вмещал  десять  установленных  в  два
ряда телевизионных мониторов местной системы наблюдения. До того, как здание
начало  трясти,  он,  сидя  в  своем  кожаном  кресле,  спокойно  следил  за
происходящим в коридоре и в компьютерном зале.
   Наблюдая, как взламывалась  его  компьютерная  система,  он  размышлял  о
глупости этих людей, позволивших загнать себя  в  угол.  Он,  пожалуй,  даже
отпустил бы их, не окажись они такими прыткими и не заберись они в секретные
файлы. Способностей мисс  Босуорт  на  это  не  хватило  бы,  значит,  взлом
произвел этот ее напарник. Доминик надеялся, что тот останется в живых.  Ему
хотелось бы нанять этого компьютерщика.
   Доминик не обеспокоился даже тогда, когда  французские  коммандос  зажали
его "якобинцев" в коридоре. Он просто отдал  распоряжение,  чтобы  остальные
его силы в свою очередь окружили  спецназовцев.  Сегодня  вечером  в  здании
находились более  полусотни  "якобинцев".  Ничто  не  должно  было  помешать
перезагрузке его игр.
   Доминик оставался совершенно спокойным, пока не тряхнуло само здание. Его
высокий  лоб  прорезали  морщины,  а  темные  глаза,  в  которых  отражались
изображения с телевизионных экранов,  на  мгновение  прикрылись.  С  помощью
встроенного в верхний ящик  стола  пульта  Доминик  переключился  на  камеры
наружного обзора. Черно-белый экран, дававший картинку со стороны реки,  был
залит белым светом. Доминик подрегулировал изображение и принялся  наблюдать
за посадкой летательного аппарата с яркими навигационными  огнями.  Это  был
самолет с  вертикальными  взлетом  и  посадкой.  На  площадке  для  парковки
автомобилей были разбросаны машины, мешавшие  самолету  приземлиться.  Когда
самолет завис футах в пятнадцати над землей, в его  фюзеляже  открылся  люк.
Оттуда раскрутились веревочные лестницы, и по ним вниз соскользнули солдаты.
Натовские солдаты.
   Губы Доминика сжались. Только НАТО ему не хватало. Что им здесь делать? -
рявкнул он про себя, хотя ответ ему был известен. Новая  очередная  операция
по его захвату.
   Пока двадцать солдат выгружались на асфальт, Доминик позвонил Алену Буле.
Бывший шеф парижской полиции ожидал в подземном тренировочном зале вместе  с
резервными силами "якобинцев".
   - Ален, вы следите за вашими мониторами?
   - Да, месье.
   - Похоже, НАТО не нашло ничего лучшего, чем напасть на страну, являющуюся
его членом. Позаботьтесь, чтобы с ними разобрались, и  дайте  мне  знать  об
этом на борт "Дерзкого".
   - Слушаюсь.
   Доминик позвонил своему исполнительному директору.
   - Этьен, как идет загрузка?
   - "Концентрационный лагерь" уже прошел, месье Доминик. "Вешая  с  толпой"
завершим к полуночи.
   - Мне нужно, чтобы вы закончили раньше.
   - Месье, мы вели предварительную настройку, но пришлось прятать программу
из-за...
   - Раньше, - отрезал Доминик и  отключил  связь.  Затем  он  набрал  номер
пилота своего "лонгрейнджера" - вертолета дальнего действия.
   - Андрэ? Я спускаюсь. Подготовьте "Дерзкого" к отлету.
   - Слушаюсь, месье.
   Доминик повесил трубку. Встав из-за  стола,  он  оглядел  свою  коллекцию
гильотин. В  мерцающих  отсветах  телеэкранов  они  походили  на  призраков.
Послышался выстрел, за ним последовали другие.
   Невольно Доминику вспомнился Дантон, сказавший своим палачам, прежде  чем
его обезглавили: "Показывайте мою голову народу - она стоит того,  чтобы  ее
показывать". Даже если фабрику закроют, игры будут уже загружены, а  он  сам
останется на свободе. Он отступит на  одно  из  множества  национальных  или
международных предприятий, созданных специально на случай, если  понадобится
укрытие.  Завод  пластмасс  на  Тайване.  Его  банк  в  Париже.   Фирма   по
производству компакт-дисков в Мадриде.
   Выключив телевизоры, он  решительно  направился  из  кабинета  в  сторону
лифта. Он просто менял местонахождение своей штаб-квартиры.  Велика  потеря,
если эта первая серьезная стычка уже сделает его в глазах  соотечественников
жертвой произвола властей.
   Лифт доставил  его  к  подземному  переходу,  который  вел  к  посадочной
площадке позади фабрики. Он ввел код в замок двери в конце коридора. Створки
автоматически раздвинулись, и Доминик поднялся по  ступенькам  на  площадку.
Вертолет уже разогревался. Слегка пригнувшись под вращающимися лопастями, он
прошел вдоль хвостовой части машины и запрыгнул с подножки в кабину.
   - Полетели, - приказал  он  пилоту,  оказавшись  в  просторном  салоне  и
закрывая за собой дверь.
   Кабина пилотов была слева от него. Кресло  второго  пилота  пустовало.  В
пассажирском салоне  сиденья  с  толстой  обивкой  располагались  два  ряда.
Доминик уселся на переднем из них, ближе к двери. Нарастающий рокот, похоже,
стряхнул с его лица бесстрастную маску. Оглянувшись назад  на  крепость,  он
злобно оскалился. Самолет НАТО начал двигаться к  площадке,  с  которой  они
только что взлетели. При посадке он взметнул в воздух облако земли и  песка.
Натовские солдаты уже покинули стоянку.
   Доминик увидел вспышки выстрелов в окнах и на территории здания.
   Ему казалось, что над ним надругались. Солдаты представлялись  варварами,
разбушевавшимися в христианском храме, слепо круша все подряд. Ему  хотелось
крикнуть им: "Это выше вашего понимания! Я олицетворяю собой светлую  судьбу
цивилизации!"
   Вертолет пролетел  над  рекой  и,  сделав  вираж,  направился  обратно  к
крепости.
   - Андрэ, что ты делаешь?! - удивился Доминик, стараясь перекричать  рокот
двигателя.
   Пилот ничего не ответил, а вертолет стал снижаться.
   - Андрэ? Андрэ!
   - Ты сказал мне по телефону, - заговорил пилот, - что  следил  за  каждым
моим шагом. Но один мой шаг ты упустил. Когда я подошел к  твоему  пилоту  и
ударил бедного парня, сорвав на нем свой двадцатилетний гнев.
   Рихард Хаузен обернулся и всмотрелся в лицо Доминика. Француз ощутил, как
внутри него все похолодело.
   - Я взлетел, чтобы освободить место для самолета, - пояснил ему Хаузен. -
Теперь ты возвращаешься обратно, Жирар. Фактически на двадцать лет назад.
   Какое-то мгновенье Доминик  пытался  найти  достойный  ответ.  Но  только
мгновенье. Как  и  в  Париже  двадцать  лет  назад,  всякая  мысль  о  споре
разбивалась о тот дух порядочности,  который  исходил  от  Хаузена.  Как  он
сейчас ненавидел этого немца. Не меньше, чем тогда, когда  тот  защищал  тех
девчонок.
   Теряя  контроль  над  шатким  равновесием  между  опасностью  и  чувством
самосохранения,  между  страстью  и  разумом,  Доминик  с  нечленораздельным
мычанием бросился на Хаузена. Он схватил немца сзади  за  выбившиеся  из-под
шлема волосы и через спинку сиденья заломил ему голову.
   Хаузен закричал, когда Доминик надавил сильнее, пытаясь сломать ему  шею,
и, отпустив ручку управления, стал цепляться  за  кисти  француза.  Вертолет
моментально клюнул  носом,  и  Доминик  налетел  на  спинку  кресла  пилота,
отпустив Хаузена, которого в свою очередь швырнуло на приборный щиток.
   На мгновения потеряв ориентацию,  немец  постарался  прийти  в  себя.  Он
отбросил с окровавленного лба забрало шлема, и ему  удалось  отыскать  ручку
управления.
   Вертолет вышел из пике. Тем временем Доминик, скользнув за кресло пилота,
поднял с пола упавшие  наушники.  Не  сводя  глаз  с  ручки  управления,  он
набросил провод на шею Хаузена и стал его затягивать.

