ре ноги мочит.

Капитан поднялся на мостик последним. В непроницаемой, как врожденная
слепота, чернноте тропической ночи о борт лодки лениво разбиванлись
невидимые волны.

- Мать честная, что это? - ахнул Семенов.

- Что?

- Да вон же! Вон! Смотри!

То тут, то там вдоль корпуса лодки вспыхивали синевато-мертвенные огни,
словно кто-то из глубинны подсвечивал поверхность моря фонариком. Огни,
которые не прибавляли света, но добавляли страха.

- Это микроорганизмы, - сказал капитан. - Когда их тревожат, они начинают
светиться.

- В каком смысле тревожат?

- В смысле башкой о лодку бьют.

- А-а-а.

Матросы вытащили из люка два резиновых свертка, споро раскатали, воткнули
куда-то внутрь шланги компрессора. С тихим шипением из нутра субмарины
пошел воздух. Свертки расправились, раздулись, поднялись и превратились в
две черные десантные лодки.

Лодки опустили под борт, и разведчики, один за другим, переползли внутрь.

- Все нормально? - спросил из темноты голос капитана.

- Нормально!

- Куда плыть - знаете?

- Знаем.

- Ну тогда прощевайте...

Глухо простучали в темноте шаги. Еле слышно хлопнул люк.

- Разобрать весла! - приказал командир. Разом погрузив лопасти в воду,
отошли от "тонунщей" подлодки. Вода забурлила мелкими пузырьканми и
сомкнулась над последними квадратными метнрами родины. Теперь впереди,
сзади и с боков была чужая страна. Территория противника. К сожаленнию, уже
не условного...

- Оружие к бою!

Разведчики вкрутили взрыватели в гранаты, принщелкнули к автоматам
магазины. Ощетинились ствонлами вдоль бортов.

- Курс 290.

Мягко, без всплеска погружались весла в воду. Мягко, без всплеска
поднимались на воздух. Каждый гребок проталкивал лодки вперед на несколько
денсятков сантиметров- На несколько десятков сантинметров к берегу. На
котором их могло подстерегать все что угодно. В том числе и мгновенная, на
первом шаге, смерть.

- Вижу берег, - показал наблюдатель на первой лодке.

На фоне лежащей по курсу однородной черноты стали проступать отдельные
детали прибрежного пейзажа. Вернее сказать, отдельные, ни на что не
понхожие пятна. Но пятна, которые сохраняли свои очертания. И значит, не
могли быть миражом или туманом.

Явственно стал слышен шум прибоя. Подросли, заострились набегающие с моря
волны.

- Приготовиться к высадке.

Часть экипажа, чтобы не перевернуться в поснледний момент, сместилась от
носа к корме. Хвосты лодок заметно притопились, плотно сели на воду. Носы,
напротив, задрались вверх. Теперь осталось дождаться самой большой волны.

- Вот она. Наша...

Разом отгреблись веслами, догнали, оседлали проходящий мимо гребень и на
нем, как верхом на гарцующей лошади, понеслись к берегу.

Касание днища!

Разом выпрыгнули, подхватили лодки за леера и, упираясь против откатывающих
потоков воды, выбенжали на пляж.

Прибыли! Теперь не сачковать! Теперь работать в полную силу! По заранее
разработанному, утвержнденному и стократно отрепетированному на
топогранфическом макете плану. Теперь успевать!

Боевое охранение веером рассыпалось в сторонны. Залегло, готовое к
мгновенному отражению атанки. Разведка бесшумно двинулась вперед расчищать
незнакомую дорогу своими телами и при необходинмости принимать в те тела
первые пули или первые осколки пропущенных противопехотных мин. Оставшиеся,
вцепившись в леера, потащили лодки вверх по берегу, стараясь как можно
скорее покинуть открытый всем ветрам и взорам пляж. Подальше от опасной
пустоты. Поближе к столь любимым разведнчиками кустам, оврагам и
непролазным чащобам.

Охранение, приподнимаясь, пробегая несколько шагов, падая на животы за
подвернувшиеся пренпятствия, снова вскакивая и снова падая, защищало
фланги. Арьергард затирал оставленные на песке следы предусмотрительно
прихваченными с собой метелками. Такие вот вооруженные до зубов и
спонсобные на все дворники. Очень уважающие и ценянщие чистоту. Которая не
портит окружающий пейнзаж.

