тать разучились!  -
возмущался  выпускающий редактор. - Ты посмотри, может,  там
что-нибудь  еще есть, хоть даже бытовуха? Может,  кто-нибудь
кого-нибудь зарезал или отравил, желательно не меньше двух.
      - Нет, - виновато развел руками редактор. - Только два
пьяных мордобоя, и то вчерашних.
      -  Вот невезуха! - совершенно расстроился выпус -  Вот
невезуха!  - совершенно расстроился выпускающий редактор.  -
На  хрена мне этот мордобой? Мордобой каждый день под окнами
видеть можно, для этого не надо телевизор иметь...
      Вечерний зритель рисковал остаться без картинки свежих
трупов.
      -  Может, возьмем что-нибудь у них, - кивнул  в  стену
выпускающий редактор.
     На максимальной скорости промотали новости СКК, где все
взрывалось, падало, рушилось, стреляло. Работают же  люди  -
любо-дорого посмотреть...
     До эфира оставалось десять минут.
     - Стоп! Что это?
     - Заложники в Париже.
      -  Сойдет! Пусть видят, что у них там тоже  не  сахар.
Врезай сразу после сюжета о выставке цветов...
      В  вечерних новостях, сразу после рассказа о  выставке
цветов  в Голландии, первый канал показал короткий  сюжет  о
захвате  в центре Парижа заложников. Только когда сюжет  уже
шел,  сообразили,  что разговор идет о русском  преступнике.
Понять  что-либо еще из "картинки" было невозможно  -  туда-
сюда  бегали,  бестолково суетясь, полицейские  и  пожарные,
спускались  с  крыши на веревке люди в черных  комбинезонах,
что-то,  размахивая  руками, объясняли в  кадре  французские
чиновники. Но в самом конце дали трех - секундный  стоп-кадр
лица преступника.
      -  Так  это  тот мужик, про которого была передача,  -
узнал  кто-то. - Ну еще когда брали интервью  у  этого...  у
Шерлока Холмса.
      - Точно! - разом вспомнили все. Потому что та передача
неожиданно  получила хорошие рейтинги и о ней несколько  раз
упоминали на оперативках.
     Запахло сенсацией.
      Сюжет СNN просмотрели еще раз и высеяли из эфира  все,
что касалось захвата заложников в Париже.
      Довольно быстро выяснилось, что происшествие в  Париже
снимало  не  только  СNN,  потому что  один  из  центральных
каналов  анонсировал  эксклюзивную съемку  захвата  русского
гангстера в Париже. А Московский канал показал передачу, где
сравнивались   достоинства   и   недостатки   двух   столиц,
объективно складывающиеся не в пользу Парижа, где  гвоздевым
сюжетом  был  репортаж о захвате заложников,  на  две  трети
смонтированный из кадров, снятых СNN.
     Сюжеты перекатали на пленку.
       Заодно  подняли  и  переписали  фрагменты  передач  с
участием  следователя  Старкова,  где  упоминалась   фамилия
Иванова.
     Смонтировали черновую "болванку".
      Получилось  забористо - русский бандит новой  формации
(немного публицистики не помешает), об опасности которого  в
свое  время предупреждал не менее известный сыщик по  кличке
Шерлок  Холмс (преемственность героев и поколений), захватил
в  Париже (замечательно, что не в Улан-Удэ) заложников  (что
очень  актуально),  отказался  сдаться  в  руки  французской
полиции  (русский  характер), несмотря  на  призывы  жены  и
родственников (немного мелодрамы), и даже, кажется,  кого-то
успел  пристрелить  (можно вмонтировать несколько  батальных
сцен)... Налицо все атрибуты зрительского успеха - бандит  и
противостоящий  ему  милиционер  (для  мужской   аудитории),
любящая  жена и плачущие родственники (для женщин), стрельба
и  кровь (для подростков), Париж (для бедных россиян  и  для
рекламы туристических фирм).
     "Болванку" с заявкой предъявили продюсерам.
      -  Все  классно, - оценили материал продюсеры.  -  Нам
давно нужен новый герой и антигерой, - не уточняя, кто  есть
*b..   -   Особенно  важно  то,  что  мы  утрем  нос   нашим
конкурентам. Каким числом они анонсировали передачу?
     - Двадцать первым.
      - Замечательно, наша передача должна выйти двадцатого.
Будем считать это ответом за телепузиков.
     - Но мы не успеем?
     - Не успеете - напишете заявление об уходе...
