Долго обсуждали они  это  происшествие,  даже  уснуть не  могли.  Очень
жалели,  что человек не нашел их.  И  все же надежда выбраться с  острова не
покидала друзей.
     А когда, наконец, уснули, Виктор вдруг вскочил и толкнул Мирона в бок.
     - Чего ты? - недовольно буркнул тот.
     - Слушай!  -  тревожным шепотом начал Виктор.  - А что, если... если он
нарочно не захотел встретиться с нами!
     - Еще что! Спи! Завтра увидим!..
     - Нет,  ты только подумай: будка, костер, черепашина с березовым соком,
разные домашние вещи,  а  главное -  барсучья шкура в шалаше...  Разве можно
подумать, что тут никого нету? А?
     - Почему же нет?  - ответил Мирон, но уже не так уверенно. - Ведь когда
мы уйдем, то оставим и костер и будку.
     - А черепаху? А барсучью шкуру?
     - Ну, он мог на это не обратить внимания.
     - Но ведь он, кажется, стоял и курил тут.
     Доводы Виктора смутили Мирона.  Но как ни старались друзья, а объяснить
непонятный факт не могли. Кто мог прятаться от них? Зачем?..
     Так и уснули в тревожном неведении.


XIV

     Напрасные усилия.  -  Колония бобров.  -  Еще одна неудачная попытка. -
Окурок ворона на хвосте принесла. - Сонный заяц.

     Едва взошло солнце,  как хлопцы были уже на ногах. Поспешно собравшись,
они отправились в дорогу.
     Когда подошли к  болоту,  чтобы переправиться на  другой остров,  Мирон
остановился и сказал:
     - Почему мы  уверены,  что человек приходил с  того острова?  Он же мог
пробраться и прямо на наш.
     Виктор и  сам удивился,  откуда взялась у них эта уверенность.  С какой
стати человек без всякой нужды и  видимой пользы полез бы через болото,  где
они едва не погибли?
     - Все равно нужно обследовать оба острова, - наконец сказал он. - Вот и
начнем с того: мы меньше знаем его.
     Они  внимательно  присматривались  к  болоту,  -  не  видно  ли  следов
незнакомого человека. Но среди своих собственных следов чужих не заметили.
     - Может, он в другом месте перебрался?
     Прошли в одну,  в другую сторону,  но ничего не нашли.  Болото там было
еще непроходимее, шире.
     Как не  хотелось им снова лезть в  опротивевшую трясину!  Правда,  идти
днем было легче, чем ночью: за последние сутки болото немного подсохло.
     - Видно,  паводок еще не совсем окончился,  -  сказал Мирон. - Вода все
понижается. Это хорошо.
     Перебрались на другую сторону и пошли в обход, как и раньше.
     Опять  начался тяжелый труд.  Опять  в  отчаянии делали они  попытку за
попыткой и каждый раз вынуждены были отходить назад.  Обошли весь остров, но
выхода не было.
     - Значит, человек приходил не на этот остров, а на наш, - решили оба.
     В одном месте среди деревьев и лозняка друзья заметили воду - небольшое
озерцо.  Они и раньше видели его, но посчитали, что сюда незачем соваться, и
прошли мимо.
     Теперь же  это место заинтересовало их.  Когда продрались сквозь густой
лозняк,  увидели ручеек с холодной ключевой водой,  очевидно,  вытекавший из
болота в озеро.  Чуть подальше ручеек был перегорожен как бы плотиной, перед
которой  вода  задерживалась  и   образовывала  озерцо,   замеченное  нашими
путешественниками с берега.  Трудно было угадать,  природная ли это плотина,
или она сделана людскими руками.  Правда,  два сломанных дерева с  сучьями и
кучи хворосту лежали так,  будто их не касалась рука человека.  Но, с другой
стороны,  трудно было поверить,  что  все  это навалилось само собой.  Перед
плотиной из  воды высовывались три стожка,  точно копны сена.  Опять-таки не
верилось, что стожки эти оказались тут случайно.
     Вдруг  около  плотины  плюхнулись в  воду  два-три  небольших животных,
похожих на выдру, которую хлопцы видели раньше.
     - Бобры! - крикнул Виктор.
     Это  так  заинтересовало друзей,  что  они  забыли и  о  голоде,  и  об
усталости,  и о таинственном человеке,  и о своем положении. Столько раз они
слышали и читали об этих редких, ценных и интересных животных, сохранившихся
в речках лесных районов РСФСР и БССР.  И вот теперь видят их своими глазами,
да еще в первобытных, природных условиях.
