. Шестнадцатого числа.

Ждали тихо, не шелохнувшись. Как мертвые в гробу. Даже не храпели и не
сопели во сне. Потому что способные сопеть и храпеть были на ранних этанпах
отбора высеяны медиками. Вокруг бегали и прынгали птицы, лягушки, мыши,
ползали ящерицы и змеи. Вокруг бурлила и кипела жизнь. И только люди с
винтовками оставались недвижимыми. Как камни.

Шестнадцатого в двадцать один ноль-ноль групнпа снялась с места и, бесшумно
ступая, двинулась к объекту. В двадцать один сорок пять разведгруппа
разделилась на четыре самостоятельных подгруппы. Которые должны были
действовать каждая согласно своему плану. Две встали в охранение, одна в
боевой резерв. Еще одна вышла на исходные для последнего броска. Теперь
оставалось совсем немного. Дождатьнся двадцати двух девятнадцати, шумнуть и
пригонтовить к росписи зачетные книжки. За успешно пронведенную
учебно-боевую операцию. Вторую операнцию.

В двадцать два ноль пять рабочая группа в состанве двух человек
приблизилась вплотную к периметру забора. С помощью переносного
миноискателя бынстро обнаружили "куст" сигнальных светозвуковых мин и две
из них подготовили к подрыву

В условленные двадцать два девятнадцать одна из мин взорвалась, растревожив
окружающую местнность ужасным грохотом, вспышками света и разбрансыванием
во все стороны сигнальных ракет.

Оставалось через полторы минуты взорвать еще одну мину. И, не прощаясь,
покинуть поле боя. Тихо покинуть. Чтобы не обеспокоить хозяев больше
понложенного.

Но тихо покинуть поле боя не удалось. Еще не погасли ракеты, как со стороны
части, с углов охранняемого забора застучали пулеметы.

- Ты смотри, какой они спектакль устраивают ради нас, - удивился рядовой
Смит и тут же плашмя упал на землю. Потому что очередь, прошедшая над его
головой, начисто срезала несколько веток на ближних деревьях, осыпав
разведчиков листвой, куснками сбитой коры и выщербленной древесины.

- Они что, боевыми стреляют? Придурки.

- Холостые ветки не режут.

- Они же так зацепить нас могли! Случайно. О чем они думают, доверяя
идиотам, которые должнны нас пугать, пулеметы!

- Если они нас пугают, то они достигли своей цели. Лично я отсюда до самого
вертолета никуда не встану!

Очередь прошла еще ниже, состригая ветки над самой землей.

- Нет, они не пугают. Они пытаются убить. По-настоящему.

- Зачем?

- Затем, что они не условный противник, а санмый натуральный. У которого
холостых патронов не бывает.

- Вот что, парни, надо мотать отсюда, пока в наших башках сквозняки не
завелись.

- Вы же утверждали, что это учения, приблинженные к боевым.

- Вот они и приблизились. Вплотную... Со стороны забора вспыхнули и
уперлись в темнноту леса несколько мощных прожекторов. Взвились в небо
осветительные ракеты.

- Все! Теперь, как говорится, - закрывай счета! Не так уж далеко послышался
лай собак и такие же резкие, как выстрелы, крики команд.

- Сейчас с флангов обойдут и возьмут нас в клещи.

Пулеметные очереди сместились в сторону.

- Ходу. Пока нам предлагают шанс. Разведчики вскочили на ноги и, пригибаясь
к санмой земле, побежали в глубь подступающего леса. Но не успели. Пулеметы
развернулись вправо.

- А-а! - вскрикнул рядовой Гаррисон и упал на землю. Упал чуть быстрее
остальных, потому что уже без сознания.

Разведчики подползли к нему.

- В плечо и в легкое, - поставили они быстрый диагноз.

- Дьявол. Теперь уйти по-тихому не удастся.

- А может, и вообще не удастся... Собачий лай приближался.

- Оружие к бою!

Раненому вкололи обезболивающее, наспех заленпили раны пластырями и волоком
потащили подальше от места предстоящего боя. Теперь уже реального боя.

- Майор предупреждал... Майор говорил, что стрелять в самом крайнем случае.

- А это и есть самый крайний. Крайнее некуда! Боевое охранение расползлось
в стороны в поиснках более удобных позиций. Резерв прикрыл центр.

- Может, еще пронесет? Может, они пострелянют для очистки совести и уйдут?

Не пронесло.

