он чуть смущенно.
   Вика улыбнулась. Ее голос зазвучал непривычно низко.
   - Не было у меня никакой амнезии, Алеша, - сказала она, - никогда  не
было.
   Лидия Максимовна сделала к ней шаг, протянула ей листки с приказами:
   - Вот. Все сделано.
   - Не совсем, - возразила  Вика.  -  Порвите  к  чертовой  матери  это
уведомление о сокращении. Действительно - все уже.
   Лидия Максимовна бросила на Вику  быстрый  взгляд.  Ее  ресницы  чуть
задрожали,  Вика  смотрела  ей  прямо  в  глаза,  и  это,  быть   может,
продолжалось  всего  лишь  мгновение.  Потом  Лидия  Максимовна   широко
улыбнулась и негромко проговорила:
   - Добро пожаловать, девочка. С возвращением.
   Вика кивнула, улыбнулась в ответ.
   - Ну что, пойдемте наводить там у нас порядок? - произнесла она.

***

   Когда появилась Вика, шум начал стихать. Вика прошла на свое место за
столом с микрофонами, и Петр Виноградов галантно привстал, пододвинув ей
стул.
   Они сели рядом. Хотя  в  душе  Петра  Виноградова  все  ликовало,  он
выглядел  абсолютно  серьезным.  Вика  пару  раз  ударила   пальцем   по
микрофону, потом сказала:
   - Мне кажется, и так будет слышно.
   В этот же момент к генералу Евгению Петровичу Родионову, сидевшему  в
дальнем углу, дабы не привлекать ненужного  внимания,  подошел  пожилой,
чуть сгорбленный мужчина с длинными  седыми  волосами.  Он  опирался  на
трость с массивной деревянной  ручкой,  присел  рядышком,  наклонился  к
Родионову:
   - Она сейчас расскажет такую сумасшедшую историю...
   Родионов вздрогнул, изумленно посмотрел  на  своего  соседа;  на  его
губах появилась еле заметная усмешка, и он негромко проговорил:
   - Плохо выглядишь, сынок.
   - Все же лучше, чем бы вам хотелось, - усмехнулся Санчес.
   - Это правда, - просто сказал Родионов. - Где они?
   - Подождем.
   - Чего нам ждать? Где они?! Я сделал все, о чем договорились.
   - Сейчас появятся. Вон, уже идут.
   Открылась боковая дверь, Родионов увидел свою семью, и у него отлегло
от сердца.
   "Живы, - подумал он, - все остальное не важно".
   Их  сопровождал  какой-то  человек  в  солнечных   очках,   настолько
пижонских, что он походил на парня с какой-то дешевой  рекламы.  Евгений
Петрович усмехнулся:
   - Это что ж, такие у тебя теперь напарники?
   - В каком-то роде, - согласился Санчес, - в каком-то роде.
   - И как ты собираешься  отсюда  уйти,  сынок?  -  проговорил  Евгений
Петрович. - В здании полно моих людей.
   - Я же говорю: она сейчас расскажет просто сумасшедшую историю.
   - Я тебя не понимаю. Давай прямо: деньги у  тебя.  Достаточно  всякой
ерунды. Я дам тебе уйти. Пора заканчивать весь этот фарс.
   - Я-то уже давно закончил. Но боюсь, тут и без меня все завертится.
   - Как хочешь. - Родионов привстал. - Я иду забирать свою  семью.  Наш
уговор окончен.
   - Окончен, - сказал Санчес, - а ваши домашние под надежной защитой.
   Насчет моего напарника - Стилет, вам, конечно, уже известно это имя.
   Евгений Петрович вздрогнул, бросил на Санчеса недоверчивый взгляд:
   - Ты о чем говоришь, сынок?
   - Удивлены? Удалось вас второй раз сегодня удивить? - Санчес привстал
и шепотом произнес:
   - Он меня не знает. А так, наверное, давно бы убил. Как считаете?
   Родионов какое-то время раздумывал.
   - Чего ты хочешь? - наконец произнес он.
   - Ничего. Быть может, лишь посмотреть, как вы удивитесь в третий раз.
   - Санчес снова зашептал. -  И  я  не  буду  иметь  к  этому  никакого
отношения. Это все плоды ваших собственных рук.
   - С огнем играешь?
   - Мне не оставили выхода.
   - Я иду забирать мою семью, - сказал Родионов.
   - Идите, - кивнул Санчес, - вас ждет там много интересного.