     - Так  вот  как  они живут!  -  сказал Мирон.  -  Надо будет хорошенько
приглядеться к ним.
     - Обязательно,  -  согласился Виктор.  -  Ради  этого  стоит специально
остаться на один лишний день.
     Но сегодня было уже поздно.  Близился вечер,  давно вышли из "дома",  и
следовало поторапливаться: как бы не погас костер. Бросив еще один взгляд на
бобровый поселок, друзья отправились в свой лагерь.
     Вся эта местность оказалась не  такой уж болотистой.  Пробравшись через
заросли кустарника, друзья вышли на пригорок, а за ним увидели свой пруд.
     - Вот тебе и на!  -  воскликнул Виктор.  -  Ради чего же мы мучились на
болоте, когда тут есть такая хорошая дорога!
     На  поверхности высохшего пруда  виднелось множество следов  не  только
зверей, но и птиц.
     - Видно, все полакомились нашей рыбой, - заметил Мирон.
     Так окончился этот день.  Казалось, он был такой же трудный, неудачный,
безнадежный, как и прежние, но друзья меньше беспокоились и тревожились, чем
раньше: новые впечатления отвлекли их от тяжелых переживаний.
     А  на следующее утро долго не могли решить,  за что взяться:  искать ли
дорогу, или идти смотреть бобров.
     - Да  пойми ты,  -  доказывал Мирон,  -  от  дороги зависит наша жизнь.
Нельзя из-за  любопытства рисковать ею.  Если  найдем дорогу,  всегда сможем
спокойно вернуться и заняться наблюдением. Я не говорю, что надо обязательно
идти домой. Найдем хотя бы след человеческого жилья и оттуда вернемся.
     Виктор настаивал на своем:
     - Как можно идти дальше, когда рядом такая интересная вещь? Вернемся ли
- неизвестно. Может, жилье километрах в двадцати отсюда. Захочешь ты в таком
случае возвращаться? Не думаю и за себя не ручаюсь.
     Долго спорили друзья, наконец решили бросить жребий. Мирону не повезло.
     И вот они опять возле бобрового поселка.  Сначала внимательно осмотрели
постройку.  Одно  из  поваленных деревьев было  сантиметров сорока толщиной,
другое чуть поменьше, а вокруг виднелось множество более тонких пней.
     - Неужели все это они сами свалили? - удивился Мирон.
     - А кто же? Смотри, как подпилили.
     Все пни были заострены,  как колья.  Так же заострены и концы деревьев.
Бобры начинали грызть вокруг широкой полосой,  потом все  уже  и  уже,  пока
дерево не падало.
     - Неужели они по своему желанию валят такое дерево в нужную им сторону?
- спрашивал Мирон.
     - Пожалуй, так. Все деревья повалены только в сторону реки.
     Тут они заметили большое дерево,  погрызенное так,  что,  казалось, его
можно свалить одним пальцем.
     - Нет! - решительно сказал Виктор. - Сам погибну, а подстерегу, как они
будут валить это дерево!
     И  действительно,  дело  было настолько интересное,  что  даже Мирон не
хотел уходить отсюда.
     Издали плотина казалась беспорядочно набросанной кучей лесного ломья, а
вблизи выяснилось, что внизу ветки плотно переплетены и даже замазаны землей
и вода задерживается как следует.
     Такими же оказались и бобровые хатки. От земли (в воде) они поднимались
не меньше чем в рост человека. Верхние пласты сучьев навалены как попало, но
чем глубже, тем лучше они были обработаны, переплетены и обмазаны.
     - Видишь,  вон под водой чернеет дыра,  -  объяснял Виктор. - Это вход.
Таких входов несколько. А сами бобры живут на втором этаже, над водой.
     - Значит, теперь они сидят в этих стожках? Интересно бы поймать одного,
посмотреть поближе.
     - Нет, брат! Это не легкое дело. На то у них и несколько выходов.
     - А можно их есть?
     - Ты все со съедобной точки зрения рассматриваешь!  - засмеялся Виктор.
- Не слыхал,  чтобы бобров ели.  Не этим они ценны,  а  своим мехом,  да еще
какой-то "бобровой струей". Говорят, вроде лекарства.
     Внимательно рассматривая строения,  они обошли весь участок и на другой
стороне, среди зарослей, нашли четвертую хатку. Стояли они на коряге, и вода
едва доходила до ее фундамента.  Нужно было ступить один шаг с берега, чтобы
очутиться на крыше хатки. Хлопцы так и сделали.