Глава 65

Четверг, 17 часов 41 минута, Вашингтон, федеральный округ Колумбия

   Майк Роджерс изучал выведенную на экран  карту  Германии,  когда  Даррелл
Маккаски повернулся в его сторону и выставил вверх два больших пальца.
   - Есть, поймал! - радостно объявил он. - Гауптман Розенлохер на связи?
   Роджерс снял свою трубку.
   - Гауптман Розенлохер, вы говорите по-английски? - спросил он.
   - Да, а кто это?
   - Генерал Майк Роджерс, Вашингтон, округ  Колумбия.  Сэр,  извините,  что
звоню так поздно. Я по поводу нападения на съемочную площадку и похищения.
   - Ja?! - нетерпеливо воскликнул немец. -  Мы  гонялись  по  следам  целый
день. И я только что вернулся...
   - Девушка у нас, - сообщил ему Роджерс.
   - Was?!  - не скрыл удивления Розенлохер.
   - Ее отыскал один  из  моих  людей,  -  пояснил  генерал.  -  Сейчас  они
находятся в лесах поблизости от Вунсторфа.
   -  Именно  там  происходит  встреча  нацистов,  -   обеспокоенно   сказал
Розенлохер. - Карин Доринг и ее группировка. Мы считаем, что  Феликс  Рихтер
тоже вполне мог туда отправиться. Мои люди этим занимаются.
   - Ваше расследование может кончиться ничем, - разочаровал его Роджерс.
   - Откуда вы знаете?
   - Нацисты попытались убить моего человека и девушку, - ответил Роджерс. -
Гауптман, они уходят от преследования уже много часов, и  времени,  чтобы  к
ним подоспела помощь, не хватает. Если вы хотите помочь нам их  спасти,  мне
необходимо, чтобы вы для этого кое-что сделали.
   - Что именно?
   Роджерс  рассказал,  и  гауптман  согласился.   Минутой   позже   связист
Оперативного центра Розалинд Грин закончила приготовления.