Слева одиночным выстрелом ударила винтовка. Взвизгнула и тут же затихла
собака. А может, не зантихла, может, ее скулежа просто не стало слышно за
трескотней десятка разом вступивших в бой автомантов.

Винтовка бухнула еще несколько раз. И еще ненсколько раз, уже короткими
очередями. Метрах в пянтидесяти ткнулся в землю луч карманного фонарика. И
замер неподвижно

Автоматы замолотили с новой силой.

- Нет, винтовками их не сдержать И не уйти, - крикнул Джонстон - Плевать им
на наши винтовнки Их только гранатами можно остановить! Надо попробовать
гранатами. И оторваться! Гранаты к бою!

Правильно рассудил. Превосходящие силы пронтивника одиночными выстрелами из
стрелкового оружия на землю не уложить Разве только тех, кто наступает в
лоб. А остальные по-тихому обойдут менсто боя с флангов и закроют пути
отхода. Словно единственную дверь захлопнут. А потом, уже никуда не
торопясь, сожмут колечко, из которого не будет другого исхода, кроме как на
милость победителя. Или на тот свет.

Нельзя в тылу противника вести затяжные бои. Надо пугать и отрываться. Ноги
уносить. Пока они еще на месте...

- На счет три!..

Гранаты рванули разом, осыпая все вокруг конмьями земли и лесного мусора.
Они еще летели, эти комья и этот мусор, а разведчики уже вскочили на ноги и
бросили, но уже гораздо дальше, новую парнтию гранат. И побежали, рискуя
получить в спины собственные осколки. Но лучше случайные в спину и
прилежащие мягкие ткани свои осколки, чем принцельные, выпущенные в упор и
в лоб, чужие пули.

Через пятнадцать минут бега разведчики сменинли направление. Спустя еще
пятнадцать минут сменнили направление еще раз. Подраненная разведгруппа
уходила от преследования, как спасающийся от зубов догоняющей его гончей
собаки степной заяц - резко и часто бросаясь из стороны в сторону. Через
два часа метаний группа встала на противоположное тому, с которого начинала
отход, направление. И по другую сторону периметра охраняемой зоны. Здесь их
уже никто не искал. Просто никому в голову не приходило.

Следующий день разведчики перележали в болонте, отгоняя от лиц напирающих
со всех сторон пиянвок и головастиков. И следующую ночь. И еще один день.
Они выжидали, когда преследователи утомятся гоняться за миражом и вернутся
в казармы. Или хотя бы утратят бдительность, что позволит проскочить мимо
их кордонов.

Во вторую ночь группа выбралась из топи. И, ежеминутно осматриваясь,
прислушиваясь и занмирая, двинулась в условленную точку. В точку
эванкуации. Двинулась не напрямую, а сильно в обход, памятуя, что кривой
путь лучше прямого полета пули.

Несколько раз мимо проходили прочесывающие местность подвижные патрули. Но
патрули передвингались шумно, стуча об оружие и каски ветками, хрустко
ломая подошвами обуви подвернувшиеся под ноги сучки и даже иногда
переговариваясь друг с другом. И потому реальной угрозы не представляли.
Вовремя предупрежденные об их приближении разнведчики смещались в сторону,
залегали и пережиданли опасность, жестко зажимая рот и нос находященмуся
без сознания раненому товарищу.

Много больше они опасались засад, которые, в отличие от передвижных
патрулей, обнаруживают себя слишком поздно и сразу пулеметной очередью в
упор. Но их, похоже, оборудовать еще не успели. Или не удосужились. Или
просто разведчикам везло и путь их проходил мимо смертельно опасных
ловуншек.

В общем, ушли. Оторвались. Спаслись.

- Кажется, здесь! - сказал капрал Джонстон.

- Точно, здесь. Вон маяки: холм, дерево и разванлины дома.

- Через сколько эвакуация?

- Через двадцать шесть минут.

- Поторопились...

Действительно, поторопились. Пришли на дваднцать минут раньше условленного
срока. Что в дивернсионном деле не приветствуется. Равно как и опозданние.
Торчать в точке контакта лишнее время значит подвергать дополнительной
опасности не только себя, но и того, с кем предстоит встреча. Но не
ухондить же обратно из-за четверти часа!

Боевое охранение рассыпалось в три стороны, занимая круговую оборону. Им
подниматься на борт последними. После всех. А может, и не подниматься, если
того потребуют обстоятельства. Может быть, отстреливаться до конца, до
последнего патрона, нанблюдая, как единственный обещающий спасение

"борт" вкручивается в небо. На то оно и охранение, чтобы, погибая, оттянуть
на себя огонь атакующей стороны и тем обеспечить эвакуацию остальным...

