четыреста с лишним углов этого квартала. Вы
спросите, что же делал там Далей Дунер? Он спал. Преспокойно спал, прямо на
земле, возле неглубокой ямы для столбика, которую он, видимо, только еще
начал рыть. Рядом с ним валялись кирка и лопата, а также многочисленные
таблички с названиями улиц.

Люди окружили спящего Далей плотным кольцом. Они тормошили и толкали его,
пытаясь разбудить, и кричали при этом:

- Где чертежи?

- Где планы?

- Как найти Одиссеевскую?

- Где Эндерс-стрит?

- Как пройти на бульвар Эндерса?

- А как отыскать Эндерс-род?

Вскоре стало ясно, что расталкивать и расспрашивать Далей Дунера одинаково
бесполезно. Потому что он не просто заснул, он заснул после чего-то.
Правда, раза два, под воздействием особенно сильного толчка, он приоткрывал
глаза, пожимал плечами и икал. Но большего от него добиться не удалось. Ни
плана, ни чертежей в его карманах не было.

И вдруг раздалось сразу два мальчишеских голоса:

- Глядите, что мы нашли!

Это были голоса Гомера и Фредди, все еще одетых (а вернее, раздетых)
индейцами.

                                  [Image]

Нашли же они небольшой деревянный бочонок - тут же, неподалеку от угла. Они
сунули в него нос, а потом палец, понюхали, попробовали и...

- Я знаю! - закричал Фредди. - Это микстура от кашля!

- Плюс живая вода! - добавил Гомер.

- Совмещенный Эликсир! - крикнул дядюшка Одиссей. - Ура! Далей Дунер
откопал бочонок с Совмещенным Эликсиром! Значит, именно на этом месте стоял
старый дом Эндерсов, а вот этот новый стоит вместо него! Это и есть сто
первый дом!..

Ого, как обрадовались самые достойные жители Сентерберга! Теперь им было
откуда считать, теперь они могли спокойно заняться поисками своих домов и
квартир, что они и сделали...

Доктор Пелли определил состояние Далей Дунера как "сильное опьянение,
вызванное повышенной дозой Совмещенного Эликсира (микстура от кашля плюс
живая вода), выдержанного более сотни лет в деревянном бочонке под землей и
приобретшего крепость самого крепкого в мире коньяка".

Лишь к вечеру следующего дня Далей Дунер был в состоянии продолжить свою
работу по установлению табличек.

Но и после того как он закончил всю работу, жителям не стало легче - они
все равно продолжали блуждать в поисках своих домов и квартир, так как
привыкли уже к своему самому надежному ориентиру, к старому дому Эндерсов,
и были без, него как без глаз.

Прошло немного времени, и, уступая требованиям самых достойных, мисс Эндерс
велела разобрать свой новый дом и вновь поставить на его место старый. "Так
оно будет надежней, - говорили самые достойные. - Мы не хотим подвергать
себя риску заблудиться..."

И долго еще после всех этих событий жители города Сентерберга распевали
полюбившийся им припев, добавляя к нему все новые и новые слова:

Сорок фунтов Съедобных грибов

Сберегли нашу жизнь от гробов,

Помогли основать этот город,

Стал таким хорошим который!..

Сорок фунтов опят и маслят,

Распрекрасных на вкус и на взгляд!

Сорок фунтов съедобных грибов,

Приносящих нам в сердце любовь!..

Завтра, нынче и даже вчера

Мы готовы кричать вам "ура"!

Глава 7. ЧЕРТОВА ДЮЖИНА.

Часы на сентербергской ратуше только-только пробили восемь утра, когда
Гомер въезжал уже на городскую площадь. Он прислонил свой велосипед к стене
возле двери парикмахерской, сунул пальцы в щель между этой стеной и
вывеской и достал оттуда ключ. Потом открыл дверь, вошел, поднял шторы,
схватил щетку и принялся мести пол.

К половине девятого Гомер благополучно завершил все работы по открыванию
различных вещей, как-то: дверей, окон, занавесок, а также шкафчиков и
ящиков с инструментом и приборами для стрижки и бритья, и теперь, усевшись
с ногами в кресло, он раскрыл последнее - иллюстрированный журнал. Один из
целой кипы журналов, что лежали здесь и в прошлую, и в позапрошлую, и в
позапозапозапрошлую субботу - в общем, задолго до того, как Гомер начал
подрабатывать у парикмахера Биггза. В сотый раз просмотрев картинки, Гомер
уставился в окно в ожидании девяти часов, когда должен был появиться хозяин
парикмахерской.

