  рисуют в
учебниках или наклеивают фотографии из  газет и журналов. Лассе, например, в
географии  приклеил  китайским  крестьянам, сажающим  рис,  головы  шведских
хоккеистов и сказал, что теперь география  стала гораздо  интереснее. Лассе,
Боссе  и я, Бритта, Анна  и Улле  всегда  ходим  в школу  вместе. Наша школа
находится в другой деревне, которая  называется Большая деревня.  До Большой
деревни далеко, и мы выходим из дому в семь часов. Нам дают с собой молоко и
бутерброды, которые мы съедаем на большой переменке. А иногда Лассе, Боссе и
Улле съедают свой завтрак еще по пути в школу.
     -  Не  все ли равно,  где  его нести, в животе  или  в сумке, - говорит
Лассе.
     Наша учительница живет  в школе на  втором этаже. У нее  есть пианино и
много-много книг.  Мы помогаем учительнице носить наверх дрова. Она дает нам
почитать книги, а иногда угощает нас какао.
     Однажды учительница заболела,  и занятий в этот день не было. Все дети,
кроме  нас, в Бюллербю, знали об этом,  потому что у  них  в Большой деревне
есть телефон, а  у нас  в Бюллербю -  нет.  Мы пришли и  увидели,  что школа
заперта, а ребят и учительницы нет. Сперва мы не знали, что делать,  а потом
догадались подняться и постучать к учительнице.
     - Войдите! - сказала учительница.
     И мы вошли. Она лежала в постели и была очень больна. И почему-то никто
не  пришел приготовить  ей  обед.  Мы  предложили учительнице  помочь.  Она,
конечно, согласилась. Мальчики побежали за дровами. Бритта растопила плиту и
поставила  чайник.  Я  подмела  пол  и  взбила  подушки на  постели. А  Анна
приготовила завтрак, поставила его на поднос и отнесла учительнице.
     Потом учительница сказала, что ей хотелось бы сделать  на обед гуляш, и
спросила, сможем ли мы его приготовить, если она будет нами руководить.
     - Мы постараемся, - сказала Бритта. - Может,  у нас получится гуляш,  а
может, что-то другое.
     Но  у нас  получился гуляш, самый настоящий. Так что теперь я уже знаю,
как его готовят, и мне не нужно будет этому учиться, когда я вырасту.
     После обеда Бритта и Анна  перемыли посуду, а я ее вытерла. А мальчишки
все это время сидели  возле книжных  полок  и читали, мальчишки редко делают
что-нибудь  полезное.  Мы  спросили  у  учительницы, будет  ли  она больна и
завтра. Оказалось, что будет. Тогда  мы спросили, нельзя ли нам снова прийти
к ней. И она сказала, что будет счастлива, если мы придем.
     Когда мы пришли назавтра, бедная учительница лежала в постели и мечтала
об  овсяной каше. Мы помогли ей  пересесть в качалку  и перестелили постель.
Учительница сказала, что теперь  она  лежит, как принцесса.  Мы  сварили  ей
овсяную кашу и напоили ее  кофе  со свежими плюшками, которые я  принесла из
дома. И  учительница сказала,  что  ей очень нравится  болеть. К  сожалению,
через день она выздоровела. А то бы мы научились готовить еще что-нибудь.
     Осенью  и зимой  бывает темно,  когда мы идем  в  школу и из  школы.  В
одиночку  было  бы страшно. Но  ведь нас шестеро, поэтому нам не  страшно, а
весело.  Почти  вся дорога идет лесом.  Лассе говорит, что в этом лесу много
троллей, великанов  и  ведьм.  Может  быть, и так. Но  мы ни разу не видели.
Иногда  на  небе светятся звезды.  Лассе говорит,  что на небе  два миллиона
пятьсот тысяч сто пятьдесят четыре звезды. И  еще он говорит, что знает, как
они называются,  Но мне кажется,  он сам придумывает  эти  названия.  Я  его
спросила,  как  называется  одна  звезда,  и  он  сказал,  что  это  Большая
Красавица. А на другой день он ту же звезду назвал Королевской Короной!