     Они никак не ожидали,  что строение окажется таким прочным: хатка легко
выдерживала двух человек.  Интересно было думать,  что под ними сидят бобры.
Виктор высказал мысль,  что хатка эта,  наверное,  покинута:  на  ней старые
ветки и  сучья,  в  то  время как  на  остальных трех много свежих,  недавно
заготовленных.
     - Они  каждый год  ремонтируют жилье,  -  сказал он.  -  Может,  теперь
засядем, чтобы подкараулить их?
     Нашли подходящее место,  где  было  суше и  кусты погуще,  спрятались и
начали ждать. Прошло полчаса, час, а бобры не показывались.
     - Видно,  напугались,  услышав, как мы тут ходим, - прошептал Виктор. -
Вообще днем они не любят выходить, а теперь тем более.
     - В таком случае нет смысла и сидеть, - подхватил Мирон. - Пойдем-ка по
своим делам. А сюда вернемся завтра, тихонько, чтобы не спугнуть их.
     Мысль  была  правильная,  и  Виктор  согласился.  Пошли  дальше  вокруг
острова.  На  этот раз дело упрощалось тем,  что не надо было обследовать ни
восточную сторону,  от  озера,  ни  западную,  от соседнего острова.  Даже с
северной стороны оставалась только половина,  так как другую,  друзья знали,
тоже омывает озеро. Таким образом, нужно было обследовать лишь южный берег.
     Туда и пошли.  Но как ни старались,  как ни метались -  выхода найти не
могли.
     - Каким же образом тот человек пробрался? - недоумевали хлопцы.
     - А  может,  этот  окурок  иначе  как-нибудь  попал  сюда?  -  высказал
предположение Мирон.
     - Не ворона ли на хвосте принесла? - насмешливо сказал Виктор.
     - Зачем  смеяться?   -   серьезно  ответил  Мирон.  -  Коли  нет  иного
объяснения,  можно предположить,  что  какая-нибудь птица несла его  в  свое
гнездо и потеряла.  Это предположение нисколько не хуже мысли,  что какой-то
человек почему-то  карабкался через  болото,  рисковал жизнью,  увидел  наше
жилье, постоял, покурил и потащился назад.
     Рассуждения Мирона тоже имели основания. Виктор растерялся:
     - Неужели придется всерьез согласиться,  что  окурок  ворона на  хвосте
принесла?
     - Я  этого не говорю,  а  только отмечаю,  что такое объяснение не хуже
других.  Так или иначе,  а надо готовиться к жизни тут примерно на несколько
недель. Летом, конечно, где-либо подсохнет настолько, что мы сможем пройти.
     - Нужно  лучше  кладки делать.  За  это  время можно набросать сучьев и
деревьев столько, что мы без труда проползем по ним через болото.
     - Что ж,  мысль неплохая!  -  оживился Мирон.  - Начнем. Можем у бобров
одолжить сваленные деревья: нам самим не срубить.
     План  этот понравился обоим и  значительно успокоил друзей.  Теперь они
сами могли действовать,  приближая свои освобождение,  а  не сидеть и ждать,
пока природа сделает одолжение и  подсушит болото.  Одной мысли об этом было
достаточно,  чтобы  энергии у  хлопцев прибавилось вдвое.  Виктор  сразу  же
загорелся и начал мечтать:
     - Если мы каждый день будем подбрасывать сучья,  то сделаем такую гать,
что по ней хоть на подводе езжай!
     - Не очень увлекайся, - сказал Мирон. - Как только станешь на эту гать,
она провалится в трясину.
     - А я стоять не буду,  - храбрился Виктор. - Лишь бы ногой дотронуться.
Не поспеет сук податься под ней, как я перепрыгну дальше.
     - Что ж, там будет видно, - уклончиво согласился Мирон.
     Обсудив все  детали,  решили немедленно приняться за  работу.  И  вдруг
Мирон покачал головой и сказал:
     - Ну и наплели же мы с тобой глупостей!
     - Каких?
     - Если б кто-нибудь набросал нам сучьев сверху,  может,  мы и смогли бы
перебраться по ним.  А когда мы сами начнем ходить по гати то туда, то сюда,
да еще с тяжелой ношей за плечами, гать эта погрузится в болото после первых
же переходов.
     - Ясно!  -  сказал Виктор.  -  Теперь буду  фантазировать только тогда,
когда хорошенько обдумаю вопрос.