Глава 66

Четверг, 23 часа 49 минут, Вунсторф, Германия

   Из темноты раздался сигнал телефона.
   Рольф Мурнау, оказавшийся ближе остальных к источнику звука,  остановился
и прислушался. Когда приглушенный сигнал прозвучал вторично, он повел  своим
фонариком влево.  Затем  сделал  несколько  шагов  сквозь  густое  сплетение
ветвей. Конус света от фонарика  упал  на  распростертое  тело.  По  широким
плечам и куртке Рольф понял, что тело принадлежит  Манфреду  Пайперу.  Рядом
лежало тело Карин Доринг.
   - Идите сюда! - закричал он. - Господи, да быстрее!  Несколько  мужчин  и
женщин сразу же кинулись в его сторону. Беспорядочно прыгая, перекрещивались
лучи их фонариков. В конце концов одни слились на теле  Манфреда,  другие  -
Карин. Люди молча смотрели вниз.
   Телефон пропищал в третий раз, затем в  четвертый.  Рольф  склонился  над
Манфредом. На спине его расплылось большое темное пятно крови с потеками  по
краям. Рольф осторожно перевернул тело. Глаза  Манфреда  были  закрыты,  рот
застыл в немом хрипе.
   - Она же мертвая, - растерянно произнес мужчина, стоявший  над  Карин.  -
Проклятье, она же мертвая!
   Телефон зазвонил еще и еще раз. Рольф посмотрел на лица вокруг.
   - Что мне делать? - спросил он. Послышались приближающиеся шаги.
   - Ответить на звонок, - распорядился Феликс Рихтер.
   - Да, конечно, - послушался Рольф. Он был раздавлен смертью своих вождей,
своих героев. Сунув руку в куртку Манфреда, он извлек телефон. На  мгновенье
ощутив неловкость, что вторгается во что-то чужое, он раскрыл аппарат.
   - Ja? - сказал он неуверенно.
   - Говорит гауптман Карл Розенлохер, - представились в трубке.  -  Я  хочу
говорить с кем-нибудь из тех, кто вами, животные, командует.
   Рольф посмотрел на свет.
   - Герр Рихтер? Он хочет говорить с командиром.
   - И кто же это хочет? - уточнил Рихтер.
   - Гауптман Карл Розенлохер.
   Даже в темноте Рольф заметил, как напрягся  Рихтер.  По  мере  того,  как
распространялся слух о находке, вокруг собиралось все больше и больше людей.
   Жан-Мишель подошел в тот момент, когда Рихтер взял трубку. Немец медленно
поднес ее к уху.
   - Феликс Рихтер у телефона.
   - Мой голос ты знаешь, - сказал Розенлохер. - А  теперь  послушай-ка  вот
этот.
   Мгновенье спустя молодой женский голос сказал по-английски:
   - Я же вам говорила, вы меня не победили. И никогда не победите - ни один
из вас!
   - Детка, мы к тебе уже идем, - ответил Рихтер. В  трубке  снова  зазвучал
голос гауптмана:
   - Не получится, герр Рихтер. Она рядом со мной, в безопасности, вместе  с
американцем, который ее вызволил. Он позвонил мне, чтобы  мы  их  подобрали.
Что касается тебя, то от моего огня тебе не улизнуть.
   Всмотревшись в лесную тьму, Рихтер  подал  знак  нескольким  мужчинам  и,
прикрыв микрофон ладонью, приказал:
   - Оружие. Приготовьте свое оружие. Мужчины подняли стволы автоматов.
   - У меня хватит сил ответить, - заверил полицейского Рихтер.
   - Тебя это не спасет, - медленно и уверенно заявил  Розенлохер.  -  Огонь
разгорается изнутри.
   - О чем вы говорите?
   - Как ты думаешь, каким образом американец попал сегодня в твой лагерь? -
спросил Розенлохер. - В одиночку, в инвалидной коляске.., или не в одиночку?
   Рихтер уставился в темноту.
   - К тебе внедрили агентов, герр Рихтер,  -  продолжил  полицейский.  -  И
сейчас мои люди рядом с тобой. Это они помогли американцу.
   - Враки! - напряженно ответил Рихтер.
   - Они  были  с  тобой  весь  день,  -  сказал  Розенлохер.  -  Наблюдали.
Готовились. Помогли американцу. Ведь  сегодня  ты  потерял  ключевых  людей,
разве не так, герр Рихтер?
   В темноте Феликс смог разглядеть только ближайшие деревья.
   - Я никогда в это не поверю, и вам в первую очередь! - запальчиво ответил
он.
   - Что ж, тогда иди ко мне. Возможно, завяжется  перестрелка.  Люди  будут
стрелять в темноте. Кто знает, герр Рихтер, кому доведется  погибнуть?  И  с
какой стороны прилетит та самая пуля?
   - Вы не посмеете меня убить, - возразил нацист. - Правда выплывет наружу,
и тогда вам конец. Существуют законы.
