вшая его любовница, когда ей  в  дверь
стал барабанить еще один ее ухажер. И вот-вот вслед за ним и
по его душу должны вломиться в квартиру вооруженные люди,  а
потом  другие... И начнется такая пальба, что  шальные  пули
застучат по шкафу, выбивая в его стенках светящиеся точки  и
многоточия.   И  никто  не  уцелеет.  Никто,   кроме   Ивана
Ивановича.
      И  потому  хочется бежать сломя голову не важно  куда,
важно  -  подальше от этого треклятого шкафа.  Но  лучше  не
бежать, потому что от этого не станет лучше, станет хуже.  О
чем Иван Иванович смутно догадывается, потому что уже убегал
и  по причине этого попал в такой переплет, что лучше бы ему
в том шкафу всю жизнь сидеть!
      Вот сейчас, сейчас, через секунду, в дверь постучат, и
начнется кошмар!..
     Машина повернула, остановилась на светофоре. Тронулась.
Остановилась еще раз...
     Иван Иванович проснулся.
      Нет, это, слава Богу, не тот шкаф, это другой шкаф.  И
никто  стрелять  не будет. По крайней мере сейчас.  Хотя  не
исключено, ото будет потом...
     Вверх...
     Вниз...
     Вверх...
     Вниз...
      Тишина  и  мрак. И не понять, где сон, где явь.  И  не
посчитать,  сколько прошло времени. И не  узнать,  куда  его
везут...
      И  снова наплывают картины недавнего прошлого -  он  в
тире  с  винтовкой с оптическим прицелом пытается попасть  в
мишень,  но промазывает даже в заднюю стену. И он с  той  же
винтовкой  на  крыше  дома выцеливает какого-то  человека  и
попадает  ему  точнехонько в лоб, хотя не попадает  в  стену
тира и стреляет холостыми патронами...
      Сон... Абсурд... Хотя на самом деле никакой не абсурд,
а его недавняя жизнь...
     Остановка.
     Плавный рывок вперед.
     И снова остановка. На этот раз, похоже, окончательная.
      Машина  сдала  назад, дрогнула -  по-видимому,  кто-то
открыл  борт. Тяжело затопали шаги. Шкаф качнулся и поднялся
в воздух.
      Теперь  он уже не напоминал пароход, теперь  напоминал
авиалайнер. Шкаф резко набирал высоту, кренился,  закладывая
виражи,  проваливался в воздушные ямы  и  наконец  пошел  на
посадку.
     Глухо стукнули о пол ножки.
      В замке прокрутился ключ. И дверцы шкафа распахнулись.
-  Станция  конечная. Просьба освободить  вагоны,  -  весело
сказал кто-то по-русски.
      Иван  Иванович  с  опаской выглянул из  шкафа.  Увидел
/`.ab.`-cn  комнату  и  в  квадратном  проеме  огромного,  в
полстены  окна увидел непривычный глазу россиянина пейзаж  -
ухоженные  домики,  выложенные чем-то белым  дорожки,  ровно
подстриженные  клумбы  и  чистенькие,  без  дыр  и  надписей
заборы.
     Европа...
     В комнату вошел хорошо одетый мужчина.
     - Здравствуйте.
     - Здрасьте... - неуверенно ответил Иван Иванович.
      - Извиняюсь за столь экзотический способ передвижения,
но  здесь мы не дома, приходится подстраховываться. Особенно
после того, что вы здесь натворили...
     - А что я натворил? - не понял Иван Иванович.
      Мужчина вытащил из кармана газету, перегнул на  нужной
странице.
     - Полюбопытствуйте.
      -  Я  не  знаю языков, - извинился Иванов.  Мужчина  с
интересом взглянул на него и вытащил очки.
      -  Здесь написано, что известный в криминальных кругах
России маньяк убил в Швейцарии четырех человек и ранил  двух
и  теперь  разыскивается Интерполом... Вот  его  фото.  Ваше
фото.
      На  странице  был  напечатан потрет  Ивана  Ивановича,
взятый   с  российских  стендов  "Их  разыскивает  милиция".
Портрет   был  изъят  из  личного  дела,  был   переснят   и
отретуширован  милицейским  фотографом  и  потому   выглядел
довольно зловеще.
     - Но это не я! - почти закричал Иван Иванович.
     - Здесь не вы? - спросил мужчина, показывая на фото.
     - Нет, здесь - я. А остальное не я.
     - Что не вы?
     - Убивал не я.
     - А кто тогда?
      -  Не  знаю. Я же уже говорил! Сколько раз  говорил!..