Если завтра здесь пройдет с обходом патруль противника, он ничего не
увидит, кроме обычных песка, ракушек и выброшенного морем мусора. Верннее,
ничего не должен увидеть. Для чего и машет венниками арьергард. Почище
самого трудолюбивого, добросовестного, отрабатывающего служебную кварнтиру
жэковского подметалы.

Кусты. Теперь можно отдышаться. И избавиться от средств доставки.

Прикрыв клапана одеждой, чтобы не был слыншен шум выходящего воздуха,
открутили пробки. Лодки сдулись, осели и снова приняли первоначальнный свой
вид. Вид резиновых тюков.

В укромном месте разведчики аккуратно взрезанли штык-ножами дерн,
приподняли и раскрыли его, как створки ставен, на стороны, стараясь не
примять травянистую поверхность и не нагрязнить вокруг землей. Затем
выбрали грунт, уложили на дно полунченной ямы-тайника плотно свернутые
лодки. Ямы забросали землей. Землю утрамбовали. Поверх, в то же самое
место, где они и находились до того, опуснтили листы дерна, плотно сведя
стыкуемые края. Траву подняли, разгладили, обдули и разве только не
подстригли и не побрызгали одеколоном. А подходы даже и побрызгали.
Отбивающим нюх у собак аэронзолем.

Больше на берегу делать было нечего. В походную колонну, два метра
дистанция... донзор... головное охранение... арьергард... Маршевым шагом...
С места... Без песен и без звуков... Не в нонгу... Шагом!..

В общем, пошли, ребята...

Глава 22

Спали вповалку, рядом друг с другом и друг на друге, накрывшись
маскировочной накидкой. Спали после сорокапятикилометрового марша,
уводящего разведгруппу от моря. Постельные удобства, то есть что находится
под твоим телом и твоей головой, где находится твое тело и твоя голова и
что находится на твоей голове И на твоем теле, уже никого не волнованло.
Что бы и где бы ни находилось! Была бы точка опоры. Бессонница - не та
болезнь, которая может обеспокоить разведчиков, преодолевших в полной
выкладке почти полета километров.

Разведчики спали очень крепко и очень чутко. Крепко - из-за невозможности
как-то иначе, кроме как в коротком сне, восстановить силы. Чутко - понтому
что, чрезмерно погрузившись в объятия Морнфея, могли проспать собственную
жизнь. Они спали так, как привыкли в ходе многочисленных учебных выходов.
Те, кто не научился отдыхать вот так, без подушки, матраса и простыни в
наскоро отрытой в грунте яме, - ушли искать себе более спокойную ранботу.

В стороне хрустнула сломанная ветка. Почти ненслышно. Спящие открыли глаза
и потянулись пальнцами к куркам автоматов. Все. И одновременно.

К убежищу приблизилась тень.

- Репа, - шепотом назвала тень условленное, никому не известное в этих
тропических краях экзонтическое слово.

Значит, свои. Значит, стрелять не надо. Разведчики закрыли глаза и
мгновенно уснули. Кроме двух, которым надлежало заступать в боевое
охранение.

- Капитан Далидзе. Подъем...

- Да слышу я.

- Тогда почему лежишь?

- У нас еще сорок секунд, - показал Резо на сенкундную стрелку на
циферблате "командирских" чансов.

Тень замолчала. Время отдыха разведчика - свянтое время, принадлежащее
только и исключительно ему. Тревожить отдыхающую смену до истечения
опнределенного срока нельзя. Никому. Даже министру обороны.

Разве только противнику.

Ровно через сорок секунд Далидзе и Смирнов выползли из-под маскнакидки. Они
не зевали, не потягивались, не почесывались и не протирали ладоннями глаза,
отходя от короткого, тяжелого сна, как это сделал бы любой оказавшийся на
их месте гражнданский засоня. Разведчики не имеют такой возможнности. Они
просыпаются сразу и сразу готовыми к маршу или бою. Иначе нельзя. Иначе
можно схлопонтать пулю в еще не разлепленные со сна глаза.

- Все спокойно?

- Спокойно.

Поправляя автоматы, Далидзе и Смирнов разоншлись в стороны. Пивоваров и
Федоров вползли под накидку. И уснули, еще не коснувшись головами земли.

Через пять с половиной часов боевое охранение сыграло подъем.

- Интересно, сколько сегодня сможем пробенжать?

- Столько, сколько нужно.

- А сколько нужно?..