      В  телевизионных  войнах все, как в настоящих,  -  кто
первым  бьет, тот и побеждает. А личный состав  не  в  счет,
личный  состав - "пушечное мясо", которое обязано  выполнить
приказ, чего бы это ни стоило.
      -  Одной  нарезки  будет мало! - категорически  заявил
режиссер передачи. - Нужен живой материал, нужен герой.
      Герой  был недостижим, потому что сидел во французской
тюрьме.
      -  Ну  тогда давайте хотя бы этого, как его... Шерлока
Холмса...
       К  Старкову  домой  прибыли  сразу  два  редактора  с
предложением  принять участие в передаче.  Старков  был  уже
опытный телевизионный волк и задавал вопросы по существу.
     - Запись или прямой эфир?
     - Запись.
     - Кто будет работать, кроме меня?
     - В каком смысле? - растерялись редакторы.
     - Ну там министры, депутаты, члены правительства? С кем
я буду общаться в студии?
     - Вы один.
      -  Значит,  соло, - удовлетворенно кивнул  Старков.  -
Сколько?
      -  Пятьдесят, - ответили редакторы, поняв,  что  имеют
дело с опытным человеком, - у.е.
      -  Сколько?  -  удивленно переспросил Старков.  -  Это
несерьезно! Я на мелких интервью больше возьму!
      - Но это Первый канал! У нас самая большая зрительская
аудитория. И, значит, раскрутка, рейтинги... У нас  олигархи
бесплатно соглашаются!
      -  То  олигархи,  а  то  я. Они могут  себе  позволить
бесплатно  - им деньги не нужны. А мне - нужны.  Мне  машину
давно пора менять. И гараж!
     - Хорошо - семьдесят пять.
     - Сто пятьдесят.
     - Сто!
     - Ладно, уговорили - сто! - Когда запись? - по-деловому
спросил Старков.
     - Завтра.
      - Завтра, завтра, - забормотал Старков, соображая, что
у него запланировано на завтра и вытаскивая свой ежедневник.
-  Сейчас  посмотрю, есть ли у меня завтра окна,  -  раскрыл
блокнот.  -  Утром  брифинг с первым заместителем  министра,
встреча  с  личным  составом в Школе  милиции,  интервью  на
радио...  Если  только  втиснуться между  Школой  милиции  и
радио. Часа вам хватит?..
     В студии Старков держался уверенно и раскрепощенно.
     - Где у вас тут гример? - спросил он. Крикнули гримера.
      -  Поправьте  здесь и здесь, - показал  Старков.  -  И
подведите немножко под глазами...
     Гример, стал обрабатывать лицо новоявленной звезды.
     - Так вас устраивает?
      -  Да, так нормально. Спасибо. Операторам он тоже  дал
ЦУ.
      -  Сбоку,  пожалуйста,  не снимайте,  у  меня  профиль
нефотогеничный. Или дайте на левую сторону тень...
       Запись  прошла  гладко.  На  этот  раз  ведущего   не
интересовали коррупция в правоохранительных органах и  новые
методы,  применяемые сыщиками в борьбе с преступностью,  его
интересовал Иванов. Только Иванов.
      - Вы действительно считаете, что это преступник нового
типа? - спрашивал он.
      - Безусловно! - рубил с плеча Старков. И загибал перед
камерой пальцы:
      -  Пять  трупов на Агрономической, четыре на Северной,
четырнадцать в Федоровке...
      - Четырнадцать?! - заинтересовался ведущий, акцентируя
внимание зрителей на цифре и делая вид, что впервые слышит о
том, что случилось в Федоровке.
       -   Да,   четырнадцать!  -  подтвердил   Старков.   -
Четырнадцать трупов, как с куста.
      -  Неужели  один  человек способен убить  четырнадцать
человек, - поразился ведущий. - Это какая-то фантастика!.
      -  Обычный  человек, конечно, нет. Обычный человек  не
способен даже курицу зарезать. Но мы имеем дело с не  просто
людьми,  а  с  преступным  элементом,  для  которого   жизнь
человека  ничего  не  стоит. Помню,  в  семьдесят  втором  я
расследовал  дело некоего Васютова, так вот он убил  и  съел
свою   мать  и  своего  отца.  Причем  семья  у  него   была
интеллигентная, мальчика воспитывали очень хорошо, и съел он
их культурно, с помощью вилки и ножа...
     Обычно история с Васютовым шла на ура и вызывала бурный
интерес аудитории и звонки зрителей в студию. Но на этот раз
Васютов никого не интересовал.
