упаться сколько захочу. Это
разрешено законом.  Так что теперь Анна не может запретить мне купаться в их
озере, даже если мы поссоримся. Но ссоримся мы редко.
     Противоположный берег озера не годится для  купания - он очень высокий.
Правда, Лассе говорит,  что он  не такой уж высокий и что Скалистые  горы  в
Америке  гораздо  выше. Мы иногда  играем, будто тот  берег  - это Скалистые
горы.
     Лассе говорит,  что,  наверно,  это  какой-нибудь великан  накидал  там
столько  скал  и  утесов.  Давным-давно,  когда еще  не было  ни  людей,  ни
Бюллербю. Хорошо, что нас тогда не  было, а то уж и не знаю, где бы мы тогда
жили. Лассе говорит, что не будь Бюллербю, мы  жили бы в  пещере в Скалистых
горах, там как раз есть одна подходящая пещера.
     Когда мы приплываем на тот берег, мы  всегда высаживаемся в одном и том
же  месте  и привязываем лодку к одной и  той  же  сосне,  а потом  начинаем
карабкаться наверх.  Это очень  трудно.  Если не знаешь дороги, ни за что не
вскарабкаешься.
     Сперва  надо  лезть по расселине, которая называется Коварная Царапина.
Она такая узкая, что пока по ней лезешь обязательно оцарапаешься. Но другого
пути нет. Потом надо ползти по скале, которая нависает над озером. Эта скала
называется  Носоломка.  Лассе  говорит, что однажды Боссе  свалился с  нее и
сломал себе нос. А  Боссе говорит, что  это  неправда. То есть  он, конечно,
упал и  чуть  не  сломал себе руку, но  носа он  никогда  не ломал.  Это все
выдумки Лассе. Однако скала все-таки называется Носоломкой.
     После Носоломки идет  самое  опасное место -  Рука Мертвеца. Того,  кто
оттуда свалится, домой придется везти по частям на тачке. Так говорит Лассе.
А за Рукой Мертвеца начинается скалистая терраса, на которой находится  наша
пещера. Мы называем ее Пещерой Грома.
     Мама,  наверно, никогда  в  жизни не видела ни  Коварной  Царапины,  ни
Носоломки, ни Руки Мертвеца,  а то  бы она ни за что не позволила нам лазить
по Скалистым горам.
     Как-то в воскресенье, еще до летних каникул, мы отправились в Скалистые
горы. Мы взяли с собой  корзину с едой и  сказали всем родителям, что уходим
на целый день.
     Лассе привязал лодку к сосне, и мы стали карабкаться  наверх. По дороге
мы  спорили,  что приятнее: лазить по горам или по деревьям? В конце  концов
решили, что по горам все-таки приятнее. По пути мы открыли новую расселину и
назвали  ее  Поджатое  Брюхо. Когда  по  ней лезешь, надо  поджимать  живот.
Вообще-то мы уже  много раз лазили  по  этой  расселине, но  тогда мы еще не
знали, что она называется Поджатое Брюхо.
     В Пещере  Грома мы решили первым делом позавтракать. Так всегда -  дома
есть  не  хочется, а только куда-нибудь уйдешь, и сразу оказывается, что  ты
голодный.
     У нас были с собой блинчики с вареньем. Очень много, наверно, сто штук.
А  кроме  блинчиков  - молоко,  бутерброды и  печенье. И  еще  мясной рулет,
который принес Улле. Шесть кусков мясного рулета, каждому по куску. Но после
блинчиков с вареньем никто не захотел есть холодный мясной рулет.  К тому же
у нас были крендельки,  которые  напекла  мама Бритты и  Анны.  Боссе ужасно
любит эти крендельки, и он попросил, чтобы последний кренделек отдали ему.
     Улле сидел обиженный из-за того,  что  мы  не захотели есть его  рулет,
Бритте стало его жалко, и она сказала:
     - Ладно, Боссе, если ты съешь весь рулет, кренделек - твой!