***

   ...Вика  еще  раз  постучала  по  микрофону  и  склонилась  к   Петру
Виноградову.
   - Где мои дети, Петя? - тихо проговорила она.
   - Что?! - Петр Виноградов смотрел прямо перед  собой.  На  его  губах
застыла дежурная и совершенно идиотская улыбка. Он не понимал, о чем его
только что спросили.
   - Расслабься, Петя, - так же тихо произнесла Вика, - я знаю, где  мои
дети.
   Петр продолжал улыбаться. На какое-то мгновение ему  показалось,  что
он сейчас потеряет сознание.

***

   Валентин  Михайлович  Прима  и  опергруппа  находились  в   коридорах
головного офиса "Континента", когда Вика начала свою  речь.  О  Светлане
Андреевне Прима знал, что она возглавляет  крупнейшую  частную  охранную
фирму "Шерлок" и что она очень сильно помогла им в этом деле.
   Потом дверь пресс-холла открылась,  появились  Светлана  Андреевна  и
человек, которого Приме представили как Воронова.
   "Что ж, как и договаривались, с поличным", - подумал Прима.
   - Все, - сказал Игнат Воронов, - сейчас.

***

   Двумя минутами раньше Петр Виноградов думал о  бутылочке  шампанского
"Дом Периньон", которую он поставил в лед и которую откупорит, когда все
закончится. Первый фужер Петр выпьет  в  одиночестве  -  он  всегда  так
поступал в свои удачные дни. Шум и праздник - это все уже потом, позже.
   "Вика" наконец появилась, и сейчас она начнет свою речь. Детей все не
везли, черт бы их побрал, но Родионов его заверил,  что  с  этим  все  в
порядке.
   Ладно, близнецы не омрачат ему праздник,  рано  или  поздно  их  сюда
доставят.
   Быть может,  сегодня  Петр  позволит  себе  даже  побаловаться  одной
сигареткой. Всего лишь одной - из-за этого он не начнет снова курить.
   Петр поискал глазами Родионова: тот примостился где-то с краешку. Мог
бы вообще не появляться здесь сегодня. Между ними теперь не  может  быть
никакого недоверия. Теперь уже нет.
   "Вика" вошла. Петр галантно  поднялся  и  пододвинул  ей  стул.  Петр
Виноградов не обратил внимания на то, что  выглядела  она  как-то  очень
необычно, радостно, что ли. Вернее, это его  не  насторожило  -  девочка
тоже порядком выбилась из сил, возможно, рада, что и  для  нее  это  все
заканчивается.
   "Вика" села рядом, склонилась к Петру Виноградову и  сказала  то,  от
чего мир взорвался у него в голове. Вопрос "Где мои дети, Петр?" даже не
был абсурдным. В системе координат Петра Виноградова этот вопрос  просто
не мог существовать.
   Через две минуты Петр Виноградов понял, насколько сильно он ошибался.
***