     - Да, да, это очень интересно, - сказал ведущий. - И мы
обязательно вернемся к этой теме. Но не сейчас. Сейчас  меня
интересует   Иванов.  Он  действительно  убил   четырнадцать
человек? Сам убил?
       -   Да  ему  человека  прикончить,  что  вам  яичницу
поджарить,  -  уверил Старков. - И даже  проще  -  раз  -  и
готово!
      - Но ведь жертвы должны были сопротивляться? - пытался
докопаться до истины ведущий.
      - А кто вам сказал, что они не сопротивлялись? Еще как
сопротивлялись, - заверил Старков. - Это же не просто жертвы
были, а матерые уголовники! Но Иванов их все равно уделал...
простите, лишил жизни.
      -  Как? Каким образом? - напирал ведущий, вытягивая из
Старкова столь любимые зрителем подробности.
     - Ну, значит, он связанный был, - начал вспоминать, как
все происходило Старков. - Но каким-то образом развязался  и
сразу  ударил одного кулаком вот сюда и тут же другого сюда,
  потом ка-ак...
      -  Нет,  так  зритель ничего не поймет, -  расстроенно
сообщил,   останавливая  размахивающего  кулаками  Старкова,
ведущий. - Но мы провели собственное расследование и,  чтобы
разобраться,    возможно   такое   или    нет,    попытались
реконструировать те памятные события с помощью  заслуженного
мастера  спорта  по  самбо, трехкратного  чемпиона  мира  по
древнеславянскому рукопашному бою, обладателя черных  поясов
и  кимоно,  подаренного монахами монастыря Шаолинь Солодкова
Виктора Алексеевича. Прошу приветствовать.
      Зрители  в  студии  захлопали. Звукооператоры  врубили
фонограмму бурных аплодисментов.
      -  Сейчас вы получите уникальную возможность  увидеть,
как все происходило. Прошу!
      В студию вбежали две дюжины молодых ребят в спортивном
трико. И вошел дублер Иванова.
     Он поклонился ведущему, поклонился зрителям, поклонился
камерам, жутко вскрикнул:
     - "Я-а-а!..", - принял стойку и начал крушить и стучать
об  пол  ни в чем не повинных молодых людей в трико, вышибая
из   них  дух.  Поджидавшие  "убийцу"  юноши  рушились   как
подкошенные  и, выждав секунду, на четвереньках отползали  в
сторону,  чтобы дать возможность другим статистам подойти  и
удобней  встать для броска. В три минуты заслуженный  мастер
спорта перебил всех и с большим трудом был остановлен  возле
трибун со зрителями.
      -  Как видите, это не фантазия, это действительно было
так,  -  поздравил  ведущий зрителей с успешным  завершением
эксперимента.
     - Он смог это сделать!
      И  на огромном мониторе и на голубых экранах появилась
фотография Иванова из личного дела.
      Зрители  снова зааплодировали. Тому, что  Иванов  смог
убить четырнадцать человек.
      -  Теперь  я хочу пригласить сюда еще одного участника
передачи,  бывшего  свидетелем  недавних  событиqa,  которые
освещало СМК. Прошу!
     В студию втолкнули двоюродного брата Иванова.
      -  Что  вы  можете сказать зрителю? -  дал  ему  слово
ведущий.
     - Что могу сказать?.. Я много что могу сказать...
     - Нас интересует ваш брат Иванов.
      -  Ну  что... Хочу сказать, что мой братан - настоящий
мужик! Вот такой мужик! - поднял большой палец. - Этот,  как
его, Робин Гуд.
     Ведущий изобразил на лице недоумение.
      -  Он  же  это...  он только ментов и бандитов  мочил,
которых  за  дело. А просто народ он не трогает,  -  сообщил
двоюродный брат.
     Зрители на всякий случай захлопали в ладоши.
     Образ Иванова получил новое неожиданное толкование.
      -  То есть вы хотите сказать, что он не преступник?  -
подлил масла в огонь ведущий.
     - Какой преступник?! Преступник тот, кто за два доллара
/ +%-cn водку продает! Или там детишек с бабами мочит. А мой
братан,  он  ребенка пальцем не тронет, он только  бандитов,
которых  не  он, которых менты должны... вместо  того  чтобы
честных  тружеников, за здорово живешь, по почкам! -  ударил
себя в грудь двоюродный брат. - Он за них, как папа Карло, а
они на него бочку катят! Он же, как этот - как санитар леса.
Ему  памятник  надо  вот та-акой! Или в  министры.  Да  кабы
Ванька  министром  стал, он бы всю эту мразь  враз  к  yогтю
сделал! Как Сталин.
