бкоровской обитала его  очередная  пассия?
Алик неразборчив был в  связях,  так  что  можно  предположить  и  такой
вариант. Демшин наблюдал за ним в  бинокль,  но  пристрелить  не  успел,
потому что помешала эта долбаная Алиса, дочь Овчинникова,  явившаяся  из
небытия, и пристрелила самого Демшина. Значит, Алик вышел сухим из воды.
   Откуда же взялась эта блядь из "Андромахи"? И почему Алику среди ночи
вздумалось ехать на Западную?  Может,  он  что-нибудь  забыл  у  себя  в
кабинете?
   Может, какой подарок для своей пассии? И прихватил  пассию  с  собой.
Тогда выходит, что пассия - это девка из "Андромахи".  Почему  нет?  Она
подстраховала  Демшина,  вот  и   все...   Пит   вполне   удовлетворился
собственной версией и  даже  отыскал  мотивировку  покушения  на  Алика.
Поликарп  таким  манером   выказал   свою   точку   зрения   по   поводу
открывающегося оружейного магазина. Что же касается склада  боеприпасов,
то о нем даже Алик не  знал.  Пит  и  сторожа  запретил  ему  держать  в
строящемся магазине, чтобы не привлекать внимания к складу, до  которого
не добраться ни одной живой душе!
   Второй утренний  звонок  его  больше  смутил,  чем  испугал.  Звонила
Светлана Васильевна Кулибина, директор  ювелирного  магазина,  любовница
его  предшественника.  "Нам  с  вами  надо  срочно   встретиться,   Петр
Николасвич!" - "Может, не сегодня?" - "Я настаиваю!" Не ожидал он от нее
такой прыти. Она себе  позволила  слишком  дерзкий  тон!  Неужели  Хлюст
засветился? Что еще могло ее так раззадорить?
   Слежку за Светланой установил не Пит,  а  прежний  босс  Стародубцев,
которому донесли о связи его любовницы с  Балуевым.  Правда,  директриса
тогда выкрутилась: они, видите ли, с женой Балуева старые подруги,  и  с
Геннадием Сергеевичем у нее  приятельские  отношения.  И  Стар  поверил!
После его смерти Пит не снял наблюдения за  Кулибиной.  Он  не  верил  в
"просто  дружбу"  Светланы  Васильевны  с  помощником   Мишкольца,   его
заклятого врага.
   Он вошел в ювелирный с черного хода. Прежний босс любил величественно
шествовать по торговому  залу,  чтобы  его  телохранители  отодвигали  в
стороны покупателей, если, конечно, приезжал к Светлане не  в  обеденный
перерыв.
   Охранников  оставил  возле  дверей.  Проявил   завидную   вежливость,
постучал в дверь. При старом боссе он раболепствовал перед  Светланой  -
что-то осталось еще с  тех  времен.  Трудно  менять  свое  поведение  по
отношению к другому человеку, с которым давно знаком. У  Пита  было  два
таких камня преткновения: Поликарп и она, Кулибина. Ничего общего  между
ними, но в чем-то они даже похожи. В умении  вести  словесную  дуэль.  В
этом Пит никогда не преуспевал. Он очень жалел,  что  не  присутствовал,
пожалуй, при единственной  встрече  Светланы  с  Поликарпом,  когда  тот
явился сюда с проектом памятника для босса  Стародубцева.  Рассказывали,
что директриса построила гробовщика по стойке "смирно", скомкала  проект
и бросила ему в рожу, а он пикнуть не посмел. С такой  бабой  не  просто
разговаривать!
   - Да, да, войдите! - услышал он и приоткрыл дверь.
   - Как видите, я держу слово, - начал Пит, - вы просили...