   Ошеломляющая  речь  Вики  и  все,  что  последовало  за  этим,   было
действительно подобно взрыву бомбы. А начала она просто.
   - Привет всем, - произнесла Вика шутливым тоном, - наконец-то я смогу
сообщить вам что-то очень важное.  -  Она  улыбнулась.  -  Знаете,  меня
действительно зовут Викой. Надеюсь, ни у кого это не вызывает сомнений?
   Раздались какие-то смешки. Неплохое начало для серьезного разговора -
и, как полагали большинство собравшихся, печального разговора.
   Вика подняла руку, словно просила тишины:
   - Хотя минимум два человека в этом  зале  уверены,  что  я  та  самая
женщина, которую они выдавали за меня с момента автокатастрофы. Один  из
них - вот он, Петр Виноградов.
   Еще один смешок, уже одинокий.
   - Петр, вы объясните собравшимся, где вы нашли моего двойника?
   Расскажете про городок  Батайск?  -  Голос  Вики  неожиданно  налился
сталью. - И про то, что вы сделали со мной?  Вы  же  уверены,  что  меня
больше нет...
   Петр Виноградов смотрел прямо перед собой и продолжал  улыбаться.  Он
начал качать головой, словно китайский болванчик. Неожиданно  он  понял,
что хлопает в ладоши и произносит:
   - Ой, Вика, ну вы повеселили нас... Забавно...
   Но смешков в зале больше не было.
   - Петр, не стройте из себя идиота! - произнесла она  жестко.  -  Хотя
теперь это дело ваше.
   Над  аудиторией  повисла  тревожная  тишина,  которая  вот-вот  могла
взорваться множеством вопросов. Оказывается, всех ожидало гораздо  более
занятное шоу, чем то, на которое они пришли.
   Вика снова подняла руку.
   - Я вынуждена сделать очень важные заявления.
   Тишина стала густой, темной...
   - Я обвиняю вице-президента компании "Континент" Петра Виноградова  и
присутствующего здесь генерала Родионова в  организации  убийства  моего
мужа. Я обвиняю их в покушении на мою жизнь и в похищении моих детей.  Я
обвиняю их в организации взрыва на свадьбе...
   Вика продолжала говорить, а картинка мира давно уже дрожала в  голове
Петра Виноградова и вот-вот могла  взорваться  на  множество  стеклянных
осколков.
   Климпс - Товарищ генерал, попрошу вас проследовать с нами.
   Родионов не обратил внимания на эту реплику. Родионов смотрел в глаза
своей жены, в глаза любимой им Ольги Андреевны, полные слез.
   - Женечка, скажи, что все это не правда, - прошептала она.
   Множество блицев, вспышек фотоаппаратов, свет наведенных телекамер, и
вопросы, вопросы, надоедливые, наглые, безжалостные и... чем-то  похожие
на тявканье собак. Ведь они все питаются  новостями,  они  все  питаются
поступками таких людей, как Родионов... Вся  свора  питается  поступками
единиц. Тех, кто может  действовать.  Тех,  кто  в  состоянии  совершить
что-то, чтобы почувствовать, что он - живой. Что может ответить  генерал
Родионов на их жалкие вопросы? Они говорят на разных языках, какое может
быть взаимопонимание с этим подлым тявканьем? Что ж,  пришло  их  время,
время Своры...
   - Нет комментариев, - сказал Родионов.
   И перед тем как позволить опергруппе  себя  увести,  он  обернулся  и
попросил с простым и тихим достоинством в голосе:
   - Подождите, пожалуйста. Одну секунду.
   Евгений  Петрович  Родионов   обернулся   в   поисках   фигуры   чуть
сгорбленного старичка с седыми волосами. Но место, где только что  сидел
Санчес, оказалось пустым. Евгений Петрович усмехнулся и, ни  к  кому  не
обращаясь, произнес:
   - Он всегда был умничкой.

***

   Стилет и Светлана Андреевна стояли у стены,  когда  мимо  них  прошла
опергруппа с задержанными Петром Виноградовым  и  генералом  Родионовым.
Валентин Михайлович Прима остановился рядом с ними.
   - Все, - проговорил он.
   - Наверное, так. - Светлана Андреевна кивнула.
   -   Этих,   внизу,   задержала   группа   ОМОНа.   Пытались   оказать
сопротивление, начали корочки предъявлять. Угрожают.
   - Понятное дело, - произнес Стилет.
   - Ну ладно... - Прима уже собирался двинуться следом за  опергруппой,
потом все же спросил:
   - А как вы догадались?
   - Что? - произнесла Светлана Андреевна.
   - Ну, с теми двумя. Кто - где...
   - Следы, - сказал Стилет, - все оставляет свои следы.
   - Он имеет в виду... - Светлана Андреевна улыбнулась.  -  Мы  сделали
голосовые отпечатки. Потом сверили. Поняли, что последний месяц это была
Вика.
   Прима опустил руку в карман, нашел там  смятую  пачку  "Явы".  Извлек
одну сигарету, закуривать не стал. Мял сигарету пальцами, размышлял.
   - Неплохо, - наконец сказал он, - совсем неплохо.  Только...  как  ей
это удалось?
   - Сбежать?
   - Да. И... целый месяц.
   - Не представляю.
   - Двойная маска, - задумчиво проговорил Прима. - Сильная женшина.
   Удивительно.
   - Удивительно, - кивнул Игнат.

Вместо эпилога

РАДУЖНАЯ ВДОВА

1

   "Правда, она хороша? Много лучше, чем о ней думают".

2

   В темной расщелине жило Божество. Сначала она  знала,  что  это  лишь
убежище   краба,   маленького   беззащитного    существа,    увеличенное
воображением и слоем воды. Но потом она поняла, какая сила  заключена  в
темноте.