     И Боссе снова принялся за еду, хотя был уже сыт. Первый кусок он слопал
быстро. Второй - не так быстро. Третий -  совсем  медленно. Чтобы подбодрить
его, Бритта  дала ему понюхать кренделек. Боссе  вздохнул  и взял  четвертый
кусок. Он сказал.
     - Уже чечвертый!
     - Дурак, не чечвертый, а четвертый! - поправил его Лассе.
     - Если бы так объелся, ты бы тоже забыл, как правильно, - сказал Боссе.
     А Анна прыгала вокруг Боссе на одной ноге и кричала:

    	Раз, два, три -
    	Курок возводи!
    	Четыре, пять -
    	Пора стрелять!

     -  Сейчас  у меня  лопнет живот!  -  сказал  вдруг  Боссе  и  отказался
проглотить еще хотя бы кусочек рулета.
     - Все равно кренделек твой! - сказала Бритта.
     Но  Боссе  заявил,  что  больше  никогда  в  жизни  не  будет  есть  ни
крендельков, ни мясных рулетов.
     Потом мы пошли в пещеру. Лассе сказал, что, наверно, в каменный век тут
жили люди. Представляю себе,  как холодно им было зимой. Ведь  между камнями
большие щели и в них обязательно задувает снег.
     Бритта предложила играть в людей каменного века. Лассе это понравилось.
Он  сказал,  что  они  с Боссе и  Улле  пойдут ловить зубров, а мы с Анной и
Бриттой останемся в  пещере и будем следить, чтобы не погас огонь. Мальчишки
всегда выбирают себе что поинтереснее.
     Бритта  сказала, что мы наломаем веток,  подметем  пещеру  и украсим ее
цветами.
     - Делайте, что хотите, - сказал Лассе. - Пошли, ребята, нам надо ловить
зубров!
     Но Боссе объелся мясным рулетом, и ему было не до охоты. Он  мог только
лежать.
     -  Тогда оставайся дома,  - сказал Лассе.  -  Если хочешь, можешь  бить
женщин и детей.
     - Пусть только попробует! - пригрозила Бритта.
     Но Боссе был не в  силах  шевельнуться,  он лежал, пока  Лассе  и  Улле
охотились, а мы подметали пещеру.
     Возвращаясь с охоты, Лассе  и  Улле громко выли. Это для того, чтобы мы
заранее узнали,  что охота прошла удачно.  Мы много раз  слышали,  как  воет
Лассе, но такого  жуткого воя  никто из нас еще не слышал. Лассе сказал, что
это первобытный  вой,  именно  так выли первобытные люди, когда охотились на
зубров.
     - Охотиться на зубров очень опасно! - сказал  Лассе и  похвастался, что
он убил много зубров.
     Но мы не видели ни одного.
     Начался  дождь, и мы  спрятались  в  пещеру. Небо  так  потемнело,  что
казалось,  будто погода испортилась  на весь  день. Но неожиданно  из-за туч
выглянуло солнце. Мы выбежали из пещеры и  остановились в  изумлении - таким
красивым было озеро после дождя. Посреди озера лежал остров, а рядом с ним -
большой камень, возле которого мы любим купаться.
     - Поехали на остров купаться! - предложил Лассе.
     Два  дня назад он  спросил  у мамы, можно ли нам  уже купаться, но мама
ответила, что надо еще немного подождать.
     - По-моему, мы уже достаточно подождали, - сказал Лассе.
     Мы спустились к лодке и поплыли на остров.
     Возле камня  мы стали  раздеваться  наперегонки. Первым в воду  удалось
прыгнуть Боссе, мясной рулет у него в животе уже немного переварился.