   - Яне просила, я настаивала,  -  перебила  его  Светлана  Васильевна,
презрительно сузив свои огромные карие глаза. -  Потрудитесь  объяснить,
Петр Николасвич, что это значит? - Она вышла из-за стола  и  сунула  ему
пачку фотографий. На всех снимках был изображен Хлюст в разных позициях:
читающий газету, расхаживающий по улице, входящий  в  подъезд,  на  фоне
живописного Ботанического сада и так далее.
   - Художественно выполнены фото, - одобрил он. - Сами  делали?  У  вас
превосходный вкус. Только я не понимаю, какое  это  имеет  отношение  ко
мне?
   - Не надо со мной так разговаривать, - предупредила  Светлана,  -  вы
прекрасно знаете, какое это отношение имеет к вам! Этот  человек  следит
за мной по вашему указанию!
   - Допустим.
   - Я требую объяснений!
   - Хорошо, Светлана Васильевна, давайте начистоту.
   - Давайте, - согласилась она.
   - Мне не нравится ваша связь с Балуевым.
   - Это мое личное дело, моя личная жизнь, в которую вы не имеете права
вмешиваться!
   - Это было бы вашим личным делом,  если  бы  оно  не  вредило  нашему
общему делу!
   - Оно не вредит нашему общему делу, а только помогает!
   - Это как же?
   - Давайте начистоту? - теперь предложила Кули-бина.
   - Давайте.
   - Если хотите знать, его последний визит ко мне  был  непосредственно
связан с нашим общим делом...
   - Не сомневаюсь в этом, - ухмыльнулся Пит.
   - Балуев попросил меня передать для вас  информацию.  Я  же  два  дня
раздумывала.
   - Не многовато ли для одной-единственной информации?
   - Я не нанималась в связные!
   - Тоже верно, - не возражал Криворотый.
   - Так  вот,  передаю  слово  в  слово,  -  для  пущей  убедительности
предупредила Светлана Васильевна.  -  Вам,  конечно,  известно,  что  на
Рабкоровской два дня назад был убит человек  Карпиди?  -  Пит  при  этих
словах насторожился и в дальнейшем постарался не перебивать  директрису,
обходясь кивком головы. - Балуеву не известны мотивы, из-за которых этот
человек лишился жизни, но он знает точно, с  какой  целью  этот  человек
оказался на Рабкоровской. Тот, о ком идет речь, больше месяца выслеживал
человека Мишкольца, составляя график его прибытия  в  город,  а  человек
Мишкольца каждый раз возвращался из загородных поездок по  Рабкоровской.
Я понятно выражаюсь? - Криворотый кивнул.  -  Так  вот,  два  дня  назад
человек Карпиди должен был совершить покушение на человека Мишкольца, но
ему помешали. А теперь перехожу к самому главному: какую цель, по мнению
Балуева, преследовал Поликарп?
   Дело в том, что человек Мишкольца - старый  должник  Карпиди  и  срок
выплаты его долга кончается на этой неделе. В случае его гибели Мишкольц
будет платить Поликарпу,  так  как  в  свое  время  поручился  за  этого
человека. Но если бы обстоятельства сложились  действительно  так  и  не
иначе, Мишкольц бы тоже заявил свои  претензии,  но  уже  нам,  так  как
именно на нашей территории убили бы его человека. На это,  опять  же  по
мнению Балуева, и рассчитывал Поликарп. Из такой ситуации было бы только
два выхода.  Первый:  нам  бы  пришлось  уплатить  часть  долга  в  виде
компенсации. И второй: мы ничего не платим, и  тогда  наши  отношения  с
Мишкольцем обостряются до предела. Разумеется, оба этих варианта  вполне
устраивали  гробовщика.  Уф!  -  выдохнула  Светлана,  отпила  из  чашки
холодного чаю и заключила:
   - Вот, кажется, и все. Геннадий Сергеевич просил еще передать, что  в
ближайшие дни возможны и другие провокации со стороны Поликарпа, раз  он
задался какой-то целью, - закончила она.