Когда  я  забежал в кусты, там были какие-то люди в  масках.
Они  взяли  у  меня пистолет и стали стрелять. И,  наверное,
попали.
     - А первых двух? Тех, что в живот и в руку.
      -  Первых? Да, первых я, - обреченно вздохнул  Иванов,
припомнив,  как  он  со  страху  довольно  удачно   выполнил
выученное ранее упражнение. - Но я не хотел! Честное  слово!
Это вышло совершенно случайно!
     - Двух человек двумя выстрелами?
     - Ну, так получилось... - развел руками Иван Иванович.
      -  А  раньше, там, в России? Ведь там, в  России,  вас
разыскивают как известного в криминальных кругах киллера.
      -  Понимаете, все это недоразумение, дурацкое стечение
обстоятельств, - затараторил, заторопился Иван Иванович. - Я
пошел  к  любовнице, тут звонок, я думал,  что  это  муж  из
командировки вернулся, и залез в шкаф, а это был не  муж,  а
какие-то  два мужчины, а потом еще пришли, другие,  и  стали
что-то выяснять с теми, первыми, и стрелять.
     - А вы?
     - Я? Я не стрелял! Честное слово! Я в шкафу прятался!
      Собеседник сочувственно закивал, делая вид, что  верит
всем  этим бредням. Хотя на самом деле не верил, потому  что
видел  копии  материалов  дела  с  подшитыми  к  ним  актами
баллистических и прочих экспертиз и с фотографиями пистолета
Стечкина,  из  которого  были убиты трое  потерпевших  и  на
рукояти которого, на ствольной коробке и на спусковой  скобе
были обнаружены отпечатки пальцев гражданина Иванова.
     - А как на орудии преступления оказались ваши пальчики?
     - Не знаю... Когда я вылез из шкафа и увидел... увидел,
что  все  убиты,  я,  наверное, сильно  испугался  и  поднял
пистолет с пола. Машинально.
     - А куда потом дели?
     - Скорее всего, выбросил.
     - Почему выбросили?
     - Не знаю... Не помню...
      -  А  каким образом вы узнали о деньгах, хранящихся  в
швейцарском банке?
     - Тоже совершенно случайно. Я там в шкафу раздетый был.
Совсем.  А  когда  убегал, надел  чужой  пиджак,  а  там,  в
кармане,  был  ключ  от  банковской  ячейки,  где  оказались
дискеты.  А в дискетах названия банков. Мне про ячейку  один
приятель подсказал...
     - Тот, кому спилили зубы напильником?
     - Откуда вы знаете?
      -  Слышали. И еще слышали, что на рукоятке  напильника
почему-то оказались ваши пальчики. И вопросительно  взглянул
на Иванова.
      -  Его  я,  наверное,  тоже  поднял,  когда  увидел...
Машинально...  -  сам чувствуя неубедительность  своих  слов
пробормотал Иван Иванович.
      -  А потом так же машинально стали зачищать всех,  кто
узнал о деньгах, - четырех человек на Северной, четырнадцать
в Федоровке, четырех на даче генерала...
      -  Да никого я не зачищал! Это все так подстроили, как
будто это я, чтобы все считали, что это я, а я на самом деле
это не я... Я никого пальцем не тронул!..
     - И тех двух в Швейцарии?. - напомнил мужчина.
      Иван  Иванович  сник. Он понял, что  объяснить  ничего
невозможно,  ему все равно никто не поверит. Он уже  сколько
раз пытался доказывать свою невиновность и всегда с одним  и
тем же результатом. Без результата.
      - Ну ладно, бог с ним, с прошлым, - улыбнулся мужчина.
- Давайте лучше поговорим о будущем. О вашем будущем.
     Иванов похолодел. Он отвык ждать от жизни хорошего.
     - Мне оно представляется очень благополучным.
     - П...почему?
      -  Ведь  вы теперь богатый человек и можете  позволить
себе  вести  богемный  образ  жизни.  Скажите  -  вы  любите
путешествовать?
     - Ну, я не знаю...
     - Уверен - любите. Все богатые люди обожают колесить по
миру.  Вот  и  вы будете... Правда, делать это придется  без
особых удобств - по-старинке. В шкафу. Потому что...
       И   мужчина  вновь  постучал  пальцем  по  физиономии
# '%b-.#. Иванова.
     - Ну, вы сами понимаете, почему.
     Иван Иванович взглянул на шкаф и, наверное, изменился в
лице.
     - Нет, не в этом, - быстро оговорился мужчина. - В этом
мы  вас лишь доставили сюда. Для вашей же безопасности. Тот,
новый шкаф, будет более комфортабельным...