     Вода  оказалась ледяная, и мы  тут же выскочили на берег. И нос к  носу
столкнулись с бодливым бараном,  которого зовут Ульрик. Ульрик поджидал нас,
нагнув голову  с большими  изогнутыми рогами. Ульрика нельзя пускать в загон
вместе с  овцами. Он перепрыгивает через изгородь и бросается на любого, кто
попадется ему на пути. Поэтому весной его отвозят на остров и он живет здесь
в  полном одиночестве.  Перевозить его очень трудно. Наш  папа,  дядя Эрик и
дядя Нильс, втроем, связывают барану ноги и относят его в лодку.
     Мне всегда жаль Ульрика, когда его связывают и тащат  в лодку на глазах
у его жен и детей. Ведь это очень обидно.  Наверно, он потому такой злой. Да
и жить одному на острове тоже скучно.
     - Мамочки, я совсем забыла про Ульрика! - воскликнула Анна.
     Мы  все забыли, что  Ульрика уже перевезли на остров, и  теперь страшно
испугались.
     В  этот день Ульрик  был  еще злее,  чем обычно. Он наклонил  голову  и
кинулся на нас.  Мы бросились  врассыпную. Ему удалось боднуть Улле, так что
тот кубарем покатился по берегу. Правда, Улле тут же вскочил на ноги. Боссе,
Бритта  и Анна забрались на  высокий камень. Мы  с  Улле влезли на дерево, а
Лассе спрятался за кустом.
     Я крикнула Лассе:
     - Ты говорил,  что  любишь охотиться  на  зубров!  Чем  Ульрик не зубр?
Покажи-ка нам, как ты на них охотишься!
     Анна и Бритта поддержали меня:
     - Давай, Лассе! Убей этого зубра!
     Но Лассе даже не ответил нам, он боялся, что Ульрик его увидит.
     Сперва Ульрик стоял под деревом, где сидели мы  с  Улле, и бодал ствол,
так что кора летела во все стороны. Не добравшись до нас, он отошел к камню,
на  котором  сидели  Боссе, Бритта и  Анна.  Он стоял  внизу и с  ненавистью
смотрел на них.
     - Смотри, смотри, все равно не достанешь! - сказала ему Бритта.
     Ульрик не уходил, и в конце концов мы задумались: как же  нам выбраться
с острова? Казалось, Ульрику никогда не надоест нас караулить.
     - Жалко, что у нас нет с собой мясного рулета, - сказал Боссе, и мы все
почувствовали, что опять хотим есть.
     - Эй ты, за кустом, заснул там, что ли? - крикнул Улле.
     Лассе высунул  голову  и  огляделся.  Он  решил  пробраться к камню, на
котором сидели Боссе,  Бритта и Анна. Но  этого делать не  следовало. Увидев
Лассе, Ульрик радостно подпрыгнул  и кинулся на него. Лассе бросился наутек,
а  мы  заорали во все горло.  Нам  было очень страшно.  Лассе  мчался  среди
можжевельника, а Ульрик преследовал его по пятам.
     - Быстрей, Лассе! Быстрей! Спасайся! - кричала Анна.
     - Я не могу быстрей! - отвечал Лассе.
     Ульрик сбил  Лассе с ног. Тут мы все издали  такой первобытный вой, что
Ульрик  в страхе остановился.  Лассе  вскочил и побежал дальше. Ульрик снова
припустил за ним, а мы завыли еще громче. Но Ульрик больше нас не боялся.
     На  острове есть старый сеновал. У него прохудилась крыша,  и теперь им
не пользуются. Двери сеновала были распахнуты. Лассе  влетел  внутрь, Ульрик
за ним. Я заревела:
     - Ой, Ульрик забодает Лассе насмерть!
     Но вскоре мы увидели, как целый и невредимый Лассе вылезает через дырку
на крышу. Он спрыгнул  вниз  и  быстро запер двери  сеновала. Ульрик остался
внутри. Лассе раскланялся и сказал:
     - Пожалуйста, зубр пойман!
     А  я подумала:  "Хоть бы мой  Понтий не  вырос  таким злющим,  как этот
Ульрик!"
