. И Трею, по  всей  вероятности,  пришлось  бы
туго. Выручили местные  пастухи,  оказавшиеся  поблизости.  Нельзя  сказать,
чтобы им очень хотелось вмешиваться в драку, но десяток касок  против  одной
кудрявой головы - такое уравнение могло вывести  из  себя  любого  человека,
даже такого, который вопросы справедливости  рассматривает  только  с  точки
зрения арифметики.
   Из леса моряки возвращались гораздо быстрее, чем  им  хотелось.  Почетные
гости на трибуне еще обменивались многословными речами и  любезностями.  Они
невольно стали свидетелями  позорного  бегства  морских  сил.  Что  касается
рядовых зрителей, то непредвиденную часть праздника па пустыре они встретили
с неподдельным воодушевлением. Сбившись плотным  стадом,  матросы  бежали  к
будущей базе - под защиту мешков с  песком  и  пулеметов.  За  ними  мчались
пастушьи волкодавы. Собак догоняли пастухи, вооруженные здоровыми  клюшками.
Впереди огромными прыжками несся Трей.
   Он был великолепен. Над головой  черным  факелом  моталась  копна  волос.
Обрывки блузы бились на ветру, как паруса. Сердитая физиономия не предвещала
ничего хорошего тому, кого он догонит.
   Зрители, быстро оценив обстановку, но остались  безучастными.  В  бегущих
моряков полетели камни, бутылки. Продавец  Крах,  решив,  что  час  отмщения
настал, перепрыгнул веревку, ограждавшую поле,  и  бросился  отступавшим  во
фланг. За ним кинулись наиболее горячие горожане.
   Куча отступавших распалась на отдельные группки. Эту тактическую ошибку с
трибуны сразу подметил генерал Дог.
   -  В  боевом  отношении   отдельные   группы   менее   боеспособны,   чем
подразделение.- С довольной улыбкой он обратился к стоявшему рядом адмиралу,
командовавшему военно-морской группой: - Сейчас они будут уничтожены...
   Генеральские слова оказались пророческими. Правда, до полного физического
уничтожения дело не  дошло:  мирное  население  отходчиво.  Вскоре  горожане
оставили гостей в белых гетрах, но озлобленные пехотинцы долго еще возмещали
свои моральные и материальные потери.
   Теперь посол был недоволен.  На  глазах  всего  дипломатического  корпуса
морские силы убедительно продемонстрировали свою неважную  боевую  выучку  и
низкий моральный дух.
   Премьер тоже был недоволен.  Пребывание  в  этом  провинциальном  городке
заканчивалось, но начинались  события,  которые  сулили  одни  неприятности.
Премьер, предчувствовал это своей государственной интуицией.
   Все остальные были довольны.
   Генерал Дог был доволен, так как  сухопутные  силы  вновь  овладели  всей
территорией будущей базы. Теперь  он  имел  все  основания  отказываться  от
каких-либо переговоров с моряками.
   Жители  Диньдона  были  довольны  днем,   который   принес   им   столько
незабываемых впечатлений. Они воочию  убедились,  что  в  родном  городе  им
принадлежит не последнее  слово.  Растерзанный,  весь  в  кровоподтеках,  но
сияющий Крах тут же на  поле  битвы  произнес  по  этому  поводу  речь.  Она
заканчивалась словами:
   - Я призываю вообще выкинуть их отсюда! Это им не Окинава!
   Горожане радостно загудели.
   Журналисты тоже  были  довольны.  Они  наконец  приобрели  правдоподобную
основу для огромных газетных заголовков, которые появились в тот  же  вечер.
Вся европейская пресса сообщала об инциденте в Диньдоне,  возлагая  вину  на
местное население. Особенное негодование высказывалось по поводу  того,  что
база еще не построена, а жители уже высказывают протесты, причем не словами,
а действием.
   Солидные издания приводили почти  достоверные  сведения  о  вмешательстве
Всемирной федерации профсоюзов. Несолидные - абсолютно достоверные  сведения
о присутствии в Диньдоне русской агентуры.
   К появлению слухов о русских имел прямое отношение  капитан  Микки  Маус.
Вместе с другими высокопоставленными гостями он стоял па трибуне.  Когда  на
пустыре показался Трей, преследовавший моряков, капитан  что-то  обрадованно
зашептал генералу Догу. Генерал долго не мог понять, а когда понял, поспешил
передать новость соседу - адмиралу.