     - Ну, это вы хватили! - покачал головой ведущий.
      -  А  чего?  Они  одно дело делали -  Ванька  и  Иосиф
Виссарионыч.
     - Да, но ведь он еще, кажется, убил кого-то в Париже, -
возразил ведущий.
       -   Кого   убил?  -  вскинулся  двоюродный  брат.   -
Французиков?.. Я вас умоляю!.. Так им и надо! Ты знаешь, как
меня их менты там отделали? Знаешь?!. Ты глянь! - двоюродный
брат выдернул из штанов и задрал к подбородку свитер. - Нет,
ты глянь, - видал синяк!.. А ниже! Ниже показать?
     - Нет, нет, не надо, мы верим, - забеспокоился ведущий.
      -  Да я бы тех французиков сам, собственными руками!..
Только я не могу, кишка у меня тонка, а братишка может! Он -
герой. Он их там знаешь, скока положил! У-у!
     - Но за что? - задал вопрос ведущий.
      -  Как за что? - удивился двоюродный брат. - А хоть за
их Наполеона?! Ты знаешь, сколько он наших ребят почикал?  И
каких ребят! Что же им прощать; паразитам?
     - Так это когда было! - сказал ведущий.
      - Ну ты даешь, брателло! - ахнул брат. - Твои, видать,
тогда  в  Сибири отсиделись, а наши на Смоленщине были.  Они
знаешь, как от этих лягушатников хлебнули. Во - хлебнули, по
самое горло! Вот Ванька, видать, им и припомнил. И правильно
сделал! Тем более что не он начал, они сами первыми полезли.
Ну вот и получили!..
      -  Хочу  пригласить  сюда еще  одного  свидетеля  этих
взбудораживших Францию событий. Близкую родственницу Иванова
- его жену.
     - Верку, что ли? - сморщился двоюродный брат. - Она вам
сейчас тут такого наплетет...
      Камеру  перевели на присутствующих в студии  зрителей,
которые дружно захлопали в ладоши.
       Воспользовавшись   моментом,  к   двоюродному   брату
подскочили  два  дюжих  монтировщика и,  ухватив  под  руки,
потащили с площадки.
      - Вы чего? Я еще не все сказал! Вы чего?! - возмущался
брат. - А ну тащи меня обратно!
     Но микрофоны были отключены.
     В кресло против ведущего села жена Иванова.
      - Говорят, вы были в Париже? - заинтересованно спросил
ведущий.
      - Ой, да, была! - блаженно расплылась жена Иванова.  -
Только сегодня прилетела. Мне там Лувр показали и Сену...
      -  Но вы там, кажется, были по делу? - перебил женщину
ведущий.
      -  Я?.. Ах, ну да, я забыла... Там же Ваня, сокол  мой
ясный, такого натворил, уж такого... - заплакала женщина.  -
Ванюшечка мой! Миленький!.. Да кабы не он, разве бы я попала
в  Париж? И к вам сюда? Лютик мой голубоглазый! На  кого  ты
меня покину-ул!
       Женщины  на  трибунах  достали  платки  и  промокнули
выступившие слезы.
      -  Как  я вижу, вы любите своего мужа? - констатировал
ведущий.
      - Как же его не любить, родненького моего? Люб-лю-ю-у!
Уж  как  люблю-у! - завыла жена Иванова. - И как он там  без
меня-а-а,  сердешный! Может, обижают его французы  те!..  Не
кормят,  не  пою-ут! Мне бы только обратно в Париж  попасть,
хоть  на  недельку,  да  чтобы одним  глазком  взглянуть  на
миленка  моего! Ой да кто бы меня туда отвез-то! -  опять  и
очень искренне завыла женщина.
      -  Но ваш муж, кажется, преступник, убийца? - напомнил
ведущий.
      -  Кто? Ванюша? Да он никогда кошки не тронул! Он даже
тараканов сам не давил, меня кричал! Ну, может быть,  только
если его сильно обидели... А чтобы первым ударить - да ни  в
жизнь! Лапушка моя-а!
     Ведущий тоже промокнул слезы.
      -  Мы  решили помочь вам, - сообщил ведущий. - Нашлись
добрые   люди,  спонсоры,  внизу  вы  видите   телефоны   их
коммерческого  отдела,  которые  согласились  оплатить  вашу
поездку к мужу.
      - Правда? - очень искренне удивилась женщина. - Голубь
мой ясноглазы-ый! Соколик мо-ой!