     Мы  собрались  ехать  домой. Лассе  велел  нам  сесть  в  лодку  и быть
наготове, а  сам пошел к сеновалу выпускать  Ульрика.  Он должен был  успеть
открыть  двери,  вернуться  на  берег и сесть  в лодку,  прежде  чем  Ульрик
сообразит, что он свободен.
     - Хоть Ульрик и  зол,  как сто чертей, он непременно сдохнет от голода,
если оставить его взаперти, - сказал Лассе.
     Мы так и сделали. Мы всегда делаем все, что скажет Лассе.
     Когда  мы плыли по озеру, Ульрик стоял на  берегу и  смотрел  на нас  с
таким видом, будто очень жалел, что мы уплываем.
     - Ну как, умею я  ловить зубров  или  нет? - спросил Лассе. -  Могу еще
одного поймать, если надо.
     Но нам  больше не  хотелось  охотиться на  зубров. Мы  очень  устали  и
проголодались.
     - Надо спросить,  может,  у  нашей мамы тоже  найдется мясной  рулет, -
сказал Боссе.

     Чем мы занимаемся в ненастье

     Однажды я  проснулась в плохом  настроении. День был  очень  противный.
Хлестал дождь, дул ветер, играть на улице было нельзя. А еще я поссорилась с
Бриттой  и Анной. Накануне мы прыгали в классики, и Бритта  с Анной сказали,
что я наступила на черту, а я на нее не наступала.
     - Раз вы такие нечестные, я не желаю с вами играть! - сказала я.
     - Пожалуйста, не играй, - сказала Бритта.
     - Тебя никто и не просит, - сказала Анна.
     И  я ушла домой. А Бритта с  Анной еще долго-долго играли в классики. Я
стояла у окна и смотрела на них из-за занавески, чтобы они меня не заметили.
И думала, что больше ни за что не буду с ними играть.
     Дождь все лил и лил, мне было  скучно,  и  я не знала, куда себя  деть.
Лассе  и  Боссе были простужены и  уже три  дня  лежали  в постели.  Я пошла
поболтать  с ними,  но  они читали,  и  им было  не  до меня.  Вообще-то мне
хотелось пойти к Бритте и Анне, но я снова вспомнила, какие  они нечестные и
что я решила никогда в жизни к ним не ходить. Я спустилась к маме на кухню и
сказала:
     - Как скучно!
     - Неужели? - удивилась мама. - А ты займись чем-нибудь.
     - А чем? - спросила я.
     - Испеки, например, пирог, - сказала мама.
     - Я не умею.
     Но мама надела на меня белый фартук, повязала мне волосы белой косынкой
и стала учить меня печь пирог. Она говорила, а я делала.
     Когда мама достала пирог из духовки и выложила его на чистое полотенце,
я  даже удивилась.  Оказывается,  я умею печь  очень  красивые пироги!  Мама
сказала,  что  надо  угостить  пирогом  Лассе и Боссе. Я так и  сделала. Они
ужасно обрадовались и сперва не поверили, что я сама испекла этот пирог.
     Я подумала,  что хотя Бритта с Анной нечестные, их уже можно простить и
пригласить ко мне есть пирог.  Я написала письмо,  положила его  в  сигарную
коробку и свистнула, чтобы предупредить девочек, что я  отправляю им письмо.
В письме было написано: "Я сама испекла пирог. Приходите его есть!"
     Через  две минуты Бритта и Анна прибежали  ко  мне.  Они  тоже долго не
верили, что я сама испекла пирог, но я сказала:
     - Это же очень легко. Каждый человек может испечь такой пирог!
     Тогда Бритте с Анной тоже захотелось испечь пирог, и они убежали домой.
А мне опять стало скучно, и я снова пришла к маме.
     - Мама, мне скучно! - сказала я. - Придумай, что мне еще сделать.
