в то
дерево?
     - А ну, давай! - запальчиво крикнул Виктор.
     Выстрелили они по три раза,  но в  дерево попал только Мирон,  да и  то
один раз. Виктор даже покраснел от стыда.
     - Давай еще, вот увидишь! - горячился он.
     - Будешь так  кипятиться,  никогда не  попадешь,  -  поучительно сказал
Мирон.  -  Это  тебе  не  ружье.  Чтобы из  револьвера научиться стрелять на
далекое расстояние,  надо долго тренироваться А нам хватит и этого.  Бандита
ведь можно подпустить поближе, чтобы бить наверняка.
     - Но нужно же попрактиковаться, патронов хватает, - настаивал Виктор.
     - Боюсь,  что  наши выстрелы могут услышать эти  самые бандиты.  Кто их
знает, где они живут, где шатаются. А вдруг близко?
     Это замечание удержало Виктора.
     Хотя  сегодняшний день  был  совсем голодным,  улеглись спать  в  самом
бодром настроении. Казалось, что с револьверами голодать больше не придется.
Виктор сказал:
     - Знаешь,  что?  Теперь я понимаю,  почему бобров так уважают, берегут,
охраняют.  Они  очень полезны для  человека!  Это  они  нас  спасли тогда от
смерти. Они теперь нам и оружие дали.
     - Остается только  попросить их,  чтобы  вывели нас  отсюда,  -  сонным
голосом ответил Мирон,


XIX

     Голод с оружием. - Настоящая охота.

     Проснулись они  с  таким чувством,  словно трудные времена уже  прошли.
Теперь и  оружие у них есть,  и отличный нож,  и хорошая посуда.  Можно обед
приготовить.  А  как  соскучились по  настоящему  обеду!  Все  было  хорошо,
только...  из  чего же готовить этот самый обед?  Вот уже второй день пошел,
как оба ничего не ели. Даже слабость охватывала.
     И все же бодрое настроение не оставляло друзей.
     - Теперь нам все нипочем! - говорил Виктор. - Идем на охоту!
     С  револьверами в  руках они весело отправились в лес.  Пробродили час,
второй,  а стрелять-то в кого?  Прыгают по веткам деревьев белки, но разве о
такой дичи думали охотники,  да и  едва ли из револьвера попадешь в  шустрый
комочек.  Увидали  по  дороге  еще  одно  животное,  которое Мирон  посчитал
горностаем. Виктор объяснил, что это куница.
     - Она больше,  цвет темнее,  на шее желтое пятно, морда острее, - одним
словом, множество отличий.
     У болота вспугнули уток, но и тут стрелять нечего было и думать. Где-то
вдалеке мелькнул заяц.  А  наши охотники лишь хлопали глазами,  глядя на всю
эту дичь.
     - Вот тебе и оружие! - сердито глянул Виктор на свой револьвер.
     - А ты думал, что с ним будет так же, как с ружьем? - сказал Мирон. - В
таких случаях и из ружья не очень-то попадешь.
     - Пойдем к дубам,  может,  опять кабана увидим.  С револьверами мы его,
пожалуй, одолеем.
     - Рискованное дело, - покачал головой Мирон.
     - И все же лучше, чем с голоду пухнуть.
     Но не так-то легко было увидеть кабана.  Хоть и можно было назвать этот
остров царством зверей,  но  на  самом деле  звери встречались далеко не  на
каждом  шагу.  Тем  более,  что  оба  острова вместе составляли значительное
пространство,  где для всех хватало места.  Даже до  сих пор оставалось еще,
пожалуй, с половину угодий, которых хлопцы вовсе не знали.
     В конце концов наши охотники вынуждены были вернуться на свое пастбище.
С оружием в руках,  вместо охоты,  они начали собирать щавель,  грибы, аир и
другую снедь. Поймали еще двух лягушек.
     - Стыд! - возмущался Виктор. - С револьверами - ловить лягушек!
     - Ничего постыдного нет,  -  успокаивал его  Мирон.  -  Даже  один поэт
писал:

     Вышел я на сеножать
     Да с нагана в жабу - бац!