Вскрыв вещмешки, вытащили и наскоро сжевали сухпай: галеты, сахар и
шоколад. Окружающую местнность привели в первоначальный вид. Пропахшее
потом и ружейной смазкой место сна и завтрака густо взбрызнули
противопсовым аэрозолем. Разонбрались в колонну. Осмотрели оружие.
Попрыгали...

- Ну что, с места, без песен?..

- Потопали...

Через несколько минут стемнело окончательно. Словно в глаза тушь залили.
Идти приходилось оринентируясь на звук шагов и шуршание одежды вперенди
идущего. Иногда колонна вставала, ожидая отнставших. Иногда замирала, давая
возможность дозонру выбрать более удобный путь через встретившееся
препятствие.

К утру уткнулись в ставшие сплошной стеной занросли тропической
растительности, переплетенные и укрепленные арматурой разползшихся во все
стонроны лиан. Словно кто-то специально вязал это дьянвольское макраме...

Попытались обойти трудный участок в одну и в другую сторону, но близкого
прохода не нашли.

- Нет. Здесь так просто не выбраться. Здесь тронпу прорубать надо.

- Прорубать нельзя. Прорубать громко.

- А если не прорубать, то придется тут жить всю оставшуюся жизнь...

Жить в джунглях всю оставшуюся жизнь не хотенлось. Пришлось расчехлять
мачете.

Рубились, накрывшись с головой плащ-накидканми, которые хоть как-то
приглушали опасные звуки. О визуальной маскировке говорить не приходилось.
Такую просеку скрыть было невозможно. В российнских учебках за подобное
варварство на местности инструкторы враз назначили бы десяток нарядов вне
очереди. Там за одну-единственную обломанную в процессе передвижения ветку
взгревали по первое число. Но там этих веток было не так густо...

Чертовы джунгли! И кто их только придумал!

День переждали под защитой вывернутого с корннем с совершенно неизвестным
названием дерева, со ствола которого постоянно ссыпались труха, древеснные
пиявки и еще какие-то насекомые, норовившие протиснуться через рукава и
воротник до полнокровнных тел российских разведчиков. И испить их
имнпортной и оттого, наверное, особо желанной кронвушки. Спать было
невозможно. Но и не спать было нельзя!

Чертовы, трижды чертовы джунгли!!! Ночью снова "рубились", продвигаясь
вперед, что называется, "в час по чайной ложке"...

- Так мы ни в какие графики не впишемся.

- Не впишемся. А что делать?

- Дорожников вызывать. Чтобы они здесь аснфальт проложили. Или на крайний
случай бригаду профессиональных дровосеков. Мы не нанялись здесь...

- Дровосеков бы хорошо...

Командир с "замком" не отрывались от карты, решая свои командирские
кроссворды.

- Может, сюда?

- Нет, опасно. Очень близко к населенным районам.

- А если вот так? На север, градусов пятнадцать, а потом по седловине
свалиться к югу...

- Слишком большой крюк. И потом, где гараннтии, что там мы не встретим
точно такие же заросли?

- Гарантий никаких. Гарантии может обещать один только родной Госстрах. Но
дома.

- До дома далеко...

- Тогда...

- Рискованно.

- Срывать график еще рискованней. Кто нас отнсюда будет забирать, если мы
пропустим контрольнные сроки? Моряки, они не влюбленные парубки - больше
положенного ждать не будут. Разведут пары, и поминай как звали.

- Эти точно ждать не будут.

- Считаю, что другого выхода у нас нет...

В конечном итоге идти решили по руслу реки. Что называется, буром. Там хоть
не надо было набинвать мозоли, прорубая тропу. Но зато легче было
нанрваться на случайных свидетелей. Или на засаду.

- Пивоваров, Федоров, Кудряшов - в дозор.

- Есть в дозор, командир.

- В случае опасности давайте зеленую ракету.

- В случае опасности вы нас и так услышите...

Дозор ощетинивался стволами автоматов и ухондил вниз по течению на
несколько сотен метров. Оснтальные разведчики ожидали на месте. Через
полчанса, если все было тихо, отряд выступал в путь.

Скорость заметно возросла. Риск тоже.

Пятьдесят метров. Сто. Сто пятьдесят...

Подозрительный шум с левого берега.

Внимание! Всем остановиться. Развернуть в стонрону опасности оружие.
Замереть. Прислушаться.

Переждать минуту, две, три.

Нет, все спокойно. Можно продолжать движенние.