      Новый  шкаф был большим и был железным. Был фактически
сейфом.
     - А я не задохнусь? - испугался Иван Иванович.
     - Ну что вы... Там предусмотрена вытяжная вентиляция.
     И мужчина приглашающим жестом распахнул дверцу.
     Иван Иванович залез внутрь и... ахнул.
      Шкаф  внутри был свежевыкрашен, был выложен  стеновыми
панелями  и  выстелен  ковролином. В углу  стояло  небольшое
кресло,  перед  креслом  -  угловой  столик,  на  столике  -
телевизор, на телевизоре - видеомагнитофон. Ни фига себе!..
     - А он ОРТ принимает? - оживился Иван Иванович.
       -   К   сожалению,   нет.  Но  вы   можете   смотреть
общеевропейские каналы или кассеты. Если захотите отдохнуть,
опустите вот эту полку.
      Мужчина  нажал  на какую-то кнопку,  откинул  одну  из
панелей,  которая  оказалась полкой с  закрепленным  на  ней
матрасом.
     - Здесь - холодильник.
      Мужчина  потянул  на  себя  еще  одну  панель.  Внутри
вспыхнула     лампочка,    осветив    полки,     уставленные
многочисленными    цветными    баночками,    пакетиками    и
коробочками.
      -  Если  проголодаетесь - здесь йогурты, сок, колбаса,
сыр, хлеб...
     - А ножик?
      - Зачем нож? - насторожился мужчина, памятуя о том,  с
кем имеет дело.
     - Ну как же - колбасу нарезать. Или хлеб.
      -  Здесь,  в  Европе,  колбаса и  хлеб  уже  нарезаны.
Заранее,  -  вежливо  пояснил мужчина. -  Вам  нужно  только
вскрыть упаковку.
     - А?..
      -  А  если  вам понадобится что-то еще, то все  прочие
удобства находятся вот здесь.
      Мужчина  раздвинул гармошкой панели  в  дальнем  конце
шкафа. За панелями были биотуалет и раковина.
     - Что, и вода есть? - совершенно обалдел Иван Иванович.
      -  Конечно,  только не очень много. Но на день-два  ее
должно  хватить. Если вам понадобится теплая вода -  нажмите
вот эту кнопку.
     - А можно прямо теперь?
     - Что?
     - Нажать.
      Иван  Иванович  ткнул  пальцем  в  кнопку  и  открутил
никелированный барашек. Из крана потекла вода. Горячая вода!
      - Вот здесь вам и придется путешествовать. Уж простите
нас за неудобства...
      Ни  черта  себе  неудобства!  Иван  Иванович  дома,  в
хрущевке,  хуже  жил. Там из крана с горячей  водой  горячая
вода не текла. А из этого, в шкафу, - будьте любезны!
      Да  о таком шкафчике половина России как о земном  рае
мечтает. Да в таком шкафу век можно жить!
      -  А  можно  мне еще попросить... - робко сказал  Иван
Иванович.
     - О чем попросить?
     - Здесь сейчас остаться?
     - Где здесь? - не понял мужчина.
     - Ну, здесь... В смысле в шкафу... Прямо теперь...
      -  Ну,  зачем же теперь? Ведь вы еще никуда не  едете.
Давайте лучше я вам вашу комнату покажу.
       Мужчина  закрыл  шкаф  и  защелкнул  замок.  Номерной
сейфовый замок.
     - А это для чего? - удивился Иван Иванович.
     - Что?
     - Замок.
     - Замок? Для спокойствия. Нашего. Но и вашего, конечно,
тоже...
      Жизнь продолжалась. Жизнь продолжалась в шкафу,  но  в
таком шкафу, где жить можно...

                           ГЛАВА 2

      Генерала Трофимова вызвали на очередной начальственный
ковер,  по которому туда-сюда возили мордой, хотя он на  нем
просто стоял. По стойке смирно.
      -  Чтобы  боевого генерала, руководителя двух десятков
спецопераций,  орденоносца - как  последнего  салагу!..  Как
мальчишку!.. Как!..
     Твою мать...
     В том смысле, что его мать...
      -  Седины  нажил,  а ума ни хрена! Операцию  провалил,
"объект" упустил, командировочные профукал!..
     Его мать...
     В смысле твою...
       Генерал   Трофимов   внимательно  выслушивал   мнение
вышестоящего    начальства   относительно   исполнения    им
непосредственных  служебных обязанностей, сохраняя  на  лице
приличествующее  чекисту  со  стажем  выражение  -   сурово-
покаянное.  Суровое по отношению к себе. Покаянное  -  перед
лицом  своих  товарищей по оружию в лице своего вышестоящего
командира.