     - Видно, и он так же голоден был, как мы, - засмеялся Виктор.
     Пробродили весь день,  а принесли домой только грибы.  Зато приготовили
их отменно:  в  жестянке,  с  водой,  с  солью.  А вместо ложек использовали
собственноручно вылепленные глиняные черепки.
     Так прожили друзья еще пять дней.  Как на смех, эти дни, когда оба были
отлично вооружены,  оказались для них самыми тяжелыми зa  все время жизни на
острове.  Наконец дошли до  того,  что отважились попробовать майских жуков.
После жаб это оказалось не так уж страшно...
     В  конце концов решили убить бобра.  Но  ни  убить,  ни поймать не было
возможности,  а  разрушать вторую хатку  друзья не  решились:  хорошо,  если
наверняка удастся поймать, ради этого стоит потрудиться, а если нет? Значит,
не  только зря разбирай,  но  и  снова складывай ее  так,  чтобы не осталось
следов человека.  Обсудили все это и  пришли к выводу,  что нехорошо обижать
своих подлинных благодетелей.
     И снова пошли бродить по лесу.
     С  каждым днем чувствовали,  что слабеют больше и больше.  Вместе с тем
испортилось и настроение. Даже не испортилось, а как-то увяло, поникло. Чаще
всего не  было никакого настроения -  ни  хорошего,  ни  плохого,  а  просто
охватывало безразличие, апатия: будь что будет.
     Казалось,  будто всю свою жизнь блуждают они, как неприкаянные, и будут
блуждать целый век.  Забыли о доме, о том, что скоро должны прийти бандиты и
тогда наступит решающий момент.
     Наконец однажды Виктор заметил,  что  вечером он  стал почему-то  плохо
видеть. Удивлялся, протирал глаза - не помогает.
     - В чем же дело? - недоумевал он.
     - Это,  видно,  куриная слепота,  -  сказал Мирон.  - Она бывает, когда
человек слабеет от плохого питания.
     Даже двигались о трудом. Иногда по нескольку часов лежали неподвижно.
     И вот как-то лежат таким образом под кустом на поляне и мутными глазами
посматривают вокруг.  А  день выдался ясный,  погожий.  В  вершинах деревьев
щебечут птицы, в траве гудят мухи, жуки, мелькают мотыльки.
     Вдруг  за  кустами тихонько хрустнуло.  Вздрогнули хлопцы,  оглянулись:
почти рядом стоит косуля, ловкая, стройная. Подняв голову, увенчанную рогами
с  двумя отростками,  она  щипала молодые побеги липы,  и  на  подбородке ее
виднелось белое пятно. Она озиралась, вздрагивала и была готова исчезнуть.
     От   слабости   хлопцев   и    следа   не   осталось.    Заволновались,
сосредоточились.  Каждый понимал,  что решается судьба:  жить ли дальше, или
умереть от истощения.  И  самое главное:  они могли стрелять в  упор,  а это
совсем другое дело.
     - Осторожнее,  осторожнее, - сердито шептал Виктор, вдруг вспомнив, как
в  прошлый раз  Мирон зацепился и  упал.  Но  Мирон и  сам  отлично сознавал
ответственность момента.
     - Целься лучше, не спеши! - приказал Виктор. - Стрелять по команде.
     Виктор тщательно прицелился и шепнул:
     - Пли!
     Грохнули  выстрелы.  Косуля  бросилась  в  лес.  Наткнулась на  дерево,
зашаталась...
     Хлопцы  в  беспамятстве вскочили и  бросились вслед.  Косуля шаталась и
спотыкалась,  но продолжала бежать: друзья едва поспевали за ней. Вот упала,
вскочила, снова побежала. Опять упала...
     С  какою радостью смотрели хлопцы на первый результат своей "настоящей"
охоты!
     Косуля лежала на боку, вытянув тонкие ноги.
     - Самец! - сказал Виктор. - У самок нет рогов.
     Теперь их уже не пугала дальнейшая работа: вот когда пригодился кинжал!
Мигом освежевали добычу и  торжественно возвратились домой со свежим мясом и
отличной шкурой.
     Зажили наши  герои "по-человечески".  Даже пищу могли готовить теперь в
жестянке от патронов. Ожили, повеселели. Прошла у Виктора и куриная слепота.
И уже не безразлично смотрели они вокруг и думали о своем будущем.


XX

     Подготовка к встрече "избавителей".  - С угольками в пущу. - "Носорог".
- Спасение ценного животного. - Запасной огонь.