Один шаг, второй, третий... Скользя над самым дном. Стараясь не вытаскивать
ног из воды, не отрынвать подошв обуви от грунта. Такой прием наиболее
бесшумен и одновременно обеспечивает максимальнную устойчивость при
передвижении через водные преграды. Шагая широко, можно запросто свалиться
в какую-нибудь случайную яму на дне.

Вновь какой-то нехарактерный для джунглей звук. По правому берегу.

Вновь развернуться на опасность, замереть, принслушаться, переждать...

Продолжения нет? Все тихо?

Значит, можно продвинуться дальше. Еще на шаг. И на два. И натри...

И вдруг, словно выстрел из темноты, - угронжающее рычание собаки.

Не сговариваясь, разведчики сползли животами в воду. Залегли, оставив на
поверхности только лица.

Откуда она здесь взялась, зараза?! И кому приннадлежит? Местным жителям?
Случайному охотнинку? Бойцам вражьей засады?...

- Внимание! - поднял руку командир основнонго отряда, услышав непонятные
звуки со стороны вендущего разведку передового дозора. - Охранению занять
оборону. Группе уходить по правому берегу. Оружие - к бою!

Охранение залегло по берегам. Отряд врубился в джунгли...

Невидимая в темноте шавка, бегая по мелковондью, надрывала глотку в
хриплом, угрожающем рынке. Ну точно кого-нибудь накликает. Пристрелить бы
ее, чтобы голосовые связки не надсаживала. Но выстрел привлечет еще больше
внимания, чем пустолайство этой бездомной псины...

- Может, ей колбасы из сухпая бросить? - еле слышным шепотом предложил
Кудряшов.

- Она не знает, что такое колбаса. Она не цивинлизованная. Если только мясо
в банке. И чтобы понпасть!

Пивоваров решительно вытянул из-за пояса штык-нож.

- Не дайте ей уйти, - сказал он.

- Как?

- Не знаю. Привлеките к себе внимание. Нанпример, пошумите.

- А если там ее хозяева?

- Тем хуже для хозяев...

Отжавшись от дна на руках, Пивоваров сплавилнся вниз по течению, подгреб к
берегу и наполовину высунулся из воды. С подветренной от собаки стонроны.

- Фу, Полкан! Фу! - тихо скомандовал Кудряншов.

Какой, к черту, Полкан во вьетнамских джунгнлях! Какое "фу"! Совсем
заклинило разведчика.

Собака, услышавшая чужой голос, зарычала с еще большим ожесточением.

Приблизиться к себе ближе чем на несколько метров она, конечно, не даст,
подумал Пивоваров. Придется работать издалека.

Он прислушался. Прикинул расстояние, отденляющее его от "объекта". Покрутил
головой, чтобы лучше запеленговать направление. И с силой метнул штык-нож в
темноту. Собака взвизгнула. Всего лишь один раз. Второй раз взвизгнуть она
не успела, потонму что из темноты на нее обрушилась плащ-палатка и тут же
сверху человек, мгновенно с глухим хрустом свернувший ее голову на сторону.
Собака замолчала. Навек.

Разведчик откатился в сторону и приготовил к бою оружие. Но никто на него
из темноты не напандал. Видно, собака была бездомная.

- Ну что? - спросили разведчики передового дозора вернувшегося с победой
товарища.

- Что - "что"?

- Что это была за собака?

- Откуда я знаю? Собака как собака. Я в их понродах не разбираюсь. Может,
сенбернар. Может, еще кто.

- Почему сенбернар?

- Здоровая очень. Что твой теленок. И лохматая. И еще с усами...

- С какими усами?

- Ну с такими. Щеткой в стороны...

- Сенбернаров с усами не бывает. И вообще у собак усов в стороны не
бывает...

- А у кого же тогда бывает?

- Не знаю. Может быть, у шакалов. Или у тигнров. Или еще у кого. Я в их
тропическом зверье не разбираюсь.

- Вот ни хрена себе! А чего же он тогда на нас рычал?

- А ты его спроси.

- Я бы спросил. Да он уже не скажет.

- Ладно, давайте к нашим возвращаться, пока они в лес не ушли...

И снова в маршевую колонну... С места... Не в ногу... Дозор вперед,
основная группа в пятистах метрах вверх по течению... Марш...