3

   Спустя четыре дня после Викиных заявлений на пресс-конференции  Игнат
Воронов находился в кабинете шефини, потягивал предложенный  ему  черный
кофе и с некоторым изумлением  разглядывал  огромную  фигуру  витязя  на
вздыбленном коне, пронзающего копьем чудовищного  змея.  Вся  композиция
была исполнена из разноцветного хрусталя.
   - Георгий Победоносец, - пояснила Светлана Андреевна.
   - Понимаю, - сказал Игнат.
   Шефиня вздохнула:
   - Такие вот подарки  преподносят  женщинам-руководителям  на  круглые
юбилеи.
   - Впечатляет.
   - Более чем. Но, как говорится, дареному коню... Вот только куда  его
девать? Гонец из Пизы...
   Игнат усмехнулся. В устах Светланы Андреевны это было одной из высших
форм неодобрения. Фраза "гонец из Пизы" с легкостью трансформировалась в
"пи...дец из Ганы". Потом Игнат снова подумал о Вике и о том, казавшемся
таким далеким, дне, когда на лужайке загородного дома Лютого был взорван
свадебный торт.
   - Значит, она сделала это в день свадьбы? - произнес Игнат.
   - Да, у нее имелась склянка с какой-то тропической вытяжкой.
   Экспертиза показала в ней наличие наряду с  прочим  довольно  сильных
алкалоидов.
   Это и вызвало у Александры Яковлевой наркотический  шок.  Вика  ввела
инъекцию при помощи украденного ею одноразового шприца.
   - Понятно. А  так  как  наркоманкой  в  глазах  похитителей  являлась
Вика...
   - Совершенно верно. Видишь ли, Игнат,  ей  крупно  повезло.  Стечение
обстоятельств. Ты не мог этого знать. По причине ранения на  свадьбе  ты
находился в  бессознательном  состоянии.  Но  в  тот  вечер  разыгралась
страшная гроза, настоящий ураган. Видимо, вещество, введенное Яковлевой,
не начало действовать моментально и между ней и Викой завязалась борьба,
но  шум  ее  был  приглушен  грохотом  грозы.  Вика  была  заторможенной
нарозином наркоманкой, никто, в том числе и Яковлева, не ожидал  от  нее
подобных действий.
   - Как я понимаю,  это  не  было  импровизацией,  она  долго  к  этому
готовилась.
   - Игнат, когда я думаю об этом, у меня, честно говоря, мурашки  бегут
по коже. В ту ночь Вика  поменяла  им  все  -  макияж,  одежду...  Маски
поменялись еще раз. Сначала это была просто отчаянная попытка к бегству.
Но... действительно, если существует судьба...
   - Генерал Родионов решил прихлолнуть одним ударом и свадьбу, и группу
собственных киллеров, но одному из них удалось бежать. Тогда принимается
решение избавиться от Вики...
   - Да, только уничтоженной под видом  никому  не  известной  шлюшки  в
далеком городке Батайске. Этой же  ночью  Яковлеву,  принятую  за  Вику,
увозят.
   Дальше - труп в ванной. Обычная криминальная разборка  между  уличной
девчонкой и ее сутенером.
   - И Вика почти на  месяц  превращается  в  Яковлеву,  в  собственного
двойника.
   - Все так. Игнат, мне кажется, что Вике  понадобится  психологическая
помощь. Я думаю, она считает себя убийцей.  Хотя  Яковлева  умерла  лишь
через два дня и вовсе не из-за введенной ей Викой инъекции.
   - Я знаю, как она умерла.
   - Да, только в  крови  потерпевшей  обнаружили  предкритические  дозы
нарозина. Принимая Яковлеву за Вику, они были уверены, что та вырубилась
от сверхдозы нарозина, что в принципе Вика им  и  "сообщила",  произведя
свою подмену. И они доставили ее в Батайск,  за  тысячу  верст,  видимо,
продолжая колоть нарозин.
   Игнат снова бросил взгляд на эту скульптурную композицию  -  безумное
нагромождение хрусталя. Что-то по всей этой истории не сходилось.  Вроде
все было верно,  но...  Игнат  вдруг  подумал,  что  какой-то  маленькой
ускользающей крупицы правды они так и не знают. И  возможно,  не  узнают
никогда. Что-то так и  останется  тайной.  Но  пока  существовали  более
рациональные вопросы, и Игнат сказал:
   - Все же я не понимаю, на что она рассчитывала?
   - Ты имеешь в виду, на что Вика  рассчитывала  все  это  время  после
взрыва на свадьбе и пресс-конференции? Понимаешь, Игнат, можно  сказать,
что она никому не доверяла, поэтому не обратилась  в  правоохранительные
органы; можно сказать, что она делала все это из-за своих детей...
   - Я понимаю - правоохранительные органы. Она как раз и столкнулась  с
подобной структурой, но ведь всегда остаются близкие люди.
   - Эти близкие люди и  сделали  с  ней  такое.  Единственный  человек,
которому она доверилась, и то только после того, как в роли  собственной
подмены убедилась в его непричастности, был Андрей. Но  повторяю  -  это
все лишь можно сказать...
   - Объясните.
   - Мне кажется, она ни на что особо не рассчитывала. Она просто ждала.
   Ждала, когда сможет забрать своих детей.  Укрыть  их,  спрятать  так,
чтоб им больше ничего  не  угрожало,  и  лишь  после  этого  предпринять
какие-либо действия.
   Так они и решили с ее другом  Андреем.  Вика  понимала,  что  прятать
близнецов не могут бесконечно долго. Я думаю, что  только  этого  она  и
ждала.
   - А татуировка? - неожиданно спросил Игнат.
   - Что - татуировка?
   - Вспомните версии этого батайского следователя.
   - Да, Валентин Михайлович задал Вике те же самые вопросы. Уж не знаю,
что он там узнал такого в этой татуировке, но Яковлевой ее сделала  сама
Вика.
   - Вика - татуировку?!
   - Понимаешь,  у  Яковлевой  было  некое  подобие  навязчивого  бреда,
связанного с мифической рыбой. Что-то вроде талисмана. Она  увидела  эту
Викину татуировку еще в больнице. Восприняла ее  как  какой-то  чудесный
знак. Срисовала.
   Заказала по ней  картину  и  повесила  в  кабинете.  Словом  -  театр
абсурда. Начала узнавать у Вики, где она сделала рисунок. А потом, когда
Вика призналась, что владеет искусством татуировки - этому она научилась
у своего друга Андрея, - упросила Вику сделать ей такую же.
   - Она решила совсем от нее не отличаться? - проговорил Игнат и  вдруг
подумал, что та самая ускользающая крупица тайны только что  могла  быть
где-то рядом. Но Светлана Андреевна уже произнесла:
   -  Не  знаю.  Мне  трудно  говорить  о  мотивах  столь  эксцентричных
поступков. Только когда я пытаюсь представить, каково Вике было все  это
время...
   Игнат посмотрел на Светлану Андреевну и сказал ровным голосом:
   - Наверное, не надо этого представлять.