     Наконец подошло время,  когда нужно было начинать подготовку к  встрече
"гостей". Подготовка предстояла серьезная.
     Прежде всего следовало придать жилищу точно такой вид,  какой оно имело
раньше,  когда тут были бандиты.  Огонь приходилось гасить. Самим нужно было
выбрать другое место,  где  можно  сидеть и  ждать.  Место  это  должно быть
скрытное,  но удобное для наблюдения за врагами.  Конечно,  там нельзя будет
разжигать костер. Значит, надо запастись жареным мясом.
     По  их  подсчетам,  две недели кончались послезавтра,  но  это вовсе не
значило,  что бандиты придут именно в этот день. Они могли явиться и раньше,
и позже. Неизвестно, сколько времени придется сидеть и ожидать. А как быть с
огнем?
     - Пойдем найдем подходящее место, а там посмотрим, что делать, - решили
друзья и направились на соседний остров.
     Остров был большой.  Если остановиться на берегу,  будешь видеть только
эту часть, а бандиты, возможно, придут совсем с другой стороны. Устраиваться
в глубине острова тоже не дело: вовсе ничего не увидишь.
     - Нечего надеяться,  -  рассуждал Мирон,  - что мы сразу увидим, откуда
они приходят,  и убежим, оставив их тут. Скорее может получиться так, что мы
заметим их уже здесь,  будем следить,  как они пойдут назад,  и только по их
следам выберемся сами. Поэтому предлагаю выбрать место возле бобровых хаток,
куда они, безусловно, должны прийти.
     - Я уверен,  -  сказал Виктор,  - что они переходят в том месте, где мы
заметили жерди в  болоте.  Только неизвестно,  как они это делают.  Если там
стеречь, можно все понять.
     - Но это рискованно, - не соглашался Мирон. - А что, если не там? Тогда
они придут сюда и уйдут обратно,  а мы ничего не узнаем.  Бродить же по лесу
опасно: могут раньше заметить нас, чем мы их.
     Виктору  все  казалось,  что  проход  должен  быть  именно  там.  Но  и
рассуждения Мирона были логичны, и Виктор на время согласился с другом.
     На  том  берегу,  где  стояли бобровые хатки,  начиналась высокая сухая
гряда.  Сначала она  была  узкой и  шла  вдоль бобрового ручейка,  а  дальше
расширялась и  уходила в глубину острова.  На ней рос красивый хвойный бор с
редкими стройными соснами,  а по бокам - заросли ольхи и орешника. Это место
и выбрали.
     - Если спрятаться в орешнике,  вон за тем холмиком,  - говорил Мирон, -
мы будем видеть всю гряду. Им не миновать ее на пути к своему складу.
     - Место  подходящее,  -  согласился Виктор.  -  Нам  даже  лучше  будет
пробираться за ними по кустарнику, в чистом бору нас могли бы заметить.
     Тут  и  решили устроить наблюдательный пункт.  Правда,  на  земле  было
влажновато, но ведь у друзей есть две шкуры, можно подстелить.
     - Давай-ка проведем репетицию,  -  предложил Виктор.  -  Я залягу, а ты
пройди по гряде, посмотри, не видно ли.
     Виктор опустился на землю, Мирон неторопливо прошел по гряде мимо него.
     - Ну, как? - нетерпеливо спросил Виктор.
     - Подожди,  -  ответил Мирон  и  прошел  еще  раз.  -  Если  знать  или
подозревать,  что тут кто-то есть,  можно,  пожалуй,  заметить,  а так,  мне
кажется, не обратят внимания. Особенно, если не шевелиться.
     - Ну и ладно!  Впрочем,  пусть сунутся, у нас есть, чем их встретить! -
храбро заявил Виктор.
     Покончив с  этим,  отправились в  лагерь.  Там надо было все привести в
прежнее состояние.
     - Раньше тут рыба висела, а теперь нету, - заметил Виктор.
     - Верно,  -  задумался Мирон, - да где ее достать? Ты не помнишь, много
ли было?
     - Штук пять. Но едва ли они пересчитывали их.
     - Придется подвесить несколько рыбьих голов с хребтами.  Подумают,  что
птицы поклевали, жуки, черви съели.
     И они начали развешивать рыбьи остатки.