И снова: шаг, второй, третий... все дальше и дальше от побережья, все
глубже и глубже на терринторию, занятую противником. Вернее, на
террито-рию, где этот противник проживает. Тысячелетиями...

- Все, бойцы, остался последний переход, - сказал командир. - Если ничего
не случится, завтра будем на месте. А еще через полторы недели - дома.

Ну кто его за язык тянул? Кто просил о том говонрить, чему, может статься,
не суждено сбыться...

Глава 23

- Слева пятьдесят пять - противник!

- Где?

- Вон там, за деревьями.

За деревьями была тропа. По другую сторону тропы - ушедший в разведку
дозор. По самой тропе передвигался отряд противника. Или группа. Конроче,
несколько вьетнамцев с карабинами, переброншенными через плечо.

- Откуда их дьявол принес?!

- Откуда бы ни Принес, главное, чтобы поскорее унес.

Вьетнамцы шли неторопливым шагом, молча, уставя взгляды себе под ноги.
Может, это был патнруль. Может быть, передислоцирующееся из одного места в
другое армейское подразделение. А может, просто охотники. Скорее всего
охотники. Слишком разнородной была их одежда. И слишком неармейнский вид. И
к тому же обувь. И возраст... Одному так на вид все сто двадцать лет...
Нет, почти наверняка охотники...

С карабинами?

А почему бы и не с карабинами. Может, они на слонов пошли охотиться. Кто их
загадочный азиатнские души разберет... Прошел один, второй, третий. А вот
четвертый остановился. Остановился, постоял и наклонился над землей.

- Чего это он?

- Того самого!

Вьетнамец согнулся, потом встал на колени и внимательно рассмотрел тропу. И
даже потрогал ее рукой.

- Наши где тропу пересекали? - спросил Синбирцев.

- Там и пересекали. В том самом месте.

- Дьявол!

Вьетнамец прополз на коленях к одной обочине тропы. Потом к другой. Потом
обследовал прилежанщий к тропе лес на несколько метров в обе стороны. Его
товарищи давно прошли, а он все еще о чем-то размышлял, перебирая пальцами
пыль на дороге.

- Неужели учуял? - сам себя спросил команндир.

- Если учуял - то хана! - ответил "замок".

- Ты бы лучше не каркал!

- А тут каркай не каркай. Зачем бы ему было по тропе на карачках ползать?
Он что, золотое кольцо в прошлом году на этом месте обронил? А теперь ищет?
Или его радикулит скрутил? Именно здесь? След он увидел. След! Точно тебе
говорю! И теперь начнет его разматывать. И на нас напорется...

- Нет. Раскрываться нам нельзя, - задумчиво сказал командир, - никак
нельзя. На этой территонрии хозяева они...

- Можно, нельзя, кто теперь спросит.

- Категорически нельзя... - еще раз повторил, словно что-то решив про себя,
командир. - Кудряншов.

- Я!

- Далидзе.

- Я!

- Вам необходимо сделать так, чтобы... В обнщем, чтобы все было нормально.

- Не поняли, товарищ командир.

- Он не должен сообщить о нас своим... своему командованию.

- Как это? - все никак не могли взять в толк приказ капитаны.

- Так! Не должен!

- То есть вы хотите сказать?..

- Именно это я и хочу сказать! Точнее, приканзать!

- Но он же...

- Выполняйте распоряжение! И по возможноснти тихо.

- Может, мы его лучше в плен возьмем? - ненуверенно предложил Резо. - Или
припугнем как следует.

- Капитан Далидзе! Вы слышали мой приказ?

- Так точно!

- Так почему вы еще здесь?

Капитан Кудряшов и капитан Далидзе вытянунли из ножен штык-ножи. И выползли
из убежища. И поползли в сторону тропы. Медленно, словно им в карманы
нагрузили пудовые гири.

Вьетнамец выпрямился и быстро пошел по тропе.

Теперь, чтобы он не успел уйти, надо было дейнствовать быстро и решительно.
Совсем не так, как это делали разведчики.

- Кудряшов! Далидзе! - громким шепотом принказал командир.

Капитаны оглянулись.

- Вернитесь.

Капитаны недоуменно переглянулись.

- Ладно, оставайтесь здесь. Я сам, - сказал конмандир и, расстегивая ножны
закрепленного на понясе кинжала, поднялся из убежища. - Капитан Синбирцев
остается за меня.

- Есть.

- Набрали салабонов. Мать их... Простейшего дела сладить не могут...

Пригибаясь, п