   - Господин адмирал,- ехидно сказал Дог,- не думаете ли вы, что ваш тайный
агент так глубоко вошел в роль местного жителя, что ему трудно из нее выйти?
   -  О  каком  агенте  вы  говорите?  -  спросил  адмирал,  стараясь  лучше
рассмотреть поле битвы, которое прятал от  него  большой  козырек  форменной
фуражки.
   Генерал Дог с удовольствием предложил расстроенному  морскому  начальнику
бинокль.
   - Посмотрите вот на этого! - радостно пояснил генерал, указывая на  Трея,
которому наконец удалось догнать сержанта со шрамом.
   - Вы имеете в виду сержанта?
   - Нет, я имею в виду вашего человека, который работает под кличкой...
   - Трей! - подсказал Микки Маус. Адмирал спокойно вернул бинокль.
   - Вы ошиблись. Это не наш человек. Мы  в  этот  район  не  отправляли  ни
одного своего человека. Мы только собирались отправить.
   - Бросьте разыгрывать! - сердито сказал генерал.- Я не  мальчик.  Чей  же
он?
   - Откуда я знаю,- ответил адмирал.- Меня это не волнует.
   - А вам известно, что этот парень приехал покупать землю  под  базу?  Нам
удалось набавить цену. Адмирал недоверчиво поглядел на генерала.
   - Выходит, в Диньдоне заинтересован кто-то третий?
   - Выходит...
   Сухопутный  и  морской  чины  помолчали.  Каждый  обдумывал   последствия
появления неожиданного конкурента.
   - Нам  надо  выяснить,  чьи  интересы  представляет  этот  тип,-предложил
адмирал.-На европейских союзников  не  похоже.  Без  нашего  ведома  они  не
решились бы...
   - А если это... русские? - неуверенно выдохнул генерал Дог.
   Адмирал вздрогнул.
   - Не думаю,-с сомнением произнес он.
   - А вдруг?-продолжал настаивать генерал.-Мы с вами люди военные.  Мы  все
должны предвидеть...
   - Не читайте мне нотаций! - обозлился адмирал. Этот долговязый  пехотинец
вконец испортил ему настроение. Вместо быстрого красивого налета на  Диньдон
тут запахло политикой. Адмирал твердо помнил  указание  морского  ведомства:
никаких крупных скандалов, только мелкие. Так или иначе, но  землю  все-таки
приобрело военное министерство...
   - Знаете что,- вдруг сказал адмирал,- а ведь наш визит  вежливости  может
окончиться так же неожиданно, как и начался...  -  Вы  собираетесь  покинуть
Диньдон и оставить меня одного расхлебывать это дело?
   - Вот именно.
   - Я буду протестовать! - хрипло пообещал  генерал  Дог.-  Мне  необходимо
прикрытие с моря!
   - Протестуйте. А я не могу ставить военно-морские  силы  под  удар  этого
парня! А если он мне затопит крейсер? Кто будет отвечать!
   - Позор! - генерал раздраженно задергал  ремешок  бинокля.-  Вы  трусливо
покидаете поле боя!
   - Воевать на полях - это ваше дело, Я воюю на морях, а не на полях.
   - Я немедленно сообщу военному министру.
   - Сообщайте, но не поможет. Знаете, кто у  меня  зять?  -  адмирал  хитро
улыбнулся и, не прощаясь, сошел с трибуны.
   Через два часа военные корабли внезапно ушли из Диньдона. Премьер и члены
дипломатического корпуса в недоумении махали платочками вслед растворявшимся
на горизонте дымкам.

   16
   Отель "Саксофон" считался  самым  роскошным  столичным  отелом.  Почетные
гости  всегда  останавливались  только  в  нем.   Однажды   даже   настоящая
иностранная принцесса, известная своей  склонностью  к  романтике,  ночевала
здесь с простым портовым грузчиком. Владельцы отеля, погнавшись  за  даровой
рекламой, на другое утро увековечили помер, в котором принцесса  предавалась
романтике, увесистой медной табличкой. Правда, через  три  часа  под  шумным
нажимом заинтересованного посольства табличку пришлось снять,  и  в  тот  же
день  она   была   продана   с   аукциона   частному   сыскному   агентству,
специализировавшемуся на бракоразводных делах. Принцесса вовсе не собиралась
разводиться со своим мужем, но  представитель  агентства  в  своем  интервью
разъяснил:
   - Мы всегда верим в светлое будущее своих клиентов...