     - Если б кто-нибудь увидал нашу работу, - смеялся Виктор, - подумал бы,
что с ума сошли.
     Друзья вспомнили:  в  будке оставалась еще половина зайца.  С  ним дело
обстояло просто: зайца легко мог прикончить любой хищник.
     - Надо немного костей разбросать вокруг.
     - И убрать подальше кости медведя и косули, - добавил Мирон.
     Расправились с костями. Бросили черепашину возле будки так, как оставил
ее тогда бандит. Наконец принялись за костер.
     - Кажется,   приблизительно  было  так,  -  сказал  Мирон,  раскладывая
головешки.
     - А я все же узнал бы, что тут кто-то хозяйничал, - заметил Виктор.
     - Любой  мог  бы  узнать,  если  б  тогда специально присматривался,  -
усмехнулся Мирон.  -  Но  для этого нужно было именно присматриваться и  все
запоминать.
     Труднее оказалось с огнем.  Погасить костер,  конечно, необходимо, но и
перенести огонь на  свой  наблюдательный пункт тоже  нельзя.  Неужели совсем
отказаться от него?
     - Нет,  не согласен!  - решительно заявил Виктор. - Отказаться от огня,
потом и кровью добытого, своими руками выращенного, спасшего нам жизнь? Нет,
ни  за  что!  Я  даже собирался взять его  с  собою домой,  потому что  наш,
городской, огонь в тысячу раз хуже этого.
     - Еще  бы,  его ведь спичками зажигают:  чирк и  готово!  -  согласился
Мирон.
     После  долгого обсуждения решили:  найти  такой дикий уголок,  куда  ни
одному бандиту не захочется совать нос,  такое густое место в  лесу,  где ни
огня,  ни дыма нельзя заметить.  Там и  припрятать огонь.  Туда же приходить
спать после дневного дежурства.
     Взяли горшок,  наложили в него горячих углей и пошли. Держались ближе к
озеру,  учитывая, что в эту сторону бандитам нет смысла идти. Тут находились
места, где хлопцы не бывали ни разу. Когда забрались в чащобу, Виктор взял в
руки револьвер.
     - В  этих дебрях можно напороться на какого-нибудь носорога,  -  сказал
он.
     И верно:  через минуту послышался такой топот,  будто действительно шел
носорог.  Не  успели  опомниться,  как  на  них  налетело  огромное  рогатое
животное. Оно изгибалось, подпрыгивало и, казалось, хотело растоптать.
     Мирон бросился в сторону,  уронил горшок.  Виктор поднял револьвер,  но
животное зацепило его боком,  и парень полетел на землю, выстрелив в воздух.
После выстрела что-то  мелькнуло над  головой и  зашуршало в  кустах.  Топот
животного стал равномерным, он постепенно удалялся, и скоро все стихло.
     Хлопцы растерянно переглянулись.
     - Что ты видел? - спросил Виктор.
     - Верблюда.
     - Нет, без шуток.
     - Видно, какой-то олень или лось, но почему-то с горбом.
     - А знаешь ли ты, что мы снова заслужили благодарность от государства?
     - За что?
     - За то, что спасли от смерти лося.
     - Каким образом?
     - Видал горб? Это ведь была рысь. Она вскочила лосю на спину и загрызла
бы его, если б не мой выстрел. Рысь испугалась и удрала.
     - Откуда ты все это знаешь? - недоверчиво спросил Мирон.
     - Разве  долго  взглянуть?  Круглая кошачья голова,  кисточки на  ушах,
куцый хвост, - сразу можно узнать.
     - Кажется, и тебя зацепило?
     - Малость  толкнули,   но  не  беда:  не  каждому  удается  так  близко
познакомиться с лосем.
     - Вот тебе и носорог! - засмеялся Мирон.
     - Лишь немного не хватило!  - весело подхватил Виктор. - Я не удивлюсь,
если встретим и слона.
     - А вот горшок наш - вдребезги, - сказал Мирон, собирая угли.
     - Тогда остановимся здесь.  Если  тут  живут такие звери,  значит,  это
самое глухое место.
     Под охраной широколапой ели они развели костер и  жгли его до  тех пор,
пока не набралась полная яма дышащих жаром углей.
     - Завтра добавим,  а сегодня пойдем спать последнюю ночь в нашем родном
шалаше.