      -  Ты  хоть  понимаешь, что натворил? Если не  сказать
наделал!..
     - Так точно!..
      После  чего следовало покаяться и выразить  готовность
загладить   свою  вину,  не  жалея  сил,   крови,   а   если
понадобится, и самой жизни.
     Но не хотелось. Не хотелось и все тут! Как будто другие
в лужу не садились! Как будто он первый!
      Ну  да,  есть  такой грех - лажанулся, ошибся,  принял
Иванова  за  лоха,  которого можно  втемную  использовать  в
' $c, --.) им многоходовой комбинации. А получилось так, что
использовал  не он, использовали его. Иванов использовал!  С
его  помощью  и  его руками убрал с пути всех  потенциальных
конкурентов  и, получив обеспеченный им, генералом,  коридор
через  границу, спокойно отбыл в Швейцарию, где сорвал  куш.
Да еще какой куш! В который генерал тоже никогда не верил, а
вышло вон как...
      Умнее  оказался  Иванов. Умнее  его,  генерала.  Умнее
всех...
     Ну так и что теперь - застрелиться?
      Раньше,  может  быть, и застрелился.  Прямо  здесь,  в
кабинете,  из  табельного "макара", не  перенеся  позора.  А
теперь  не  хочется - дудки. Теперь времена  другие.  Совсем
другие!
      Тогда  на него бы не кричали, тогда бы его вызвали  на
парткомиссию и очень спокойно сказали - партийный  билет  на
стол - и все, и аллес капут. Партбилет на стол, пистолет - в
оружейку,  мундир на гвоздик, голову - в петлю.  Потому  что
устроиться  уволенному  чекисту  на  гражданке  было   почти
невозможно.  Даже  рядовым  участковым.  Даже   стрелком   в
военизированную   охрану  на  железную  дорогу.   Во-первых,
потому,  что  чекистов так просто с работы не "уходят".  Во-
вторых,   всегда   приятно  лягнуть   в   недавнем   прошлом
всесильного,  а  теперь бывшего "бойца  невидимого  фронта",
отомстив за пережитое при оформлении загранкомандировок,  за
родственников  на  оккупированных территориях,  за  пятый  и
прочие пункты унижения.
     Так было тогда.
      И  было тоже ничего. Потому что до того было еще хуже.
До того увольняли прямиком в ГУЛАГ, тачки по тундре толкать.
Или  никуда  не посылали, а решали вопрос тут же,  по  месту
службы,  по-быстрому  подсчитав причиненный  ущерб,  огласив
приговор и отконвоировав тремя этажами ниже, в подвал.
     Тогда было страшно.
      А  теперь...  Теперь бояться нечего.  Теперь  чекиста-
отставника  с руками оторвут! В лучшем случае нуждающиеся  в
бывших   силовиках  олигархи,  в  худшем  -   многочисленные
полукриминальные охранные фирмы. Пусть он не одно, а  десять
дел  завалил. Хоть даже сто. Хоть - Родину с молотка продал.
И  даже  хорошо,  если  продал,  значит,  цену  себе  знает.
Осталось согласовать, какую...
      Так  что зря начальство разоряется, зря глотку  дерет.
Шумит  тот, кто наказать не может. Эти - не могут. Эти могут
лишь  перевести  на более высокооплачиваемую  работу,  путем
отставки.
      Эти  не  могут.  А  вот те... Те - другое  дело...  Те
кричать не станут...
      Кто были "те", Трофимов точно не знал, потому что знал
только курировавшего его Петра Петровича, которому рассказал
о  лежащих  в швейцарских банках партийных миллионах,  чтобы
отмазаться  от гибели некоего Анисимова, которого  уговорили
сыграть  главную  роль в инсценировке  покушения  и  на  том
основании   прихлопнули.   Иванов   прихлопнул.   Хотя    на
тренировках  не попадал в заднюю стену тира  и  по  сценарию
$.+&%- был стрелять холостыми патронами.
      От  Анисимова  он  тогда отмазался,  но  лучше  бы  не
отмазывался...  Потому  что  те  люди  его  рассказ  приняли
всерьез  и  мгновенно  восстановили в  должности,  не  забыв
компенсировать  дни вынужденного, по причине заключения  под
стражу,  прогула.  Что свидетельствовало об  их  могуществе.
Равно как их стиль общения.