   Газетная шумиха улеглась через три дня. Принцесса прибыла  в  швейцарский
пансион для завершения образования через два дня. А  грузчик  за  аморальное
поведение был уволен на следующий день...
   Члены КАП по распоряжению директора банка принимались в отеле  "Саксофон"
как самые важные гости сезона. Им был отведен роскошный пятикомнатный  номер
на восьмом этаже.
   Несмотря на усилия официальных кругов удержать "дело Диньдона" в глубокой
тайне, к вечеру сообщения о мифическом чеке  с  красной  квадратной  печатью
появились  на  страницах  газет.  Внимание,  обрушившееся  на  коммерсантов,
застало их врасплох и, не мешкая, загнало  в  гостиничный  номер.  Усиленные
наряды полиции, охранявшие  входы  в  отель,  мужественно  сдерживали  атаки
незамужних кинозвезд, репортеров  и  просто  любителей  сенсаций.  Детективы
вытаскивали  из-под  диванов   коллекционеров   автографов   и   с   помощью
миноискателей извлекали из тайников микрофоны радиокомпаний.  Один  микрофон
был обнаружен даже в ночном сосуде, стоявшем под кроватью аптекаря...
   Моторолли, забравшийся с ногами  на  кровать,  подождал,  пока  детективы
покинули номер, и открыл  экстренное  совещанье.  Его  друзья  прятались  от
нежданной славы в глубоких разноцветных креслах.
   - Уважаемые члены КАП! - высокопарно начал аптекарь.- Я как  председатель
считаю своим  долгом  призвать  вас  к  полнейшей  мобилизации  моральных  и
физических резервов! На нас упало огромное бремя, и всем нам нужно  осознать
значение этих исторических минут!..
   - Кончайте с речами! - Огромный живот Сервантуса  грозно  колыхнулся  над
желтым креслом.- Говорите толком, что надо делать. Нечего сыпать словами как
горохом.
   - Я вас попрошу повежливей! - вскрикнул аптекарь,
   - Дети мои, ну разве можно  сейчас  ссориться!  укоризненно  сказал  отец
Кукаре. Он огорченно вздохнул и полез за своей фляжкой.
   - Ну, хорошо.  Я  не  стану  обращать  внимание  на  неуместные  выпады,-
примирительно ответил Моторолли  и  слез  с  кровати.-  Мой  друг  Сервантус
волнуется. Это понятно...
   Моторолли задумчиво заходил по комнате. Члены КАП внимательно следили  за
ним. В последнее время аптекарь поднаторел в речах, и ему было трудно  найти
обычные слова для совета с друзьями. Неожиданно помог  администратор  отеля,
неслышно появившийся в дверях.
   - Прошу извинить, господа, но мы хотим  вас  перевести  в  другой  номер.
"Экстра-люкс"-красное дерево, турецкие ковры, бассейн с  теплой  минеральной
водой, арома-тизированный телефон... Всего пятью этажами выше...
   - При чем тут этажи? - спросил Фьють.- Нам и здесь неплохо.
   - Господа, уверяю,- ради вашего спокойствия!  Только  что  с  водосточной
трубы удалось спять репортера. Он успел  добраться  до  шестого  этажа.  Еще
несколько минут, и он был бы у ваших окон!
   - Если он залез на шестой этаж, залезет и на тринадцатый,-  рассудительно
заметил отец Кукаре.
   - В том-то и дело, что, начиная  с  одиннадцатого,  трубы  сломаны.  Туда
газетчики не доберутся!..
   - Я понял, что нам нужно! - вдруг крикнул аптекарь.
   Комиссар показал администратору на дверь, и тот  послушно  растворился  в
портьере...
   - Нам нужна пресса! - шепотом сказал Моторолли.- Банк не  может  погасить
чек. Общественность волнуется,
   И надо так изложить дело, чтобы она нас поддержала. Тогда у правительства
не будет выхода! Тогда наши позиции...
   - Какие еще позиции...-перебил Сервантус,-Деньги на стол,  и  у  нас  нет
претензий!
   - На стол! Под стол! Вы ничего другого не можете придумать!
   - Нечего мне думать. Я знаю, чего хочу! -  ресторатор  почти  перешел  на
крик.
   - Дети, дети мои,- уговаривал священник.
   - Мы все хотим того же самого! - возмущенно кричал Моторолли.- Но как  вы
не понимаете, что надо припереть правительство! Иначе нам не заплатят!
   - Не опасно ли ссориться с правительством? ~ вздохнул боязливый комиссар.