XXI

     Бесконечное ожидание. - На кухне. - Сонные сторожа.

     Решительный  момент  приближался.   Друзья  храбрились  и  шутили,   но
чувствовали,  как внутри у них что-то дрожит. Придут ли бандиты в этот день?
Не просто ли так сказали тогда о своем приходе?  А если придут через неделю,
через месяц?
     - Бывает же  такое на свете,  что злейших врагов приходится ждать,  как
отца родного! - сердился Виктор.
     - А  вдруг их  сюда много соберется?  Может,  у  них  тут  какой-нибудь
бандитский съезд назначен? - рассуждал Мирон.
     Как бы там ни было, а оставалось только ожидать.
     На рассвете побежали в пущу,  подложили в свой запасной огонь дров и со
шкурами на плечах отправились к гряде.
     Позади остались шалаш и угасший костер.
     Забрались  в  орешник,  расстелили  шкуры,  замаскировали ветвями  свое
убежище и принялись ждать.
     Сначала казалось,  что  бандиты вот-вот  появятся,  но  когда  миновало
несколько бесконечно долгих часов,  друзья начали думать,  что те и вовсе не
придут.
     Около полудня Виктор решительно запротестовал:
     - Чего так сидеть? Срок-то завтра.
     Мирон тоже думал,  что сегодня гостей не дождаться, но время от времени
у него мелькала мысль: а вдруг?
     - Покараулим еще часа два и тогда уйдем.
     С  трудом просидели они  эти  два  часа  в  засаде.  Подсознательно оба
чувствовали облегчение:  бандиты не  пришли,  отодвинулась неприятная минута
встречи.  Остаток дня провели на "пастбище", хотя все время чувствовали себя
тревожно: а вдруг под вечер явятся?
     Собрали грибов и  пошли "на  кухню",  как сказал Виктор.  Там поджарили
грибы, поужинали и остались ночевать возле костра.
     Чуть начал брезжить рассвет, как оба уже были на наблюдательном пункте.
Опять началось нудное и  напряженное ожидание.  Опять проходил час за часом,
но никто не появлялся.  Однако теперь друзья не отважились покинуть засаду и
просидели до вечера.
     - Эх,  скорей бы перестреляли этих бандитов! - сказал Виктор, выбираясь
из укрытия.
     - Что ты говоришь?  - с шутливым ужасом крикнул Мирон. - Если их теперь
расстреляют, нам придется сидеть здесь до зимы.
     - Прости,  забыл об этом,  -  засмеялся Виктор. - Так и быть, пусть еще
немного поживут. Но такое сидение хуже самой тяжелой работы! Пойдем хоть чаю
напьемся. Говорят, из брусничника получается отличная заварка.
     - Очень кстати, - согласился Мирон, и оба начали собирать брусничник.
     Мирон вдруг остановился и начал внимательно рассматривать растения.
     - Слушай, - сказал он, - это не брусничник.
     - Почему?
     - Видишь, с нижней стороны листа сетка, но не такая, как у брусничника,
да и стебель светлее.
     - По  таким  мелким  признакам судить  нельзя,  -  недоверчиво произнес
Виктор.
     - Жаль, что он еще не цветет, по разнице в цветах виднее. А будь ягоды,
и совсем не ошиблись бы.  Если это мучница,  а не брусничник,  в середине ее
ягод находится как бы мука. Она очень ценная и дает разные лекарства, черную
краску, дубильные материалы для обработки шкур.
     - Если  так,  я  готов искренно уважать тебя и  твою ботанику.  Вот  бы
напились чайку!  Пожалуй,  и  одубеть недолго от  такого  чая.  Давай  лучше
наломаем малинника. Полезнее.
     - Можно найти и настоящий брусничник.
     - А  ну  его!  Опять нарвешься на какую-нибудь мучницу.  Я  лично -  за
малинник.
     Вернулись на свою "кухню", напились чаю, приготовленного в жестянке.
     - Хорош чаек! - похвалил Мирон. - Жаль только, меду больше нет.
     - Это еще полбеды,  -  сказал Виктор, - но вот мясо начинает портиться,
хоть и жареное. Завтра еще так-сяк, а послезавтра в рот не возьмешь.
     - А сушеное?
     - В середине все еще сырое.
     Опять провели ночь возле костра.
     Третий день прошел так  же,  как  и  два предыдущие.  От  усталости оба
вскоре уснули как убитые. Крепко проспали до самого вечера.
     Первым проснулся Мирон.  Встряхнулся,  вскочил,  сначала даже не понял,
где он и что с ним. Рядом громко похрапывал Виктор.
     - Эй ты, сторож! - толкнул его под бок Мирон.
     - А? Что? - вскочил тот.
     - Знаешь ты,  что храпишь на весь лес? Наши гости на той стороне болота
услышали.
     - А ты?
     - И я спал. Это же сумасшествие! Нас могли прирезать, как цыплят!
     - Боюсь,  что они,  проклятые,  никогда не придут,  - позевывая, сказал
Виктор.
     - И все же рисковать нельзя. В следующий раз будем спать по очереди.
     И этот день миновал. И второй. И еще один. И еще...
     Хлопцам было теперь очень трудно.  Мясо портилось все больше и  больше.
"Пастись" днем  они  не  могли:  приходилось лежать  в  засаде.  Даже  когда
выползали к бобрам за водой, казалось, что вот-вот их заметят. Одно утешение
и спасение от сильно пахнущего мяса - горячий чай по ночам.
     С   каждым  днем  напряжение  усиливалось:   от  любого  шороха  хлопцы
вздрагив