      -  Кроме  того, они предоставляют билеты на самолет  и
номер в пятизвездочном отеле в пригородах Парижа с видом  на
Эйфелеву    башню   герою   нашей   сегодняшней    передачи,
отечественному Шерлоку Холмсу, следователю Старкову.
     Старков помахал рукой. Зрители захлопали в ладоши.
      -  И  предлагают всем желающим совершить увлекательный
тур в столицу Франции с посещением Лувра, кабаре Мулен-Руж и
мест,  где  бывал  Иванов, в том числе  подъезда  дома,  где
происходили события, которые потрясли Европу.
     Долгие, продолжительные аплодисменты.
      -  Но на этом мы не ставим точку, мы ставим вопрос,  -
многозначительно  сказал ведущий, - кто он,  Иванов  -  злой
гений современности, маньяк, совершивший преступления,  пред
которыми блекнут деяния, совершенные небезызвестными Ленькой
Пантелеевым и Чикатило, или новый Робин Гуд?
     Кто он? Кто?!.

                          ГЛАВА 51

      -  Кто  стрелял в снайпера? - наверное, уже в тысячный
раз спрашивал Пьер Эжени. - Кто?
      -  Кто  стрелял  в  снайпера? - как заводной  повторял
переводчик. - Скажи, кто стрелял в снайпера?
      - Не я, - отвечал Иванов. - Честное слово, не я! Ну не
я!..
     Переводчик переводил.
     - А кто?
     - Он! Все - он.
     - Кто он?
     - Товарищ Максим.
     - А в полицейских?
     - Тоже не я. Тоже товарищ Максим.
     - Один?
     - Один!
      Ответы  звучали малоубедительно. Хотя бы  потому,  что
противоречили  свидетельским показаниям, актам  экспертиз  и
здравому смыслу. Иванов был взят на месте преступления, взят
с поличным, с пистолетом, из которого за несколько секунд до
того  были  убиты  четыре  полицейских  и  на  котором  были
обнаружены  отпечатки  пальцев Иванова  и  не  было  пальцев
второго русского.
      - Сейчас я приглашу сюда полицейских, участвовавших  в
операции,  и  в вашем присутствии допрошу их, -  предупредил
Пьер  Эжени.  После  чего  задал еще  один  непривычный  уху
русского зэка вопрос:
     - Вы согласны?
     Иванов судорожно кивнул.
     В кабинет вошел первый полицейский.
      -  Вы  видели  этого человека? - спросил  Пьер,  по  -
казывая пальцем на Иванова. Полицейский посмотрел.
     - Да, узнаю. Это преступник, который взял заложников.
     - Вы уверены?
     - Уверен.
     - Что он делал, когда вы оказались в помещении?
      -  Он  стоял на коленях, вот так, чуть боком,  -  стал
вспоминать полицейский. - В руках у него был пистолет.
     - Куда он был направлен?
      -  В  нас. Поэтому мы вынуждены были в соответствии  с
инструкцией  открыть  огонь,  -  на  всякий  случай   сказал
полицейский.
     - Как, по вашему мнению, имел ли он целью убить вас или
только пугал?
      -  Ни черта себе пугал! - возмутился полицейский. - Он
до  этого  там четверых наших до смерти напугал! И нас  тоже
хотел! И убил бы, если бы мы первыми выстрелить не успели...
     Все следующие полицейские показали то же самое.
        -   Как   вы   это   можете   прокомментировать?   -
поинтересовался Пьер Эжени у Иванова.
      - Ну не я стрелял, не я!.. - привычно заканючил тот. -
Я правду говорю.
     - Тогда кто? - жестко спросил Пьер Эжени.
      -  Ну  я  же  говорю  -  он, товарищ  Максим!..  Тьфу,
заладил!..
      -  Хорошо,  тогда  объясните,  почему  патологоанатомы
обнаружили на слизистых оболочках глаз и в носоглотке  этого
вашего Максима следы воздействия слезоточивого газа, а  ваши
глаза и носоглотка чистые?
      - Так это просто! - обрадовался Иванов. - Я же в маске
и очках был!..
      - Зачем в маске и очках? - быстро спросил Пьер, потому
что посчитал, что преступник проговорился.
     - Ну, чтобы не плакать...
      -  А  не  плакать,  чтобы иметь возможность  прицельно
стрелять! Так?
     - Не... Это не я, это все он!
     - Да как же он, если его глаза были полны слезоточивого
газа!  Если  он мушку увидеть был не способен!  Как  он  мог
стрелять?!
     - Не знаю. Может, он зажмурился...
      Никогда  еще  Пьеру Эжени не попадался  такой  тяжелый
подследственный! Ему акты экспе