      Те  на  него  голос не поднимали.  Те,  в  лице  Петра
Петровича,  выслушали  его  пространные  оправдания  -  мол,
недооценил, не подумал, не успел - и лишь сказали:
     - Вы его упустили, вам его и искать.
     И еще добавили:
     - А ваши близкие пусть пока побудут у нас.
      И  подарили видеокассету с десятиминутным  фильмом  об
отдыхе его семейства в ведомственном доме отдыха по случайно
доставшейся горящей путевке.
     И попробуй от них убежать. И попробуй сачкануть...
      -  Ты  меня хоть слушаешь? - встревожилось распекающее
проштрафившегося    подчиненного   начальство    отсутствием
должного педагогического эффекта.
     - Так точно, слушаю! - отрапортовал Трофимов.
     - Ну, тогда слушай!..
     И снова мордой в ворс и вправо-влево, вправо-влево. Как
шкодливого кота.
     А все Иванов!.. Все - он! Все из-за него!.. Чтоб ему!..
Чтоб его!..

                           ГЛАВА 3

     Петр Петрович докладывал Шефу.
      Докладывал  коротко и четко, потому что  у  облеченных
властью людей времени на лишние разговоры нет.
     - Организованное силами ФСБ и нашей Службы Безопасности
наблюдение  за "объектом" в Швейцарии позволило выявить  ряд
осведомленных о сути дела сторон.
      Петр  Петрович  открыл красную  папку  с  надписью  "К
докладу".
      - Первый - гражданин Корольков по кличке Король, он же
Папа,  он же Бугор - криминальный авторитет, имеющий  четыре
судимости, в настоящее время президент акционерного общества
"Прогресс".   Источники  и  степень   информированности   не
установлены.
      Следующий  некто  - Юрий Антонович -  теперь  довольно
известный в стране бизнесмен...
     - Теперь?.. А раньше?
      -  Раньше  партийный функционер, занимавший  небольшую
должность    в   ЦК   партии   на   Старой   площади.    Его
осведомленность, по всей видимости, идет оттуда.
     - Понятно...
      -  Далее  идет  подполковник милиции Громов  Александр
Владимирович.  Его  изначально наняла одна  из  общественных
организаций   левого   толка,  состоящая   в   основном   из
пенсионеров-партийцев. Но в дальнейшем он,  судя  по  всему,
действовал исходя из собственных интересов.
       Большой   Начальник  отметил,   что   Петр   Петрович
злоупотребляет  неопределенными  оборотами   вроде   "вполне
вероятно", "скорее всего" и пр. Как видно, давала себя знать
старая административная выучка. Петр Петрович, равно  как  и
Большой Начальник, тоже был оттуда, тоже из ЦК, пусть не  из
взрослого,  партийного, пусть из ЦК ВЛКСМ, но  правила  игры
были  и  там и там одинаковы - поменьше конкретики, побольше
обтекаемых, за которые невозможно зацепиться, фраз...
      -  Не  совсем  понятна  роль в  этой  истории  второго
помощника  атташе по культуре посольства США в Москве  Джона
Пиркса.   Но  у  него,  скорее  всего,  узкопрофессиональный
интерес.
     Ну вот, опять - скорее всего...
     - Откуда американцы узнали про Иванова?
     - Иванов использовался в операции, проводимой генералом
Трофимовым,  в качестве посредника при вербовке американской
разведкой двойного агента Генштабист.
     - Ах да, - вспомнил Шеф, - продолжайте.
      -  Последний  фигурант - генерал ФСБ  Трофимов  и  его
люди...
     Большой Начальник удивленно приподнял бровь.
     - Трофимов работает на нас, - напомнил он.
      -  Но  он  был там и в полной мере осведомлен  о  сути
вопроса.
      Тоже  верно - был и знает. Но тогда придется увеличить
список  еще  на  одну фамилию, на фамилию  Петра  Петровича,
потому  что  он  тоже в курсе дела...  Здесь  он  прав  -  в
подобных делах своих не бывает, бывают только чужие.
      И  Большой  Начальник поставил в  воображаемом  списке
против фамилии Петра Петровича галочку.
     - В дальнейшем контроль над "объектом" был утрачен.
     - Прошу подробней...
      Подробности  были  известны -  прибывшие  в  Швейцарию
стороны,   выслеживая  Иванова,  вычислили  друг   друга   и
объединились  против  напрягавшей  всех  третьей  стороны  -
против   Иванова.  Забили  ему  "стрелку",  прямо   там,   в
Швейцарии,  в ближайшем парке, чтобы разделаться  с  опасным
конкурентом  раз и навсегда, расчистив подходы