   - Что ж, - после долгого молчания произнес Пит, - все это  похоже  на
правду и кое-что проясняет. Но для подтверждения этой информации мне  бы
хотелось знать две вещи. Во-первых, имя должника Поликарпа, а во-вторых,
откуда Балуеву стало известно о  графике,  который  будто  бы  составлял
человек Карпиди?
   Следствие не располагает такими данными. Если график  у  Балуева,  то
каким образом ему удалось его добыть? Я понятно выражаюсь? - передразнил
он Светлану.
   - Хорошо. Я передам ему ваши "две вещи". - Сделала она  вид,  что  не
заметила издевки. - Но только в том случае, если вы освободите  меня  от
вашего ужасного шпика.
   - Договорились, - пообещал Пит.
   Она предложила ему выпить чашечку  чая,  он  любез-но  отказался.  На
прощание она высказалась чрезвычайно смело:
   - Послушайте, Петр Николасвич, я, конечно, лезу не в свой огород,  но
не лучше ли иметь дело с  Мишкольцем,  который  никогда  не  зарился  на
чужое, чем с этой свиньей Карпиди?
   Его поразила не столько дерзость Светланы -  к  этому  он  привык,  -
сколько то, что они оба одним и тем же словцом называют Поликарпа.
   Пит рассмеялся, не раскрывая кривого рта.
   - Надо подумать на досуге.  -  Он  уже  собрался  уходить,  но  вдруг
вспомнил:
   - Передайте горячий привет вашей матушке. Она где живет, кстати?
   - В Латинской Америке.
   - Мда, не завидую.
   - Я тоже.
   Оставшись одна в кабинете, Светлана вцепилась себе в волосы, закачала
головой: "Ай, дура! Дура! Оторвать бы тебе язык!"
   Минут через десять она уже была  в  норме  и  говорила  в  телефонную
трубку:
   - Гена, от меня сейчас ушел Криворотый. Я все сделала, как ты просил,
но, кажется, сболтнула лишнее... Я буду ждать тебя в  обеденный  перерыв
на старом месте, у церкви...
   Он издали приметил кремового цвета "пежо", велел шоферу  остановиться
и пересел в машину к Светлане.
   - Как мама? - первым делом спросил  Балуев,  и  было  в  его  вопросе
больше иронии, чем любопытства.
   - Вы что, сговорились? Можно подумать, все интересы российской  мафии
вертятся вокруг моей мамы!
   Она знала, как он не любит этого слова, и специально выделила его.
   - Хочешь, анекдот расскажу про мафию? - предложил вдруг  Геннадий.  -
Едут двое крутых  в  шикарном  "роллс-ройсе".  Их  обгоняет  старенький,
задрипанный "запорожец" и перекрывает им путь.  Из  "запорожца"  выходит
вонючий бородатый мужичонка с  обрезом.  "Деньги  на  бочку!"  -  кричит
мужичонка, и те отдают ему деньги. "Золото!" - требует грабитель. Что ж,
пришлось расстаться с перстнями и портсигарами. "Одежу!" - вошел во вкус
мужик. Остались они в чем мать родила.
   "А теперь к стенке. Раком!"  Встали  они,  как  он  просил.  И  вдруг
слышат, мужичонка покидал награбленное в свою  трахому  и  уехал.  Тогда
первый спрашивает:
   "Как ты думаешь, почему он нас не трахнул?" "Так мы же  -  мафия!"  -
гордо напоминает ему второй.
   Отсмеявшись, Светлана Васильевна поинтересовалась:
   - Это мне тоже передать Криворотому?
   - А что? Расскажи при случае, - посоветовал Гена,  -  пусть  много  о
себе не воображает!
   - Ну а теперь о серьезном, - сразу переменилась она в лице и поведала
свои опасения:
   - Я упомянула в разговоре с Питом  о  графике.  Понимаешь?  Он  хочет
знать, откуда у тебя график.