Через двадцать две минуты послышался быстро нарастающий и приближающийся
гул моторов.

Разведчики облегченно вздохнули.

Слава Всевышнему! На этот раз авиация не поднвела. А то, бывает, то не
долетят, то перелетят, то просто не полетят из-за отсутствия свободных
маншин или несогласованности приказов двух не подчинненных друг другу
военных ведомств. Война - это такой бардак! Который совсем не похож на
военные, с удачливыми супергероями, фильмы. И вообще ни на что не похож!

Разведчики включили радиомаяк приведения, который должен был вывести
вертолет точно на точнку эвакуации. И еще спустя минуту с помощью ручнного
ключа отбили короткий шифросигнал, обознанчающий, что посадочная площадка
свободна, что противника поблизости нет.

Вертолет снизился до ста пятидесяти футов и занвис над точкой. Пилоты
ожидали еще один поднтверждающий сигнал. Визуальный.

Командир группы вытащил фонарик и, направив его вертикально вверх,
несколько раз нажал на кнопнку. Шесть коротких вспышек, две длинные, две
конроткие и очень длинная. Как было условлено. И три коротких вспышки в
ответ - "пароль принят".

Вертолет снизился на сто футов и включил манлый прожектор. Садиться в
полной темноте пилот не решился. Приглушенный матовый свет высветил
синдящих на коленях разведчиков.

"Борт" осел еще на пятьдесят футов и замер понсадочными "лыжами" возле
самой земли. На грунт он не "вставал", чтобы легче было взлететь.

- Давайте быстрее! - характерным жестом крунтил рукой появившийся в провале
люка пилот. - Быстрее! Быстрее!!!

Он был прав. Теперь надо было укладываться в секунды. Теперь место посадки
и сам вертолет были демаскированы. А превосходство высоты утрачено. Здесь,
у земли, винтокрылую машину возможно бынло завалить из любого стрелкового
оружия. Хоть даже из рогатки, если удачно выстрелить. И если стрелять
вместо камешков ручными гранатами.

- Первым - раненого!- распорядился команндир.

- Быстрее!!!

Но торопить разведчиков нужды не было. В их планы не входило задерживаться
в этом, не оставивншем приятных воспоминаний, месте. Равно как
разнбрасывать десятицентовые монетки, чтобы гарантинровать себе возвращение
обратно. Один за другим они запрыгивали в фюзеляж, толкая коленями
вценпившегося в бортовой пулемет стрелка. Пулемет хищно шарил дулом из
стороны в сторону, готовый в любую следующую секунду залить огнем всякий
опасный или просто подозрительный участок местнности.

- Все? - жестом спросил пилот.

- Еще трое! - ответил стоящий на "лыже" конмандир.

- Через пять секунд, - показал пилот открытую пятерню, - улетаем, -
несколько раз ткнул вверх задранным большим пальцем.

Последними к вертолету подбежали стрелки боенвого охранения. Подбежали
спиной, не отводя дула винтовок от черноты подступающей со всех сторон
ночи. Они запрыгивали в фюзеляж уже на ходу. Точннее, на лету. И падали на
своих товарищей и на канкие-то ящики.

Вертолет быстро набрал высоту и лег на курс.

Операция была завершена.

- Теперь не достанут! - крикнул в самое ухо капралу Джонстону рядовой
Доутсон.

- Те не достанут, зато другие достанут!

- Кто?!

- Майор! Он же предупреждал, чтобы все было тихо, а мы!... Считай провалили
операцию!

- Ерунда! Им нужен был шум! Они его получинли! Даже больше, Чем просили!

- Зачем шум?!

- Что?

- Зачем шум?!

- Затем, чтобы отвлечь на себя внимание! Затем, чтобы кто-нибудь под тот
шумок незаметно сделал свое дело! С другой стороны забора! Мы вызывали
огонь на себя!

- Ты так думаешь?!

- Уверен! Их устраивал этот бой! Им нужен был этот бой! Мы были смертники!

Черт возьми, может, он и прав! Может, пока по одну сторону объекта
разведчики вели неравный бой, по другую кто-то тихий и незаметный
обделынвал свои грязные делишки. Ничем не рискуя. Потому что пули,
предназначенные ему, улетели в другую сторону. В сторону обеспечившей
шумовые эффекты разведгруппы. А потом, завершив те дела, тот неизнвестный
так же тихо и незаметно ушел в черноту ночи. Когда они увели охрану вслед
за собой.