Вот прошел через площадь шериф, как всегда без десяти девять, и тут же
скрылся в закусочной дядюшки Одиссея.

За пять минут до девяти прибыл мэр города и поднялся по ступенькам ратуши в
свой кабинет.

Городские часы пробили девять, Гомер зевнул, потянулся и для разнообразия
стал разглядывать городскую площадь не через окно, а в зеркале. Но это ему
тоже надоело, и он перегнулся так, что вся площадь перевернулась в зеркале
вверх тормашками. Стало уже значительно интересней. Гомер даже засмеялся,
когда увидел, как из опрокинутой закусочной дядюшки Одиссея вышел вверх
ногами парикмахер Биггз и в том же малоудобном положении проследовал по
перевернутой городской площади.

Гомер сорвался с кресла, взглянул на часы и подумал: "Как всегда,
парикмахер опоздает ровно на семь минут, а потом, как всегда, быстро
войдет, как всегда, потрет руки и, как всегда, скажет: "А, я вижу, мы уже
открыты и готовы к приему клиентов!" И еще Гомер подумал, что давно уже в
их городе все так тихо и спокойно и не происходит совсем ничего интересного.

- Доброе утро, Гомер, - сказал, входя, парикмахер. - А, я вижу, мы уже
открыты и готовы к приему клиентов! - добавил он, потирая руки.

- Доброе утро, мистер Биггз, - ответил Гомер, с тоской и скукой наблюдая за
тем, как парикмахер медленно, как всегда, снимает пальто и шляпу, а потом,
как всегда, вешает их на третий крючок слева от двери и, как всегда,
говорит: "Ну вот, здесь и повесимся!"

"Сейчас он напялит свой защитный козырек от света, - подумал Гомер, -
наденет белую куртку без двух пуговиц, вынет бритву из белой коробки с
надписью "Стерильно!" и начнет эту бритву править, сначала на оселке, а
потом на ремне..."

Все это парикмахер и проделал, словно подчиняясь мысленному приказу Гомера,
а когда дело дошло до правки бритвы, дверь отворилась, и Гомер, не глядя,
мог с уверенностью сказать, что вошедший был не кто иной, как шериф.

- Здравствуйте, шериф, - сказал Гомер, не поворачивая головы к дверям.

- Привет всем, - сказал шериф и уселся в кресло перед зеркалом.

Парикмахер уже заканчивал брить шерифа, а Гомер успел уже начистить до
блеска оба шерифова ботинка, когда дверь пропустила еще одного посетителя,
и Гомер мог, не видя, поспорить на что угодно и с кем угодно, что вновь
пришедший был не кто иной, как его дядюшка Одиссей, и что первые его слова
будут:

"Что нового?"

- Что нового? - спросил дядюшка Одиссей.

Гомер молча покачал головой, парикмахер сказал "ничегошеньки", а шериф
зевнул и произнес:

- Дела, как на парусном корабле во время штиля. - Свежих журналов нет? - с
надеждой спросил дядюшка Одиссей, окидывая взглядом давно знакомую кипу.

Не дождавшись, как всегда, на свой вопрос ответа, дядюшка Одиссей, как
всегда, зевнул, посмотрел в окно и...

- Эй, поглядите-ка! - закричал он во всю мочь. И все подскочили к окну,
чтобы получше увидеть, как Далей Дунер, этот самый невыносимый, по
выражению судьи, из горожан, мчится через всю площадь вместе с юристом
Гроббсом, даже забывая сплевывать на ходу и чиркать спичками о постамент
городского памятника.

- Что-то наверняка случилось! - догадался парикмахер.

- Куда они могут так бежать? - подумал вслух дядюшка Одиссей.

- Похоже на то, что они боропятся в танк, - сказал шериф, - то есть я хотел
сказать - торопятся в банк.

- Банк открывается только в полдесятого, - сказал Гомер. Но все тут же
увидели и услышали, как Далей Дунер забарабанил в дверь банка и закричал:

- Откройте! Открывайте скорей!

И все стали свидетелями того, как за две минуты до положенного времени
двери банка отворились и Далей Дунер вместе с юристом Гроббсом ворвался
внутрь.

- Первый раз за всю мою жизнь вижу, чтобы банк открылся раньше времени! -
воскликнул дядюшка Одиссей.

- Далей чем-то подозрительно взволнован, - сказал шериф. - Обычно ему
некуда спешить так рано.

- Послушай, Гомер, - сказал парикмахер, открывая кассовый ящик, - тут мне
нужно, я совсем забыл, разменять пару долларов. И помельче... Сбегай-ка в
банк, если не трудно.