     - Почему же ты вчера сказал, что это Большая Красавица? - удивилась я.
     Лассе невозмутимо ответил:
     -  Большая  Красавица совсем другая звезда.  Сегодня ночью  она упала с
неба. А это Королевская Корона, честное слово!
     Иногда по дороге домой мы поем песни. Вот, наверно, кто-нибудь удивился
бы, если бы услышал,  как  мы поем. "Интересно,  - подумал бы он, -  кто это
поет здесь  в лесу?" Ведь в лесу темно  и не видно, что это поем мы, дети из
Бюллербю.

     Вечер с переодеваниями

     Однажды  осенью  все наши папы  и мамы  уехали  в гости  к лавочнику  в
Большую  деревню.  Дома остались только мы, дети.  И еще дедушка.  И Агда. Я
трижды посветила в окно карманным фонариком. Это  означало: "Бритта и  Анна,
приходите скорей ко мне: я что-то придумала".
     Через  несколько минут  я  услышала, как они бегут по  лестнице.  Но  я
ничего не придумала. Просто мне было скучно, и я хотела придумать что-нибудь
вместе с ними.
     Сперва мы  посмотрели мои глянцевые картинки, потом немного  поиграли в
лото. А потом решили спуститься вниз и поболтать с Агдой.  Вот тут-то Анна и
предложили  переодеться так, чтобы Агда  нас  не  узнала! Мы обрадовались  и
принялись за  дело. У  нас на чердаке висело  много разной  одежды,  которую
когда-то носили папа и мама. Бритта сказала, что она хочет нарядиться важным
господином. Она надела папины серые брюки, коричневый пиджак и черную шляпу.
Рукава и штанины она, конечно, закатала и пришпилила булавками. Потом жженой
пробкой она нарисовала себе усы и напялила большие  очки. Нам с Анной  стало
так смешно, что мы чуть не забыли переодеться сами.
     Я  выбрала себе мамину юбку  и  блузку в  цветочках  и  черную шляпку с
вуалью. Когда  я  опустила вуаль на лицо,  Бритта и Анна  сказали,  что меня
совершенно  не узнать. Анне тоже захотелось надеть вуаль, но второй вуали мы
не нашли, и Анне  пришлось  повязать  платок. Кроме того, она надела длинную
клетчатую юбку с большим бантом.
     Лассе и Боссе ушли к Улле, поэтому никто не  заметил, как мы спускались
по  лестнице.  На цыпочках мы вышли  из дому, подкрались  к кухонной двери и
постучали. Очень громко.
     - Кто там? - спросила Агда  из кухни; по ее голосу было слышно, что она
немного испугалась.
     Мы с Анной захихикали, а Бритта ответила грубым голосом:
     - Бродяги!
     - К нам нельзя! - сказала Агда. - Хозяев нету дома.
     -  Ну  и  что  ж, а  мы  хотим!  -  закричали  мы  грубыми  голосами  и
забарабанили в дверь.
     Нам было очень  трудно сдерживать смех. Я старалась изо  всех  сил,  но
смех  так  булькал  во  мне, что  Агда,  наверно,  услыхала.  Она  чуть-чуть
приоткрыла дверь, мы обрадовались и шмыгнули в кухню.
     -  Боже мой! - воскликнула Агда. - Вот чудо-то! А я  и не знала, что  к
нам пожаловали такие важные господа!
     - Меня зовут господин Карлссон, - сказала Бритта. - А это - мои жены.
     - У вас  очень красивые  жены, господин Карлссон,  -  сказала  Агда.  -
Только  я  не  понимаю,  почему  их  сразу  две?  Надеюсь, дорогие  гости не
откажутся выпить морсу?
     Конечно, дорогие гости не отказались. Мы пили морс и воображали,  будто
мы важные господа, и это у нас очень хорошо получалось.