   - Все ведь знать нельзя. Верно?
   -  В  таком  случае,  он  может  усомниться  в  полученной  от   меня
информации.
   - Что ж, умение сомневаться должно быть  присуще  любому  нормальному
человеку, - вновь парировал Балуев.
   - Но тогда между вами не возникнет доверия,  -  настаивала  на  своем
Света.
   - Оно не возникнет никогда, - отрезал Геннадий. - Мишкольц не  пойдет
на сговор с таким человеком, как Пит. Он вообще никого из них видеть уже
не может, потому и торчит в своей  Венгрии.  А  я  и  подавно  не  стану
миловаться с Криворотым!  Просто  посчитал  своим  долгом  предупредить,
чтобы Пит не заблуждался  в  отношении  Поликарпа,  а  доверять  или  не
доверять моей информации - это его право.
   Неожиданно хлынул  дождь,  превратив  лобовое  стекло  в  заплаканный
экран.
   Водная стихия обрушилась на мир единым стальным потоком, и  казалось,
что серебристые купола церкви  вот-вот  растворятся  в  нем.  Заработали
дворники, закрылись оконца. Выловленная из пачки сигарета так и осталась
не зажженной в ее кулачке.
   - Я, кажется, поняла. Ты хочешь их поссорить. Это неминуемо  приведет
к новой крови. - Она посмотрела на него так, что Балуев  не  выдержал  и
отвернулся.
   - Ты подумал обо мне? Я окажусь на пороховой бочке.
   - Не надо только драматизировать - внимательно  наблюдая  за  работой
дворников, произнес он. - У тебя надежный тыл.
   - Тыл? - усмехнулась Кулибина. - Что ты имеешь в виду? Ах,  да!  Я  и
забыла, что у  меня  есть  кое-какие  заслуги  перед  Мишкольцем  и  его
королевством!
   И я могу потребовать награду! И стать директрисой нового магазина!  И
переехать в новую квартиру! И вообще начать новую жизнь! А  ты  спросил,
хочу я этого или нет? - Геннадий  Сергеевич  опустил  голову,  пальцы  с
завидным упорством барабанили по колену. - Хочу  я  быть  тебе  по  гроб
обязанной? Кланяться в пояс Володечке? Делать вид,  что  все  у  меня  -
о'кей? Ты можешь, конечно, посмеяться надо  мной.  Ах,  какая,  мол,  ты
независимая! И всего-то в жизни добилась. Да, я никогда не скрывала, что
вытащил меня из полунищенского существования Стар. Но никто...  Слышишь,
никто не смеет меня упрекнуть в том, что из-за этого я стала  любовницей
босса.  Я  любила  Стара  со  школьной  скамьи,  и  тому  есть   десяток
свидетелей!..
   - Зачем ты?.. - начал было он, но Светлана не дала ему говорить.
   - Затем, чтоб ты знал, я не приму ни от кого подачки!  Тем  более  от
тебя, чтобы твоя разлюбезная Марина смущенно улыбалась  при  встрече  со
мной, давая понять, как многим я обязана ей. И в тот же вечер закатывала
бы тебе истерики: пригрела на груди змею!
   - Мне наплевать на Марину!
   - А мне - нет!
   - Заткнись! - крикнул вдруг он, сжав руки в кулаки, и  затрясся  всем
телом. Ей показалось, что он сейчас ее ударит, но  ничего  подобного  не
произошло. Геннадий заговорил быстро, не давая Свете опомниться:
   - Я не могу с ней больше жить! Я подам  на  развод,  как  только  она
вернется с юга, иначе перестану себя уважать. Так что можешь не  бояться
ее смущенной улыбки! И, ради Бога, не воображай себе, будто  ты  явилась
причиной нашей размолвки. К этому давно все шло. А теперь мне пора!
   Он сделал резкое движение  с  явным  намерением  броситься  навстречу
стихии и быть унесенным потопом навсегда.