- Хорошо, мистер Биггз, - ответил Гомер и помчался через площадь.

Некоторое время оставшиеся в парикмахерской молча стояли у окна, потом
дядюшка Одиссей сказал;

- Слышите? Далей Дунер что-то кричит...

- Кажется, я разбираю слова "сто тысяч", - прошептал парикмахер.

- Да нет, - возразил дядюшка Одиссей, - он просто кричит "все к черту!".

- Вот Гомер идет, - сказал шериф. - Сейчас узнаем, из-за чего там весь
сыр-бор... Ну, что же случилось, сынок? - обратился он к вошедшему Гомеру.

- Он выиграл сто тысяч? - спросил парикмахер, протягивая руку за своими
двумя долларами мелочью.

- Кого он посылает к черту? - спросил дядюшка Одиссей.

- Чего же он хочет? - спросил шериф. И вот что ответил им Гомер:

- Далей хочет получить сто тысяч и, может быть, получит их. Его дядюшка
Дерпи Дунер умер в Африке от лихорадки и оставил ему наследство. Все, что у
него было.

- Ну и что тут сходить с ума? - сказал дядюшка Одиссей. - Ведь это же
хорошо.

- Да, теперь он будет богатым человеком, - сказал парикмахер.

- И перестанет быть самым невыносимым из горожан, - добавил шериф. - Да
нет, - сказал Гомер, - никаких денег он не получил. По крайней мере, пока.
А получил только немного земли и на ней старую заброшенную оранжерею, где
его дядя когда-то делал свои опыты. Что-то там сажал или выращивал. До
того, как уехал в Африку.

- Я полагаю, этот дядя заработал немало деньжат, - сказал парикмахер.

- Ясное дело, - согласился шериф. - Наверняка какой-нибудь уменитый
значений... то есть я хотел сказать - знаменитый ученый, который ездит по
всему свету...

- Не знаю, - сказал Гомер. - Только Далей и юрист Гроббс не могли найти
никаких денег, хоть перерыли все бумаги и документы. О деньгах нигде ни
слова не сказано. Только про участок и про теплицу. Да, а еще они нашли в
конверте ключ от сейфа. В нем, наверно, все деньги и лежат! Только Далей
очень разозлился: столько бумажек его заставили подписать, а все без толку.

Сейчас они пошли открывать железный ящик... номер сто тринадцать...

Дядюшка Одиссей прислушался и произнес:

- По-моему, там уже все утихло. Пойду-ка разменяю немного денег. Совсем нет
мелочи для сдачи.

- Ох, черт, - сказал шериф, - все время забываю. Позарез нужна новая книга
для учета задержанных.

Парикмахеру тоже показалось, что мелочи у него все-таки маловато, и все
направились в банк.

Когда они вошли туда, заведующий банком как раз отпирал тяжелую железную
дверь в комнату, где хранились деньги и другие ценности.

- Входите, мистер Дунер, - сказал заведующий. - Вот он, ящик вашего
родственника, видите? Номер сто тринадцать.

- Ну, посмотрим, как сказал слепой, - проворчал Далей, вставляя ключ в
замочную скважину сейфа.

Шериф, парикмахер, дядюшка Одиссей и Гомер - все толпились в большом зале
за решетчатым барьером и, отталкивая друг друга, пытались увидеть, что
происходит сейчас за тяжелой железной дверью.

Далей вставил ключ, повернул раз, другой и выдвинул железный ящик. Теперь
надо было откинуть крышку, что Далей и сделал, испытывая некоторое
волнение. Он открыл крышку, заглянул в ящик... и громко закричал.

- Какого лешего! - закричал он. - Зачем со мной так шутить?!

И Далей Дунер выхватил что-то из ящика, сжал в кулаке и бросился вон из
комнаты, где хранились деньги и другие ценности, едва не сбив с ног
заведующего банком и юриста Гроббса.

- Тише, тише, мистер Дунер, успокойтесь! - сказал заведующий, хватая Далей
за плечо. - Не выбрасывайте то, что у вас в руке! Так не полагается делать.
Надо все зарегистрировать!

- Плевал я на вашу регистрацию! - крикнул Далей. - Никому не позволю надо
мной смеяться!.. Даже родному дяде, а не то что четвероюродному!

- Успокойся, Далей, - сказал юрист Гроббс. - Будь разумным, и давай
посмотрим, что там у тебя.

- Чего тут смотреть?!-~ проворчал Далей Дунер. - И так видно. И он поднял
на свет большую стеклянную пробирку, которая была у него в руке.