Может быть, так. По крайней мере, это очень понхоже на правду. Иначе зачем
было посылать десяток здоровых, вышколенных на полосе препятствий парнней к
черту на рога? Только для того, чтобы они взонрвали пару светошумовых
гранат? И тут же ушли обнратно?

Ерунда! Для таких примитивных целей военных разведчиков не используют. Для
решения подобных задач вполне достаточно выучки и опыта скаутов. Очень
сильно бабахнуть и очень быстро "сделать нонги" способны и они. При
условии, что после подобнного хулиганства не надо стрелять. И бросать
боевые гранаты. А вот если надо... То тогда точно без
пронфессионалов-диверсантов не обойтись! Значит, эти выстрелы и эти взрывы
предполагались. Изначально.

И эти выстрелы и взрывы прозвучали!

Дьявольская служба! Где не знаешь, для чего и во имя чего тебя подставляют
под чужие пули. И скорее всего никогда не узнаешь...

Дьявольская служба...

- Рядовой Смит!

- Я! Сэр!

- Вам присваивается младшее офицерское званние - лейтенант. Поздравляю,
лейтенант Смит!

- Спасибо! Сэр!

- Рядовой Доутсон!

- Я! Сэр!

- Вам присваивается младшее офицерское званние - лейтенант. Поздравляю,
лейтенант Доутсон!

- Спасибо! Сэр!

- Капрал Джонстон!

- Я! Сэр!

- Вам присваивается младшее офицерское званние - лейтенант. Поздравляю,
лейтенант Джонстон!

- Спасибо! Сэр!

- Рядовой Браун... - Рядовой Блэйк...

- Капрал...

ЧАСТЬ III

Глава 21

- Шах!

- А мы вот сюда!

- Еще шах!

- А мы вот так!

- Тогда еще шах! Еще щах. И мат!

- Как так мат?

- Вот так и мат.

- Точно! Мать твою...

- Точнее не бывает.

- Слышь, командир, давай я перехожу. Потому что тут я просто зевнул. Не
заметил этой твоей дунрацкой туры. Ну три последних хода.

- Э нет, перехаживать не пойдет.

- Ну тогда два хода!

- Я же сказал - нет. Умерла так умерла.

- Ну один! Это же просто зевок. Это же даже себя не уважать, если
выигрывать; пользуясь невнинмательностью соперника. Это вроде как даже и не
победа...

- Нет!

- Жлоб ты, пехота! Мы тут тебя возим, брюхом по дну скребем, можно сказать,
жизнью рискунем, а ты...

- Не надрывайся. Не разжалобишь.

- Ну тогда еще одну партейку! На реванш! Чтонбы отыграться!

- Да у нас времени уже не осталось.

- Как не осталось? Еще целый час! Мы не то что одну - три партии сыграть
успеем. Если трепаться по пустякам не будем... Лады?

- Ладно. Черт с тобой!

- Вот это совсем другой разговор. Тогда ты пока расставляй, а я схожу
перекурю. ^/

- Ты же говорил, на лодке курить нельзя.

- Можно. Нельзя. Всухую проигрывать тоже нельзя. Тем более на своем поле...
Я быстро. Ты еще коней поставить не успеешь...

Капитан подлодки вышел из каюты. Покурить. И успокоить нервы. И тут же из
коридора, еще дверь не закрылась, донеслось:

- Стоять! Матрос Синица! Когда вы в последний раз подшивали подворотничок,
товарищ матрос?

- Сегодня утром...

- Утром?!

- Так точно, товарищ капитан...

- Отчего же он такой грязный?

- Он не грязный. Это просто здесь тусклое освенщение...

- Что вы мне парите мозги! Матрос Синица. Или я без глаз? Или я, по вашему
мнению, не умею отличать половую тряпку от стерильного бинта? Данже в
темноте... Или после того, как вы подшились, вашим воротничком подтирали...
полы в машинном отделении?

- Никак нет, товарищ капитан...

- И почему у вас стрижка, как у битника? Вот здесь. И вот здесь. Вам что,
устав не писан? Или вы не знаете, как должен выглядеть примерный воин
Советской Армии?

- Никак нет, товарищ капитан. Знаю!

- А раз знаете, кругом марш, и чтобы через двандцать минут ваш
подворотничок и ваша голова вынглядели одинаково! Чтобы блестели. Как
бильярднный шар.