     -  Я бы на твоем месте  выкрасила  стол,  который  стоит на  веранде, -
сказала мама.
     Как будто я умею красить столы!
     Но мама  развела в банке  зеленую краску, дала  мне старый комбинезон и
показала,  как  надо  красить.  В конце концов стол у меня  получился просто
замечательный.
     Тогда я побежала в комнату Лассе и Боссе и рассказала им, что выкрасила
стол.  Они  вскочили  с  постелей  и  побежали  смотреть. Конечно,  им  тоже
захотелось что-нибудь выкрасить, и они  сказали  маме, что  уже поправились.
Мама  дала Боссе красить  старый поднос, а Лассе -  табуретку. Лассе сказал,
что выкрасит еще и скамью на кухне, но мама не разрешила.
     Лассе  начал искать, что бы еще  покрасить,  и  мазнул Боссе  кистью по
носу.  Боссе хотел мазнуть Лассе, но тот  отскочил. Боссе побежал  за  ним с
кистью  и закапал весь пол. На шум прибежала мама. Боссе  чуть  не плакал от
обиды.  Чтобы  его утешить, мама сама  мазнула Лассе, а  потом отняла у  них
краску с кистями и сказала, что им ничего нельзя поручить.
     Тут Бритта  с Анной принесли свой пирог. Он был тоже очень  хороший, но
мой  все-таки чуть-чуть лучше.  Мы  пошли на чердак, и  Боссе полез по липе,
чтобы позвать Улле.
     На чердаке было тепло и уютно.  Дождь  барабанил  по  крыше и  журчал в
водостоках.  Пирог оказался очень вкусный. Но больше всего я радовалась, что
мы помирились с Бриттой и Анной.
     - Может, ты и правда не наступала на черту, - сказала Анна.
     - А может, я все-таки немножко на нее наступила, - сказала я.
     Почти под самой  крышей  наш чердак пересекают две балки.  На них можно
забраться,  хотя это и трудно. Там и стояли  мальчишки,  когда  пугали нас в
новогодний вечер.  Лассе предложил всем  залезть  туда. Мы так и сделали. Мы
даже прыгали с  одной  балки на другую. Это  было  очень страшно, но весело.
Вдруг к нам  на чердак поднялся папа.  Мы притаились на  балке,  и он нас не
заметил.
     -  Нет,  здесь  детей нету!  - крикнул он  вниз маме.  -  Они, наверно,
перелезли к Улле.
     И папа спустился вниз.
     Мы очень смеялись. Вдруг Лассе говорит:
     - Смотрите, что это за бумага тут за стропилом? На ней что-то написано!
     Мы спрыгнули с балки и  подошли к окну. Лассе протянул нам бумагу, и мы
прочли:
     "На острове спрятан  клад. Я полажил  там настоящие жемчужины.  Ищити в
серидине острова. Живший тут в прежние времена".
     - Ой, как интересно! - воскликнула Анна. - А сколько ошибок!
     - Это не ошибки, - сказал Лассе. - Так писали в прежние времена.
     -  Подумать  только, настоящие жемчужины! -  сказала я. - Их непременно
надо найти. Тогда мы станем миллионерами!
     А Бритта ничего не сказала.
     - Давайте завтра отправимся на остров! - предложил Лассе.
     - Решено! - в один голос сказали Боссе и Улле.
     Остров  в Бюллербю  был только  один  -  маленький островок, на котором
весной пасся баран Ульрик.
     Дождливый день  оказался не  таким уж и скучным. Тем более,  дождь  уже
кончился, и мы побежали к дедушке читать газету.
     Анна стала  рассказывать дедушке про клад и про настоящие жемчужины, но
Бритта перебила ее:
     -  Вот  дурочки! Неужели вы  не  понимаете, что  это очередная проделка
мальчишек?
     - Откуда ты знаешь? - удивились мы.