- Что там? - закричал из-за барьерной решетки дядюшка Одиссей.

- А, так, одни слезы, - ответил Далей, встряхивая пробирку.

- Слезы? Чьи? - спросил шериф.

- Мои! - заорал Далей. - А чьи же еще! Думал, хоть новые брюки куплю, а
тут...

- Что тут? - крикнул парикмахер через головы шерифа и дядюшки Одиссея.

- Какие-то дурацкие семена! - закончил свою фразу Далей.

- Действительно, не совсем обычное место для семян, - сказал заведующий
банком.

- Может, они какие-нибудь особенные? - предположил Гомер.

- Конечно, Далей, - сказал юрист. - Вполне вероятно, что это чрезвычайно
ценные семена, которые стоят целого состояния... Да посмотри, на пробирке
какая-то наклейка... Видишь? "Опыт ‘ 13".

Мысль о том, что он стал владельцем пробирки с необычайно ценными семенами,
видимо, произвела на Далей некоторое впечатление. Он заметно успокоился,
хотя и не выказал никакой радости, а только покачал головой и сказал
печально и тихо:

- Люди ежедневно получают в наследство деньги. А вот мне везет: вместо
денег я получаю пробирку с опытом.

- А что вы с ними сделаете, мистер Далей? - спросил Гомер. - С этими
семенами.

- Посмотрим, сказал слепой, - ответил Далей. - Во всяком случае, попробую,
конечно, посадить их в землю. Чего ж им без дела валяться!

Он сунул в карман пробирку с "Опытом ‘ 13" и пошел к двери.

- Постой, Далей, - сказал юрист Гроббс. - Я бы посоветовал оставить
пробирку здесь. Во избежание всяких недоразумений. А когда подготовишь
почву, возьмешь отсюда сколько нужно семян.

- Конечно, мистер Дунер, - сказал заведующий банком. - Ведь, может, им цены
нет. Далей немного подумал и потом согласился с ними. Пробирку с "Опытом ‘
13" вновь заперли в железный ящик ‘ 113, и счастливый наследник отправился
туда, где находилась старая заброшенная оранжерея, чтобы вступить во
владение ею и начать готовить почву под посев.

- Н-да, - сказал дядюшка Одиссей, когда снова они шли в парикмахерскую. -
Я-то думал, там уйма денег, в этом сейфе.

- Ничего не известное - сказал парикмахер. - Может, в зернах целое
состояние.

- Но лучше все-таки, когда оно в ценных бумагах, - сказал шериф. - Тогда
как-то сразу знаешь, что к чему.

И с этим все согласились, а войдя в парикмахерскую, начали вспоминать, чем
в свое время был знаменит четвероюродный дядюшка Далей Дунера.

Парикмахер припомнил его гигантские тыквы и клубничное дерево, шериф
рассказал про погромные омидоры, то есть огромные помидоры, а дядюшка
Одиссей - про медовый лук или луковый мед - как хотите. Выглядит словно
обыкновенный лук, а на вкус - мед, да и только...

- Нет, Дерпи Дунер был передовым человеком, - заключил дядюшка Одиссей. -
Может, даже гением. А что?..

- Интересно, - сказал парикмахер, - какие растения будут из этих семян?

- Они похожи на семена травы, - сказал Гомер.

- Что-нибудь очень редкое, - предположил дядюшка Одиссей. - Что растет
только в Африке... или, может, в Азии.

- Нет, - сказал Гомер, - это ведь опыт номер тринадцать. Значит, он и сам
не знал, что из этого вырастет.

- Газеты обещают мягкую весну, - сказал шериф.

- Самое время через месяц сеять, - произнес парикмахер.

- Как долго еще ждать, пока что-нибудь узнаем, - вздохнул дядюшка Одиссей.

- Но ведь у него теперь оранжерея! - напомнил Гомер. - Он может сажать хоть
сегодня!

И так оно и случилось. Далей Дунер в то же утро занял у нескольких соседей
денег в счет будущих доходов, накупил удобрений, привез их в оранжерею на
двух грузовиках у. приступил к работе.

Солнце стояло еще высоко, когда он примчался в банк за семенами, отсчитал
двенадцать штук, положил их в конверт, взял еще одно, тринадцатое, на
всякий случай, запер снова пробирку с "Опытом ‘ 13" в железный ящик и
побежал обратно в свою оранжерею.

Часов в пять вечера того же дня Гомер остановился возле оранжереи Далей
Дунера и за ее рамами с выбитыми во многих местах стеклами увидел самого
владельца. Далей в это время как раз поливал тринадцатую лунку, в которой
уже лежало тринадцатое семечко.