     Они не торопясь направились к  дому.  Хоть мысли обоих и были далеко от
этих  мест,  но  друзья  по  привычке внимательно присматривались к  каждому
кусту,   к  каждому  уголку  леса.   И  под  одним  кустом  заметили  что-то
светло-серое.
     Пригляделись -  заяц!  Сидит себе и  смотрит на  них,  вытаращив глаза.
Правда,  ветерок дул как раз с его стороны, так что он не мог их почуять. Но
видеть-то должен был!
     - Верно, спит, - шепнул Виктор. - Попытаемся подкрасться.
     И они начали красться так тихо,  что даже друг друга не слышали. Только
сердца стучали учащенно.  Шаг за шагом приближались к  добыче.  Вот уже заяц
виден совсем ясно. Лежит на животе, подобрав под себя ноги, уши насторожены,
а сам смотрит прямо в глаза. Даже какой-то страх охватил приятелей.
     Чем ближе,  тем больше волновались они. Вот сейчас прыгнет - и нет его!
Но заяц не шевелился...
     Последние пять шагов дались с таким трудом,  что даже шатание по болоту
(как друзья говорили позднее) казалось им более легким.  Волнение,  надежда,
страх,  что  добыча вот-вот убежит,  боязнь вспугнуть косого -  все это было
необычайными переживаниями.
     Вот Мирон взмахнул дубинкой - и заяц в руках Виктора...
     - Ох! - вырвалось у обоих, будто они испытали огромное напряжение.
     - Как же это могло получиться? - не верил своим глазам Мирон.
     - С ними бывает.  Моя бабушка рассказывала, что однажды, собирая ягоды,
она наткнулась на спящего зайца.  Но почему-то побоялась схватить его голыми
руками и начала отвязывать фартук. Заяц проснулся и убежал.
     Велика была радость хлопцев,  но когда пришлось свежевать добычу, снова
начались жалобы: ну что ты сделаешь без ножа?
     - Интересно!  -  заметил Мирон.  -  Каждый раз мы жалуемся,  когда надо
радоваться, когда есть добыча. А без нее и о жалобах забываем.
     - А ты все мудришь и философию разводишь по любому поводу, - огрызнулся
Виктор.


XV

     Бобровое хозяйство.  -  Неожиданная опасность.  -  Враги-избавители.  -
Гости хояяйничают. - Объедки с чужого стола. - Серьезная ошибка.

     Таким  образом  выяснилось,  что  в  ближайшие  дни  нечего  думать  об
освобождении. Некоторое время можно было не вспоминать об этом, а запас мяса
позволял  пару  дней  отдохнуть.  Это  использовал  Виктор  и  предложил  на
следующий день приступить к наблюдению за бобрами.
     - Только,  брат,  запасись  терпением!  -  предупредил он.  -  Придется
сидеть, не шевелясь, может быть, несколько часов. Обещаешь?
     - Согласен!  -  сказал Мирон.  Бобры интересовали его  не  меньше,  чем
товарища.
     Подошли они так тихо,  что даже не испугали бобра,  что-то мастерившего
на  своей хатке.  Но  едва хлопцы начали устраиваться в  укрытии,  как  бобр
нырнул и исчез.
     Скоро из воды высунулась тупая круглая голова.  Через минутку - вторая,
третья.  Двое приковыляли к  начатому дереву и взялись за работу.  Какие они
были смешные,  неуклюжие! Широкий хвост - точно лопата, и покрыт не шерстью,
а чешуей.  Пальцы задних ног соединены перепонками, как у гусей. На передних
- перепонок нет, зато когти острые, а на большом пальце даже двойные. Густая
бурая шерсть блестит на солнце.
     Двое "дровосеков" стали по обе стороны дерева на задние лапы,  оперлись
на хвосты и так взялись за работу,  что только щепки полетели.  Третий опять
полез на  свою  хатку,  четвертый тащил с  берега в  воду деревце толщиной с
человеческую руку.  Тяжелый труд! Дернет малость - я отдохнет. На помощь ему
поспешил еще один.
     С восхищением наблюдали друзья за этой картиной.
     Тем   временем  дерево  пошатнулось,   послышался  треск.   "Дровосеки"
отскочили в сторону, остальные бобры бросились в воду.
     - Слушай! Они же могут пристукнут" нас! - в испуге прошептал Мирон.
     Виктор и сам этого боялся. Он внимательно следил, в какую сторону будет
падать дерево,  но пока определить не мог.  Дерево потрескивало и  шаталось.