     Потом мы надумали пойти к мальчикам. дверь в доме была не заперта, и мы
вошли без стука.  На лестнице  Анна запуталась в длинной юбке  и упала. Улле
услышал шум и распахнул свою дверь,  чтобы посмотреть, кто там.  На лестнице
было  темно, и  только из его двери падала узкая полоска света. При виде нас
Улле так испугался, что сам чуть не упал. Ему  показалось, будто по лестнице
поднимаются сразу три привидения.
     Лассе,  разумеется, тоже захотел переодеться,  а за ним - Боссе и Улле.
Лассе надел платье тети Лизи и  ее туфли  на высоких каблуках. Боссе  и Улле
надели мужские костюмы. Лассе бегал по дому и говорил писклявым голосом:
     - Душечка, как вы печете такие  вкусные пирожки?  Пожалуйста, дайте мне
ваш рецепт!
     Он думает, что важные дамы только так и разговаривают.
     Потом мы побежали к дедушке и рассказали ему,  как  мы наряжены. Жалко,
что  он нас  не  видел.  Но мы  все равно устроили ему  представление. Лассе
изображал сердитую  тетушку, и мы над  ним  очень смеялись.  И  дедушка тоже
смеялся, хотя он только слышал Лассе, но не видел его.

     Метель

     А  сейчас  я  вам расскажу про такую сильную метель, какой  никогда  не
видывал даже наш папа.
     Весь декабрь Лассе каждый день твердил нам по дороге в школу:
     - Вот увидите, в этом году на рождество снега не будет!
     Я на него  очень сердилась: мне хотелось, чтобы поскорей выпал снег. Но
день проходил за днем, а на землю так и не упало ни единой снежинки. И вдруг
как-то на уроке географии Боссе воскликнул:
     - Смотрите, снег!
     В самом деле шел снег. Мы  все так обрадовались, что закричали: "Ура!".
А учительница предложила нам спеть песню: "Здравствуй, зима!".
     На переменке  мы выбежали во двор. Он был покрыт тонким слоем снега. Мы
протопали в снегу большую восьмерку и стали по ней бегать. Но Лассе сказал:
     - А больше снега не будет, вот увидите!
     Он  ошибся.   После  перемены   снег  повалил  еще  сильнее.  За  окном
закрутилась белая  мгла.  Даже забора  не стало  видно.  Поднялся ветер.  Он
завывал так страшно и снег был такой густой, что учительница  забеспокоилась
и сказала:
     - Даже не знаю, как дети их Бюллербю доберутся сегодня до дому!
     И  предложила  нам переночевать  у  нее. Конечно, нам очень хотелось бы
переночевать  у  учительницы,  но  мы  знали, что  наши  папы и  мамы  будут
волноваться, если мы не вернемся домой. Поэтому мы ответили, что остаться не
можем, и  учительница отпустила  нас с  уроков, пока совсем не  стемнело. Мы
вышли из школы в  час. Кругом уже намело большие сугробы. Ветер валил с ног.
Мы брели, пригибаясь к самой земле.
     - Ну как, Лассе, теперь тебе снега хватит? - спросила Бритта.
     -  До  рождества  еще далеко, 197>_пробурчал Лассе,  но из-за ветра его
почти не было слышно.
     Мы шли, и  шли,  и шли.  И держались за  руки,  чтобы не потерять  друг
друга. Снегу было по колено, и идти становилось все труднее. Ветер  продувал
нас  насквозь. Наши ноги, руки и носы уже  ничего  не чувствовали. Наконец я
совсем выбилась из сил и сказала Лассе, что хочу немного отдохнуть.
     - Не выдумывай, садиться нельзя, замерзнешь! - сказал Лассе.
     Анна тоже устала и  хотела  отдохнуть,  Но Лассе сказал,  что это очень
опасно. Мы с Анной  испугались, что нам  не дойти до Бюллербю,  и заплакали.
Вдруг Улле предложил:
     - Давайте зайдем  погреться к  сапожнику!  Наплевать, что он злой. Ведь
нос он нам не откусит.
     Мы  с Анной были согласны  пойти к сапожнику, даже есл