- Добрый вечер, мистер Дунер, - сказал Гомер. - Как дела?

- Неплохо, - ответил тот. - Поработал на славу. Давно уж не приходилось мне
так работать. Все руки стер лопатой, и спину ломит - спасу нет.

- Вам наверняка нужен помощник, - сказал Гомер. - Если хотите, мы с Фредди
станем помогать. В будущем месяце у нас каникулы. Мы можем разрыхлять
землю, разбрызгивать удобрения и вообще ухаживать са растениями. Если они
вырастут...

- По рукам, - сказал Далей Дунер. - Считай, что ты нанят. И Фредди тоже. Не
беспокойся, они вырастут, - добавил он доверительно. - Я столько удобрений
напихал...

- А что из них вырастет, как вы думаете? - спросил Гомер.

- Знать не знаю, - ответил Далей. - Посмотрим, сказал слепой...

В понедельник, когда Гомер и Фредди встретились в школе, Гомер сказал:

- Эй, Фредди! Слышал о Дунере-Плюнере и его семенах?

- Еще бы! - отвечал Фредди. - Об этом уже все говорят. Даже священник во
вчерашней проповеди молился за Далей. Он сказал: "Что посеешь, то и
пожнешь"... или что-то в этом роде.

- Далей уже посадил тринадцать зерен, - сообщил Гомер.

- Тринадцать? - переспросил Фредди. - Я слышал, что на банке с семенами
тоже было число тринадцать.

- Да, - подтвердил Гомер. - Опыт номер тринадцать.

- Ой, - сказал Фредди. - Моя бабушка говорит, что ничего хорошего из этого
не выйдет. Кругом чертова дюжина.

- Это все одни суеверия, - сказал Гомер. - Ты-то ведь не суеверный, правда,
Фредди?.. Знаешь, я обещал Далей, что мы поможем ему, когда занятия
кончатся. Будем поливать, полоть и все, что надо.

- Вот хорошо, - сказал. Фредди. - Вдруг вырастет клубничное дерево, а?

- Кто знает, - сказал Гомер. - Во всяком случае, мы-то увидим раньше всех.

- Ага, - сказал Фредди. - Давай завтра же туда сходим. Каждый день после
школы ребята наведывались в оранжерею узнать, как дела. Но ничего нового
всю неделю не было, если не считать, что в рамы вставили стекла, а у Далей,
помимо спины, заболела шея.

Семена не всходили, и хозяин теплицы становился с каждым днем все
беспокойнее и все чаще жаловался на ломоту в пояснице и на мозоли. А в
пятницу у него заболели и глаза - так пристально всматривался он все эти
дни в землю в надежде увидеть первые всходы.

В субботу утром Гомер не явился к открытию парикмахерской. Он ворвался с
опозданием, и его крик сразу же огласил всю комнату.

- Они уже! - кричал Гомер.

- Кто уже? - спросил шериф. - И где уже?

- Семена! У Далей в оранжерее... Они взошли! Все тринадцать.

- Пошли посмотрим! - крикнул дядюшка Одиссей, кидая обратно на стол
позапозапрошломесячный журнал.

И все они - шериф, дядюшка Одиссей, парикмахер и Гомер - помчались в машине
шерифа к оранжерее.

- Вот, смотрите! - с гордостью крикнул им Далей Дунер с порога теплицы и
показал на тринадцать крохотных нежных росточков.

- Выглядят очень хорошо, - заметил парикмахер.

- Мне кажется, я почти вижу, как они растут, - сказал дядюшка Одиссей.

- Да, если пристально смотреть, можно увидеть, - согласился Далей. - Еще
бы! Столько витаминов и удобрений я в них вбил... Гвозди бы начали расти.

И он опять занялся подкормкой своих питомцев - щедрой рукой рассыпал вокруг
каждого из них питательные удобрения; а потом принялся полоть, поливать,
разрыхлять. И делал это не без удовольствия.

Но все равно прошли недели, прежде чем тринадцать ростков поднялись до
высоты Гомерова уха. Самый высокий из них даже достиг Гомеровой макушки -
как раз в тот день, когда начались каникулы и Гомер с Фредди пришли, как и
обещали, чтобы помогать Далей Дунеру.

Ребята продолжали подкормку, таскали мешки с удобрением, поливали и слушали
жалобы Далей Дунера на его поясницу.

- Смотри, Гомер, - говорил Фредди - эти растения, как нарочно, не дают
никаких цветов, никаких плодов или ягод