   - Куда ты? - решительно дернула Светлана за полу  пиджака  и  усадила
его на прежнее место. - Ну, вот.  Покурила,  кажется...  -  Она  разжала
кулак, ладонь была усыпана табаком раздавленной сигареты. -  Куда  ты  в
такой дождь?
   - Пожалела?
   Он не смотрел на нее, его по-прежнему больше интересовали дворники.
   Светлана Васильевна открыла оконце, подставила под струи дождя ладонь
и крикнула, видимо, оглушенная потоком:
   - А дождь-то совсем теплый!
   - Я не нуждаюсь в чьей-либо жалости, - пробурчал он.
   Она сидела к нему  спиной,  не  убирая  из  окна  руку,  завороженная
ливнем.
   - Ненавижу, когда меня жалеют, - продолжал он  заунывным  голосом,  -
это всегда оскорбительно. Ты ведь знаешь, я...
   Она перебила его глупым, детским смешком.
   - Фу, каким ты бываешь занудным!
   Резко обернулась и плеснула ему в лицо полную ладошку дождевой воды.
   Он бы окончательно почувствовал себя  оскорбленным,  если  бы  не  ее
задорный смех и пьяные искорки в теплых глазах.
   - Ладно, - сделал успокоительный  жест  Геннадий  и  принялся  быстро
крутить оконную ручку.
   - Не надо! У меня косметика! Ты с ума сошел! - визжала  Светлана,  но
это ее не спасло.
   Они  плескались,  как  малые  дети,  и  немного  погодя  их  деловые,
респектабельные костюмы превратились в мокрое тряпье. Последней  жертвой
ее размытого макияжа стала помада, которая расплылась вокруг  губ  после
долгого и томительного поцелуя.
   Дождь наконец умолк, а их голоса нет.
   - Я ЛЮбЛЮ...
   - Однако мы не торопились с этим.
   - Вот и свершилось.
   - Я безжалостная, правда?
   - Ты на самом деле его любила?
   - Это имеет значение?
   - Я мучаюсь...
   - Не мучайся и приходи сегодня ко мне на ужин. Познакомлю с мамой.
   - Значит, мама - не миф?
   - Разве я похожа на Гомера?
   - Что-то греческое в тебе есть.
   - Не смеши!..
   Оболтус шофер едва признал в Геннадии своего шефа, когда тот вернулся
в машину.
   - А вы, Геннадий Сергеевич, не промах! Я, честно говоря,  считал  вас
примерным семьянином. Чуть не разочаровался. Вы вон какой шустрило!
   - Но-но, поменьше рассуждай - крути баранку! - приструнил его Балуев,
поправляя галстук и застегивая пиджак.
   - Куда прикажете? - подражая извозчикам былых времен, спросил тот.
   Прежде всего шеф проверил часы - без пяти три. Самое время  позвонить
Мишкольцу. С  Венгрией  -  разница  в  четыре  часа,  так  что  Владимир
Евгеньевич пьет сейчас утренний кофе со  своим  кошерным  бутербродом  и
рассказывает сынишке страшные истории про тамошних  вампиров,  а  может,
про здешних. И придется ему, его помощнику, нарушить эту идиллию.
   - Давай на проспект Мира! - скомандовал Геннадий Сергеевич.
   Пусть он спокойно доест  свой  бутерброд!  А  мы  пока  поищем  этого
бедолагу.
   Утром он снова звонил Федору, хотя если  бы  тот  отыскался,  то  уже
позвонил бы сам. Место поиска ограничивалось тремя домами, но не  так-то
легко их обшарить:  каждый  подъезд  закодирован,  квартиры  в  основном
принадлежат людям солидным. К таким без приглашения в  гости  не  ходят.
Балуев не знал, как подступиться к этим чертовым домам, но  в  том,  что
ночная похитительница живет в одном из них, он был уверен.