   - Да мы и не будем ссориться!  Мы  будем  его  хвалить!  В  дверях  снова
показался администратор. Он был довольно сильно помят  -  одно  плечо  стало
явно ниже другого.
   - Господа, умоляю вас! - администратор чуть не плакал.-Вам надо бежать из
отеля! Они уже прорвались на четвертый этаж!
   - Спокойно, господа,- торжественно произнес Моторолли.-  Клянусь,  отныне
члены нашей коммерческой ассоциации займут свое место под солнцем!
   Члены КАП, подавленные аптекарским величием и грозным гулом, доносившимся
из коридора, молчали. Повернувшись к служащему отеля, который  скорее  висел
на портьере, чем стоял на ногах, Моторолли приказал:
   - Сообщите всем, мы готовы дать пресс-конференцию!.. В  отеле  "Саксофон"
умели  проводить   пресс-конференции.   Спустившись   на   четвертый   этаж,
администратор крик-нул о предстоящей встрече с  удачливыми  коммерсантами  и
бросился по коридору. Лавина журналистов кинулась его догонять.  Полицейские
и портье рысцой бежали сзади, подбирая  потерянные  фотоаппараты,  блокноты,
предметы мужского и дамского туалета.
   Администратор бежал легко и грациозно - как лань. Репортеры топали словно
стадо слонов. Бег проходил по узким извилистым коридорам. Работники прессы с
трудом в них втискивались. Коридоры становились все уже, цепочка журналистов
редела, вытягивалась. Опытный слу- жащий знал, что делал. Он дважды  пересек
подвал,  побегал  минут  десять  по  черным  службам  отеля  и   свернул   к
конфе-ренц-залу только тогда,  когда  репортеры  вели  себя  уже  достаточно
прилично. Во всяком случае, в зале не  произошло  ни  одной  драки,  не  был
сломан ни один "юпитер" и даже никого не задавили неповоротливые,  хвостатые
телекамеры...
   Когда установилась относительная тишина, админи-стратор,  распоряжавшийся
на ярко освещенной сцене, крикнул за кулисы:
   - Вводите!
   Зал взволнованно охнул. Но первым на сцене  появился  женский  джаз-балет
отеля. Был исполнен традиционный марш. После этого к рампе вышли члены  КАП.
Зал  рукоплескал,  неистовствовал.  Слегка  поклонившись,  председатель  КАП
уселся за столик, поставленный в  центре  сцены.  Подождав,  пока  Моторолли
занял  свое  место,  расселись  остальные  коммерсанты.  Держались   они   с
подчеркнутым достоинством. Аптекарь даже решился небрежно взглянуть на  свои
часы. Но шум в зале продолжался. Трещали кинокамеры, безостановочно сверкали
фотовспышки.
   - Время - деньги,- напомнил аптекарь.
   Журналисты ответили недовольным гулом. Не сдержавшись, Сервантус довольно
громко заявил;
   - За это бьют морду! -  Ему  до  крайности  надоел  чересчур  пронырливый
репортер, старавшийся сунуть свой микрофон на длинной метровой ручке чуть ли
не под нос ресторатору.
   Это замечание представителям прессы понравилось. И  после  одобрительного
свиста в зале стало тихо...
   - Дамы и господа! - начал председатель  КАП.-Позвольте  коротко  изложить
причины нашего приезда в столицу и наши дальнейшие планы.  Как  всем  хорошо
известно,  в  нашей  демократической   республике   каждый   волен   продать
принадлежащую ему собственность. Мы продали свою землю, свои родные  огороды
одному  иностранному  государству.  Мы  согласились  на   двести   миллионов
долларов.
   По залу пронесся легкий стон.
   - Да, господа, сумма немалая. Но земля нашей родины стоит  не  дешево.  И
если мы расстаемся с ней, то только для блага своей страны...
   Зал недоверчиво захихикал. Простодушный Сервантус  тоже  было  улыбнулся,
но, заметив серьезные лица своих компаньонов, быстро погасил улыбку.
   - Господа, я говорю совершенно серьезно,-  продолжал  председатель  КАП.-
Деньги, которые мы получим, будут вложены в промышленность  и  транспорт.  А
это значит - новые заводы и фабрики. Это значит  -  ликвидация  безработицы,
рост национального дохода, повышение раз-мера пенсий. Наши деньги  -  только
нашей республике...
   Зал скромно зааплодировал.
   Пресс-конференция из отеля "Саксофон", разумеется, передавалась по радио.