   - Карин плевала на все законы, когда  напала  на  съемочную  площадку,  -
ответил Розенлохер. - Думаете, публика станет  возмущаться?  Станет  ли  она
действительно  возмущаться,  если  узнает,  что  пристрелили   хладнокровных
убийц?
   - Гауптман, вам все равно не выиграть, - заявил Рихтер. - Если  я  сверну
преследование или немедленно скроюсь, вы ничего не сможете сделать!
   - От меня это не зависит, -  пояснил  Розенлохер.  -  Я  просто  позвонил
попрощаться и сказать, что скорбеть по тебе особо  не  стану.  Гауптман  дал
отбой. Рихтер швырнул трубку на землю.
   - Будь он проклят! - выругался он.
   - Что случилось? - спросил кто-то из толпы.  Рихтер  погрозил  кулаком  и
гневно посмотрел на своих помощников.
   -  Гауптман  Розенлохер  утверждает,  что  к  нам  внедрили   сотрудников
гамбургской полиции, - сообщил он.
   - Сюда к нам? - переспросил Рольф.
   - Сюда, - подтвердил Рихтер, оглядываясь по сторонам.
   - Конечно же, он врет! Это же  идиотство,  сплошное  сумасшествие!  -  не
замечая того, размышлял он  вслух.  -  Но  зачем  ему  врать?  Американец  с
девчонкой у него. Что он от этого выиграет?
   - А может быть, он не врет? - нервно предположил один из стоявших  позади
мужчин.
   Рихтер внимательно посмотрел на него.
   - Может, ты хочешь, чтобы я отменил преследование? Может, ты сам  из  его
людей?! - не выдержав, взорвался он.
   - Герр Рихтер! - воскликнул другой парень. - Я знаю Йюргена столько  лет.
Он верен нашему делу.
   - Может, полицейский все-таки соврал, - предположил кто-то еще.
   -  Но  зачем?  Какой  ему  в  этом  прок?  Вызвать  страх?   Разногласия?
Нерешительность? Панику?.. Что он от этого выиграет?! -  выдохнул  с  криком
Рихтер.
   - Время, - подсказал из-за спины Жан-Мишель. Рихтер резко обернулся в его
сторону.
   - О чем это вы? - спросил он.
   - Гауптман выигрывает время, - спокойно пояснил ему француз. - Мы находим
тела, останавливаемся,  чтобы  о  них  позаботиться,  потом  стоим  здесь  и
пытаемся вычислить, кто предатель, а кто нет. И  пока  мы  этим  занимаемся,
Розенлохер увеличивает отделяющее нас от него расстояние.
   - На кой ляд?! - спросил Рихтер. - Он уже получил то, зачем приходил.
   - А получил ли? - поднял брови Жан-Мишель. - Не думаю, чтобы у американца
с девчонкой было время добраться до автобана. Скорее всего,  у  калеки  есть
телефон, и он просто позвонил этому гауптману.
   Француз подошел поближе.
   - Вы же сами в своей речи упомянули своего худшего врага, - добавил он.
   Рихтер испепелил его взглядом.
   - Разве так уж  сложно  организовать  параллельное  соединение  с  разных
аппаратов, чтобы казалось, будто  и  девушка,  и  американец,  и  Розенлохер
говорят из одного места? - пояснил Жан-Мишель.
   Рихтер прикрыл глаза.
   - Вы допустили ошибку, непростительную для вождя, - продолжил Жан-Мишель.
- Вы  сами  рассказали  американцу,  как  вас  победить,  сообщили  ему  имя
человека, которому он Мог бы доверять. А теперь вы даете противнику шанс вас
ослабить, поддавшись на старый психологический трюк.
   Рихтер медленно опустился на колени. Затем он вскинул  кулаки  к  небу  и
истошно прокричал:
   - Взять их!!!
   Остальные немцы заколебались.
   - Надо бы позаботиться о телах товарищей... - сказал кто-то из них.
   - Это то, чего хочет от вас гауптман! - выкрикнул Рихтер.
   - Меня это не волнует, - ответил мужчина. - Так будет правильно.
   Рольф пребывал в смятении. Его захлестывали отчаяние и бешенство.  Однако
долг был превыше всего. Он развернул луч фонарика и осветил заросли.
   - Я пошел за американцами, - объявил он остальным. - Так поступили  бы  и
Карин и Манфред, и именно так намерен поступить и я.
   Ничего не ответив, к нему присоединились еще несколько человек,  за  ними
потянулись еще и еще. Они старались двигаться  побыстрее,  чтобы  наверстать
упущенное время и сорвать свой гнев.
   И пока Рольф пробирался через чащу,  по  его  щекам  текли  слезы.  Слезы
маленького мальчика, который так и не стал молодым мужчиной. Слезы того, чьи
мечты о будущем вместе с "Пламенем" только что обратились в пепел.