4

   Звери, выползшие из Тьмы, туда и вернулись.  Кого-то  они  забрали  с
собой, кому-то лишь только посмотрели  в  глаза.  Чтоб  он  не  смог  их
забыть.

5

   Этот колокольчик Вика обнаружила не сразу. Он был упрятан в  кармашек
медвежонка-коалы - любимой плюшевой  игрушки  ее  сына.  Колокольчик  на
красном  бантике,  и  к  нему  крепился  сложенный  лист  бумаги.   Вика
развернула  его  -   записка,   послание,   отпечатанное   безразличными
аккуратными буковками на лазерном  принтере.  Вика  начала  читать  и  в
следующее мгновение почувствовала, как ком  подкатил  к  горлу  и  перед
глазами сделалось темно.
   Надеюсь, все уже позади, с чем нас и поздравляю. Я говорил  вам,  что
являюсь солдатом, а не "ласковым  палачом",  и  я  сдержал  свое  слово.
Извините за вынужденный маскарад и столь необычную форму  попрощаться  с
вами...
   Вика опустилась в кресло.
   - Боже, - пролепетала она. Какое-то время  смотрела  на  смятый  лист
бумаги  в  собственных   руках.   Ненависть,   страх,   признательность,
материнская любовь и что-то еще... Божество  из  темной  расщелины,  его
гнев и его милость...
   Вика принялась читать дальше.
   Меня  весьма  забавляли  ваши  артистические  успехи  в   изображении
наркоманки, подсевшей на нарозии. Неплохо, скажем прямо. Хотя  меня  вам
провести все же не удалось, с самого начала мне было все  известно.  Что
ж, я дал вам шанс, и вы им полностью воспользовались. К тому же мы  были
связаны словом.
   Уверяю, я бы сдержал его в любом случае,  но  не  все  обстоятельства
подвластны нам.
   Это была недурная мысль - сделать ей татуировку. Видите, вам  все  же
пришлось  пройти  по  крови  -  воистину  не  все   обстоятельства   нам
подвластны.
   Возможно, вы не поймете меня,  но,  подобно  скульптору,  в  итоге  я
доволен своим творением. Согласитесь, что именно подобные моменты делают
наше существование не столь скучным, а порой и не лишенным смысла...
   - Больной маньяк, - жестко выговорила Вика, - больной...
   Мое глубокое уважение к вам лишь возросло. Нашу встречу я никогда  не
забуду.
   (Можете  в  этом  месте  выругаться,  если  хотите.)  Пара  слов  для
человека, известного мне как Стилет.
   Во-первых - браво! С вами было приятно иметь дело.
   Во-вторых: возможно, Лютый будет искать меня - это его проблемы.
   Уверяю вас, мне знакомо чувство мести. Одно замечание: про людей типа
нас с вами говорят, что мы пло