- Но, товарищ капитан, мне скоро...

- Под ноль! Ясно?!

- Но товарищ капитан...

- Под два ноля! Через двадцать минут! Ясно?!

- Так точно! Товарищ капитан! Разрешите идти!

- Идите. К...

И по гулким трапам лодки затопали удаляющиенся шаги. Капитан вернулся в
каюту.

- Ну что, покурил?

- Покурил.

- Успокоил нервы?

- Успокоил.

- Начинаем?

- Начинаем.

- Тогда е-2 - е-4...

- ...Шах. И мат!

- Как мат?

- Так мат.

- Опять?

- Опять.

- Ну ты, командир, гад! Пешками рубишь - что косой машешь... Давай еще
одну. Последнюю. Котонрая ва-банк!

- Не получится ва-банк. У меня контрольное время.

- Да ладно ты. Подумаешь, время. Задержишься маленько...

- Как задержусь? У меня же приказ!

- У всех приказ. Ну хочешь, мы завтра тебя сбросим? В то же самое время.
Твои ребята хоть вынспятся. Я им компота лишний бачок выкачу.

- Да меня за это "завтра-послезавтра"...

- Да брось ты себя пугать. Никто тебе ничего не сделает. В случае чего на
меня все свалишь. А я отнбрешусь. Мол, по причине поломки топливного
нансоса и затянувшегося ремонта. Ни одна сволочь носа не подточит. А?
Майор?

- Нет, не могу. Извини...

- Не можешь?

- Нет!

- Жаль, жаль. Ну да ничего не попишешь. Тогда на обратном пути сквитаемся.
Ух, командир, на обратном пути пощады не жди! А может, все-таки
пенредумаешь? А то мои дуболомы только в подкидного дурачка...

- Сказал - нет! Значит, нет!

- Ну и хрен с тобой... Внимание в отсеках. Лоднке приготовиться к всплытию!

В рабочем режиме заработали двигатели. Вздрогннул, качнулся корпус ожившей
после многочасовой дремоты субмарины, распугав в стороны случайную рыбью
живность. Раскрутились винты, проталкивая сигарообразную железную громадину
сквозь толщу черных придонных вод...

- Всплываем на перископную глубину!

- Есть на перископную!

Многотонная штанга перископа, легко скользя по смазке, выскочила из корпуса
и ушла к поверхнности моря. Капитан приблизил глаза к окуляру.

- Подходы темны. Как подростковая биография монашки. Ветер узлов пять в
секунду. Волна балла четыре. Не бассейн, конечно, но терпимо... Слышь,
командир, хочешь посмотреть, где тебе придется бултыхаться?

Капитан подлодки отодвинулся в сторону. Конмандир разведгруппы припал к
резиновым наглазнникам. Берега видно не было. Он только угадывался. Более
густой, чем окружающая темень, чернотой.

- Вот эта черная дырка и есть материк, - сказал капитан.

- А поближе подойти нельзя? - спросил команндир, прикидывая расстояние,
которое ему предстоянло преодолеть.

- Поближе можно. Но тогда уйти будет нельзя. Если только пешком по берегу.
Я же не плоскодонка, чтобы в аквариумах плавать. Так что придется самим.
Самим.

- Самим так самим...

У скоб выходного люка стояли разведчики. В полнном боевом облачении. В
темных маскхалатах, с часнтыми разводами серой краски на лицах. Сквозь
котонрые просвечивали неестественно бледные лица.

- А может, все-таки задержитесь? На сутки? - еще раз предложил капитан.

- Да иди ты!

- Ну тогда ни пуха...

- К черту... Вернее, к этому, к Нептуну!

- Спускайтесь с подветренного борта. Чтобы корпус прикрыл вас от волны. И
помните, что у вас на все про все пять минут. На шестой - не взыщите, мы
нырнем!

- А если мы не успеем за пять минут?

- Тогда десять, - легко уступил капитан. Наверное, он был способен уступить
и час, этот разбитной капитан. Но часа разведчикам было много.

- Всем быть готовым к срочному погружению, - приказал капитан. - Давайте
выметайтесь.

Люк раздраили. Разведчики один за другим, стунча подошвами по скобам трапа,
полезли наверх.

Пивоваров.

Далидзе.

Кузнецов.

Кудряшов.

Федоров.

Семенов...

Всего шестнадцать человек. Согласно утвержденнному в спецотделе списку.

- Все?

- Все!

- Ну ладно, пойду посмотрю, как пехота в мо