Глава 67

Четверг, 23 часа 55 минут, Тулуза, Франция

   Основная  работа  полковника  Бретта  Огаста   в   НАТО   заключалась   в
планировании различных учений.  И  хотя  его  специальностью  были  наземные
штурмовые операции, ему посчастливилось поработать  вместе  и  с  воздушными
десантниками, и с морскими пехотинцами. Да и сейчас, к примеру, один из тех,
кто прилетел вместе с ним, десантник  Буасар,  был  участником  операций  по
воздушной эвакуации людей в Боснии. Огаст любил работать с такими, как  этот
француз, чтобы понять, какие учения и операции можно позаимствовать, сделать
смешанными, видоизменить, для того чтобы застать противника врасплох.
   Однако для штурма крепости он решил применить  простую  испытанную  схему
"два на два". Два человека выдвигаются вперед,  а  еще  два  их  прикрывают,
затем вторая пара движется вперед, а  первая  прикрывает  их.  Даже  если  в
захвате участвовало восемь, десять  или  двадцать  человек,  четверо  бойцов
всегда отвечали друг за друга. Схема позволяла вести штурм неизменно плотной
сосредоточенной группой и наносить удары с лазерной точностью.  Если  кто-то
из бойцов выходил из  строя,  подразделение  переходило  на  схему  "двойной
перехлест".  Пока  задний  боец  выдвигается  в  середину,  его   прикрывает
передний, а дальше, до переднего, прикрывает тот, что остался позади.  Таким
образом исключались случайные попадания друг в друга. Если из строя выходили
два бойца, оставшиеся действовали по той же схеме. Если  три,  то  последний
боец ложился и старался своим огнем сковать противника.
   Двадцать два натовских солдата под командованием Огаста выполнили  задачу
и овладели предприятием "Демэн". Один человек получил ранение  в  руку,  еще
один - в колено. Среди французских  жандармов  только  полковник  Байон  был
ранен в плечо. Трое из двадцати восьми оказавших  сопротивление  пресловутых
"якобинцев" были убиты, еще четырнадцать - ранены.
   Позднее,  во  время  дачи  показаний  специальной  комиссии   Французской
национальной ассамблеи, Огаст объяснит, что потери среди членов  группировки
"Новые якобинцы" произошли в основном из-за того, что они сражались  слишком
отчаянно и беспорядочно.
   "Они были, словно игроки в шахматы, которые знают, как ходят  фигуры,  но
не знают самой игры, - зачитает он объяснительную, подготовленную  вместе  с
Лоуэллом  Коффи.  -  Террористы  выскочили  из  здания  без  всякого  плана,
распылили свои силы и были  опрокинуты.  Когда  они  отступили  в  здание  и
попытались перегруппироваться, мы уже были там. В конце концов, после  того,
как мы их окружили, они сделали попытку прорваться. Мы сжимали кольцо до тех
пор, пока они не сдались, и на это