     -  Очень просто.  Если бы эту  записку  действительно  написал человек,
который когда-то жил в Бюллербю,  он бы так не подписался. Ведь  для него те
времени были настоящие, а не "прежние".
     А  мы  с  Анной  об этом  и не подумали! Но  Бритта  сказала, что  надо
притвориться,  будто мы  ничего  не  заметили,  поехать  искать  клад  и там
мальчишкам отомстить.

     Мы ищем клад

     Наутро  мы  взяли лодку и  поплыли на  остров.  Греб  Лассе.  Мальчишки
говорили только о кладе.
     - Если мы его найдем, - сказал Лассе, - мы отдадим жемчуг девчонкам. Он
им больше подходит.
     - Ладно уж, - согласился Боссе.  - Правда, его можно продать и получить
за него кучу денег, но мне все равно, пусть он будет девчонкам.
     - Конечно, - сказал Улле. - Я не против!
     - Что-то вы сегодня больно добрые! - удивились мы.
     -  Только ищите его сами, а  мы с Боссе и Улле будем купаться, - сказал
Лассе, когда мы приплыли на остров.
     И они улеглись на камень, чтобы позагорать.
     - Не забудьте, что искать надо  в середине острова! - напомнил Лассе. -
А если найдете,  позовите нас. Мы хотим посмотреть,  как вы будете открывать
жестяную банку.
     - Откуда  ты знаешь, что жемчужины лежат в жестяной  банке?  - спросила
Бритта. 197>_В записке об этом ничего не сказано.
     Лассе немного смутился и ответил:
     - Клады всегда зарывают в жестяных банках.
     И мальчики стали купаться, а мы отправились на поиски.
     - Я им еще припомню эту жестяную банку! - сказала Бритта.
     Посреди острова есть  каменная россыпь. Сверху  на ней лежали несколько
новых камней. Мы  сразу  догадались,  зачем их  туда положили. Под ними была
спрятана ржавая жестяная банка. Мы открыли ее. В ней была записка:
     "Ха-ха-ха! Девчонки  - дуры, верят любой  чепухе! Живший тут в  прежние
времена."
     Вы помните, что на этом  острове  пасся баран  Ульрик, который чуть  не
забодал  нас? После  него  на  острове  осталось  множество  твердых  черных
орешков. Мы  взяли несколько орешков, положили их в  банку и  написали новую
записку:
     "Вот вам настоящие жемчужины! Берегите их, потому что их оставил живший
тут в прежние времена!"
     Потом мы спрятали банку под камни,  вернулись  к  мальчишкам и сказали,
что никак не можем найти клад.
     - Теперь вы его поищите, а мы искупаемся!- сказала Бритта.
     Сперва они не хотели искать без нас, но  потом все-таки пошли. Наверно,
решили перепрятать банку, чтобы  ее было легче найти. Мы  поползли вслед  за
ними, как настоящие индейцы.
     Мальчишки подошли к россыпи, и Лассе вытащил из-под камней банку.
     - Вот дурехи! Ведь она на виду лежит, - сказал он и помахал банкой.
     - Там что-то гремит! - сказал Боссе.
     Лассе открыл  крышку  и прочел вслух  нашу  записку. Потом он зашвырнул
жестянку подальше и воскликнул:
     - За это им надо отомстить!
     Тогда мы с  хохотом выскочили из кустов и, перебивая  друг друга, стали
рассказывать, что сразу догадались, что это проделки Лассе. Но Лассе сказал,
что  они  тоже  сразу  догадались,  что мы догадались, что это его проделки.
Конечно, он врал, но мы на всякий случай сказали, что мы догадались, что они
догадались,  что мы догадались, что  это  проделки Лассе.  И тогда мальчишки
сказали...
     Не знаю,  сколько  раз  мы  произнесли слово  "догадались", но  у  меня
закружилась голова, и больше я уже ничего не слышала.
     Потом мы купались возле нашего камня и брызгали друг в друга водой.
     После