Бобры подберутся к нему,  погрызут -  и в сторону. Подгрызли они оттуда, где
вода, или, вернее, плотина.
     - Должно туда и упасть, - прошептал Виктор.
     Однако  полной  уверенности в  этом  не  было.  Друзья рисковали.  Лишь
обостренное любопытство и возбуждение удерживали их на месте.
     Вот  уже  дерево наклонилось к  воде.  Треснуло в  последний раз  и  со
страшным шумом рухнуло на  плотину.  От грохота даже "дровосеки" нырнули под
воду.
     - Ай да молодцы!  -  с восторгом вскрикнул Мирон.  - Такие маленькие, а
этакое дерево свалили!
     - Тише! Посмотрим, что дальше будет! - остановил его Виктор.
     А дальше... дальше произошло что-то совсем неожиданное...
     В лесу послышались голоса, и среди деревьев мелькнули... два человека!
     - Люди! - радостно крикнул Виктор и хотел было вскочить.
     Позднее Мирон никак не мог объяснить, что с ним тогда произошло. Помнил
только, что в его голове, словно молния, мелькнуло слово "окурок", и он люто
сжал зубы, рванул Виктора за рукав и прошипел:
     - Не шевелись! Подожди!
     Виктор опустился на  землю и  замер.  На  их  счастье,  треск падавшего
дерева заглушил голос и движение Виктора. Люди ничего не заметили, подошли и
остановились возле хатки, на которую вчера влезали наши друзья.
     Один из незнакомцев был высокий,  сильный,  лет под пятьдесят человек с
черной стриженой бородой и  густыми черными усами,  обвисшими,  как у моржа.
Под  густыми бровями глубоко сидели узкие  глаза,  придававшие ему  свирепый
вид.  На  нем  была  короткая,  серая,  из  грубого сукна  свитка и  высокие
охотничьи сапоги, в грязи до колен. За плечами на ремне висело ружье.
     Его  товарищ,  более молодой,  имел "городской" вид.  Высокий,  тонкий,
бритый.  На нем тоже высокие сапоги,  а вместо свитки - парусиновая накидка.
Ружья у него не было.
     Бросалось в глаза, что оба сильно перепачканы в грязи.
     - Вот какое дерево свалили! - сказал молодой.
     - Так они могли разрушить наш склад, - сказал черный. - Вот наделали бы
беды.
     - А они тут были? - спросил первый.
     - Кто их знает! Пока, видишь, следов не заметно.
     - Как же все-таки решим этот вопрос? - обратился молодой к спутнику.
     - Сам не знаю, - задумался старший. - Может, дай бог, они сами погибли.
     - А если нет?
     - Придется, значит, им помочь, - криво усмехнулся черный.
     "Неужели о нас говорят?" -  подумали друзья.  -  "Но за что?  Что мы им
сделали?"
     Они взглянули один на другого,  боясь пошевелиться. Дело было настолько
непонятным и странным, что хлопцы не верили своим ушам.
     - Поганая история,  -  говорил тем временем младший. - Когда они выйдут
отсюда,  так  обязательно всюду  раструбят об  этом  уголке.  Полезут разные
ученые,  возьмут под охрану этих бобров. Начнут писать в газетах. До сих пор
только лесник раз за зиму наведывался сюда,  а  тогда каждый полезет.  И нам
придется расстаться с этим надежным убежищем.
     - Я же и говорю, - буркнул черный.
     - Но, с другой стороны, они нам совсем не нужны.
     - Чего там жалеть советское семя!  -  блеснул глазами черный. - Ничего,
кроме пользы, не будет, если погибнут два большевистских выкормыша!
     - И то верно,  - вздохнул молодой. - Дело важнее этих двух молокососов.
А  сколько нашего брата гибнет из-за  них?  Пусть не суют свой нос,  куда не
нужно. Где они теперь?
     - Там, у озера.
     - Значит,  так:  они,  конечно, будут рады, увидав нас. Мы возьмемся их
вывести, а там столкнем в трясину.
     - Это удобно и с другой стороны:  в случае чего подумают,  что они сами
погибли в болоте,  -  добавил черный.  -  Может,  посмотрим теперь, все ли в
порядке?
     - Успеем. Сначала покончим с этим делом, - ответил молодой.
     Они обошли плотину и направились в ту сторону, где находилась стоянка.
     Шаги и шорох давно уже утихли,  а друзья все еще,  едва дыша,  лежали в
своей засаде.
     - Слушай!  -  дрожащим шепотом сказал Виктор.  -  Ущипни м