Услышав последние слова коммерсанта из Диньдона,  директор  банка  испуганно
покосился на приемник. "Кажется, я недооценил этих  провинциалов,-беспокойно
подумал директор.-Этот тип говорит, будто метит на пост президента..."
   Но он ошибался.  Моторолли  метил  гораздо  точнее.  После  пятиминутного
аптекарского рассказа о счастливом будущем республики, директор услышал, как
председатель КАП, сделав эффектную паузу, сказал:
   - Вас, конечно, интересует, когда начнется эта новая эра в  жизни  нашего
государства? Охотно скажу об этом. Новая  эра  начнется  на  следующий  день
после того, как мы получим деньги. Когда же мы  получим  деньги?..  Аптекарь
снова умолк. В зале стояла  абсолютная  тишина.  Директор  банка  готов  был
влезть внутрь радиоприемника.
   - Когда же мы получим деньги? - повторил Моторолли.- Вчера мы  предъявили
чек  в  республиканский  банк.  Финансовое  могущество  нашего   государства
общеизвестно. Все вы понимаете, что выплата двухсот  миллионов  долларов  не
может сколько-нибудь серьезно сказаться  на  финансовом  благополучии  нашей
республики...
   В зале вспыхнул смех.
   Директор банка рванул  воротничок.  А  из  приемника  продолжал  сочиться
хитрый голос оратора;
   - Так вот, господа, напрасно смеетесь! Могу вам сообщить, что деньги  нам
будут вручены... завтра в полдень! Зал заревел, загремел, застонал. Директор
банка задыхался.
   - Тише, тише, господа! - кричал Моторолли.-  Я  еще  не  закончил!  Итак,
завтра в полдень! Двести миллионов долларов! Об этом нам  сообщил  уважаемый
директор банка. Я приношу  ему  глубокую  благодарность.  Я  благодарю  наше
правительство за заботу о своих гражданах. Слава нашему президенту! Обед  за
наш счет. Приглашаю всех вас  завтра  на  торжественную  церемонию  вручения
денег! Потом - обед!..
   Зал  гудел,  свистел,  восторженно  топал.  Члены  КАП  обступили  своего
председателя. Отец Кукаре сочно целовал его в щеку. Комиссар утирал  платком
глаза. Сервантус долго хлюпал носом, а потом довольно внятно произнес - Отец
родной!  Здорово  ты  им   перо   вставил!..   Этими   словами   закончилась
пресс-конференция в отеле "Саксофон". Но директор банка их не слышал: у него
начался сильнейший сердечный приступ...

   17
   Опытный агент Пинг Понг, по кличке "Сатана", был в затруднении.  Задание,
полученное рано утром из-за океана, было  помечено  пятью  звездочками.  Эта
коньячная маркировка  обозначала  особую  срочность  и  важность  поручения.
Необходимо было в течение одного дня определить политическое лицо  субъекта,
который называл себя Треем и находился в городе Диньдоне.
   Сатана сразу почувствовал, что задание будет нелегким.  Помянув  недобрым
словом генерала Дога, который затеял всю эту ярмарку, тайный агент взялся за
дело. Человеком он был расторопным и через полчаса ужо летел  в  Диньдон  на
военном вертолете...
   Разведчик хорошо знал республику. Шесть правительственных  кризисов,  три
удачных и два неудачных покушения, суд над коммунистической газетой и многие
другие полезные дела, которые организовал Пинг Понг, позволяли  ему  считать
себя в республике своим человеком.
   Обстановка в Диньдоне была именно такой,  какую  ожидал  Сатана  увидеть.
Горожане волновались. Мужчины то  и  дело  собирались  на  улицах  группами,
провожая военных недобрыми взглядами.  В  окнах  появились  скороспелые,  но
недвусмысленные плакаты: "Эй вы, гоу хоум!"
   Иностранные гости, по обыкновению, делали все, чтобы  вывести  хозяев  из
терпения. Они  скандалили  в  магазинах,  приставали  к  женщинам,  ограбили
единственного в городе  извозчика  и  даже  сломали  угол  городской  башни,
расхватав на память средневековые кирпичи...
   Пинг Понг прежде  всего  подробно  поговорил  с  генералом  Догом,  затем
допросил капитана Микки Мауса и сер-жанта со шрамом. Это ничего не дало.
   Полдня тайный агент ходил по пятам Трея. Это тоже ничего не дало.  Внешне
парень походил на  обычного  влюбленного.  Он  таскался  следом  за  молодой
учительницей, сидел под окнами  школы,  пока  шли  за