   Невостребованный  "опель"  по-прежнему  мозолил  глаза   на   платной
стоянке, хоть и был уже перемещен в штрафную зону.
   Геннадий велел остановить машину  возле  ювелирного  магазина.  Федор
высказал предположение, припомнил он, что девица побежит сдавать камешки
в ближайший магазин. Версия, конечно, утопическая,  но  с  чего-то  надо
начинать.
   Ювелирный только открылся после обеда, но уже выстроилась  очередь  в
кабинет, где принимались изделия на комиссию. Под неодобрительный  шепот
Балуев протиснулся к дверям  и  столкнулся  с  высоченным  здоровяком  в
клетчатой рубашке, выходившим из кабинета. Геннадий едва бы удержался на
ногах, если бы тот вовремя не поймал его под локти.
   - Извиняюсь, - басом прогнусавил мужчина и пошел своей дорогой.
   "Встречаются еще мамонты в наших краях!"  -  подбодрил  себя  Балуев,
едва оправившись от удара. Лица мужчины он не  разглядел,  но,  проводив
его  недобрым  взглядом,  обратил  внимание  на  длинные  седые  волосы,
собранные в хвостик.
   - Не входите пока, - предупредил Геннадий  Сергеевич  очередь,  и  та
агрессивно промолчала.
   Приемщица растерялась, засуетилась, не зная, куда его усадить, но  он
не собирался садиться.
   - Успокойтесь, - приказал он ей, - мне некогда чаи распивать, да и  у
вас работы полно. Ответьте мне только на один вопрос.  К  вам  приходила
сегодня девица лет двадцати с изумрудами?
   - С изумрудным гарнитуром? - уточнила она.
   - Нет. Просто камни, без огранки.
   - Такой не было. Без огранки только что перед вами мужчина приносил.
   Но он не продавал, а только просил оценить. Я взвесила,  назвала  ему
цену...
   - Это такой здоровый, с хвостиком? - перебил ее Геннадий.
   - Да, - подтвердила приемщица, -  он  сказал,  что  еще  подумает.  А
камушки, между прочим, высший сорт...
   Последней фразы он уже не  слышал,  потому  что  тут  же  бросился  в
погоню.
   Однако мужчины в клетчатой рубашке и след простыл.  Балуев  опустился
на ближайшую скамейку, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями.  Такую
замечательную фигуру, как у этого здоровяка, мог  увидеть  его  шофер  и
подсказать  шефу,  в  какую  сторону  тот  направился,  но  оболтус,  по
обыкновению, спал, откинув голову назад, и ничем не мог помочь  Геннадию
Сергеевичу.
   Выходит,  есть  еще  сообщник,  предположил  Балуев,  от  одного  она
избавилась, а другому доверяет настолько, что даже дала оценить камни. А
может, девице вообще отведена небольшая роль, которую она уже с  блеском
отыграла и ушла за кулисы? Я здорово ушибся, налетев на  этого  верзилу.
При желании он мог бы превратить ее в  лепешку  и  моего  бедолагу  Федю
заодно. С ним надо быть поосторожней! Но  куда  же  он  подевался,  черт
возьми! Не успел он так подумать, как увидел, что здоровяк  в  клетчатой
рубахе вовсе никуда не подевался, а преспокойно  вышагивал  из  булочной
обратно к ювелирному. Быстро он надумал, раз  уже  возвращается.  Решил,
что надежней будет превратить камешки в денежки.
   Геннадий ошибся. Мужчина не  собирался  возвращаться  в  магазин.  Не
дойдя до ювелирного, он завернул во двор. Балуев не заставил себя  ждать
и последовал за ним.
   Свернув за угол, он чуть не опоздал. Здоровяк направился  ко  второму
подъезду и начал набирать код.  Геннадию  пришлось  идти  на  крайность,
забыв про осторожность.
   -  Подождите!  -  крикнул  он  на